Сага Гарри Поттера в одном томе

Глава 3. Защитный отряд

Я только что отразил атаку дементоров, и меня, может быть, исключат из Хогвартса. Я хочу знать, что происходит и когда я отсюда выберусь.

Войдя в тёмную спальню, Гарри тут же сел за стол и написал эти слова на трёх отдельных листках пергамента. Первое письмо он адресовал Сириусу, второе Рону, третье Гермионе. Его сова Букля отлучилась поохотиться, клетка стояла на письменном столе пустая. Дожидаясь её возвращения, Гарри ходил по комнате взад и вперёд. В голове стучало, мозг был слишком возбуждён, чтобы спать, хотя глаза щипало от усталости. Ломило спину, на которую он взваливал Дадли. От оконной рамы и кулака Дадли вскочили две шишки, и в них пульсировала боль.

Мучась бессильной злостью, он мерил шагами спальню, скрипел зубами, стискивал кулаки и всякий раз, как проходил мимо окна, бросал гневные взгляды на пустое, усыпанное звёздами небо. Нападение дементоров, тайная слежка миссис Фигг и Наземникуса Флетчера, временное исключение из Хогвартса, разбирательство в Министерстве магии — и по-прежнему никто не хочет объяснить ему, что, собственно, происходит.

И о чём, о чём был этот громовещатель? Чей голос отдавался в кухне таким жутким, угрожающим эхом?

Почему он до сих пор сидит тут, как в клетке, ничего не зная? Почему с ним обращаются как с непослушным ребёнком? Не покидай дома, не совершай больше никакого волшебства…

Проходя мимо школьного чемодана, он пнул его ногой, однако не только не облегчил этим злость, но почувствовал себя ещё хуже: заболел, вдобавок ко всему, и большой палец ноги.

В окно, когда он, хромая, опять к нему приблизился, с мягким шелестом крыльев влетела Букля, похожая на маленькое привидение.

— Наконец-то! — проворчал Гарри, когда она бесшумно уселась на клетку. — Потом будешь пировать, у меня есть для тебя работа!

Букля укоризненно посмотрела на него большими, круглыми, янтарными глазами. В клюве у неё была зажата дохлая лягушка.

— Поди-ка сюда.

Взяв три маленьких пергаментных свитка, Гарри привязал их ремешком к кожистой лапке Букли.

— Одно письмо Сириусу, другое Рону, третье Гермионе. И не возвращайся без хороших, подробных ответов. Надо будет — терзай их клювом, пока не напишут что-нибудь приличной длины. Поняла?

Букля, чей клюв был по-прежнему набит лягушатиной, сдавленно ухнула.

— Тогда вперёд! — скомандовал Гарри.

Она снялась с места мгновенно. Когда сова улетела, Гарри, не раздеваясь, кинулся на кровать и стал смотреть на тёмный потолок. Вдобавок ко всему он теперь чувствовал себя виноватым из-за того, что резко разговаривал с Буклей. В этом доме она была его единственным другом. Надо быть с ней поласковей, когда она вернётся с ответами Сириуса, Рона и Гермионы.

Им некуда будет деваться — придётся писать, и быстро. Проигнорировать нападение дементоров они не смогут. Может быть, он завтра проснётся и увидит три толстенных письма, полных сочувствия и планов его немедленного перемещения в «Нору». Под эти успокаивающие мысли на него накатил сон, помешав обдумывать положение дальше.

Но назавтра Букля не вернулась. Гарри весь день провёл у себя в спальне, откуда выходил только по нужде. Тётя Петунья трижды подсовывала ему еду в кошачью дверцу, которую дядя Вернон сделал три года назад. Всякий раз, когда Гарри слышал её шаги, он пытался расспросить её о громовещателе, но с таким же успехом можно было расспрашивать дверную ручку. Если не считать этих её приближений, Дурсли старались держаться от его спальни подальше. Гарри, в свою очередь, не считал нужным навязывать им своё общество. Новый скандал мог привести лишь к одному: он так разозлится, что совершит ещё какое-нибудь запрещённое волшебство.

Так продолжалось три дня. Гарри попеременно пребывал в двух состояниях. В первом его наполняла беспокойная энергия. Он ни на чём не мог сосредоточиться и только ходил взад-вперёд по спальне, злясь на всех разом за то, что предоставили ему вариться в собственном соку. Во втором им овладевало такое оцепенение, что он валялся на кровати по часу и больше, тупо глядя в пространство и томясь гнетущим страхом из-за предстоящего разбирательства в Министерстве.

Что, если решение будет не в его пользу? Что, если его действительно исключат, а палочку переломят надвое? Что ему тогда делать, куда податься? Жить, как раньше, круглый год у Дурслей? Нет, только не теперь, когда он узнал другой мир — мир, где ему самое место. Может быть, перебраться в дом Сириуса, как Сириус предложил ему год назад, перед самым своим бегством? Но позволят ли Гарри жить там одному? Ведь он всё ещё несовершеннолетний. Не исключено, что вопрос, куда ему отправляться, решат за него другие. Может быть, за нарушение Международного статута о секретности его приговорят к Азкабану. Всякий раз, как это приходило ему в голову, Гарри слезал с кровати и принимался ходить по комнате.

В четвёртый вечер после того, как улетела Букля, Гарри лежал в очередном приступе апатии и пялился в потолок. Обессилевший ум был совершенно пуст. Вдруг в спальню вошёл дядя. Гарри медленно перевёл на него взгляд. Дядя Вернон был одет в свой лучший костюм, и на лице его было написано колоссальное самодовольство.

— Мы уходим, — сказал он.

— Что-что?

— Мы — то есть твоя тётя, Дадли и я — сейчас уходим.

— Отлично, — буркнул Гарри и снова стал смотреть в потолок.

— Пока нас нет, не выходи из спальни ни под каким видом.

— Хорошо.

— Не прикасайся ни к телевизору, ни к стереосистеме, ни к другим нашим вещам.

— Ладно.

— И не таскай еду из холодильника.

— Не буду.

— Я запру тебя снаружи.

— Запирайте.

Дядя Вернон недоверчиво уставился на Гарри. Такая сговорчивость была очень подозрительна. Потом он, топая, вышел из комнаты и закрыл за собой дверь. Гарри услышал, как в замке поворачивается ключ. Вслед за этим — тяжёлые дядины шаги по лестнице. Через несколько минут внизу хлопнули автомобильные дверцы, заработал мотор, раздался шум удаляющейся машины.

Гарри не испытывал по поводу отъезда Дурслей никаких особенных чувств. Ему безразлично было, есть они в доме или нет. Не было сил даже встать и включить в спальне свет. Становилось всё темней и темней. Он лежал и слушал вечерние звуки, долетавшие через окно, которое он всё время держал открытым в ожидании благословенной минуты, когда вернётся Букля.

В пустом доме изредка потрескивало. Булькали трубы. Гарри лежал в полном оцепенении, ни о чём не думая, весь погруженный в своё несчастье.

Вдруг он совершенно отчётливо услышал, как внизу в кухне что-то разбилось.

Он рывком сел на кровати и весь превратился в слух. Дурсли не могли вернуться так скоро. К тому же он не слышал машины.

Несколько секунд тишина, потом голоса.

«Взломщики», — подумал он, спуская ноги на пол, но через долю секунды сообразил, что взломщики не стали бы, как эти люди, разговаривать во весь голос.

Он схватил с прикроватной тумбочки волшебную палочку и повернулся к двери, прислушиваясь изо всех сил. Мгновение — и он подскочил: громко щёлкнул замок, дверь распахнулась.

Гарри стоял неподвижно, глядя через дверной проём на тёмную лестничную площадку, готовый уловить малейший звук, но было тихо. Секунду он колебался, затем стремительно и бесшумно вышел из комнаты на лестницу.

Сердце забилось у самого горла. Внизу, в полутёмной прихожей, на фоне проникавшего сквозь стеклянную дверь света от уличного фонаря, он увидел силуэты. Восемь или девять человек, и все, насколько он мог разобрать, смотрели на него.

— Опусти палочку, дружище, а то глаз кому-нибудь выколешь, — произнёс низкий ворчливый голос.

Сердце застучало как бешеное. Гарри узнал голос, но палочку не опустил.

— Профессор Грюм? — спросил он с сомнением.

— Профессор не профессор — точно не скажу, — прорычал голос. — Преподавать мне не слишком-то много пришлось. Спускайся, дай хоть рассмотреть тебя как следует.

Гарри немного опустил палочку, но сжимал её всё так же крепко и с места не двинулся. У него была веская причина для подозрений. Совсем недавно он девять месяцев ходил на уроки к самозванцу, который мало того что выдавал себя за Грозного Глаза Грюма, но ещё и попытался его, Гарри, убить, прежде чем был разоблачён. Однако не успел Гарри решить, что делать дальше, как зазвучал второй голос, хрипловатый:

— Всё хорошо, Гарри. Мы пришли забрать тебя отсюда.

Сердце у Гарри так и прыгнуло. Этот голос тоже был ему известен, хоть он и не слышал его больше года.

— П-профессор Люпин? — спросил он, веря и не веря. — Это вы?

— Долго мы ещё будем стоять тут во мраке? — раздался третий голос, женский и совсем незнакомый.

— Люмос!

Внизу вспыхнул кончик волшебной палочки, и прихожая озарилась магическим светом. Гарри заморгал. Столпясь у подножия лестницы, все пришедшие пристально на него смотрели. Некоторые тянули шеи, чтобы лучше было видно.

Ближе всех к нему стоял Римус Люпин. Совсем ещё не старый, он, однако, выглядел уставшим и даже больным. После того как Гарри в последний раз с ним попрощался, на голове у него прибавилось седых волос, а на истрёпанной мантии — заплат. Тем не менее он сердечно улыбался Гарри, и тот, несмотря на потрясение, попытался улыбнуться в ответ.

— О-о-о, да он в точности такой, как я думала! — воскликнула чародейка, которая держала в поднятой руке светящуюся волшебную палочку. Судя по всему, она была из них самой молодой. Бледное, сужающееся книзу лицо, тёмные мерцающие глаза, короткие волосы торчком неистового фиолетового цвета. — Здорово, Гарри!

— Да, ты был прав, Римус, — сказал лысый чернокожий колдун, стоявший дальше всех. Говорил он врастяжку, густым басом, и в одном ухе у него была золотая серьга в форме кольца. — Он копия Джеймса.

— Кроме глаз, — сипло поправил его другой маг, седовласый, тоже из задних. — Глаза как у Лили.

Грозный Глаз Грюм с его длинной пепельной гривой и особенным носом, изрядная часть которого отсутствовала, подозрительно косился на Гарри своими разными глазами. Один, маленький и тёмный, походил на бусину, другой был большой, круглый и ярко-голубой. Этим волшебным глазом Грюм мог смотреть не только сквозь стены и двери, но даже назад — через собственный затылок.

— Уверен, Люпин, что это он? — пророкотал Грюм. — Очень некстати будет, если мы доставим вместо него какого-нибудь Пожирателя смерти! Надо его спросить о чём-нибудь таком, что знает только настоящий Поттер. Или кто-нибудь прихватил с собой сыворотку правды?

— Гарри, какой вид принимает твой Патронус? — спросил Люпин.

— Оленя, — нервно ответил Гарри.

— Это он, Грозный Глаз, — сказал Люпин.

Остро ощущая, что все по-прежнему на него смотрят, Гарри стал спускаться по лестнице. По пути он запихивал волшебную палочку в задний карман джинсов.

— Не смей её туда совать, слышишь меня? — проревел Грюм. — А ну как вспыхнет? Почище тебя волшебники — и те оставались с одной ягодицей!

— Кто именно, можно узнать? — заинтересованно спросила его женщина с фиолетовыми волосами.

— Какая разница! Просто не надо совать волшебные палочки в задние карманы! — прорычал Грозный Глаз. — Все плюют на элементарные меры безопасности! — Стуча деревянной ногой, он двинулся на кухню. — Учти, я видел, — сердито добавил он, когда волшебница возвела глаза к потолку.

Люпин пожал Гарри руку.

— Ну, как ты? — спросил он, пристально его разглядывая.

— Х-хорошо…

Гарри не верилось, что это взаправду. Четыре недели ровно ничего, никакого даже намёка на план вызволения его с Тисовой улицы — и вдруг нате вам: целая толпа волшебников ввалилась в дом как ни в чём не бывало, точно по какому-то давнему уговору. Он обвёл взглядом окружавших Люпина людей. Они продолжали внимательно его рассматривать. Его мучило сознание того факта, что он четыре дня не брал в руки расчёску.

— Я… вам повезло, что Дурслей нет дома… — пробормотал он.

— Ха-ха! Он говорит: повезло! — рассмеялась женщина с фиолетовыми волосами. — Ведь это я их убрала с дороги. Послала им магловской почтой сообщение, что они попали в финал Всеанглийского конкурса лучших содержателей пригородных лужаек. Они едут сейчас на объявление победителей… верней, так им кажется.

Гарри представил себе лицо дяди Вернона в тот миг, когда он поймёт, что нет никакого Всеанглийского конкурса лучших содержателей пригородных лужаек.

— Мы уходим отсюда? — спросил он. — Скоро?

— Почти немедленно, — ответил Люпин. — Как только получим «добро» на отправление.

— Куда двинемся? В «Нору»? — поинтересовался Гарри с надеждой.

— Нет, не в «Нору», — сказал Люпин, жестом приглашая Гарри идти в кухню. Вся небольшая группа волшебников последовала туда же. Они смотрели на Гарри с прежним любопытством. — Слишком было бы рискованно. Мы устроили штаб-квартиру там, где её нельзя обнаружить. Для этого понадобилось время…

Грозный Глаз Грюм сидел за кухонным столом и потягивал содержимое своей набедренной фляги. Его волшебный глаз вращался во все стороны, разглядывая многочисленные кухонные приспособления Дурслей.

— Это Аластор Грюм, Гарри, — представил сидящего Люпин.

— Да, я знаю, — сказал Гарри, которому было не слишком уютно. Он целый год считал, что знаком с этим человеком, а теперь их знакомили опять.

— А это Нимфадора…

— Не смей называть меня Нимфадорой, Римус! — вскинулась молодая волшебница. — Просто Тонкс.

— Нимфадора Тонкс, которая предпочитает, чтобы её называли только по фамилии, — закончил Люпин.

— Ты бы тоже предпочитал, если бы дура мамаша дала тебе такое имя, — пробормотала Тонкс.

— А это Кингсли Бруствер. — Люпин показал на высокого чернокожего волшебника, и тот отвесил поклон. — Элфиас Дож (Кивнул маг, говоривший сиплым голосом.) Дедалус Дингл…

— Мы уже знакомы, — пропищал чуть что приходящий в волнение Дингл и уронил свой фиолетовый цилиндр.

— Эммелина Вэнс. (Величавая ведунья в изумрудно-зелёной накидке наклонила голову.) Стерджис Подмор. (Чародей с квадратным подбородком и густой шапкой волос соломенного цвета игриво подмигнул.) И Гестия Джонс.(Помахала розовощёкая черноволосая волшебница, стоявшая рядом с тостером.)

Гарри неуклюже кланялся каждому, кого Люпин представлял. Ему очень хотелось, чтобы они смотрели не на него, а на что-нибудь другое. Словно тебя ни с того ни с сего вывели на сцену. Кроме того, он не понимал, почему их так много.

— Сколько народу за тобой пожаловало! Есть чему удивляться, да? — сказал Люпин, будто прочитав мысли Гарри. Уголки его рта чуть подрагивали.

— Чем больше, тем лучше, — мрачно проговорил Грюм. — Мы твоя охрана, Поттер.

— Ждём сигнала, что путь свободен, — сообщил Люпин, выглядывая в кухонное окно. — Ещё минут пятнадцать.

— Экие тут чистюли живут! — воскликнула Тонкс, которая оглядывала кухню с громадным интересом. — А вот папаша мой, хоть он тоже из маглов, — настоящий старый неряха. Выходит, все они разные, как и мы, волшебники.

— Э… да, — согласился Гарри. — Послушайте… — Он опять повернулся к Люпину. — Что происходит? Никто ничего мне не говорит. Что известно про Волан…

— Тсс! Тсс! — полетело в него сразу от нескольких чародеев и чародеек. Дедалус Дингл опять уронил цилиндр.

— Молчи! — рявкнул Грюм.

— Почему? — спросил Гарри.

— Мы не обсуждаем ничего здесь, слишком опасно, — сказал Грюм, глядя на Гарри своим обычным глазом. Волшебным он по-прежнему смотрел на потолок. — Тьфу ты, — выругался он и поднёс к волшебному глазу руку. — С тех пор как им пользовался этот гад, всё время заклинивает.

И с неприятным хлюпаньем, как от прочищаемой кухонной раковины, он выдернул глаз.

— Грозный Глаз, ты ведь понимаешь, как это противно, правда? — непринуждённо заметила Тонкс.

— Гарри, будь добр, принеси мне стакан воды, — попросил Грюм.

Гарри вынул из посудомоечной машины чистый стакан и налил в него воды из крана. Волшебники пристально следили за каждым его движением. Их внимание уже изрядно ему досаждало.

— Спасибо, — сказал Грюм, взяв у Гарри стакан. Он кинул волшебный глаз в воду и хорошенько встряхнул. Глаз завертелся, зыркнув на всех по очереди. — На обратном пути мне нужен угол обзора триста шестьдесят градусов.

— Как мы будем добираться? Куда — ладно, не спрашиваю, но как? — поинтересовался Гарри.

— На мётлах, — ответил Люпин. — Единственный способ. До того, чтобы трансгрессировать, ты ещё не дорос, летучий порох исключается — камины под их наблюдением, а если мы самовольно соорудим портал, это будет стоить нам не только наших жизней.

— Римус говорит, ты неплохо летаешь, — вставил Кингсли Бруствер густым басом.

— Он летает отлично, — сказал Люпин, глядя на часы. — Как бы то ни было, иди собирай вещи, мы должны быть готовы до сигнала.

— Я тебе помогу, — жизнерадостно вызвалась Тонкс. Она последовала за Гарри в прихожую и на второй этаж, оглядывая всё вокруг с колоссальным любопытством.

— Забавное жилище, — заметила она. — Чуточку слишком чистое. Понимаешь, что я имею в виду? О, а здесь куда лучше, — добавила она, когда они вошли в комнату Гарри и он включил свет.

В его спальне было гораздо больше грязи и беспорядка, чем во всём остальном доме. Проведя в ней четыре дня в очень плохом настроении, Гарри не утруждал себя уборкой. Большая часть книг была рассыпана по полу: стараясь отвлечься, он брал их и отбрасывал одну за другой. Клетка Букли нуждалась в чистке, и от неё попахивало. Чемодан, где магловская одежда была причудливо перемешана с чародейской, лежал открытый, и часть вещей вывалилась из него на пол.

Гарри стал торопливо подбирать книги и кидать в чемодан. Тонкс задержалась у распахнутого гардероба и критически уставилась на своё отражение в зеркале на внутренней стороне дверцы.

— Ты знаешь, по-моему, фиолетовый — всё-таки не мой цвет, — задумчиво проговорила она и потянула себя за торчащую прядь. — Тебе не кажется, что он придаёт мне какую-то болезненность?

Взглянув на неё поверх брошюры «Сборные Британии и Ирландии по квиддичу», Гарри промычал что-то нечленораздельное.

— Да, придаёт, — решительно сказала Тонкс. С напряжённым видом, словно хотела что-то припомнить, она прищурилась — и секунду спустя её волосы стали ярко-розовыми, как жевательная резинка.

— Как вам это удаётся? — изумлённо спросил Гарри.

— Я метаморфиня, — ответила она и, открыв глаза во всю ширь, вновь принялась изучать своё отражение. Она поворачивала голову так и эдак, чтобы оглядеть волосы со всех сторон. — Это значит, что я могу менять свою внешность как мне захочется, — добавила она, увидев в зеркале озадаченное лицо Гарри. — Такая вот уродилась. Когда меня готовили на мракоборца, получила высшие баллы по скрытности и маскировке без всякой зубрёжки. Это было замечательно.

— На мракоборца? — переспросил Гарри с уважением. Думая о будущем, он только о том и мечтал, чтобы по окончании Хогвартса сражаться с Тёмными волшебниками.

— Ага, — гордо сказала Тонкс. — Кингсли тоже мракоборец, но он чуть повыше меня рангом. Я всего год назад получила диплом. Чуть не провалилась по тайному проникновению и выслеживанию. Я страшно неуклюжая. Слышал, как я тарелку разбила, когда мы вошли в кухню?

— А можно выучиться на метаморфа? — спросил Гарри, выпрямившись и начисто забыв про сборы.

Тонкс хихикнула.

— Шрам свой небось хочешь иногда прятать?

Она нашла глазами молниевидный шрам у Гарри на лбу.

— Да ничего я такого не хочу, — пробормотал Гарри, отворачиваясь. Он не любил, когда рассматривали его шрам.

— Нет, боюсь, такого лёгкого пути у тебя не будет, — сказала Тонкс. — Метаморфы редко встречаются, это врождённое качество. Большинству чародеев, чтобы изменить внешность, нужны волшебные палочки или зелья. Но нам бы поторопиться, Гарри, мы вещи пришли собирать, — добавила она виновато, оглядывая беспорядок на полу.

— А… да, — сказал Гарри и подобрал ещё несколько книг.

— Оставь, не надо, я справлюсь куда быстрей! — воскликнула Тонкс и длинным круговым движением провела палочкой над полом.

Книги, одежда, телескоп и весы взмыли в воздух и как попало влетели в чемодан.

— Аккуратности особой нет, конечно, — заметила Тонкс, подойдя к чемодану и посмотрев на кашу, которая там получилась. — Моя мама, та умеет всё собирать вещичка к вещичке. У неё даже носки сами складываются. Но я так не могу. Тут нужен особый взмах…

Она наудачу сделала движение волшебной палочкой. Один из носков Гарри слабо трепыхнулся и снова лёг поверх кучи вещей.

— А, ладно, — сказала Тонкс, захлопывая крышку чемодана. — По крайней мере всё поместилось. Теперь давай-ка тут почистим. — Она направила палочку на Буклину клетку.

— Экскуро! — Помёт и несколько пёрышек исчезли. — Что ж, хоть немножко, да лучше. Я, честно говоря, не сильна в этих домашне-хозяйственных заклинаниях. Ну, всё взял? Котёл? Метлу? Ух ты, «Молния»!

При взгляде на метлу в правой руке Гарри её глаза расширились. Это была его радость и гордость, подарок Сириуса — вещь, отвечающая международным стандартам.

— А я всё ещё на «Комете-260», — с завистью проговорила Тонкс. — Так, ну что же… Палочка по-прежнему в заднем кармане? Ягодицы на месте? Отлично, вперёд. Локомотор, чемодан!

Чемодан Гарри поднялся в воздух на несколько дюймов. Держа волшебную палочку как дирижёрскую, Тонкс отправила чемодан через комнату к двери и на лестницу. Клетку Букли она взяла в левую руку. Гарри с метлой спустился на первый этаж за ней следом.

В кухне Грюм уже вернул глаз на место. После промывки волшебный глаз вращался так быстро, что при взгляде на него у Гарри закружилась голова. Кингсли Бруствер и Стерджис Подмор изучали микроволновую печь, Гестия Джонс хохотала, держа в руках картофелечистку, которую нашла, когда шарила по выдвижным ящикам. Люпин заклеивал письмо, адресованное Дурслям.

— Вовремя, — сказал Люпин, подняв глаза на входящих Гарри и Тонкс. — У нас, думаю, около минуты. Надо бы выйти в сад для готовности. Гарри, я оставляю дяде и тёте письмо, где прошу их не беспокоиться за тебя…

— И так не будут, — заметил Гарри.

— …и заверяю их, что ты в безопасности…

— Это их только огорчит.

— …и вернёшься сюда следующим летом.

— А без этого никак нельзя?

Люпин улыбнулся и ничего не ответил.

— Поди-ка сюда, дружок, — проворчал Грюм и поманил Гарри к себе волшебной палочкой. — Мне надо тебя дезиллюминировать.

— Что-что? — нервно спросил Гарри.

— Дезиллюминационное заклинание, — сказал Грюм, поднимая палочку. — Люпин говорит, у тебя есть мантия-невидимка, но в полёте её сорвёт. Этот камуфляж будет понадёжнее. Ну-ка…

Он с силой стукнул его палочкой по макушке, и у Гарри возникло странное ощущение, будто Грюм разбил у него на голове яйцо. По телу от того места, куда пришёлся удар, словно бы потекли холодные струйки.

— Вот это класс, — одобрительно сказала Тонкс, глядя на живот Гарри.

Гарри опустил глаза на своё тело, вернее, на то, что было его телом, потому что теперь оно, казалось, не имело с ним ничего общего. Оно не стало невидимым — просто в точности приобрело расцветку и фактуру кухонного приспособления, перед которым он стоял. Он сделался человеком-хамелеоном.

— Пошли! — скомандовал Грюм, отпирая волшебной палочкой заднюю дверь.

Все высыпали на идеально ухоженный газон дяди Вернона.

— Ночка-то ясная, — проворчал Грюм, озирая небо волшебным глазом. — Кой-какая облачность нам бы не помешала. Так, слушай меня, — рявкнул он, обращаясь к Гарри. — Полетим сомкнутой группой. Тонкс перед тобой, держись за ней вплотную. Люпин прикроет тебя снизу, я сзади. Остальные вокруг нас. Строй не нарушать ни под каким видом, понял меня? Если кого-нибудь из нас убьют…

— Такое может случиться? — с тревогой спросил Гарри, но Грюм точно не слышал.

— …то другие летят дальше, не задерживаются, не ломают строя. Если погибнут все, кроме тебя, Гарри, то в игру вступит вспомогательный отряд. Он пока выжидает. Продолжай двигаться на восток, и они возьмут тебя под защиту.

— Слишком уж ты радостные речи ведёшь, Грозный Глаз. Гарри подумает, мы несерьёзно относимся к делу, — заметила Тонкс, закрепляя чемодан Гарри и клетку Букли ремнями, свисавшими с её метлы.

— Я просто рассказываю парню план, — прорычал Грюм. — Наша задача — доставить его в штаб-квартиру невредимым, и если это будет стоить нам жизни…

— Это никому не будет стоить жизни, — успокаивающе пробасил Кингсли Бруствер.

— Все на мётлы! Вот первый сигнал! — отрывисто произнёс Люпин, показывая на небо.

Высоко-высоко в небе рассыпался среди звёзд сноп ярких красных искр. Гарри сразу понял, что это искры от волшебной палочки. Он перекинул правую ногу через свою «Молнию», крепко взялся за рукоятку и почувствовал, что метла еле уловимо трепещет, как будто ей тоже не терпится снова подняться в воздух.

— Второй сигнал! Вперёд! — рявкнул Люпин, когда в вышине вспыхнули новые искры, на этот раз зелёные.

Гарри резко оттолкнулся от земли. Прохладный вечерний воздух рванул его за волосы. Аккуратные прямоугольные садики Тисовой улицы стали стремительно удаляться, превращаясь в узор тёмно-зелёных и чёрных пятен, и ветер мгновенно выдул у него из головы все мысли о предстоящем слушании в Министерстве. Сердце готово было разорваться от радости: он снова летит, он летит домой с ненавистной Тисовой, об этом-то он и мечтал всё лето… На краткий и прекрасный промежуток времени все его заботы превратились в ничто, растворились в безбрежном звёздном небе.

— Лево руля, лево руля, какой-то магл пялится вверх! — раздался сзади голос Грюма. Тонкс круто повернула, Гарри последовал за ней, глядя на свой чемодан, который бешено раскачивался под её метлой. — Надо высоту набрать… ещё четверть мили!

Они пошли на подъём, и от холодного воздуха у Гарри заслезились глаза. Внизу уже ничего не было видно, кроме крохотных световых пятнышек, в которые превратились автомобильные фары и уличные фонари. Какие-нибудь два из этих огоньков, может быть, освещают дорогу машине дяди Вернона… Как раз сейчас Дурсли, наверно, едут обратно в свой опустевший дом, кипя негодованием из-за фальшивого конкурса лужаек… Подумав об этом, Гарри громко захохотал, но его смех заглушило хлопанье мантий летящих волшебников, поскрипывание ремней, на которых висели чемодан и клетка, и свист ночного ветра в ушах. Гарри целый месяц не был таким живым, таким счастливым.

— Направление — на юг! — крикнул Грозный Глаз. — Впереди город!

Они повернули направо, чтобы не лететь над раскинувшейся внизу блестящей паутиной огней.

— Теперь на юго-восток, и продолжаем набирать высоту! Там низкое облако, укроемся в нём! — скомандовал Грюм.

— Ещё чего — летать через облака! — сердито крикнула ему Тонкс. — Мы до нитки вымокнем, Грозный Глаз!

Услышав это, Гарри испытал облегчение. Пальцы, державшие рукоятку «Молнии», и так уже начали неметь от холода. Он пожалел, что не догадался надеть куртку. Его стала пробирать дрожь.

Повинуясь приказам Грозного Глаза, они то и дело меняли курс. Гарри щурил глаза, защищая их от ледяного ветра, от которого болели уши. Он мог припомнить только один случай, когда ему было так же холодно на метле, — матч по квиддичу против Пуффендуя на третьем курсе, который проходил в бурю. Охранявшие Гарри волшебники беспрерывно кружили около него, как огромные хищные птицы. Гарри потерял представление о времени. Он не знал, как долго они летят, — казалось, по меньшей мере час.

— Курс — на юго-запад! — прогремел Грюм. — Нам ни к чему автострада!

Гарри настолько продрог, что с тоской подумал об уютных, сухих кабинах проезжающих внизу машин, а потом с ещё большей тоской — о путешествии с помощью летучего пороха: крутиться волчком в камине, может, и не слишком удобно, но огонь хотя бы греет… Мимо, тускло блестя в лунном свете лысиной и серьгой, проплыл Кингсли Бруствер… Теперь справа летела Эммелина Вэнс — волшебная палочка наготове, голова то вправо, то влево… Потом и она уплыла вверх, уступая место Стерджису Подмору…

— Надо сделать петлю — посмотреть, нет ли погони! — крикнул Грюм.

— Ты в своём уме, Грозный Глаз? — заорала Тонкс, летевшая впереди. — Мы уже к мётлам примёрзли! Всё время с курса сходить — за неделю не доберёмся! И ведь почти уже на месте!

— Начинаем снижение! — прозвучал голос Люпина. — Гарри, следуй за Тонкс, не отставай!

Тонкс резко пошла на спуск, Гарри — за ней. Они направлялись к самому большому скоплению огней, какое он видел в жизни, — к огромной, необозримо раскинувшейся сети ярких пересекающихся прерывистых линий, в которой насыщенные светом участки чередовались с областями чернейшего мрака. Всё ниже, ниже — и вот уже Гарри стал различать фары отдельных автомобилей, уличные фонари, дымовые трубы, телеантенны. Ему очень хотелось поскорей приземлиться, хотя ощущение было такое, что без хорошего отогрева ему не оторвать от себя метловище.

— Ну, где наша не пропадала! — крикнула Тонкс. Несколько секунд — и она стояла на пятачке чахлой травы посреди маленькой городской площади.

Гарри опустился чуть позади неё. Тонкс уже отстёгивала его чемодан. Всё ещё дрожа, Гарри стал осматриваться. Закопчённые фасады стоявших вокруг домов имели, мягко говоря, негостеприимный вид. Некоторые из окон, тускло отражавших фонарный свет, были разбиты, краска на дверях облупилась, у ведущих к ним ступеней кучами лежали мешки с мусором.

— Где мы? — спросил Гарри.

— Погоди минутку, — тихо сказал Люпин.

Грюм шарил в карманах мантии узловатыми окоченевшими пальцами.

— Вот, наконец, — пробормотал он. Подняв руку, он щёлкнул какой-то штучкой, похожей на серебряную зажигалку.

Ближний фонарь, легонько хлопнув, погас. От второго щелчка гасилкой выключился следующий. Так Грюм потушил все освещавшие площадь фонари — остался только слабый свет от занавешенных окон и от тоненького месяца.

— У Дамблдора позаимствовал, — прорычал Грюм, кладя гасилку в карман. — Это на случай, если какому-нибудь маглу вздумается посмотреть в окно. Теперь пошли, да поживей.

Он взял Гарри за локоть и повёл его с травянистого пятачка через мостовую на тротуар. Люпин и Тонкс двигались следом и вместе несли чемодан Гарри. Остальные с волшебными палочками наготове прикрывали их с флангов.

С верхнего этажа ближайшего здания доносились приглушённые звуки стереосистемы. От горы переполненных мусором мешков за сломанными воротами разило гнилью.

— Держи, — вполголоса сказал Грюм. Сунув в дезиллюминированную руку Гарри листок пергамента, он осветил его зажжённой волшебной палочкой. — Быстро прочти и запомни.

Гарри вгляделся в написанное. Убористый почерк показался ему знакомым. Он прочёл:

Штаб-квартира Ордена Феникса находится по адресу: Лондон, площадь Гриммо, 12.