Сценарист

Глава 37 Последний шаг к свободе. Часть 2

Кошка наблюдала за горящими обломками с невиданной ранее болью в глазах, а внутри неё бушевал праведный гнев, готовый вырваться наружу в самый ближайшие момент. Она скрежетала зубами, стонала от боли, но всё ещё пыталась подняться на ноги, дабы сделать хоть что-то, но ничего не получалось. Раз за разом она вновь падала на холодный асфальт с болью в бедре, но каждый раз она продолжала подниматься, пытаясь вытерпеть всё, что ей мешало.

Как итог, на ноги встать она всё же смогла, хоть это и стоило ей больших трудов. Теперь она наблюдала за ужасающей картиной в живую: большое количество сгоревших трупов людей, что совсем недавно были живы, множество криков, которые молили о помощи, множество разрушенных судеб, уничтожить которые этой ночью решил Вильям. Внутри Сиэль пылала ярость — ярость на человека, что всё это устроил, и прямо сейчас она хотела свести с ним счёты.

Она попыталась оглядеться, но ничего странного и примечательного не видела: ни знакомых силуэтов, ни машин, ни чего-либо ещё. Ничего. Это было самым ужасным для девушки, ибо это означало, что Вильям может вновь скрыться от её взора, спрятавшись в новом месте, которое уже она найти не сможет. Этот человек вновь всех переиграл. Он вновь оказался победителем, и Сиэль корила себя за то, что вновь оказалась жертвой, а не охотником, коим она сегодня хотела быть.

— Син? Ты слышишь… меня? — спрашивала она, тыкая пальцем в наушник. — Пожалуйста… пожалуйста, ответь. — тихим голосом просила она, но ответа так и не было.

Кошка медленно направилась в сторону остатков разрушенного здания, остервенело шагая по обломкам и подавляя боль в своём теле. Её мрачный силуэт пробивался сквозь пелену дыма и пепла, словно призрак, пришедший наказать своего обидчика.

Сиэль продолжала свой путь через множество разрушенных частей здания, что уже почти догорели, но внутри неё уже не горело пламя мести и решимости, а лишь остатки исчезающей надежды. Отчаяние охватывало её душу, словно холодная тьма, поглощающая последний луч света. Каждый шаг был мучением. Её тело кричало от боли, а каждое дыхание причиняло мучительные уколы. Травмы исказили её внешность, а кровь на её лице смешалась с пеплом, отображая разрушение не только вокруг, но и внутри неё самой. Она ощущала, как её силы истощаются, как тень безнадежности густеет в её сердце. Всё, чего она добилась, были разрушение и боль. Вильям ускользал от неё, словно недостижимая мечта, и самое обидное было то, что она ничего не могла с этим поделать — перед ним она будто бы была слаба, бессильна, никчёмна.

Она облегчённо выдохнула через боль и слёзы. Её глаза уже не горели яростью, а были лишь отражением пустоты и горечи. Она попыталась ещё раз связаться с Сином, но в ответ осталась только тишина. Её последняя нить надежды была перерезана, и теперь она была полностью одинока в своём отчаянии.

Сиэль остановилась на мгновение, смотря на горящие обломки вокруг неё. Они были свидетелями её поражения, монументами того, как беспощадная реальность разрушает мечты и жизни. Горькая ирония заключалась в том, что она сама стала частью этого разрушения.

Однако, в этот же момент краем глаза она заметила странный автомобиль, что проехал по дороге, на которую её выбросило взрывом. Разумеется, это могла быть самая обычная машина, хозяин которой просто свернул не туда, но было одно главное «но» — сквозь прозрачное стекло водительской двери она увидела лицо Вильяма, которое прямо сейчас было в весёлом настроении, если судить по улыбке. Девушка тут же поднялась на ноги и стала собираться силами, ибо, если прямо сейчас она упустит его, есть шанс, что они больше не встретятся.

«Ты заплатишь за всё, Вильям. Я не позволю тебе сбежать!» — решительно произнесла Сиэль в своих мыслях, после чего, несмотря на адскую боль в бедре, она побежала за машиной в надежде догнать свою цель.

Сиэль впала в состояние чистой адреналиновой ярости. Её больше не останавливало ничто. Сорвав с себя платье, она осталась лишь в коротких чёрных шортах и таком же чёрном топике, которые всё это время были скрыты под платьем. Затем, она сбросила с себя туфли с каблуками, после чего тут же рванула вперёд, ступая на землю босыми ногами. Она прыгала через разрушенные стены, ловко перебегала через автомобили и поднималась на крыши зданий. Ночной город окутывал её вихрем звуков, света и движения.

Вильям, понимая, что его преследуют, надавил сильнее на газ и пустился в безумную гонку сквозь нью-йоркские улицы. Машина рвалась вперёд, разрывая тишину ночи и оставляя позади беспомощную Сиэль. Но она не сдавалась. Она бежала во всю мочь, преследуя свою жертву с заветной надеждой на справедливость.

Огни города мигали перед её глазами, уличные фонари освещали её путь. Крыши зданий становились её мостиками к достижению цели, и она бесстрашно перебегала через пропасти между ними. Сиэль не была больше просто девушкой, она стала самым настоящим гонщиком, стремительным и неудержимым, способным сделать невозможное — догнать автомобиль, несущийся на полной скорости, при помощи лишь обычного бега.

Кошка ныряла с крыши на крышу, стремительно приближаясь к Вильяму. Её силуэт вырисовывался на фоне ночного неба, она была тенью, неукротимой и бесстрашной. Пульсирующий ритм города отражался в её движениях, а адреналин пронизывал каждую клетку её тела.

Они мчались через пустующие улицы, поворачивали на резкие углы, и каждое движение было заполнено адреналином и опасностью. Сиэль мельком видела проносящиеся мимо неё здания, рекламные вывески, толпы прохожих, но её внимание было сконцентрировано только на одной цели — догнать Вильяма.

Наконец, машина Вильяма внезапно затормозила в узком переулке. Девушка тут же последовала за ним, даже не подумав о том, что тот пытается заманить её в ловушку. Она хотела лишь одного — расправиться с этим человеком, и ей было плевать на то, что он может прямо сейчас выкинуть. Она была готова почти к любому его трюку, ибо знала Вильяма лучше всех.

Однако, к чему она точно была не готова, так это к тому, что перед её глазами предстанет знакомая обстановка: почти полное отсутствие освещения, потёртые старые стены и небольшой металлический клетчатый забор, за которым находился вход в уже давно заброшенное здание. В тот момент, когда она всё это увидела, её сердце забилось чаще, а дыхание стало прерывистым. Старые воспоминания внезапно начали отображаться перед глазами, будто бы обливая её холодной водой из ведра в зимнюю погоду. В этот же момент девушке захотелось убежать из этого места, хотелось спрятаться в укромном и секретном месте, где никто не сможет её найти. Однако, прямо сейчас она не могла этого сделать.

Она сама позволила заманить себя сюда, так что теперь ей придётся вновь столкнуться с тем, от чего она пыталась убежать с того дня.

— Знакомое место, не правда ли? — послышался вопрос со стороны, произнесённый знакомым старческим голосом.

Сиэль повернула голову к источнику голоса и увидела Вильяма, что прямо сейчас стоял на месте и пристально смотрел на неё. В его глазах не было ни злости, ни гнева, ни любви, ни страха — лишь самодовольная ухмылка, которая злила Кошку.

— Я специально направлялся сюда. Мне кажется, что этот переулок — идеальное место для того, чтобы закончить нашу историю. — продолжал мужчина, медленным шагом подходя к бетонной стене здания. — В этом месте ты потеряла то, что так любила и ценила, и тут же ты обрела то, что ценила всю свою дальнейшую жизнь. И сегодня это место станет тем, где ты потеряешь абсолютно всё, включая свою жизнь. — озвучил вердикт Вильям, снимая с себя белоснежный пиджак, и кидая его на землю. — Будь уверена в том, что сегодня для тебя всё закончится. Я обещаю, что постараюсь сделать всё быстро, чтобы не мучать тебя. Мне кажется, ты уже достаточно настрадалась, дитя. — закончил он, готовясь к бою, расстёгивая при этом пуговицы на рукавах своей рубашки.

— К чему это всё, Вильям? — спросила девушка, смотря на человека, что когда-то был ей почти, как отец. — Почему ты так поступил со мной? Что я тебе сделала? — задавала она вопросы, надеясь получить ответы.

— Посмотри, как жалко ты выглядишь, Кошка. — произнёс мужчина, дав понять, что не собирается ни на что отвечать. — Долгие года я обучал тебя для того, чтобы ты могла постоять за себя сама, не надеясь при этом на помощь со стороны. Ты бы могла стать сильным солдатом, но сейчас ты вновь ступила на путь слабости, доверившись тому парнишке. И к чему это привело? Ты рада его смерти? — задал провокационный вопрос Вильям. — Рада ли ты, что погубила ещё одного человека своим существованием? Рада ли ты, что ещё один дорогой тебе человек умер из-за твоей слабости? Сделала ли ты хоть какие-нибудь выводы для того, чтобы стать лучше? — продолжал он, пытаясь морально сломить девушку, что у него пока что отлично получалось. — Нет, ты ничего не сделала. Ты продолжаешь быть слабой, что приводит к новым жертвам. Впервые из-за твоей слабости погибли твои родители. Если бы ты была смелее и сильнее, быть может, они прямо сейчас были бы живы. Затем, моя дорогая, из-за твоей слабости погиб весь отряд, который я доверил тебе под командование. Помнишь ли ты их имена и лица? Помнишь ли ты людей, которым позволила умереть? — всё продолжал и продолжал он, иногда усиливая тон для лучшего психологического эффекта. — А потом ты позволила моей семье умереть. Позволила умереть моей жене. Позволила умереть моему ребёнку. Ты позволила умереть моим самым дорогим людям, а я ведь доверился тебе. Так ты мне отплатила, да? Так ты отплатила за всё то, что я для тебя сделал?

— Вильям… — попыталась сказать Кошка, но тут же была перебита.

— Я помог тебе выжить! Я подобрал тебя, когда ты была никому не нужна! Я вырастил тебя и позволил стать лучше! Именно я обучил тебя всему, что ты знаешь прямо сейчас! Я стал тем, кто позволил тебе жить дальше после той ночи! Я сделал для тебя всё, а что ты сделала? Ты позволила всем умереть. Ты предала каждого из тех, кто доверял тебе, и ты предала меня. Ты всё ещё хочешь узнать, почему я поступил так с тобой? Ты точно хочешь знать ответ? Разве это не понятно? Я больше не могу позволять тебе нести смерть, Кошка. — произнёс он в более эмоциональной манере. — В ту ночь я дал тебе ещё один шанс на обычную жизнь. Тебе стоило только пропасть из города и не попадаться мне на глаза. Ты бы могла жить нормальной жизнью, но ты решила избрать путь мести. Снова. Что же, Кошка, я сделал из тебя ту, коей ты являешься сейчас, и теперь мне придётся собственными руками убить тебя, дабы никто больше не пострадал. — договорил он, после чего резко бросился вперёд.

В этот же момент глаза Вильяма приобрели ярко-красный оттенок, от чего создалось впечатление, будто бы в этот момент он перестал быть человеком. Кошка не успела среагировать на выпад своего противника, из-за чего первый удар последнего нашёл свою цель — кулак мужчины попал прямо по открытому животу девушки, после чего та, согнувшись, попятилась назад, и в этот же момент её лицо встретило колено Вильяма. Удар получился настолько сильным, что нос оказался тут же сломан, и из него мгновенно хлынула кровь. Сама же девушка потеряла ориентацию в пространстве, что позволило её противнику нанести ещё один удар, но уже ногой — прямо в бок Кошки. В результате последней атаки, девушка отлетела на несколько метров в сторону, болезненно приземлившись на землю.

Вильям, однако, не собирался заканчивать на этом. В одно мгновение он вновь оказался прямо над Сиэль, занося ногу для ещё одного удара. В этот раз девушка успела среагировать, быстро откатившись в сторону, но, кажется, мужчина ждал этого, ибо в этот же момент он занёс для удара другую ногу, которой успешно смог попасть прямо по рёбрам противницы. Из губ Сиэль в этот момент раздался болезненный стон, который лишь раззадорил её противника, в результате чего он атаковал ещё раз, нанеся удар ногой с разбега прямо по голове Кошки, от чего та чуть не отключилась, но всё-таки смогла остаться в сознании, хоть и пребывала сейчас в лежачем положении.

Вильям, почувствовав вкус быстрой победы, громко и омерзительно рассмеялся. Казалось, что в этот момент он должен был что-то сказать, что-то очень гадкое и мерзкое в сторону своей противницы, но не стал. Вместо этого он подошёл к Кошке и схватил её за волосы, после чего поднял так, чтобы её лицо было на одном уровне с его.

Похоже, он хотел поиздеваться над её беспомощностью, но этого не дала сделать сама противница, попытавшись атаковать его лицо своими острыми когтями. Конечно, ей попасть не удалось — причуда Вильяма позволяла ему быстро отслеживать подобные движения. Впрочем, попытка оказалась неплохой, ведь благодаря ей мужчина немного отступил назад, отпустив волосы Сиэль. Последняя, кстати, смогла быстро встать на ноги. Вид у неё, конечно, был просто ужасен: сломанный нос, кровь из которого уже успела замазать девушке всё лицо, множественные раны по всему телу, из которых тоже сочилась кровь, и отчаянный взгляд, который больше всего развеселил противника.

Сиэль вопреки своему израненному телу не собиралась сдаваться. Она настойчиво атаковала Вильяма, но каждый раз её удары встречали только воздух. Мужчина уклонялся, избегая каждого из них с лёгкостью и насмешливой улыбкой на лице. Его движения были точными и просчитанными, словно он читал мысли своей противницы. Каждый раз, когда Сиэль делала рывок, Вильям совершал ответный удар. Он метко попадал в её болезненные точки, усугубляя её страдания. Словно марионетка на нитях, девушка подвергалась его контратакам, не в силах даже приблизиться к успеху. Каждое избиение пробуждало в Вильяме зверя, и он получал садистское удовольствие от нанесения страданий своей жертве.

Кошка продолжала бороться, несмотря на своё измождение. Она рвалась к победе, но с каждым ударом, каждым провалом, её силы угасали. Через облако боли и истощения она видела только одну вещь — Вильяма, с его злобной улыбкой и хладнокровными глазами. Мужчина был слишком силен и хитёр. Он уклонялся, уворачивался, проникал в её слабые места и всегда оставался впереди. Сиэль не могла повредить его, не могла остановить его. Она была лишь беспомощной жертвой в его жестокой игре.

Битва продолжалась в темном переулке, под звездами, в котором их судьбы переплелись на мгновение. Сиэль коснулась предела своих сил, и она понимала, что поражение неизбежно. Она пыталась собрать все последние капли энергии, чтобы нанести решительный удар, но она была слишком слаба и изранена, чтобы это сделать.

— Жалкое зрелище! — произнёс Вильям, смотря на Кошку свысока. — И это всё, что ты можешь мне показать? Я разочарован, дорогая. Не этому я тебя учил. — с неким разочарованием в голосе продолжил он. — Если ты надеялась победить меня с такими силами, то у тебя явно ничего не выйдет. Не думал, что ты стала настолько слабой, Кошка. — говорил он, медленно подходя ближе к противнице.

Девушка же вытерла кровь с лица и собиралась вновь атаковать. Вот она вновь бросается вперёд, дабы попытаться достать своего противника, но и в этот раз Вильям уклоняется в последний момент, нанося при этом сильный удар в живот девушки, после которого следует удар локтем по её затылку, а завершается эта комбинация подсечкой, которая позволила сбить девушку с ног, и сильный удар ногой прямо по её лицу, когда она находилась в лежачем положении.

Вильям ногу с лица Кошки убирать не торопился. Вместо этого он лишь сильнее вжимал голову девушки в бетон, от чего та даже начала кричать от боли. Её крики не останавливали мужчину — прямо сейчас он наслаждался каждым её болезненным стоном, каждым её криком, каждым её страданием.

— Мне это начинает надоедать. Есть ли у тебя хоть что-то, чем ты ещё можешь меня удивить? — уже скучающе спросил Вильям, закрывая рот при зевке.

Кошка же молчала. Всё её тело ломило от боли. Она лежала на земле, измученная и израненная. Болезненные сигналы, исходящие от её изуродованного тела, пронизывали её сознание, и каждое движение вызывало нестерпимую боль. Её глаза, наполненные отчаянием и безысходностью, смотрели в пустоту, лишённые надежды и силы. Каждый дыхательный цикл причинял страдания, словно острые иглы пронзали её легкие. Сломанные ребра подчеркивали своё присутствие с каждым вздохом, вызывая непередаваемую боль. Она почувствовала, как кровь стекает по лицу, смешиваясь со слезами бессилия.

Сиэль ощущала себя пешкой в жестокой игре судьбы, сбитой с пути и выброшенной на аллею страданий. Она была лишь куклой в руках безжалостного манипулятора, которому доставляло наслаждение наносить ей боль и унижение. Её сила и воля были раздроблены, и осталось лишь ощущение полного бессилия и безвыходности. Слова Вильяма проникли в её раненую душу, оставив лишь пустоту и горечь. Он проклял её способности, сокрушил её надежды и свел к нулю все её усилия. Она пыталась защититься, бороться, но она была лишь слабым листком на ветру, неспособным сопротивляться надвигающемуся шторму.

Мгновение превратилось в вечность, а боль стала единственным ощущением, заполняющим её сущность. Она была сломлена, как стекло, разбитая на осколки надежд и мечтаний. Через слезы и боль, она сознавала своё поражение и крах.

— В таком случае… — произнёс Вильям, пожимая плечи. — … прощай, моё главное разочарование. — договорил он и приготовился нанести последний удар ногой по её лицу, который точно сможет проломить её череп, навсегда лишив жизни.

Девушка начала прощаться с жизнью. Она смогла смириться с тем, что ей не удастся победить своего противника — уж слишком он был силён и опытен. Да и что-то не давало ей сделать по-настоящему больно этому человеку. Быть может, внутри неё всё ещё теплились приятные воспоминания из прошлого, в которых Вильям был достойной заменой её отца. Наверное, из-за этих воспоминаний она и не против лишиться жизни. Она уже и так достаточно пережила за свою короткую историю, так что жалеть ей точно не о чем.

«Жаль только, что любовь свою найти не смогла. Все девочки об этом так мечтают. Я тоже.» — проносились мысли в её голове, от которых на глаза ступили слёзы.

«Все девочки так хотят быть любимыми и единственными. Я… я тоже хочу быть любимой.» — продолжала думать она, прекрасно понимая, что ей этого не видать.

«Не так уж и долго ты был там один, да, Син? Скоро мы вновь увидимся.» — последний раз подумала она и закрыла глаза, ожидая смерти.

Вильям приготовился прикончить девушку, но в этот же момент до его ушей дошёл странный звук. Кажется, это было что-то вроде свиста. Это слегка удивило мужчину, но тот решил не придавать этому значения. Однако, в мгновение он широко раскрыл глаза и быстро развернулся, выставив руку прямо перед лицом. В этот же момент ему удалось поймать странный предмет прямо перед своим лицом. Этим предметом оказалась… стрела.

— Что за чертовщина? — задал вопрос Вильям, держа стрелу, которой не хватило, буквально, сантиметра, чтобы достичь головы мужчины.

— Хорошая реакция. — донёсся голос откуда-то сверху.

Вильям посмотрел наверх и увидел странную фигуру, которая прямо сейчас наблюдала за ним. На неизвестном была надета изорванная одежда, некоторые участки которой и вовсе отсутствовали. Открытые части его тела были усыпаны ожогами и новыми ранами, из которых прямо сейчас шла кровь. Глаза незнакомца светились ярким зелёным светом, что немного напрягало мужчину.

По происшествию нескольких секунд, незнакомец сиганул вниз. Что было удивительно, так это то, что он мягко приземлился, после чего уверенно выпрямился, а ведь он прыгал аж с пятого этажа. Прямо сейчас таинственный парень находился в тени, которая не давала его более детально разглядеть.

— Линчеватель? — спросил Вильям, пытаясь понять, с кем ему сейчас посчастливилось встретиться.

— Что-то вроде того. — ответил ему незнакомец, выйдя из тени.

Кошка подняла голову и посмотрела на новую фигуру в данном событии, которая прямо сейчас всё-таки вышла из тени. В этот же момент её глаза расширились, а на лице сверкнула лёгкая счастливая улыбка.

— Син… — тихо произнесла Сиэль сквозь боль.

Сиэль медленно опустила взгляд на разорванный от взрыва костюм Сина. Чёрный пиджак, рубашка и брюки, раньше придававшие ему элегантность и привлекательность, теперь превратились в зловещие лоскуты, напоминающие о гибели и разрушении. На разодранной ткани виднелись следы огненной ярости, точно метки боли и страдания, нанесенные нечеловеческими силами. Открытые части тела Сина покрывались ужасающим зрелищем. Раны, как беспощадные руки смерти, покрывали его кожу в пляске мясных клоков и кровавых выступов. Чередующиеся открытые ожоги и свежие раны показывали непрерывную симфонию агонии, которая проникала в самую глубину его существа. Кровь, тёмная и густая, сочилась из этих уязвленных мест, словно реки безысходности и безумия, текущие по его телу. Она выступала в проклятых струйках, словно демонический сок, обозначающий его непреодолимую пагубу.

Сиэль еле сдержала вздох от ужаса, наблюдая за этой живой анатомической жертвой. Внешность Сина, когда-то вызывавшая трепет и обожание, теперь стала гротескным симулякром ужаса. Он был бесформенным коллажем мучений, и каждая его часть выделялась своей страшной прелестью.

Взглянув на его лицо, Кошка увидела маску, в которой он был при первой их встрече, и это вызвало в ней некое приятное чувство, говорящее ей, что теперь всё в порядке.

Прямо сейчас он был в маске Хранителя.

— Ого! Так ты выжил! — восхитился Вильям. — Как тебе это удалось? Ты же был рядом со взрывчаткой. — задал вопрос он, надеясь услышать ответ.

— Благодаря тебе я вспомнил это тёплое и волнующее чувство, когда ты находишься на грани жизни и смерти. Спасибо тебе за это, Вильям. — устрашающим голосом ответил Син.

— Я задал тебе вопрос! Не смей игнорировать его! — обозлился мужчина. — Не в твоём хреновом состоянии злить меня, парень!

— «В хреновом состоянии»? — изумился парень, чем немного удивил Вильяма. — Прямо сейчас я в лучшем своём состоянии, мужик! — с неким задором прокричал он.

После своего ответа, выждав несколько секунд, он вновь засвистел, из-за чего стрела начала направляться в сторону. Вильям всё ещё удерживал её в руках, что означало, что ещё одной неожиданной атаки не будет. Мужчина уверовал в своё превосходство, но в этот же момент стрела намного сильнее потянула его в левую сторону, из-за чего ему пришлось сильнее вытянуть свою руку, открывшись перед противником. Этим тут же воспользовался Син, быстро возникнув перед мужчиной, после чего он смог нанести точный удар коленом в челюсть противника, от которого тот аж вскинул назад голову, но остался при этом на ногах. Айкава попытался нанести ещё один удар, но Вильям в этот раз увернулся, предварительно отбросив стрелу в сторону. Проанализировав ситуацию, мужчина отступил назад, выбрав для себя более безопасное расстояние.

— В один момент я понял, что стал намного слабее и чувствительнее, чем раньше. — продолжил Син, сбив с толку Вильяма. — Раньше я был более жёстким и рациональным, но после той ночи в Японии я стал мягким. Это сильно отразилось на моих силах и моём стиле боя. В добавок, в моей жизни появилась ещё одна девушка, которая заставила меня быть более человечнее. — говорил Айкава, подходя к Кошке. — Думаю, если бы не мои изменения, прямо сейчас ты был бы уже трупом, Вильям. — произнёс он, кажется, ухмыльнувшись. — Но, как я уже говорил, я благодарен тебе. Если бы не всё это, вероятно, я бы продолжил деградировать. Сейчас же я чувствую себя намного лучше. Пусть тебя не обманывает мой внешний вид — мне так намного лучше. Однако, несмотря на то, что ты, считай, спас меня, вытащив с не совсем правильного пути, мне придётся убить тебя, ибо ты покусился не только на жизнь моего напарника, но и на мою. — озвучил свой вердикт он, встав так, чтобы закрыть собой лежачую Сиэль, которая вслушивалась в каждое его слово. — Я заставлю тебя пожалеть о том, что ты не смог прикончить меня сразу.

В этот же момент Айкава вновь возник перед мужчиной, занося руку для удара по голове последнего, но Вильям успел среагировать и выставил блок, но и Син был очень быстр, да так, что он успел сменить траекторию удара, сместив её на корпус противника. Этот удар оказался успешным, из-за чего Вильям почувствовал неприятную боль, которую он выдохнул из себя вместе с воздухом, что был в его лёгких. Парень попытался нанести ещё один удар, но в этот раз уже по голове мужчины, но рефлексы последнего позволили ему избежать удара. Вильям отскочил назад, сделав это на высокой скорости, но Син и в этот раз быстро настиг соперника, нанося в этот раз успешный удар по его челюсти. Мужчине же ничего не оставалось, кроме как ещё раз отскочить назад, но уже приготовив ловушку, если его противник соберётся вновь атаковать.

К его удивлению, Син остался стоять на месте, не сводя взгляда с Вильяма.

— Твоя причуда… — начал говорить Син, что слегка удивило его противника. — У тебя очень хорошие рефлексы, отличная скорость и невероятная сила. Могу сказать, что у тебя что-то вроде… звериной причуды. Такое ощущение, будто бы я сражаюсь с жестоким зверем. — высказал странную мысль Син.

Вильям же ухмыльнулся.

— Хороший анализ, пацан. — сказал он и даже похлопал. — Ты смог разоблачить мою причуду после первого столкновения. Невероятно. — говорил он, продолжая хлопать.

Син же отмолчался. Кажется, он не хотел прямо сейчас говорить со своим противником. Скорее, его слова предназначались лишь ему — так он мог добиться более точного умозаключения.

— Больше я не собираюсь сдерживаться, парень. — предупредил Вильям. — Приготовься к смерти! — с неким безумием крикнул он, бросившись вперёд.

Вильям, преображенный безумием и жестокостью, совершил неожиданный рывок вперед, направляя свои удары с маниакальной силой и скоростью на Сина. Парень, несмотря на свою проворность, не смог избежать первого удара, который Вильям провел с такой яростью, что кулак последнего чуть не раздробил челюсть его противника. Син отступил, ощущая тяжелую боль, которая быстро окутала его сознание. Вильям, с удовольствием глядя на кровь, текущую из раны на лице Сина, которую маска, увы, скрыть не могла из-за порвавшейся от удара ткани, не сдерживался и бросился на него снова. Мощные удары падали на парня с неистовой яростью, переломы костей заставляли его издавать болезненные крики, а кровь хлестала из разбитых носа и губ. Вильям воспользовался своими звериными силами и рефлексами, метко попадая в уязвимые места тела Сина и усиливая боль каждым ударом.

Однако, несмотря на сильное превосходство, Син не торопился мириться с поражением. Он собрал некоторую часть своих сил и метнулся вперед, двигаясь на удивительной скорости, уверенный в своем успехе. Несколько раз он смог успешно попасть по Вильяму, нанося быстрые и точные удары, которые заставляли его отступать на шаг. Кровь из ран капала на асфальт, а от переломов вырывались жуткие хрусты. Однако Вильям, преображенный в безумного и кровожадного зверя, не собирался сдаваться. Внезапно он перехватил инициативу, отвечая на каждый удар Сина еще более мощным. Мужчина стал бить своего противника безжалостно и беспощадно, словно разъяренный зверь. Каждый его удар сопровождался хлопком костей и криками боли, а кровь струилась рекой, окрашивая их обоих в мрачный покров.

Вильям неустанно продолжал свою атаку, демонстрируя свои звериные силы и рефлексы. Он метался по переулку, перехватывая Сина в каждом движении, нанося удары изо всех сил. Каждый удар пронизывал противника, сокрушая его тело и душу. Он не замечал боли, его разум был охвачен одним лишь желанием уничтожить своего врага.

У Сина уже не оставалось сил для защиты. Он казался беспомощной жертвой в руках безумного зверя. Вильям стоял над ним, его лицо было искажено яростью и кровавой удовлетворенностью. Капли пота и крови стекали по его мускулистому телу, создавая жуткий образ жестокого животного, которое только и способно, что калечить и убивать.

— Чёрт побери, а ты крут, парень. — немного устало произнёс Вильям, стоя над телом противника. — Впервые за долгое время я почувствовал вкус собственной крови! — с неким восхищением произнёс он.

Син же не отвечал. Прямо сейчас он лежал на асфальте и смотрел на своего противника снизу-вверх. Половина его маски уже была разорвана, открывая противнику часть его лица. Больше всего пострадала верхняя часть маски, из-за отсутствия которой Вильям мог видеть разбитый в кровь лоб и затёкший кровью глаз Сина, зрачок которого всё ещё сиял зелёном светом. Волосы парня уже насквозь пропитались кровью, что придало им устрашающий блеск. Всё это вкупе создавало не самый приятный образ для линчевателя.

— Но всё имеет своё начало и свой конец. Спасибо за битву, но пора… — не успел договорить Вильям, как его тут же снесла волна воздуха.

Невидимый удар был настолько сильным, что мужчину отодвинуло аж на десяток метров назад, причинив при этом сильную боль в районе торса. Вильяму удалось в последний момент перегруппироваться, в результате чего он приземлился на ноги, избежав лишних травм.

Син же медленно поднялся на ноги. Теперь его внешний вид и его взгляд пугал мужчину. Вильям почувствовал, как холод проник в его кости, а его сердце замирало от ужаса. Он поднял глаза и смотрел на Сина, но уже не узнавал в нем того парня, с которым только что сражался. Взгляд его противника был пронизывающим, лишенным каких-либо человеческих эмоций. Глаза Сина сияли зеленым светом, словно два ледяных огня, глядящих на Вильяма сквозь пропасть бездны.

Лицо Сина, раскрывшееся от полуразорванной маски, казалось искаженным кошмаром. Капли крови стекали по его обнаженной коже, придавая ему оттенок зловещей маски. Раны и ссадины на его лице не портили его устрашающей внешности, а, наоборот, придавали ей свирепость и жуткую притягательность. Вильям не мог отвести глаз от этого ужасающего зрелища. Каждый взгляд Сина пронзал его душу, ощущение бесконечной тьмы и безжалостного существа, которое скрывалось за его маской. Каждая часть его тела тряслась от страха и изумления перед этим непостижимым существом. Но среди этого ужаса, Вильям уловил нечто еще более тревожное. Взгляд Сина проникал прямо в его душу, словно разрывая покровы и раскрывая все его тайны и страхи. В этом взгляде было что-то нечеловеческое, что-то, что не укладывалось в рамки рационального мира.

Сиэль лежала на асфальте, проклятая своей беспомощностью. Глаза ее были пристально прикованы к сцене битвы, где Син и Вильям сражались за свои жизни. Она могла видеть всю жестокость и насилие, разыгрывающиеся перед ее глазами, слышать крики боли и глухие удары, которые отражались в ее сердце. Боль и раны, которые она сама ощущала, казались ей мизерными по сравнению с тем, что Син переживал сейчас.

Ее душа страдала, забивалась горькими чувствами. Она желала помочь Сину, поддержать его, но была обречена на бездействие. Через каждый взгляд, каждую рану, каждый вопль Сина она ощущала его страдания, его жажду мести, его неумолимое желанию победить. Любовь и преданность, которые она питала к нему, вплетались в ее сердце, создавая непереносимую боль. Но она не могла даже приблизиться, не могла дотронуться до него, чтобы облегчить его муки.

Девушка была разорвана между своими желаниями и реальностью. Ее собственные переломы и раны были ничтожными по сравнению с тем, что прямо сейчас испытывал парень. Она хотела вырвать Вильяма из его жизни, уничтожить его, чтобы освободить Сина от этого кошмара. Ее сердце пылало яростью и отчаянием, но она была связана, неспособная сделать что-либо, кроме как смотреть, страдая вместе с тем, кто пришёл к ней на помощь.

И тут, под напором своих чувств и мучений, Девушка решила больше не оставаться в стороне. Сила воли, которая горела внутри нее, превзошла все ее боли и переломы. Она начала подниматься на ноги, почувствовав, как боль истерзает ее тело. Но она не сдалась. Через несколько мгновений ей удалось подняться, от чего она испытала мимолётную радость, но быстро её отмела в сторону, ибо сейчас ещё не время радоваться чему-либо. Теперь, когда она стояла, она ощущала, как ее решимость исходит откуда-то глубоко из её сердца, наполняя ее силой и решимостью. Она знала, что не может оставить Сина одного в этой схватке.

Взгляд Сиэль скользнул по Сину, его маске в разорванном состоянии, его опустошенному лицу, которое претерпело непоправимые изменения. Глаза Сина, сияющие зеленым светом, словно проникали в самое существо Сиэль, читали ее самые глубокие мысли и желания. Это был взгляд, лишенный человеческой сострадания, лишенный человеческой природы. В нем было нечто жестокое и беспощадное, что-то, что пробуждало трепет в самом ее существе.

Вся ее душа вопила о том, чтобы помочь Сину, чтобы прекратить эту жестокую битву, но ее собственные ограничения оставляли ее без сил. Она чувствовала, как слезы начинают скапливаться в ее глазах, смешиваясь с болью и яростью, заполняющими ее сердце. Она сжала кулаки, и ее ноги под ее телом колебались, но она не сомкнула глаза. Ее решимость была сильнее, и она знала, что не может остаться пассивной наблюдательницей.

В этот же момент она поняла, что она может сделать, чтобы помочь Сину победить. У неё всё ещё был один туз в рукаве, которым она может воспользоваться, но для этого ей нужно ещё немного времени.

— Син! — произнесла она, привлекая внимание парня. — Я знаю, как его можно победить, но для этого ты должен выиграть ещё немного времени. Пожалуйста, продержись! — попросила она.

Айкава повернулся к ней и прошёлся по её телу холодным взглядом, от которого девушке стало не по себе. Сиэль почувствовала, как страх проникает в ее кости, ее душу охватывает ледяной ужас. Взгляд Сина был столь же ужасающим, как и его внешний вид. Он пронзал ее внутренности, словно острый клинок, вызывая дрожь в ее теле. В глазах парня отражалась бездна боли и ярости, непостижимый ужас и ненасытное желание уничтожить. Страшная атмосфера, окружающая их, словно сжимала воздух, делая его тяжелым и зловещим. Мимолетный страх охватил Сиэль, ее сердце сжалось от непостижимого страшного предчувствия. Она знала, что парень, которого она знала, теперь был пленником тьмы, и в этой тьме она видела только одну возможность — победить Вильяма. Но она была решительна и готова пойти на все ради их общей победы.

Она смотрела на Сина, не отводя взгляда, и в ее глазах мелькнула искра надежды. Она знала, что он способен продержаться еще немного, что его сила и решимость могут противостоять этому жестокому и сильному сопернику. Сиэль сжала кулаки еще крепче, подавляя свой страх, и в ее глазах зажглась твёрдая уверенность.

Завидев истинные чувства девушки, Син вернул свой взгляд на Вильяма.

— Хорошо. — коротко ответил он, после чего приготовился сдерживать натиск своего противника, что вот-вот готовился атаковать снова.

Услышав ответ, Кошка легко улыбнулась и сосредоточилась на том, что поможет победить Вильяма. Сам же Син тоже сконцентрировался, вспоминая то, чему его учили пару месяцев назад. Конечно, он не думал, что придётся применить его уроки на практике так скоро, но выбора сейчас особого не было.

— Думаешь, что можешь сдержать меня? — с хищной ухмылкой спросил Вильям, злобно скалясь. — Я ещё не все силы задействовал. — попытался напугать соперника он.

— Я тоже ещё не всё показал. — ответил Син, сконцентрировавшись на своих руках и ногах.

В этот же момент на его конечностях появилось странное синее свечение, напоминающее скопление энергии. Это немного удивило Кампбелла.

— Что это за фокус? — поинтересовался он.

— Энергия. — также холодно ответил Айкава.

Этому его научил старик Хастл, когда парень пребывал на лайнере последнего. Для того, чтобы использовать эту особенную атаку, Сину нужно предельно сконцентрироваться на собирании окружающей энергии.

«Всё, что находится вокруг тебя, состоит из энергии: воздух, люди и окружающие объекты. Если ты научишься собирать эту энергию на своих основных четырёх конечностях, ты сможешь увеличить силу ударов в несколько раз, если, конечно, не в несколько десятков раз. Однако, помни, что для этого нужно всё время держать предельную концентрацию. Если хоть на секунду ослабишь бдительность, энергия рассеется. И помни о том, что у тебя не получится контролировать всё это долго. Наверное, твои пределом, максимум, будет пара минут. Воспользуйся каждой секундой с пользой, если не хочешь проиграть.»

Син встал в боевую стойку и приготовился атаковать. У него было не так много времени, чтобы тратить его на бездействие, так что он решил первым броситься вперёд, дабы застать Вильяма врасплох.

Син вращался вокруг Вильяма, словно торнадо смерти. Его удары были беспощадными, разрывая воздух и вызывая вспышки света. Человеческий грохот смешивался с металлическим звоном, а земля трещала под натиском их страшной схватки. Кулак Сина пронзал воздух, разрывая его на куски, прежде чем нанести сокрушительный удар. Вильям ловил каждое прикосновение своего противника на себе — от раздирающих боли ударов до энергетических разрывов, которые разрывали его плоть. Кровь хлынула из ран, окрашивая их обоих в мрачный оттенок смерти.

Вильям отпрыгнул назад, избегая опасного удара, и ответил мощным ударом в челюсть парня. Кости треснули под силой удара, и кровь брызнула изо рта безжалостного бойца. Они продолжали пытаться сокрушить друг о друга, словно два демона, воплощенных в плоть и кровь.

Огненные вспышки искр на коже Сина свидетельствовали о его безумной ярости и готовности идти на все, чтобы победить. Он не знал милосердия, не оставлял пространства для щадящих ударов. В каждом движении Сина присутствовала смерть и разрушение, его существо стало олицетворением апокалипсиса. Однако Вильям не сдавался. Он отражал атаки Сина своей ловкостью и стратегическим мышлением. Удары Вильяма были точными и эффективными, причиняя многочисленные раны и переломы своему противнику. Он не терял ни секунды, стремясь завершить этот бой.

Парень продолжал сражаться с безумной яростью. Он использовал свою особую атаку, собирая энергию в своих конечностях. Каждое прикосновение Сина становилось ужасающим, энергия проникала сквозь плоть Вильяма, разрывая мышцы и оставляя следы разрушения. Кровь стекала по лицу Сина, его дыхание было тяжелым и злобным. Он знал, что время истекает, что каждая секунда боя отнимает у него силу. Но он не собирался останавливаться.

Продолжая бой, Айкава собрал последние остатки своих сил. Каждый удар был пропитан безумной отчаянием и желанием уничтожить своего врага. Он нападал со всей своей мощью, не заботясь о своем теле, которое было искалечено и истекало кровью. Вильям, хоть и испытывал гнетущую боль и слабость, все же нашел в себе решимость противостоять Сину. Он бросился вперед, нанося удар за ударом, демонстрируя непреклонность и железную волю. Руки Вильяма были обагрены кровью, а его глаза отражали решимость одолеть этого соперника.

Внезапно, в глазах Вильяма засветился хитрый блеск. Из его кармана медленно высунулся острый клинок ножа. Син заметил это только в последнюю секунду, но было уже поздно. Вильям метнулся вперед и с силой ударил парня в живот. Боль пронзила Сина, его тело дернулось от неожиданности и агонии. Кровь залила его рот, смешавшись с боевым воплем. Энергия, которую он собирал, рассеялась, и силы начали медленно покидать его тело. Мужчина же будто бы по-дружески положил свою свободную руку на плечо соперника и медленно повёл того к стене. Как только они достигли бетонной конструкции, Вильям начал аккуратно спускать противника на небольшую бетонную платформу.

Усадив его, мужчина отпустил нож и внимательно посмотрел на парня.

— Бесспорно, ты силён, пацан, но у меня намного больше опыта. Без обид. — произнёс он, поглаживая Сина по голове.

Син почувствовал, как мир вокруг него исказился. Боль в его животе была невыносимой, она захлестнула его существо и заставила каждую клетку его тела ощутить страдание. Он сидел на бетонной платформе, слабый и бессильный перед своим врагом. Через пелену боли он взглянул на Вильяма, но его глаза были пустыми, лишенными надежды. Вся его ярость и жажда победы были погребены под покровом поражения. Он чувствовал, как его сила утекает, как его душа теряет свою искру.

Айкава не мог поверить, что он оказался в таком положении. Он мечтал о триумфе, о победе над своими противниками, но теперь он просто сидел на холодном бетоне, покрытый ранами и обращенный в жалкое зрелище для своего противника. То, что Вильям погладил его по голове, только добавило ощущение унижения. Парень почувствовал себя униженным, как слабое животное, попавшее в ловушку. Быть уязвленным не только физически, но и эмоционально было унизительно.

Пустой взгляд Сина был отражением его разбитых мечтаний и разочарования. В его глазах больше не горел огонь страсти, а только тусклый отблеск побежденного воина. Он чувствовал себя утраченным и безнадежным, словно все его усилия и жертвы были напрасными. Он пытался собрать остатки силы, но его тело отказывалось подчиняться, оно было обессилено и изранено.

По крайней мере, так думал Вильям, смотря на безэмоционального противника, который даже чувство боли решил скрыть. Это заставило мужчину поверить, что тот уже смирился с поражением.

Однако, когда на лице парня всплыла самодовольная ухмылка, на Вильяма нагрянул ужас.

— Время вышло, Вильям. — устрашающим голосом произнёс Син, хватая мужчину за руку.

— О чём ты? Начал бредить? — поинтересовался Вильям.

— Моей задачей было не победить тебя, а сдержать, если ты, конечно, не забыл. — напомнил ему Айкава.

В этот же момент глаза мужчины округлились. Он попытался резко вырваться из хватки парня, но тот продолжал крепко его держать.

— А теперь посмотри на человека, которого ты списал со счетов, Вильям! — продолжал говорить он с ухмылкой. — Посмотри в последний раз на то, как она будет сиять! Посмотри в глаза своей смерти, старик!

После этих слов хватка Сина спала, в результате чего Вильям смог быстро вырваться и повернуться назад. Увиденное им заставило его почувствовать настоящий страх, который нарастал с каждой секундой.

Перед ним предстала Кошка в обновлённом варианте: теперь сзади неё был виден длинный фиолетовый хвост с чёрной шёрсткой на конце, а на руках девушки возникли длинные острые когти, способные разрубить не только человеческую плоть, но и самую крепкую в мире сталь. Сиэль стояла в необычной изогнутой позе, которая напоминала собой позу игривой кошки, которая вот-вот выйдет на охоту.

Взгляд у неё был безумным. Кажется, прямо сейчас она не контролировала себя. Кажется, она поддалась своему животному инстинкту, который побуждал его пролить чужую кровь. Её хищный взгляд вселял ужас в сердце Вильяма, и избавиться от него он запросто не мог, от чего становилось ещё хуже.

Сиэль, буквально, превратившаяся в кошку, была полностью поглощена своим диким и безжалостным обличьем. Она выпрыгнула на Вильяма с изящностью и скоростью настоящего хищника. Её острые когти метнулись в его сторону, и мужчина едва успел отразить первую атаку. Вильям парировал и уворачивался, но при третьей атаке его блок ослабел. Вильям понимал, что его силы и так оставались на исходе, а теперь он столкнулся с нечеловеческой силой, которая рвала его на части. Сиэль буквально разрывала его плоть и избивала его, словно игрушку, кровь брызгала из его разорванных ран.

Несмотря на свою причуду и свои рефлексы, прямо сейчас именно Вильям напоминал жертву, а не охотника, как было раньше.

Кошка двигалась с такой изящностью, элегантностью и опасностью, что было трудно поверить, что когда-то в этом теле жила обычная девушка. Сейчас она была полностью поглощена своей животной природой, управляемой только одной целью — нанести боль и уничтожить противника. Вильям пытался отбиться, но его движения становились все слабее и неувереннее. Боль охватывала его каждую секунду, и его сознание медленно погружалось во мрак безысходности. Он понимал, что поражение неизбежно, и силы покидали его.

Сиэль продолжала свою беспощадную атаку, разрывая его плоть и нанося удары, которые казались нескончаемыми. Она неустанно и жестоко мучила свою жертву, погружая его в море страдания и ужаса. Вильям понял, что это конец. С его последними оставшимися силами он достал нож из-за пояса и нанес отчаянный удар в сторону Сиэль. Но его руки дрожали, и нож соскользнул, раня лишь её щеку, да и не сильно — останется лишь небольшая царапина. Это был последний акт сопротивления перед тем, как его тело рухнуло под натиском противницы.

Кошка нависла над Вильямом и смотрела на него с безумным выражением лица. Мужчина внимательно посмотрел ей в глаза, после чего легко улыбнулся и закрыл глаза.

— Ты победила, Кошка. — признал он, отбросив страх в сторону. — Прикончи меня.

В этот же момент на глазах Сиэль появились слёзы, а её хватка немного ослабла. Девушка опустила голову вниз и тихо зарыдала.

— Почему… Почему всё сложилось именно так? — спросила она, похоже, отбросив дикую натуру своей причуды.

— Такова судьба. — без раздумий ответил Вильям, чувствуя, как все силы почти покинули его.

— Мы бы могли избежать всего этого. — попыталась вновь высказаться Сиэль.

— Но не сделали этого. Есть ли смысл обсуждать это? Просто закончи эту историю, иначе я сам помру. — перебил девушку мужчина.

Девушка посмотрела в небо и начала вспоминать всё то, что было раньше: вспомнила лица старых друзей, с которыми больше не увидится, вспомнила все те мероприятия, что они провели вместе, вспомнила все те полезные уроки, что ей давали члены банды «Ястреба». Она вспомнила, практически всё, но самыми приятными воспоминаниями для неё оказались те, в которых присутствовал Вильям: дни рождения, проведённые с ним, особые подарки по случаю новых успехов, походы в разные места, а также немногочисленные разговоры о важном.

От всех этих воспоминаний на глазах Сиэль с новой силой потекли слёзы, но при этом она по-доброму улыбнулась, после чего опустила свой лик вновь к Вильяму.

— Спасибо тебе за всё. — произнесла она, пытаясь не разрыдаться. — Спасибо за всё, папа. — закончила она.

На секунду глаза Вильяма расширились от шока. Он почувствовал неприятное щипание в районе век, а глубоко в душе его накрыли многочисленные переживания, от которых он всё это время старался убежать. Он тоже вспомнил всё то, что было между ним и Кошкой. К нему даже вернулись все сожаления о том, как он с ней поступил.

Но девушка не дала мужчине показать свои истинные эмоции. Она уважала его выбор и его построенный образ, разрушать который ей не хотелось. Поэтому, собравшись с силами, она потянулась к его шее и вцепилась своими острыми зубами в место, где находятся все самые важные артерии, поддерживающие жизнь в человеке.

Всё произошло достаточно быстро. Сиэль сделала всё так, чтобы Вильям больше не мучился. Ей хватило лишь одного сильного рывка для того, чтобы разорвать его плоть, его артерии и его вены, после чего жизнь окончательно покинула Вильяма.

Девушка отступила от тела Вильяма, покрытого кровью и обломками его прежней жизни. Она стояла там, в окружении разрушения, с острыми когтями, с которых всё ещё капала кровь, и безжизненными глазами. Её сердце было полно горечи и пустоты. Всё, что она имела, все надежды и мечтания, были затерты в этот миг. Она почувствовала себя одинокой, брошенной и покинутой судьбой. Слезы продолжали течь по её лицу, но теперь они уже не были слезами печали, а скорее каплями бессмысленности и потери. Её сердце было разбито на тысячи осколков, и боль, которую она ощущала, была невыносимой.

Она стояла там, на месте смерти человека, который помог ей в нужный момент обрести новый смысл существования, ощущая тяжесть своих поступков. Все жестокость и разрушение, которые она причинила, возвращались к ней, обвивая её собственное существо. Она осознавала, что стала тем, от чего хотела уйти, и все эти мысли разрывали её изнутри. Всё это было пустым, бессмысленным и ужасным.

Девушка опустила голову, закрывая лицо руками, и пыталась заглушить внутренний крик, который пронзал её сущность. Она ощущала себя проклятой, утраченной и лишенной надежды. Её душа страдала и тонула в море своих собственных грехов.

Не выдержав наплыва нахлынувших на неё эмоций, Кошка подняла голову и издала громкий болезненный крик.

Её крик пронзил воздух, словно острым ножом рассекая молчание. Звук разлился вокруг неё, как голос безнадежности и отчаяния. Он был наполнен бесконечной пустотой, которая отразилась в каждом его пронзительном звуке. Её голос скользил по волнам, как ревущий ветер, неся с собой мрачные эхо её души. Он звучал как последний вопль умирающего существа, запертого в мире тьмы и отчаяния. Её крик был подобен злобному вороньему крику, сопровождающему мрачное падение смерти. Это был звук безнадежности и потери, который нарушал тишину ночи и вызывал мучительное отражение в душе слушателя. Её голос стал оружием, ранящим все окружающее, проникающим в самые глубины сознания и разрывающим последние осколки надежды.

Крик Кошки был сравним с жутким скрежетом металла, извивающегося в пытке, и с воплем страждущей души в аду. Он переплетался со звуком рушащихся стен и воплем разрушения. Каждая нота этого звука казалась пропитанной ядом и отчаянием, отражая её внутренний мрак и терзающую боль. Её крик был подобен отзвукам страха, которые окружали её, будто темные призраки захватили её душу и выжимали из неё последние капли жизни. Он звучал как пронзающий вопль безутешности, который был замечен лишь безмолвным небом.

И в этом крике скрылась вся горечь и трагедия Кошки, отражающаяся в каждой его ноте. Это был её последний проклятый крик, который охватывал все её потери, все её сомнения и разрушение, наполняя ночь бесконечным отчаянием.

Выпустив наружу всё, Сиэль упала на асфальт, потеряв сознание. Для неё сегодня эта ночь была по-настоящему тяжёлой, так что неудивительно, что силы так быстро покинули её.

Держась за живот, издавая стоны боли, к телу девушки подошёл Син. Взглянув на её опечаленное лицо, ему стало не по себе. Син смотрел на лик Сиэль, и в его глазах отражались тоска и грусть. Он видел, как она страдает, как её душа разрывается на части, и не мог найти в себе силы, чтобы её утешить. Он ощущал беспомощность, будто стоял перед бездонной пропастью, не имея возможности протянуть руку помощи.

У него перехватывало дыхание, когда он слышал каждый стон её боли. Он чувствовал тяжесть этого момента, словно камень, падающий на его сердце и раздавливающий его надежды. Его собственные эмоции бушевали внутри него, подобно буре, которая не знает милосердия. Он чувствовал себя бессильным перед страданием девушки, и это пронзало его душу острым клинком.

Однако, он был уверен, что после этой ночи у неё всё будет хорошо. Она проделала долгий путь и с успехом завершила его. Конечно, должно пройти время перед тем, как она окончательно придёт в себя, но самое главное то, что теперь она сможет пойти по новому пути — пути, не связанному с местью или убийствами.

Пытаясь сдержать себя от болезненного крика, Айкава достал из кармана небольшой кнопочный телефон. Разблокировав его, он тут же набрал три заветные цифры.

— Алло? — послышался голос после первого гудка. — Служба 911 вас слушает!

— Требуются медики. Тут человек на грани жизни и смерти. — произнёс Син, после чего назвал примерный адрес.

Карета скорой помощи должна была прийти через несколько минут. Взглянув в последний раз на уже умиротворённое лицо девушки, он легко улыбнулся и начал уходить из этого переулка.

Всё его тело очень сильно болело, да и помощь сейчас ему точно не помешает, но в больницу ему нельзя, ибо он — преступник. Если он не хочет быть арестованным, ему придётся отказаться от помощи специальной службы и лечиться самому.

Держась за живот, пытаясь сдержать кишки внутри себя, он медленным темпом покинул район, отправившись в неизвестное направление.

К этому времени, кстати, солнце начало медленно подниматься над горизонтом, развеивая тьму и всё плохое, что в ней произошло.

Наступил рассвет.