Сага Гарри Поттера в одном томе

Глава 28. БЕЗУМИЕ МИСТЕРА СГОРБСА

В воскресенье после завтрака Гарри, Рон и Гермиона сходили в совяльню и отправили Перси письмо с вопросом о том, давно ли он видел Сгорбса. Они решили послать Хедвигу, давно сидевшую без работы. Проводив сову глазами, ребята отправились на кухню дарить Добби носки.

Домовые эльфы встретили гостей очень радушно. Они принялись приседать, кланяться, бросились готовить чай. Добби при виде подарка чуть с ума не сошёл от радости.

— Гарри Поттер слишком добр к Добби! — пропищал он, промокая гигантские слёзы, выкатившиеся из огромных глаз.

— Добби, твои жаброводоросли спасли мне жизнь, кроме шуток, — сказал Гарри.

— А эклерчиков больше нет? — обратился Рон к толпе радостно кланяющихся эльфов.

— Ты же только что позавтракал! — возмутилась Гермиона. Но к ним, поддерживаемое четырьмя эльфами, уже летело громадное серебряное блюдо с эклерами.

— Нужно же что-нибудь послать Шлярику, — вполголоса напомнил ей Гарри.

— Точно, — поддержал Рон. — Заодно и Свину будет чем заняться. Не дадите нам ещё немножко еды, а? — обратился он к эльфам. Те счастливо закивали и бросились выполнять просьбу.

— Добби, а где Винки? — Гермиона оглядывалась по сторонам.

— Винки вон там, у камина, мисс, — тихо ответил Добби, и его уши чуть-чуть обвисли.

— О, Боже, — воскликнула Гермиона, увидев Винки.

Гарри тоже обернулся к камину. Винки сидела на том же стуле, что и в прошлый раз, но теперь она стала такой грязной, что её не сразу можно было различить на фоне прокопчёных кирпичей. Давно не стиранная одежда была порвана. Сжимая в руке бутылку усладэля, Винки слегка покачивалась на стуле и неотрывно глядела в огонь. Вдруг она сильно икнула.

— Винки теперь пьёт по шесть бутылок в день, — шёпотом сообщил Добби.

— Ну, это же не крепкое, — сказал Гарри.

Добби только покачал головой.

— Для домовых эльфов — крепкое, — пробормотал он.

Винки снова икнула. Эльфы, которые принесли эклеры, одарили её неодобрительными взглядами и вернулись к работе.

— Винки чахнет, — грустно прошептал Добби. — Винки хочет домой. Винки по-прежнему думает, что мистер Сгорбс — её хозяин, сэр, Добби ей говорит-говорит, а она никак не поймёт, что наш новый хозяин — профессор Думбльдор.

— Привет, Винки, — Гарри внезапно посетила одна идея. Он подошёл и склонился к ней:

— ты, случайно, не знаешь, что такое может быть с мистером Сгорбсом? Он почему-то перестал появляться на Тремудром Турнире.

В глазах Винки появился какой-то проблеск. Огромные зрачки с трудом сфокусировались на Гарри. Она ещё раз качнулась, а потом произнесла:

— Х-хозяин перестал — ик — появляться?

— Да, — подтвердил Гарри, — мы не видели его с самого первого состязания. В «Прорицательской газете» пишут, что он болен.

У Винки задрожала нижняя губа.

— Но мы не уверены, что это правда, — поскорее добавила Гермиона.

— Хозяину нужна его — ик — Винки! — заскулила несчастная. — Хозяин — ик — не справляется сам…

— Знаешь, Винки, другие люди прекрасно сами справляются с домашним хозяйством, — с некоторой свирепостью заявила Гермиона.

— Винки у мистера Сгорбса — ик — занималась не только домашним хозяйством! — возмущённо взвизгнула Винки, опасно раскачиваясь и проливая усладэль на и без того сильно заляпанную блузку. — Хозяин — ик — доверяет Винки — ик — самые важные — ик — самые секретные…

— Что? — спросил Гарри.

Но Винки энергично затрясла головой, ещё обильнее поливая себя усладэлем.

— Винки хранит — ик — секреты своего господина, — она непокорно мотнулась на стуле, хмурясь на Гарри. Оба глаза съехались в одну точку. — А вы — ик — лезете, вы… суёте нос.

— Винки не должна так говорить с Гарри Поттером! — сердито вмешался Добби. — Гарри Поттер благородный и храбрый, и Гарри Поттер вовсе не суёт нос!

— Он суёт нос — ик — в личные секретные — ик — дела моего господина — ик — Винки хороший домовый эльф — ик — Винки хранит молчание — ик — а всякие там — ик — приходют и лезут — ик… — Веки эльфа вдруг смежились и, совершенно неожиданно, она соскользнула со стула на коврик и громко захрапела. Пустая бутылка покатилась по выложенному плиткой полу.

Подбежало около полудюжины эльфов. Все они брезгливо морщились. Один из них подобрал бутылку, другие накрыли Винки клетчатой скатертью и подоткнули края, скрыв оскорбительное для господских глаз зрелище.

— Мы извиняемся, что мисс и господам приходится такое видеть, — скрипнул ближайший к ребятам эльф, с самым пристыженным видом качая головой. — Мы надеемся, вы не станете судить по Винки обо всех нас!

— Ей плохо! — в отчаянии воскликнула Гермиона. — Почему вы не можете подбодрить её вместо того, чтобы накрывать тряпками?

— Извиняемся, мисс, — эльф ещё раз низко поклонился, — только у домовых эльфов нет такого права, чтоб им было плохо, когда работа стоит, а господа необслуженные.

— Ради всего святого! — гневно возопила Гермиона. — Послушайте меня, вы все! У вас столько же прав, сколько у колдунов, вам тоже может быть плохо! Вы имеете право на заработную плату и на отпуск и на нормальную одежду, вы не обязаны делать всё, что вам приказывают — взгляните на Добби!

— Пусть мисс не вмешивает Добби во всё это, — испуганно промямлил Добби. Счастливые улыбки сползли с лиц эльфов. Они уставились на Гермиону как на опасную сумасшедшую.

— Вот ваша еда! — скрежетнул эльф, стоящий у локтя Гарри, и пихнул ему в руки большой кусок ветчины, дюжину пирожных и немного фруктов. — До свидания!

Эльфы кольцом сомкнулись вокруг Гарри, Рона и Гермионы, и начали выпроваживать их с кухни, толкая в поясницы маленькими ладошками.

— Спасибо за носки, Гарри Поттер! — несчастным голосом прокричал от камина Добби, уныло стоящий над покрытой скатертью бесформенной кучкой.

— Ты что, не могла помолчать? — набросился на Гермиону Рон, как только дверь кухни с грохотом захлопнулась за ними. — Больше они нас к себе не пустят! Мы же могли вытянуть из Винки что-нибудь ещё про Сгорбса!

— Как будто бы ты и впрямь об этом беспокоишься! — огрызнулась Гермиона. — У тебя одна еда на уме!

После этого весь день был испорчен. За то время, пока они в общей гостиной делали уроки, Гарри так устал от их препирательств, что посылку Сириусу понёс в совяльню сам.

Свинринстель был слишком маленький, чтобы самостоятельно донести такое количество еды, поэтому Гарри взял ему в помощь двух школьных сов. Они вылетели навстречу сгущающимся вечерним сумеркам — странная группа, объединившая усилия над большущим свёртком — а Гарри опёрся о подоконник и стал смотреть на школьный двор, на гнущиеся верхушки деревьев Запретного леса, на полощущиеся паруса дурмштранговского корабля. На фоне дыма, спирально вьющегося из трубы хижины Огрида, показался орлиный филин; он стремительно подлетел к замку, обогнул совяльню и скрылся из виду. Поглядев вниз, Гарри увидел перед хижиной энергично работающего лопатой Огрида. Интересно, что он делает, подумал Гарри, не иначе вскапывает новую грядку под овощи. Пока он наблюдал за Огридом, из бэльстэковской кареты появилась мадам Максим. Она подошла к Огриду и попыталась вовлечь его в разговор. Огрид встал, опершись на лопату, но, видимо, не захотел вступать в беседу, потому что мадам Максим вскоре вернулась в карету.

Не имея ни малейшего желания идти в гриффиндорскую башню и участвовать в грызне Рона и Гермионы, Гарри смотрел, как Огрид копает, до тех пор, пока того не поглотила тьма, а совы не начали просыпаться и со свистом вылетать в ночь.

К утру и Рон, и Гермиона пришли в более или менее сносное расположение духа. Кроме того, к облегчению Гарри, не оправдались и мрачные прогнозы Рона относительно того, что домовые эльфы, в наказание за нанесённое Гермионой оскорбление, будут теперь присылать на гриффиндорский стол второсортную еду — нет, копчёная рыба, бекон и яйца были такие же вкусные, как всегда.

Когда влетели совы с почтой, Гермиона с надеждой задрала голову; она явно чего-то ждала.

— Перси ещё не мог прислать ответ, — сказал ей Рон, — мы только вчера послали Хедвигу.

— Я жду другого, — объяснила Гермиона. — Я подписалась на «Прорицательскую». Надоело узнавать новости от слизеринцев.

— Молодец! — Гарри тоже посмотрел вверх. — Эй, Гермиона, кажется, тебе повезло…

К Гермионе спускалась серая сова.

— Но у неё не газета, — разочарованно проговорила Гермиона, — это…

К её величайшему изумлению, серая сова приземлилась прямо перед её тарелкой, а следом туда же сели четыре амбарные совы, одна коричневая и одна рыжеватая.

— Сколько же ты номеров выписала? — спросил Гарри, подхватывая кубок Гермионы, чтобы его не опрокинули толкающиеся птицы — каждая хотела вручить послание первой.

— Что ещё такое?… — Гермиона взяла у серой совы письмо, вскрыла его и начала читать. — В самом деле! — возмущённо захлебнулась она, сильно покраснев.

— В чём дело? — спросил Рон.

— Это… о, это просто смешно… — Она сунула письмо Гарри, и он увидел, что оно не написано от руки, а составлено из букв, вырезанных из «Прорицательской газеты».

Ты ЗлаЯ девчОНКа. ГаРРи ПоттЕр заслУживаЕТ ЛучшегО. ВозВРащАйся к МуглаМ откуДА приШла.

— Они все такие! — в отчаянии воскликнула Гермиона, вскрывая письмо за письмом. — «Гарри Поттеру надо было быть умнее и не влюбляться в тебя»… «Тебя надо сварить в лягушачьей икре»… Ой!

Она вскрыла последний конверт, и ей на руки вылилась густая желтовато-зелёная жидкость с сильным запахом бензина. Руки тут же покрылись большими жёлтыми ожогами.

— Неразбавленный буботуберовый гной! — Рон подобрал конверт и понюхал его.

Гермиона взвыла от боли. Она пыталась оттереть руки салфеткой, и по её лицу катились слёзы. Пальцы покрылись болезненными пузырями — казалось, что на Гермионе толстые пупырчатые перчатки. Совы разлетелись.

— Давай-ка лучше в больницу, — посоветовал Гарри, — мы скажем профессору Спаржелле, куда ты пошла…

— Я её предупреждал! — закричал Рон, как только Гермиона, прижимая к себе руки, побежала к выходу из Большого зала. — Я говорил, не надо раздражать Риту Вритер! Ты только послушай… — Он зачитал выдержку из одного из писем:

— «Я прочла в „Ведьмополитене“, как ты обманываешь Гарри Поттера, а этот мальчик и так в жизни натерпелся, и за это я тебе в следующем письме пошлю такое проклятие, не обрадуешься, дай только найти конверт побольше». О-о-о, ей надо быть поосторожнее!

На гербологию Гермиона не пришла. Когда Гарри с Роном выходили из теплицы, они увидели спускающихся с парадного крыльца Малфоя, Краббе и Гойла. Позади них шептались и хихикали Панси Паркинсон с подружками. Заметив Гарри, Панси прокричала:

— Поттер, ты что, расстался со своей любовью? Отчего это она за завтраком так расстроилась?

Гарри решил не обращать на неё внимания, он не хотел, чтобы эта дура радовалась, зная, сколько бед принесла статья в «Ведьмополитен».

Огрид, на прошлом занятии объявивший, что с единорогами они закончили, ждал учеников возле своей хижины. У его ног стоял очередной запас корзин. При виде них у Гарри всё оборвалось — неужели опять драклы? — но когда он подошёл ближе и смог заглянуть внутрь, то увидел пушистых чёрненьких существ с длинными хоботками и забавными, плоскими как лопатки, передними лапками. Уставившись на ребят, существа моргали с вежливо-удивлённым видом, как бы недоумевая, отчего это им уделяется столько внимания.

— Это нюхли, — объяснил Огрид, когда все подошли. — Живут в основном на приисках. Любят блестящее… вот, смотрите-ка.

Один из нюхлей неожиданно прыгнул и сделал попытку скусить часы с запястья Панси Паркинсон. Та завизжала и отскочила.

— Они прям как детекторы на всякие драгоценности, — радостно сообщил Огрид. — Мы с ними сегодня поиграемся. Видите? — Он показал на большой участок свежевспаханной земли. Именно здесь он копал, когда Гарри наблюдал за ним из окна совяльни. — Я тут назарывал золотых монеток. Объявляю приз тому, кто выберет себе нюхля, который отыщет больше всех денег. Только с себя снимите всё ценное, а потом выбирайте нюхля и приготовьтесь их выпустить.

Гарри снял часы, которые носил только по привычке, ведь они больше не работали, и спрятал в карман. Потом выбрал себе нюхля. Тот сунул Гарри в ухо носик-трубочку и с энтузиазмом понюхал. Это было довольно приятно.

— Погодите-ка… — Огрид глядел в корзину. — Тут один лишний… Кого нету? Где Гермиона?

— Ей пришлось пойти в больницу, — ответил Рон.

— Мы потом объясним, — пробормотал Гарри; Панси Паркинсон заинтересованно прислушивалась.

Это был самый занятный урок ухода за магическими существами. Нюхли ныряли под землю и выныривали оттуда, как будто это была вода. Каждый безошибочно бросался к тому ученику, который его выпустил и ссыпал добытое золото ему в руки. Нюхль Рона оказался самым трудолюбивым, и скоро у Рона было полно денег.

— А их можно купить и держать дома, Огрид? — с воодушевлением спросил он. Его нюхль нырнул обратно в почву, обрызгав Рона грязью.

— Твоей маме это не понравится, Рон, — ухмыльнулся Огрид, — они, нюхли эти, дома разрушают. Кажись, они уж всё собрали, — добавил он, обойдя вскопанный участок земли, куда нюхли продолжали неустанно нырять. — Я зарыл всего сто монет. А, вот и ты, Гермиона!

По газону брела Гермиона — руки сильно забинтованы, лицо несчастное. Панси Паркинсон наблюдала за ней цепкими глазками.

— Ну чего, давайте смотреть, кто чего набрал! — провозгласил Огрид. — Считайте монеты! А красть их ни к чему, Гойл, — он сузил жучиные глаза, — это непречёмово золото. Через пару часов исчезнет.

Недовольный Гойл высыпал золото из карманов. Самую высокую производительность показал нюхль Рона, и в качестве приза Огрид дал Рону громаднейший кус рахатлукулловского шоколада. Тут по двору разнеслись удары колокола, созывающие на обед. Все отправились в замок, но Гарри, Рон и Гермиона остались, чтобы помочь Огриду собрать нюхлей в корзины. Гарри заметил, что из окна кареты за ними наблюдает мадам Максим.

— А чегой-то у тебя с руками, а, Гермиона? — участливо спросил Огрид.

Гермиона рассказала про полученные утром гневные письма и про конверт с буботуберовым гноем.

— А-а-а-а, это ерунда, не думай об этом, — ласково поглядев на неё сверху, посоветовал Огрид. — Я таких писем наполучал — уж будьте любезны, это после того, как Рита Вритер написала про мою мамашу. «Ты чудовище, тебя надо уничтожить». «Твоя мать убивала невинных людей, была б у тебя совесть, ты б утопился в озере».

— Не может быть! — воскликнула крайне шокированная Гермиона.

— А вот и может, — сказал Огрид, тяжело поднимая корзину с нюхлями и опирая её о стену хижины. — Они ж просто придурки, Гермиона. Ты эти письма, ежели ещё придут, не открывай, кидай сразу в огонь.

— Ты пропустила очень хороший урок, — сообщил Гермионе Гарри, когда все уже возвращались в замок. — Они такие симпатичные, эти нюхли. Правда, Рон?

Рон, между тем, нахмурившись, рассматривал шоколад. Что-то его сильно огорчило.

— Что такое? — спросил Гарри. — Начинка не та?

— Нет, — коротко бросил Рон. — Ты почему мне не сказал про золото?

— Какое золото? — не понял Гарри.

— Золото, которое я тебе отдал после финального матча, — пояснил Рон. — Непречёмово золото, которое я отдал тебе за омниокуляр. В Высшей ложе. Почему ты не сказал, что оно исчезло?

Гарри пришлось минуту подумать, прежде чем он сообразил, о чём говорит Рон.

— А-а, — протянул он, когда память наконец вернулась к нему. — Не знаю… Я и не заметил, что его нет. У меня тогда была другая забота — о палочке, помнишь?

Они вошли в вестибюль и направились в Большой зал на обед.

— Наверно, хорошо, — отрывисто произнёс Рон, когда они уселись за стол и принялись накладывать на тарелки ростбиф и йоркширский пудинг, — иметь столько денег, что даже не замечаешь, что у тебя пропала целая пригоршня галлеонов.

— Слушай, у меня тогда совсем другое было на уме! — раздражился Гарри. — Да и у всех нас!

— Я не знал, что непречёмово золото исчезает, — бубнил Рон. — Я думал, что отдал тебе деньги. А так ты не должен был дарить мне на Рождество шляпу «Пуляющих пушек».

— Да забудь ты об этом! — воскликнул Гарри.

Рон наколол на вилку жареную картошку и гневно поглядел на неё. А потом сказал:

— Ненавижу, что я бедный.

Гарри с Гермионой посмотрели друг на друга, не зная, что ответить.

— Всё это ерунда, — продолжал Рон, обращаясь к картошке. — Я не виню Фреда с Джорджем, что они хотят заработать денег. Жалко, что я не могу. Жалко, что у меня нет нюхля.

— Что ж, теперь мы знаем, что тебе подарить на следующее Рождество, — утешительно-бодро отозвалась Гермиона. Но, видя, что Рон по-прежнему сидит очень мрачный, добавила:

— Перестань, Рон, бывает и хуже. Зато у тебя руки не в гное. — Гермиона с огромным трудом управлялась с ножом и вилкой, так сильно распухли её пальцы. — Ненавижу эту Вритер! — вдруг взорвалась она. — Я ей отплачу! Даже если это будет последнее, что я сделаю в жизни!

В течение следующей недели подмётные письма продолжали приходить, и, хотя Гермиона последовала совету Огрида и перестала вскрывать конверты, некоторые недоброжелатели прислали Вопиллеры, и те взрывались и выкрикивали ей в лицо оскорбления, которые мог слышать весь Большой зал. Теперь даже те, кто не читал «Ведьмополитен», узнали о предполагаемом любовном треугольнике. Гарри устал объяснять, что Гермиона — вовсе не его девушка.

— Если мы не будем обращать внимания, — говорил он Гермионе, — всё уляжется… ведь то, что она написала насчёт меня, им в конце концов надоело обсуждать…

— Я хочу знать, как ей удаётся подслушивать частные разговоры, когда даже вход на территорию школы ей запрещён! — сердилась Гермиона.

После следующего же урока защиты от сил зла Гермиона задержалась, чтобы спросить о чём-то профессора Хмури. Остальные ребята торопились поскорее уйти — Хмури настолько серьёзно подошёл к проведению теста по изменению траектории заклятий, что многие получили мелкие повреждения. А для Гарри последствия уходрального заклятия оказались таковы, что он ушёл с урока, прижимая уши к голове руками.

— По крайней мере, Рита точно не пользуется плащом-невидимкой! — задыхаясь, прокричала Гермиона пять минут спустя, когда догнала мальчиков в вестибюле и отвела руку Гарри от извивающегося уха:

— Хмури говорит, что после второго состязания не видел её ни возле судейского стола, ни около озера!

— Гермиона! Имеет ли смысл просить тебя бросить эту затею? — патетически воззвал Рон.

— Нет! — упрямо выкрикнула Гермиона. — Я хочу знать, как ей удалось подслушать мой разговор с Виктором! И как она узнала про маму Огрида!

— Может, она поставила вам жучки? — предположил Гарри.

— Жучки? — непонимающе переспросил Рон. — Как это… напустила блох, что ли?

Гарри принялся объяснять про потайные микрофоны и записывающие устройства.

Рон пришёл в восторг, но тут вмешалась Гермиона:

— Когда-нибудь вы, наконец, прочитаете «Хогварц: история» или нет?

— А смысл? — удивился Рон. — Ты же знаешь всё наизусть, мы всегда можем спросить у тебя.

— Все эти заменители волшебства, которыми пользуются муглы — электричество, компьютеры, радары и прочее — все они около «Хогварца» выходят из строя, воздух здесь перенасыщен колдовством. Нет, Рита для подслушивания пользуется магическими средствами… если бы мне только удалось выяснить, какими… о-о-о, если это незаконно, уж я ей покажу…

— Как будто у нас других забот нет! — возмутился Рон. — Только вендетты не хватает!

— А я тебя о помощи не прошу! — огрызнулась Гермиона. — Я всё сделаю сама!

И она, не оглядываясь, замаршировала вверх по мраморной лестнице — в библиотеку, ни на секунду не усомнился Гарри.

— Давай поспорим, что она вернётся с коробкой значков «Я ненавижу Риту Вритер»? — предложил Рон.

Но Гермиона действительно не просила у Гарри с Роном помощи в борьбе против Риты, за что оба были крайне ей благодарны — чем ближе подходили пасхальные каникулы, тем больше и больше уроков им задавали. Гарри искренне восхищался Гермионой за то, что она не только справляется с положенной работой, но ещё и успевает изучать магические методы подслушивания. Сам он едва успевал готовить домашние задания, не забывая, впрочем, регулярно посылать Сириусу продукты; собственный летний опыт не давал забыть, каково это — постоянно ходить голодным. В посылки он вкладывал записочки с известиями о том, что ничего особенного не произошло и что ответ от Перси пока не приходил.

Хедвига не возвращалась до самого конца пасхальных каникул. Ответ Перси был вложен в присланную миссис Уэсли посылку с пасхальными яйцами. Наполненные варёной сгущёнкой яйца для Гарри и Рона были размером с яйцо дракона. А вот Гермиона получила яйцо меньше куриного. При виде него бедняжка потемнела лицом.

— Рон, твоя мама, случайно, не выписывает «Ведьмополитен»? — тихим голосом спросила она.

— Выписывает, — пробурчал Рон сквозь сгущёнку. — Берёт оттуда рецепты.

Гермиона грустно поглядела на крошечное яичко.

— А давайте почитаем, что написал Перси! — спешно предложил Гарри.

Письмо Перси было коротким, а его тон-радражённым:

Как я постоянно говорю корреспондентам «Прорицательской газеты», мистер Сгорбс находится в давно заслуженном отпуске. Он регулярно присылает в офис сов с распоряжениями. Его самого я не видел, но, думаю, мне можно доверять в том, что я способен узнать почерк собственного начальника. У меня сейчас хватает забот и без того, чтобы развеивать всякие нелепые слухи. Будьте добры больше меня не беспокоить, если в этом нет жестокой необходимости. Счастливой Пасхи.

Обычно в начале летнего семестра Гарри начинал усиленно тренироваться к последнему квидишному матчу сезона. А в этом году нужно было готовиться к третьему и последнему состязанию Тремудрого Турнира, только он пока не знал, в чём оно будет заключаться. Наконец, в последнюю неделю мая, профессор МакГонаголл задержала его после урока превращений.

— Сегодня в девять вечера ты, Поттер, должен прийти на стадион, — объявила она, — мистер Шульман расскажет вам о последнем задании.

Таким образом, в половине девятого, Гарри расстался с Роном и Гермионой в гриффиндорской башне и спустился вниз. Проходя по вестибюлю, он увидел Седрика, появившегося из общей гостиной «Хуффльпуффа».

— Как ты считаешь, что это будет? — спросил он у Гарри. Они вместе сошли с парадного крыльца под облачное вечернее небо. — Флёр всё время говорит о каких-то подземных тоннелях, она уверена, что мы должны будем отыскать сокровище.

— Это было бы не так плохо, — ответил Гарри, подумав, что в таком случае он просто попросит у Огрида нюхля, и тот сделает за него всю работу.

По чернеющему в сумерках газону они с Седриком дошли до стадиона, прошли между трибунами и оказались на поле.

— Что они тут понаделали? — возмутился Седрик, останавливаясь как вкопанный.

Квидишное поле больше не было ровным и гладким. На нём выстроили длинные низкие стены, пересекающиеся между собой и расходящиеся во всех направлениях.

— Это кусты! — сказал Гарри, наклонившись, чтобы рассмотреть ближайшую стенку.

— Всем привет! — раздался весёлый голос.

Посреди поля вместе с Крумом и Флёр стоял Людо Шульман. Гарри и Седрик пробрались к ним, перелезая через кусты. При виде Гарри Флёр просияла. Её отношение к нему коренным образом переменилось с тех пор, как он вытащил её сестру из озера.

— Ну, как вам? — со счастливым видом поинтересовался Шульман, как только Гарри с Седриком одолели последнюю изгородь. — Хорошо растут, правда? Огриду бы ещё месяц, и они стали бы двадцатифутовой высоты. Не бойтесь, — заулыбался он, глядя на несчастные физиономии Гарри и Седрика, — как только состязание кончится, ваше квидишное поле сразу же вернётся к своему обычному виду! Ну, вы уже догадались, что мы здесь строим?

Пару секунд все молчали. Потом…

— Лабиринт, — проворчал Крум.

— Точно! — вскричал Шульман. — Лабиринт. Третье задание на самом деле очень простое. Тремудрый кубок будет помещён в центр лабиринта. Чемпион, дотронувшийся до него первым, получит высший балл.

— Нам пгосто нужно пгойти чегез лабигинт? — переспросила Флёр.

— Там будут препятствия, — восторженно уточнил Шульман, покачиваясь на пятках. — Огрид посадит туда кое-каких… существ… потом ещё, вам встретятся заклятия, которые нужно будет снять… ну и всякое такое, сами понимаете. И вот ещё что: чемпионы, лидирующие по количеству баллов, войдут в лабиринт первыми. — Шульман улыбнулся Гарри и Седрику. — Затем пойдёт мистер Крум… а следом — мисс Делакёр. В то же время, у каждого будет шанс побороться, всё зависит от того, насколько хорошо вы будете справляться с препятствиями. Весело, правда?

Гарри, слишком хорошо знавший, каких «существ» может выбрать Огрид для такого события как Турнир, подумал, что вряд ли это будет так уж весело. Тем не менее, он вежливо покивал вместе со всеми.

— Очень хорошо… если ни у кого нет вопросов, то давайте вернёмся в замок, а то что-то прохладно…

Они начали выбираться из лабиринта. Шульман трусил рядом с Гарри. Гарри почувствовал, что тот сейчас опять начнёт предлагать помощь, но тут его постучал по плечу Крум.

— Ми мошем поговорить?

— Да, конечно, — Гарри немного удивился.

— Не отойдёшь со мной?

— Ладно, — с любопытством согласился Гарри.

Шульман слегка огорчился.

— Подождать тебя, Гарри?

— Нет, спасибо, мистер Шульман, всё нормально, — отказался Гарри, подавляя улыбку, — думаю, что смогу сам найти замок, спасибо.

Гарри с Крумом вышли со стадиона вместе, но Крум пошёл не в направлении корабля, а к Запретному лесу.

— Зачем мы туда идём? — спросил Гарри, когда они проходили мимо хижины Огрида и ярко освещённой бэльстэковской кареты.

— Не шелаю, штоби нас подслушали, — коротко ответил Крум.

Наконец, они достигли тихого места, неподалёку от загона, в котором содержались крылатые кони. Крум остановился в тени деревьев и повернулся к Гарри.

— Я хошу знать, — с недовольным видом начал он, — што у вас с Херм-иоун-ниной?

Гарри, в связи с загадочной прелюдией ожидавший чего-то значительно более серьёзного, посмотрел на Крума с недоумением.

— Ничего, — сказал он. Но Крум не сводил с него угрюмого взгляда, и Гарри, в очередной раз поразившись, какой Крум высокий, продолжил:

— Мы просто друзья. Она не моя девушка и никогда ею не была. Это всё выдумала Рита Вритер.

— Херм-иоун-нина ошень шасто говорит о тебе, — Крум подозрительно посмотрел на Гарри.

— Да, — подтвердил Гарри, — потому что мы друзья.

Он просто не мог поверить, что ведёт такой разговор с Виктором Крумом, знаменитым квидишным игроком. Получается, восемнадцатилетний Крум считает его, Гарри, равным — настоящим соперником…

— И ви никогда… ви не…

— Нет, — ответил Гарри, очень-очень твёрдо.

Крум чуточку повеселел. Несколько секунд он молча глядел на Гарри, а потом произнёс:

— Ти ошень хорошо летаешь. Я смотрел первое состязание.

— Спасибо, — Гарри широко улыбнулся и вдруг почувствовал себя значительно выше, — а я видел тебя на финале кубка. Обманка Вральского, это вообще!…

Но что-то промелькнуло за спиной у Крума между деревьями, и Гарри, имевший некоторый опыт в отношении существ, которые могут шнырять по лесу, инстинктивно схватил Крума за руку и потянул его к себе.

— Што это?

Гарри помотал головой, не сводя глаз с того места, где заметил движение. Он осторожно сунул руку под робу и взялся за палочку.

В следующее мгновение из-за высокого дуба, шатаясь, вышёл какой-то человек. Сначала Гарри не узнал его… а потом понял, что это мистер Сгорбс.

Вид у него был такой, как будто он много дней шёл пешком. Роба на коленях порвалась и была окровавлена, лицо поцарапанное, небритое, посеревшее от усталости. Когда-то тщательно ухоженные волосы и усы нуждались в мытье и стрижке. И, если его появление было странным, то поведение — тем более. Мистер Сгорбс, бормоча себе под нос и бурно жестикулируя, казалось, разговаривал с кем-то, кого мог видеть лишь он один. Он отчётливо напомнил Гарри бродягу, которого однажды видели они с тётей Петунией, когда ходили за покупками. Тот человек тоже оживлённо говорил что-то в пространство, и, чтобы поскорее убежать от него, тётя Петуния схватила Дудли за руку и поволокла через дорогу. В тот день дядя Вернон прочитал семье длинную лекцию о том, как бы он поступил со всеми нищими и бродягами, будь на то его воля.

— Это ше судья? — Крум уставился на мистера Сгорбса. — Он из вашего министерства?

Гарри кивнул. Мгновение поколебавшись, он медленно направился к мистеру Сгорбсу. Тот даже не обернулся, а продолжал обращаться к ближайшему дереву:

— … после того, как вы закончите с этим, Уэзерби, отошлите к Думбльдору сову, подтверждающую количество учащихся «Дурмштранга», которые прибудут на Турнир. Каркаров только что прислал сообщение, что их будет двенадцать…

— Мистер Сгорбс, — осторожно позвал Гарри.

— … а затем пошлите ещё одну сову к мадам Максим, потому что она, возможно, захочет увеличить количество своих участников, раз теперь у Каркарова целая дюжина… Справитесь, Уэзерби? Справитесь? Справи… — его глаза полезли из орбит. Он стоял, глядя на дерево и беззвучно бормоча. Потом пошатнулся и упал на колени.

— Мистер Сгорбс! — громко сказал Гарри. — Что с вами?

Глаза Сгорбса закатились. Гарри оглянулся на Крума, который следом за ним вошёл под кроны деревьев и в тревоге смотрел на Сгорбса.

— Што с ним такое?

— Понятия не имею, — пробормотал Гарри. — Слушай, может, ты приведёшь кого-нибудь?…

— Думбльдор! — внезапно выдохнул мистер Сгорбс. Он протянул руку, схватил Гарри за подол и подтащил к себе, хотя глаза его смотрели куда-то поверх головы мальчика. — Мне нужно… видеть… Думбльдора…

— Обязательно, — заверил Гарри, — если вы встанете, мистер Сгорбс, мы отведём вас в…

— Я… сделал… глупость… — с трудом выговорил мистер Сгорбс. Вид у него был совершенно безумный. Выпученные глаза закатывались, по подбородку стекала струйка слюны, каждое слово давалось ценой неимоверных усилий. — Должен… признаться… Думбльдору…

— Вставайте, мистер Сгорбс, — громко и чётко произнёс Гарри, — вставайте, и я отведу вас к нему!

Глаза Сгорбса остановились на Гарри.

— Вы… кто? — прошептал он.

— Я ученик, — ответил Гарри, оглядываясь и ища поддержки у Крума, но тот болтался в отдалении с очень испуганным видом.

— Вы не… с ним? — прошептал Сгорбс, и его челюсть отвисла.

— Нет, — уверил Гарри, не имея ни малейшего представления, о чём идёт речь.

— С Думбльдором?

— Да, — подтвердил Гарри.

Сгорбс подтащил его ещё ближе, Гарри попробовал ослабить хватку, но она была чересчур сильной.

— Предупредите… Думбльдора…

— Я приведу Думбльдора, если вы меня отпустите, — вразумлял Гарри. — Отпустите руку, мистер Сгорбс, и я приведу его…

— Спасибо, Уэзерби, а когда вы со всем закончите, я был бы благодарен, если бы вы принесли мне чашечку чая. Скоро приедет моя жена с сыном, мы вместе с Фуджами идём сегодня на концерт. — Сгорбс опять свободно заговорил с деревом. Он, казалось, и не подозревал о чьём-либо присутствии, и это так удивило Гарри, что он и не заметил, как Сгорбс ослабил хватку. — Да, мой сын недавно получил С.О.В.У. 12, очень удовлетворительно, совершенно верно, благодарю вас, спасибо, да, да, действительно горжусь. А теперь, будьте любезны принести мне ту записку из министерства магии Андорры, кажется, я ещё успею набросать ответ…

— Оставайся с ним! — велел Гарри Круму. — Я пойду за Думбльдором, я его быстрее найду, я знаю, где его кабинет…

— Он сумасшедший, — с сомнением произнёс Крум, глядя на лежащего на земле Сгорбса, все ещё бессвязно беседовавшего с деревом в полной уверенности, что это Перси.

— Побудь с ним и всё, — Гарри начал вставать, но его движение каким-то образом вызвало очередную резкую перемену в мистере Сгорбсе. Он обхватил Гарри за колени и потянул обратно на землю.

— Не… оставляйте… меня… — в отчаянии прошептал Сгорбс, и его глаза снова выкатились. — Я… сбежал… должен предостеречь… должен предупредить… увидеть Думбльдора… моя вина… во всём моя вина… Берта… мертва… во всём моя вина… мой сын… моя вина… скажите Думбльдору… Гарри Поттер… Чёрный Лорд… он сильнее… Гарри Поттер…

— Я приведу Думбльдора, если вы меня отпустите! — вскричал Гарри и гневно обернулся к Круму:

— Помоги мне, что же ты!

С большой опаской Крум приблизился и опустился возле Сгорбса на корточки.

— Не давай ему уйти отсюда, — Гарри высвободился из цепких объятий, — а я вернусь с Думбльдором.

— Поскорей, ладно? — крикнул вслед Крум, а Гарри уже мчался от леса к замку через тёмный двор. Кругом было пусто; Шульман, Седрик и Флёр давно ушли. Гарри пролетел над парадным крыльцом и взвился по мраморной лестнице на второй этаж.

Через пять минут он уже стоял посреди пустынного коридора возле каменной горгульи.

— Лим… лимонный леденец! — задыхаясь, закричал он на неё.

Это был пароль для входа на потайной эскалатор, ведущий в кабинет Думбльдора — по крайней мере, был два года назад. Однако, пароль, очевидно, сменился, поскольку горгулья не собиралась оживать и отпрыгивать в сторону, а стояла неподвижно и злобно глядела на Гарри.

— Шевелись же! — зарычал Гарри. — Быстро!

Но в «Хогварце» ничто не делалось по твоему крику, и Гарри это было прекрасно известно. Он оглядел неосвещённый коридор. Может, Думбльдор в учительской? Он со всех ног бросился к лестнице…

— ПОТТЕР!

Гарри резко затормозил и обернулся.

С потайного эскалатора сходил Злей. Стена как раз закрывалась за его спиной. Он поманил Гарри к себе:

— Что вы здесь делаете, Поттер?

— Мне нужен профессор Думбльдор! — Гарри побежал назад и остановился перед Злеем как вкопанный. — Это о мистере Сгорбсе… он только что появился… в лесу… он просит…

— Что за ерунда? — оборвал Злей. Чёрные глаза недобро сверкнули. — О чём это ты?

— О мистере Сгорбсе! — закричал Гарри. — Из министерства! Он болен или что-то ещё — он в лесу, хочет видеть Думбльдора! Скажите мне пароль и…

— Директор занят, Поттер, — с неприятной улыбкой уведомил Злей.

— Мне нужно сообщить Думбльдору! — завопил Гарри.

— Вы меня не слышали, Поттер?

Очевидно, Злей наслаждался ситуацией, получив возможность отказать Гарри в том, что ему было нужно так срочно.

— Послушайте, — сердито сказал Гарри, — Сгорбс не в порядке… он… сошёл с ума… он говорит, что должен предостеречь…

Стена позади Злея скользнула в сторону. Появился Думбльдор в длинной зелёной робе, с немного удивлённым выражением на лице.

— Что-то случилось? — спросил он, переводя взгляд с Гарри на Злея.

— Профессор! — Гарри обогнул Злея раньше, чем тот успел заговорить. — Там… в лесу… мистер Сгорбс… он хочет поговорить с вами!

Гарри ждал, что Думбльдор начнёт задавать вопросы, но, к его величайшему облегчению, Думбльдор не стал этого делать. Он быстро сказал: «Показывай дорогу» и поспешил за Гарри, оставив разочарованного Злея стоять около горгульи.

— Что говорит мистер Сгорбс, Гарри? — спросил Думбльдор, когда они стремительно спускались по мраморной лестнице.

— Говорит, что должен предостеречь вас… что он сделал что-то ужасное… упомянул своего сына… и Берту Джоркинс… и… Вольдеморта… сказал что-то насчёт того, что Вольдеморт становится сильнее…

— В самом деле? — проговорил Думбльдор и ускорил шаг. Они очутились в кромешной тьме.

— Он вёл себя не нормально, — продолжал Гарри, торопясь за Думбльдором. — Похоже, он не знал, где находится. Он то говорил как будто с Перси, а потом вдруг менялся и просил видеть вас… Я оставил его с Виктором Крумом.

— Вот как? — насторожился Думбльдор и пошёл ещё быстрее. Теперь, чтобы поспевать за ним, Гарри приходилось бежать. — Ты не знаешь, кто-нибудь ещё видел мистера Сгорбса?

— Нет, — ответил Гарри, — мы с Крумом разговаривали, мистер Шульман только что рассказал нам про третье задание, но мы остались, а потом увидели, как из леса вышел мистер Сгорбс…

— Где они? — спросил Думбльдор, когда из темноты внезапно вынырнула бэльстэковская карета.

— Вон там, — Гарри вышел вперёд и, огибая деревья, повёл Думбльдора за собой. Голоса Сгорбса больше не было слышно, но он знал, куда идти… это совсем недалеко от кареты… где-то здесь…

— Виктор! — крикнул Гарри.

Никто не ответил.

— Они были здесь, — сказал Гарри Думбльдору. — Они определённо были где-то здесь…

— Люмос, — проговорил Думбльдор, зажигая палочку и поднимая её вверх.

Узкий лучик переходил от одного чёрного ствола к другому, освещая землю. Затем упал на чьи-то ноги.

Гарри и Думбльдор бросились вперёд. На земле, распростёршись, лежал Крум. Он был без сознания. Мистера Сгорбса нигде не было. Думбльдор склонился над Крумом и осторожно поднял одно веко.

— Сногсшибальное заклятие, — тихо произнёс он. Потом оглядел окружающие деревья — в свете волшебной палочки блеснули стёкла-полумесяцы.

— Позвать кого-нибудь? — спросил Гарри. — Мадам Помфри?

— Нет, — быстро отозвался Думбльдор, — оставайся здесь.

Он поднял палочку в воздух и повернул в направлении хижины Огрида. Гарри увидел нечто серебряное, вылетевшее из кончика волшебной палочки и заструившееся между деревьями, подобно птице-призраку. Затем Думбльдор снова склонился над Крумом, направил палочку на него и пробормотал: «Энервейт».

Крум открыл глаза. У него было совершенно бессмысленное лицо. При виде Думбльдора он попытался сесть, но Думбльдор положил руку ему на плечо и заставил лежать спокойно.

— Он напал на меня! — забормотал Крум, поднося руку к голове. — Этот сумасшедший старик напал на меня! Я смотрел по сторонам, куда делся Поттер, а он напал сзади!

— Полежи немного спокойно, — остановил его Думбльдор.

Загрохотали шаги, и в поле зрения появились Огрид и Клык. Огрид держал в руках арбалет.

— Профессор Думбльдор! — его глаза округлились. — Гарри… что за?…

— Огрид, приведи скорее профессора Каркарова, — велел Думбльдор, — на одного из его учеников было совершено нападение. А после этого, пожалуйста, извести профессора Хмури…

— Это не требуется, Думбльдор, — раздался дребезжащий рык, — я уже здесь.

Хмури хромал к ним, опираясь на посох и держа в руке зажжённую палочку.

— Чёртова нога, — свирепо проворчал он, — мог бы прибыть быстрее… Что случилось? Злей сказал что-то насчёт Сгорбса…

— Сгорбса? — тупо повторил Огрид.

— Каркарова, поскорее, пожалуйста, Огрид! — резко перебил Думбльдор.

— Ах да… точно… — пробормотал Огрид, повернулся и исчез за тёмными деревьями. Клык потрусил следом.

— Я не знаю, где Барти Сгорбс, — сказал Думбльдор, обращаясь к Хмури, — но его непременно нужно найти.

— Считайте меня в деле, — прорычал Хмури, достал волшебную палочку и захромал вглубь леса.

Ни Думбльдор, ни Гарри не произнесли больше ни слова до тех пор, пока не услышали звуков, безошибочно свидетельствующих о возвращении Огрида и Клыка. Одетый в гладкие серебристые меха Каркаров торопливо шёл сзади. Он был бледен и раздражён.

— В чём дело? — вскричал он, едва завидев лежащего на земле Крума и стоящих рядом Думбльдора и Гарри. — Что произошло?

— На меня напали! — ответил Крум, садясь и потирая голову. — Мистер Сгорбс или как там его…

— На тебя напал Сгорбс? Сгорбс? Судья Тремудрого Турнира?

— Игорь, — начал Думбльдор, но Каркаров весь подобрался, плотнее укутавшись в меха, и посмотрел очень гневно.

— Предательство! — возопил он, тыча указующим перстом в Думбльдора. — Заговор! Вы с вашим министерством заманили меня сюда под фальшивым предлогом! Это не равноправное соревнование! Сначала вы пропихнули на Турнир своего малолетнего Поттера! Теперь ваш министерский друг хотел вывести из строя моего чемпиона! Я с самого начала подозревал двойную игру! Это коррупция! Вы, Думбльдор, со всеми вашими песнями об укреплении международных колдовских связей, о восстановлении былого единства, о том, что пора забыть распри… Вот что я обо всём этом думаю!

И он плюнул под ноги Думбльдору. Огрид молниеносным движением схватил Каркарова за грудки, поднял в воздух и шваркнул о ближайшее дерево.

— Извинись! — рыкнул Огрид на ловящего ртом воздух Каркарова, держа его за горло. Ноги Каркарова болтались в воздухе.

— Огрид, нет! — закричал Думбльдор, сверкая глазами.

Огрид убрал руку, пригвождавшую Каркарова к стволу, тот сполз вниз и рухнул у корней дерева. На голову ему упало несколько веточек и листиков.

— Огрид, будь добр, проводи Гарри в замок, — велел Думбльдор.

Тяжело дыша, Огрид одарил Каркарова свирепым взглядом.

— Может, я лучше тут побуду, директор…

— Ты проводишь Гарри в школу, Огрид, — твёрдо повторил Думбльдор, — до самой гриффиндорской башни. Да, и… Гарри! Я хочу, чтобы ты не выходил оттуда. Что бы тебе не понадобилось — послать сову или ещё что-то — всё это может подождать до утра, ты меня понимаешь?

— Э-э-э… да, — Гарри с удивлением уставился на Думбльдора. Как тот узнал, что, в это самое мгновение, Гарри думал о том, что надо срочно послать к Сириусу Свинринстеля?

— Я с вами Клыка оставлю, директор, — сказал Огрид, не переставая сверлить угрожающим взором распростёртого под деревом Каркарова, запутавшегося в шубе и корнях.

Они с Гарри молча прошагали мимо бэльстэковской кареты и направились к замку.

— Как он посмел, — зарычал Огрид, когда они шли вдоль озера, — как посмел обвинять Думбльдора. Как будто Думбльдор на такое способен. Как будто он вообще хотел, чтоб ты участвовал. Он беспокоится! Я Думбльдора таким сроду не видал! А ты! — Огрид вдруг набросился на Гарри, который недоумённо посмотрел на него. — Ты-то чего творишь, ходишь незнамо куда с этим чёртовым Крумом! Он же с «Дурмштранга», Гарри! Он бы запросто тебя — раз, и проклял! Тебя чего, Хмури ещё ничему не обучил? Спокойно даёшь себя заманить…

— Крум хороший! — горячо возразил Гарри. В это время они уже взошли по парадному крыльцу в вестибюль. — Он меня не собирался проклинать, он просто хотел поговорить о Гермионе…

— Я и с ней ещё побеседую! — сурово молвил Огрид, с силой топая по ступеням. — Чем меньше вы будете якшаться с этой иностранщиной, тем вам самим будет лучше. Им верить нельзя.

— Сам ты очень даже неплохо ладил с мадам Максим, — раздражившись, съязвил Гарри.

— Не говори мне о ней! — взвился Огрид. На какое-то мгновение у него вдруг сделался очень устрашающий вид. — Я её раскусил! Хочет снова втереться мне в доверие, выведать, чего будет на третьем задании! Дудки! Нет им больше веры!

Огрид так рассвирепел, что Гарри был только рад попрощаться с ним возле Толстой Тёти. Сквозь отверстие за портретом он пробрался в общую гостиную и поскорее поспешил в тот угол, где сидели Рон с Гермионой, чтобы рассказать им о случившемся.