Сага Гарри Поттера в одном томе

Глава 32. БУЗИННАЯ ПАЛОЧКА

Мир кончился — так почему же битва не прекратилась, замок не застыл в молчаливом ужасе, все бойцы не сложили оружие? Гарри потерял контроль над своими мыслями, парившими в странной невесомости, не в силах понять невозможное — ведь Фред Уизли не мог быть мертв, чтобы ни говорили Гарри глаза и уши…

И тут в дыру в стене, проделанную взрывом, гулко шлепнулось чье-то тело, и из мрака в них полетели заклятия, врезаясь в стену за их головами.

— Ложись! — крикнул Гарри. Они с Роном с двух сторон схватили за руки Гермиону и потянули на пол, а Перси так и лежал, закрывая собой тело Фреда, защищая его от новых повреждений.

— Перси, пошли, надо уходить отсюда! — крикнул Гарри.

Перси покачал головой.

— Перси!

На копоти, покрывавшей лицо Рона, Гарри увидел светлые дорожки слез. Рон схватил старшего брата за плечи и потянул, но Перси не тронулся с места.

— Перси, ты ему уже ничем не поможешь! Надо идти… Гермиона вскрикнула. Гарри обернулся — и уже ни о чем не спрашивал. Через дыру в стене лез огромный паук, размером с небольшой автомобиль. Это вступило в битву потомство Арагога.

Рон и Гарри заговорили в один голос. Их чары сплелись в воздухе, чудовище отпрянуло, страшно дергая омерзительными ногами, и пропало в мраке.

— Он привел друзей! — крикнул Гарри остальным, выглядывая через дыру на стену замка: по ней карабкалось множество гигантских пауков, бежавших из Запретного леса, куда, видимо, прорвались Пожиратели смерти. Гарри пальнул Оглушающим заклятием в переднее чудовище, и оно свалилось на своих товарищей; пауки скатились по стене вниз и исчезли из виду. Над самой головой Гарри просвистело еще несколько заклятий, растрепав ему волосы. — Пошли, СКОРЕЕ!

Толкнув вперед Гермиону с Роном, Гарри наклонился к телу Фреда и взял его под мышки. Перси, поняв намерения Гарри, разжал судорожную хватку на теле брата и стал помогать. Пригибаясь до самого пола, чтобы уклониться от летевших из двора замка заклятий, они оттащили Фреда с дороги.

— Сюда, — сказал Гарри, и они положили его в нишу, где прежде стояли доспехи. Гарри не мог заставить себя смотреть на Фреда ни мгновения дольше, чем необходимо. Убедившись, что тело хорошо спрятано, он помчался за Роном и Гермионой. Малфой и Гойл куда-то пропали, но в конце коридора, сквозь пелену пыли, завалы осыпавшейся кладки, осколки стекла из разбитых окон, он увидел бегающие взад-вперед фигуры — друзей или врагов, отсюда было не разобрать. Повернув за угол, Перси взревел:

— РУКВУД! — и помчался за высоким человеком, гнавшимся за горсткой школьников.

— Гарри, сюда! — крикнула Гермиона.

Она потащила Рона за гобелен. Рон и Гермиона как будто сплелись вместе, и на один безумный миг Гарри показалось, что они снова обнимаются. В следующую минуту он понял, что Гермиона пытается удержать Рона, не дать ему броситься вслед за Перси.

— Послушай, ПОСЛУШАЙ МЕНЯ, РОН!

— Я хочу в битву… хочу убивать Пожирателей смерти… — Его искаженное лицо было покрыто пылью и копотью, он весь дрожал от ярости и горя.

— Рон, мы единственные, кто может покончить с ним! Рон, прошу тебя… Рон, нам нужна змея, мы должны убить змею! — твердила Гермиона.

Гарри понимал чувства Рона. Гоняться за очередным крестражем казалось мало для возмущенного чувства мести. Ему тоже хотелось броситься в битву, отомстить убийцам Фреда и отыскать остальных Уизли, а главное, убедиться, что Джинни… Нет, нельзя об этом думать…

— Мы будем сражаться! — сказала Гермиона. — А как иначе мы доберемся до змеи! Но давайте не забывать, зачем мы здесь! Только мы можем ее прикончить!

Она тоже плакала, утирая лицо рваным, измазанным копотью рукавом, потом сделала несколько глубоких вдохов, чтобы остановить рыдания, и, не выпуская Рона, повернулась к Гарри:

— Ты должен узнать, где сейчас Волан-де-Морт — змея ведь с ним, верно? Давай, Гарри, загляни в его мысли!

Почему это было так легко? Потому что шрам горел уже много часов, страстно желая показать ему мысли Волан-де-Морта? Подчиняясь приказу Гермионы, он закрыл глаза; взрывы и вопли, весь нестройный шум битвы мгновенно стих и отодвинулся, как будто он находился очень далеко отсюда…

Он стоял посреди заброшенной, но странно знакомой комнаты с облупившимися обоями и заколоченными окнами. Грохот сражения доносился сюда приглушенно, как бы издалека. В единственном не зашитом досками окне мелькали огненные вспышки со стороны замка, но в самой комнате было темно, ее освещала лишь тусклая масляная лампа.

Он крутил между пальцев волшебную палочку, глядя на нее невидящими глазами. Мыслями он был в замке, в той единственной, тайной комнате, известной лишь ему одному, в укрытии, которое могли обнаружить лишь ум, отвага и изобретательность… Он был уверен, что мальчишка не найдет диадему… хотя выкормыш Дамблдора зашел куда дальше, чем он ожидал… слишком далеко…

— Повелитель! — произнес тоскливый хриплый голос.

Он обернулся: в самом темном углу сидел Люциус Малфой, в лохмотьях, со страшными следами наказания за последний побег мальчишки. Один глаз у него заплыл и не открывался.

— Повелитель! Умоляю… Мой сын…

— Если твой сын погиб, я в этом не виноват, Люциус. Он не явился ко мне с другими слизеринцами. Может быть, он переметнулся к Гарри Поттеру?

— Нет… никогда в жизни… — прошептал Малфой.

— Да, для тебя было бы лучше, если это не так.

— А вы… вы не боитесь, повелитель, что Поттер может погибнуть не от вашей руки? — Голос Малфоя дрожал. — Может быть… простите меня… может быть, стоило бы остановить битву… чтобы вы наведались в замок и отыскали его сасами?

— Не пытайся обманывать меня, Люциус. Ты хочешь остановить битву, чтобы узнать, что там с твоим сыном. А мне нет нужды искать Поттера. Еще до рассвета он сам явится сюда ко мне.

Волан-де-Морт снова опустил глаза на волшебную палочку, которую вертел в руках. Что-то в ней ему не нравилось. А когда лорду Волан-де-Морту что-то не нравилось, он немедленно принимал меры…

— Пойди приведи Снегга.

— Снегга, пповелитель?

— Снегга. Сию минуту. Он мне нужен. Я хочу, чтобы он… кое-что для меня сделал. Иди.

Напуганный Малфой побрел прочь из комнаты, спотыкаясь в полумраке. Волан-де-Морт по-прежнему стоял неподвижно и крутил между пальцев палочку, неотрывно глядя на нее.

— Другого способа нет, Нагайна, — прошептал он, оборачиваясь.

В воздухе парила огромная змея, свернувшись изящными кольцами в особом волшебном пространстве, которое он для нее создал, — прозрачном шаре, напоминавшем то ли сияющую клетку, то ли аквариум.

Гарри сделал глубокий вдох и открыл глаза. И в ту же секунду слух его снова заполонили скрежет, крики, удары и взрывы.

— Он в Визжащей хижине. Змея с ним. Он окружил ее магической защитой. Он только что послал Люциуса Малфоя за Снеггом.

— Волан-де-Морт отсиживается в Визжащей хижине? — возмущенно спросила Гермиона. — Он даже… даже не участвует в битве?

— Он считает, что ему не за чем участвовать в битве, — ответил Гарри. — Он ждет, что я сам приду к нему.

— Почему?

— Он знает, что я охочусь за крестражами. Нагайну он держит у себя — значит, мне придется прийти к нему чтобы до нее добраться…

— Вот именно, — сказал Рон, расправляя плечи. — Значит, тебе нельзя туда идти, потому что он только того и дожидается. Ты останешься здесь и позаботишься о Гермионе, а я пойду и добуду ее…

Гарри оборвал Рона:

— Вы оба остаетесь здесь, а я спрячусь под мантию и вернусь, как только…

— Нет, — сказала Гермиона. — Будет гораздо лучше, если мантию надену я, и…

— И думать не смей! — рявкнул на нее Рон.

— Рон, я не хуже вас могу… — завела было Гермиона, но тут кто-то оборвал гобелен, за которым они стояли.

— ПОТТЕР!

Перед ними стояли двое Пожирателей смерти в масках. Но не успели они поднять волшебные палочки, Гермиона воскликнула:

— Глиссео!

Ступени под ногами у Гарри, Рона и Гермионы превратились в покатую горку, и они заскользили по ней вниз, не имея возможности затормозить, зато так быстро, что Оглушающие заклятия Пожирателей смерти пролетели высоко над их головами. Они проскочили сквозь гобелен у входа на нижний этаж и влетели в коридор, ударившись о противоположную стену.

— Дуро! — крикнула Гермиона, направив волшебную палочку на гобелен. Ткань с громким противным хрустом обратилась в камень, и гнавшиеся за ними Пожиратели смерти со всего размаху налетели на неожиданное препятствие.

— Назад! — крикнул Рон, и все трое вжались в стену. Мимо них по коридору промчалась толпа оживших парт, подгоняемых бегущей Макгонагалл. Она, похоже, не заметила ребят. Волосы у нее растрепались, на щеке зияла рана. Из-за угла донесся ее голос:

— ПЛИ!

— Гарри, надевай мантию, — сказала Гермиона. — Не обращай на нас внимания.

Но он набросил ее на всех троих. Правда, так она не доставала до земли, но Гарри подумал, что в густой пыли, окутавшей здание, среди падающих камней и вспышек заклятий вряд ли кто заметит их торчащие ноги.

Они сбежали вниз еще на этаж и попали в коридор, где шли ожесточенные поединки. Портреты по обеим сторонам были битком набиты нарисованными фигурами, громко подбадривавшими защитников Хогвартса. Пожиратели смерти в масках и без масок сражались с преподавателями и школьниками. Дин, видимо, сумел раздобыть себе палочку, и теперь бился с Долоховым, а Парвати — с Трэверсом. Гарри, Рон и Гермиона одновременно подняли палочки, готовясь ударить, но противники кружились и перемещались так быстро, что заклятие легко могло попасть в кого-нибудь из своих. Пока они стояли, прижавшись друг к другу и ожидая возможности вмешаться, над их головами раздалось громкое «ую-ю!». Гарри поднял глаза и увидел летящего под потолком Пивза. Полтергейст сбрасывал плоды цапня на головы Пожирателям смерти, и в их волосах начинали копошиться, сползая к шее, извивающие зеленые отростки, похожие на жирных червей.

Чпок!

Пригоршня цапней упала на мантию над головой Рона. Склизкие зеленые корешки неправдоподобно зависли в воздухе.

— Здесь невидимка! — закричал Пожиратель смерти с закрытым маской лицом, указывая на странное зрелище.

Дин воспользовался тем, что противник на секунду отвлекся, и ударил его Оглушающим заклятием. Долохов попытался отомстить за товарища, но Парвати запустила в него Нётрификус тоталус.

— БЕЖИМ! — крикнул Гарри, и они с Роном и Гермионой, крепко вцепившись в мантию, пригибаясь, оскальзываясь в лужицах цапневого сока, побежали сквозь гущу сражающихся по мраморной лестнице в вестибюль.

— Я — Драко Малфой, я Драко, я на вашей стороне!

Драко наверху лестницы молил пощады у черной фигуры в маске. Гарри, пробегая мимо, ударил в Пожирателя смерти Оглушающим заклятием. Малфой оглянулся в поисках своего спасителя, и тут Рон наподдал ему из-под мантии. Малфой упал на Пожирателя смерти и с ошарашенным видом утер кровь с разбитой губы.

— Мы второй раз за ночь спасли тебе жизнь, подонок двуличный! — рявкнул Рон.

Повсюду, на лестницах и в вестибюле, шли поединки. Пожиратели смерти заполонили все здание. Вот у входной двери Яксли сражается с Флитвиком, а прямо за ними Пожиратель смерти в маске дерется с Кингсли. Школьники разбегались кто куда, многие несли или волокли за собой раненых друзей. Гарри послал Оглушающее заклятие в Пожирателя с закрытым маской лицом, но промахнулся и чуть не угодил в Невилла, который внезапно возник из ниоткуда, разбрасывая пригоршнями ядовитую тентакулу; растение тут же зацепилось за ближайшего Пожирателя смерти и принялось обвивать его своими усиками.

Гарри, Рон и Гермиона бежали вниз по мраморной лестнице. Слева раздался звон бьющегося стекла, и часы Слизерина, отмечавшие очки факультета, рассыпали по всему полу свои изумруды, на которых тут же стали оскальзываться и падать бегущие мимо. Когда друзья вбежали в вестибюль, с верхней галереи упали два тела. Неясная серая тень, которую Гарри принял за животное, пронеслась по залу на четырех ногах, готовясь вонзить зубы в одного из упавших.

— НЕТ! — взвизгнула Гермиона, и оглушительный хлопок ее волшебной палочки отбросил Фенрира Сивого от слабо шевелящегося тела Лаванды Браун. Он ударился о мраморные перила и попытался подняться на ноги. Но тут на голову ему упал с яркой вспышкой и громким треском хрустальный шар. Фенрир грохнулся об пол и больше не шевелился.

— У меня еще есть! — кричала профессор Трелони с вершины мраморной лестницы. — Сколько хотите! Вот…

Как подавальщик мячей на теннисе, она извлекла из сумки еще одну огромную хрустальную сферу и пустила ее через зал в окно. В ту же минуту тяжелые деревянные двери распахнулись, и в вестибюль ворвались гигантские пауки.

Раздались крики ужаса. Сражающиеся — как Пожиратели смерти, так и защитники Хогвартса — бросились врассыпную, и в надвигающихся чудовищ полетели красные и зеленые вспышки, пауки дергались и вставали на дыбы, устрашающие, как никогда.

— Как будем выбираться? — крикнул Рон сквозь общий визг и вой, но не успели Гарри и Гермиона ответить, как их откинуло в сторону: вниз по лестнице мчался Хагрид, меча молнии из своего цветастого розового зонтика.

— Не трогайте их, не трогайте! — кричал он.

— НЕТ, ХАГРИД!

Гарри забыл обо всем на свете: он выскочил из-под мантии и помчался, согнувшись в три погибели, уворачиваясь от мечущихся по вестибюлю заклятий.

— ХАГРИД, ВЕРНИСЬ!

Но он не успел пробежать и половины пути, как Хагрид исчез среди пауков; мерзкая масса закопошилась, повернулась и стала быстро отступать под натиском заклятий, унося в своей гуще Хагрида.

— ХАГРИД!

Гарри слышал голос, зовущий его по имени, но не оглянулся посмотреть, друг это или враг. Он сбежал по ступеням крыльца на темную территорию, по которой пауки уносили свою добычу, но разглядеть Хагрида так и не смог.

— ХАГРИД!

Гарри показалось, что он видит огромную руку, машущую из середины паучьей стаи. Он рванулся вслед, но дорогу ему преградила, колоссальная нога, вдруг опустившаяся из темноты, так что земля качнулась у Гарри под ногами. Гарри поднял глаза: над ним стоял великан футов двадцати ростом. Его голова скрывалась во мраке, видны были только похожие на деревья волосатые голени, на которые падал свет из дверей замка. Внезапно он с силой ткнул огромным кулаком в окно верхнего этажа.

На Гарри градом посыпались осколки, так что ему пришлось отскочить обратно на крыльцо.

— О господи! — взвизгнула Гермиона. Они с Роном метнулись к Гарри и посмотрели вверх, на окно, через которое великан пытался достать находящихся внутри людей.

— СТОЙ! — Рон перехватил руку Гермионы, поднявшей волшебную палочку. — Если ты его оглушишь, он завалит ползамка…

— ХАГГИ?

Из-за угла замка появился Грохх. Гарри впервые заметил, что для великана Грохх был маленького роста. Колоссальное чудище, крушившее окна, обернулось и взревело. Каменное крыльцо задрожало, когда великан шагнул к своему мелкому сородичу. Перекошенный рот Грохха широко открылся, обнажая желтые зубы размером с мелкий кирпич, и они кинулись друг на друга с воем, как два свирепых льва.

— БЕЖИМ! — проревел Гарри.

Темнота полнилась чудовищными звуками великаньей борьбы — криками и ударами. Гарри схватил Гермиону за руку и мигом слетел с крыльца во двор. Рон прикрывал тыл. Гарри не оставлял надежду отыскать и спасти Хагрида. Он бежал так быстро, что они были уже на полпути к Заветному лесу, когда возникло новое препятствие.

Воздух вокруг них внезапно смерзся. У Гарри перехватило дыхание. Из темноты появились тени, движущиеся фигуры темнее самого мрака, с капюшонами; на головах; шумно дыша, они огромной волной надвигались на замок…

Рон и Гермиона встали вплотную к Гарри, шум борьбы за их спиной вдруг замер, смолк, растворился, потому что ночную тьму густо окутала тишина, какую создают только дементоры.

— Давай, Гарри! — донесся словно издалека голос Гермионы. — Патронусы! Гарри, ну давай же!

Он поднял палочку, но в тот же миг его охватила тупая безнадежность: Фреда больше нет, Хагрид наверняка умирает или уже умер, а о скольких погибших он еще не знает. Ему казалось, будто душа уже покинула его тело…

— ГАРРИ, ЖИВЕЕ! — крикнула Гермиона.

Сотня дементоров надвигалась на них, плавно скользя по воздуху, чуя отчаяние Гарри, обещавшее им славный пир…

Он увидел, как поднялся ввысь серебряный терьер Рона, слабо замерцал и погас. Выдра Гермионы на мгновение закачалась в воздухе и растаяла. У самого Гарри волшебная палочка задрожала в руках, и он почти обрадовался надвигающемуся забытью, обещанию небытия, бесчувствия.

И вдруг над головами Гарри, Рона и Гермионы пролетели серебряный заяц, кабан и лис. Дементоры отступили при их появлении. Из темноты возникли три новые фигуры и остановились с вытянутыми палочками, продолжая посылать своих Патронусов. Это были Полумна, Эрни и Симус.

— Все в порядке, — ободряюще сказала Полумна, как будто они просто собрались в Выручайкомнате поупражняться в защите от Темных искусств. — Все в порядке, Гарри… Давайка подумай о чем-нибудь приятном…

— О чем-нибудь приятном? — хрипло повторил он.

— Мы еще здесь, — прошептала она. — Битва продолжается. Ну давай же…

Мелькнула серебряная искра, потом волна света, и наконец с трудом, какого это ему еще никогда не стоило, Гарри выпустил из своей палочки оленя. Тот резво скакнул вперед, и дементоры в самом деле обратились в бегство. И ночь снова стала теплой, а звуки битвы вокруг — громкими.

— Не знаю, как вас благодарить, — дрожащим голосом сказал Рон, поворачиваясь к Полумне, Эрни и Симусу. — Вы спасли нам…

Раздался грохот, земля сотряслась у них под ногами: со стороны Леса шел, размахивая дубиной, еще один великан, выше всех прежних.

— БЕЖИМ! — снова крикнул Гарри, но никто не дожидался его указаний: все уже бросились врассыпную, и как раз вовремя — мгновением позже нога чудовища опустилась как раз на то место, где они только что стояли. Гарри оглянулся: Рон и Гермиона бежали за ним, а трое остальных снова исчезли в гуще сражения.

— Надо спрятаться куда-то, где он нас не достанет! — завопил Рон, когда великан снова махнул дубиной и заревел так, что гулкое эхо прокатилось по всей территории, где красные и зеленые вспышки поминутно прорезывали ночной мрак.

— Гремучая ива! — отозвался Гарри. — Побежали!

Тем временем ему как-то удалось отгородить в мозгу уголок и наглухо замуровать там все мысли, которых сейчас нельзя было себе позволить: о Фреде и Хагриде, о смертном страхе за всех, кого он любил, разбросанных сейчас по этажам замка и его насквозь простреливаемой территории — все это подождет, потому что сейчас им надо бежать, добраться до змеи и до Волан-де-Морта, потому что, как сказала Гермиона, нет другого способа покончить с этим…

Он несся вперед, чувствуя, что может сейчас обогнать саму смерть, не обращая внимания на вспышки огня, прорезывающие окружающую тьму, на шум озера, гудевшего, точно море, на странный скрип деревьев Запретного леса при полном безветрии; он бежал по земле, которая, казалось, сама участвует в битве, бежал так быстро, как никогда в жизни, и первым увидел огромное дерево, иву, оборонявшую гибкими, похожими на хлысты ветвями тайну, скрытую у ее корней.

Задыхаясь, Гарри остановился, уворачиваясь от хлещущих веток и вглядываясь в темноте в толстый ствол в поисках того единственного нароста, на который нужно надавить, чтобы парализовать извивающееся дерево. Рон и Гермиона подбежали к нему. Гермиона так запыхалась, что не могла говорить.

— А… как мы… дотуда дотянемся? — выдохнул Рон. — Я вижу этот нарост… Живоглота бы сюда…

— Живоглота? — с трудом прохрипела согнувшаяся пополам Гермиона, держась за сердце. — Ты вообще волшебник или как?

— Да… правда…

Рон огляделся, потом направил палочку на лежавший на земле прутик и произнес:

— Вингардиумлевиоза!

Прутик взлетел с земли и закружился в воздухе, словно подхваченный порывом ветра, а потом нацелился прямо в ствол сквозь хлещущие ветви. Он ударил по наросту у самых корней, и корчащееся дерево мгновенно застыло.

— Отлично! — выдохнула Гермиона.

— Погодите.

На какое-то мгновение, прислушиваясь к треску и грохоту битвы, Гарри заколебался. Волан-де-Морт хотел, чтобы он это сделал, хотел, чтобы он пришел… Что, если он ведет Рона и Гермиону в ловушку?

Но тут перед ним снова встала простая и жестокая реальность: их следующий шаг — убить змею, Волан-де-Морт носит змею с собой, и Волан-де-Морт ждет их в конце туннеля…

— Гарри, мы за тобой, заходи! — Рон толкнул его вперед.

Гарри нырнул в подземный ход, скрытый у корней дерева. Протиснуться в него стало куда труднее, чем когда они были здесь в последний раз. Потолок был низкий: четыре года назад они сгибались пополам, а теперь приходилось двигаться ползком. Гарри полз впереди, освещая путь волшебной палочкой и на каждом шагу ожидая препятствий, но их не было. Они двигались молча. Гарри не сводил глаз со слабого, дрожащего огонька на конце зажатой в кулаке палочки.

Наконец туннель пошел вверх, и Гарри увидел впереди полоску света. Гермиона потянула его за щиколотку.

— Мантия! — прошептала она. — Надень мантию!

Он протянул назад свободную руку, и Гермиона вложила в нее скользкий тряпичный сверток. Гарри с трудом развернул его над собой, прошептал: «Нокс!» — гася свечение палочки, и пополз дальше на четвереньках, стараясь не производить ни малейшего шума, напрягая все чувства, каждую секунду ожидая, что его обнаружат, что раздастся ясный холодный голос и полыхнет зеленая вспышка.

И тут прямо перед собой он услышал голоса из хижины, чуть приглушенные от того, что вход в туннель был заставлен чем-то вроде старого ящика. Боясь вздохнуть, Гарри подполз прямо к входу и заглянул в узкую щелку между ящиком и стеной.

В комнате было полутемно, но он сразу увидел Нагайну, свернувшуюся кольцами в сверкающем волшебном шаре, парящем в воздухе без всякой поддержки. Еще ему был виден угол стола и бледная рука с длинными пальцами, поигрывающая волшебной палочкой. Тут раздался голос Снегга, и Гарри вздрогнул: Снегг стоял в шаге от ящика, за которым он притаился.

— Повелитель, их сопротивление сломлено…

— Без твоей помощи, — отозвался Волан-де-Морт высоким, ясным голосом. — Ты, Северус, искусный волшебник, но не думаю, что сейчас ты нам особо нужен… Мы почти у цели… почти.

— Позвольте, я найду вам мальчишку. Позвольте мне доставить вам Гарри Поттера. Я знаю, как его найти. Прошу вас.

Снегг прошел мимо щели, и Гарри слегка отпрянул, не спуская глаз с Нагайны. Он спрашивал себя, какими чарами можно разбить сверкающую защитную сферу, но не мог ничего придумать. Одна неудачная попытка — и все пропало…

Волан-де-Морт встал. Теперь Гарри видно было его плоское змеиное лицо, красные глаза, бледность, матово светившуюся в полумраке.

— Я в затруднении, Северус, — мягко сказал Волан-де-Морт.

— В чем дело, повелитель? — откликнулся Снегг. Волан-де-Морт поднял Бузинную палочку изящным отточенным движением дирижера.

— Почему она не слушается меня, Северус?

В тишине Гарри послышался тихий шип змеи, свивавшей и развивавшей кольца. А может быть, это медленно угасал в воздухе свистящий вздох Волан-де-Морта?

— Поповелитель? — недоуменно спросил Снегг. — Я не понимаю. Вы совершали этой палочкой непревзойденные чудеса волшебства.

— Нет, — ответил Волан-де-Морт. — Я совершал этой палочкой обычное для меня волшебство. Я — непревзойденный волшебник, но эта палочка… нет. Она не оправдала моих ожиданий. Я не заметил никакой разницы между этой палочкой и той, что я приобрел у Олливандера много лет назад.

Темный Лорд говорил задумчиво и спокойно, но Гарри ощутил горячую пульсацию в шраме. Голова начала болеть, и он почувствовал, как подымается сдерживаемая ярость в душе Волан-де-Морта.

— Никакой разницы, — повторил Волан-де-Морт.

Снегг молчал. Гарри не видно было его лица. Наверное, он чует опасность, подыскивает нужные слова, надеется успокоить своего хозяина.

Волан-де-Морт зашагал по комнате. На несколько секунд Гарри потерял его из виду и слышал только тот же размеренный голос. Однако внутри Гарри ощущал боль и ярость.

— Я думал долго и напряженно, Северус… Ты знаешь, почему я отозвал тебя из битвы?

На мгновение перед Гарри мелькнул профиль Снегга: тот неподвижно смотрел на змею в заколдованном шаре.

— Нет, повелитель, не знаю, но умоляю вас: позвольте мне туда вернуться. Позвольте мне отыскать Поттера.

— Ты говоришь совсем как Люциус. Вы оба не понимаете Поттера — в отличие от меня. Его не нужно искать. Поттер сам придет ко мне. Я знаю его слабость, его, так сказать, врожденный дефект. Он не сможет смотреть, как другие сражаются и гибнут, зная, что все это из-за него. Он захочет прекратить это любой ценой. Он придет.

— Но, повелитель, его может случайно убить кто-нибудь другой…

— Я дал Пожирателям смерти совершенно ясные указания. Схватить Поттера. Убивать его друзей — чем больше, тем лучше, — но только не его самого. Однако я хотел поговорить о тебе, Северус, а не о Гарри Поттере. Ты был мне очень полезен. Очень.

— Повелитель знает, что услужить ему — мое единственное стремление. Но позвольте мне пойти и отыскать мальчишку, повелитель. Я уверен, что сумею…

— Я уже сказал: нет! — Гарри увидел красный отблеск в глазах Волан-де-Морта, когда тот обернулся. Мантия Темного Лорда шуршала, как подползающая змея, а его раздражение отзывалось жжением в шраме Гарри. — Сейчас меня волнует другое, Северус: что произойдет, когда я наконец встречусь с мальчишкой?

— Но какие тут могут быть вопросы, повелитель, ведь вы…

— Тут есть вопрос, Северус. Есть. Волан-де-Морт остановился, и Гарри снова видел его целиком. Темный Лорд поигрывал Бузинной палочкой в белых пальцах, неотрывно глядя на Снегга.

— Почему обе палочки, которые у меня были, отказались служить, когда я направил их на Гарри Поттера?

— Я… я не знаю ответа на этот вопрос, повелитель.

— Правда?

Ярость Волан-де-Морта пылающим гвоздем вонзилась в мозг Гарри. Он вцепился зубами в свой кулак, чтобы не закричать от боли. Гарри закрыл глаза, и вдруг стал Волан-де-Мортом, глядящим в бледное лицо Снегга.

— Моя тисовая палочка, Северус, исполняла все мои приказы, кроме одного, — убить Гарри Поттера. Она дважды не смогла этого сделать. Олливандер под пыткой рассказал мне об одинаковой сердцевине, сказал, чтобы я взял другую палочку. Я так и сделал, но палочка Люциуса раскололась при встрече с Гарри Поттером.

— Я… я не знаю, как объяснить это, повелитель.

Снегг не смотрел на Волан-де-Морта. Его темные глаза были по-прежнему прикованы к змее, свернувшейся в магическом шаре.

— Я нашел третью палочку, Северус. Бузинную палочку, Смертоносную палочку, Жезл Смерти. Я забрал ее у прежнего хозяина. Я забрал ее из гробницы Альбуса Дамблдора.

Теперь Снегг смотрел в глаза Волан-де-Морту, а лицо его застыло, как посмертная маска. Оно было мраморно-белым и таким неподвижным, что Гарри вздрогнул, услышав звук его голоса: казалось невероятным, что за этими невидящими глазами теплится жизнь. — Повелитель, позвольте мне привести мальчишку…

— Я просидел здесь всю эту долгую ночь перед самой победой, — почти шепотом произнес Волан-де-Морт, — неотрывно думая о том, почему Бузинная палочка отказывается выполнять то, для чего она предназначена, отказывается сделать то, что она должна, по легенде, сделать для своего законного владельца… и мне кажется, я нашел ответ.

Снегг молчал.

— Может быть, ты уже догадался? Ты ведь Вообще-то умный человек, Северус. Ты был мне хорошим и верным слугой, и я сожалею о том, что сейчас произойдет.

— Повелитель…

— Бузинная палочка не повинуется мне понастоящему, Северус, потому что я не законный ее владелец. Бузинная палочка принадлежит тому волшебнику, который убил ее предыдущего хозяина. Ты убил Альбуса Дамблдора. Пока ты жив, Бузинная палочка не может по-настоящему принадлежать мне.

— Повелитель! — воскликнул Снегг, подымая свою палочку.

— Иначе быть не может, — сказал Волан-де-Морт. — Я должен получить власть над этой палочкой, Северус. Власть над палочкой — а значит, и власть над Гарри Поттером.

И Волан-де-Морт взмахнул Бузинной палочкой. Ничего не произошло, и на какое-то мгновение Снегг, наверное, подумал, что он помилован. Но тут намерение Волан-де-Морта прояснилось. Шар со змеей закружился в воздухе, и не успел Снегг даже вскрикнуть, как его голова и плечи оказались внутри сверкающей сферы, а Волан-де-Морт сказал на змеином языке:

— Убей!

Раздался страшный крик. Гарри видел, как последняя краска сбежала с лица Снегга, как расширились его глаза, как зубы змеи вонзились ему в шею, как он судорожно рванулся, пытаясь сбросить шар, как подогнулись его колени и он опустился на пол.

— Жаль, — холодно сказал Волан-де-Морт.

И отвернулся. В нем не было ни печали, ни раскаяния. Пора было уходить из этой хижины и заняться делом — теперь, когда волшебная палочка действительно ему повинуется. Он навел ее на блестящий шар со змеей, и тот взмыл вверх, оторвавшись от Снегга, который боком завалился на пол; из раны на шее хлестала кровь. Волан-де-Морт вышел из комнаты, не оглянувшись, и змея в своем защитном шаре поплыла по воздуху вслед за ним.

Гарри, вернувшийся в туннель и в собственный разум, открыл глаза. Оказывается, он в кровь искусал себе костяшки пальцев, удерживая крик. Теперь он смотрел в узкую щель между ящиком и стеной и видел подрагивающую на полу ногу в черном ботинке.

— Гарри! — прошептала за его спиной Гермиона, но он уже навел палочку на ящик, загораживавший проход. Ящик приподнялся над полом и тихо отплыл в сторону. Гарри собрал все свое мужество и заставил себя войти в хижину.

Приближаясь к умирающему, он сам не знал, зачем делает это. Он сам не знал, что чувствует, глядя на белое как полотно лицо Снегга и его пальцы, пытающиеся зажать кровавую рану на шее. Гарри снял мантию-невидимку и смотрел сверху вниз на ненавистного ему человека. Расширенные черные глаза Снегга остановились на Гарри, и он попытался что-то сказать. Гарри нагнулся к нему. Снегг схватил его за край одежды и притянул ближе.

Из его горла вырвался страшный булькающий звук:

— Собери… собери…

Из Снегга текла не только кровь. Серебристо-голубое вещество, не газ и не жидкость, хлынуло из его рта, ушей и глаз. Гарри понял, что это такое, но не знал, что делать…

Гермиона вложила в его дрожащую руку наколдованный из воздуха флакон. Мановением палочки Гарри направил серебристое вещество в его горлышко. Когда флакон наполнился до краев, а в жилах Снегга не осталось, похоже, ни капли крови, его судорожная хватка ослабела.

— Взгляни… на… меня… — прошептал он. Зеленые глаза встретились с черными, но мгновение спустя в глубине черных что-то погасло, взгляд их стал пустым и неподвижным. Рука, державшая одежду Гарри, упала на пол, и больше Снегг не шевелился.