Сценарист

Глава 62 Кровь, смерть и метаморфозы

Пианино посреди разрушений — что за картина может быть прекрасней и одновременно ужасней и пугающей этой? Когда-то в этом месте проходили весёлые вечеринки, что заканчивались лишь поду утро. Люди веселились, смеялись, танцевали и плакали вместе. Кто-то нашёл здесь свою любовь, кто-то с ней расстался, а кто-то просто расслабился и отпустил все переживания, решив продолжить свою жизнь. Много всего произошло в этом месте.

И теперь лишь в памяти людей оно останется прежним.

Стены разрушены, мебель поломана, стёкла разбиты, афиши разорваны. Создаётся впечатление, будто здесь творился самый настоящий ад. Где-то на полу даже виднеются следы крови, а под одной из рухнувших балок можно увидеть аж целую лужу алой жидкости. Не хотелось бы туда заглядывать, если честно.

Плакаты и афиши… В «Canary Voice» намечались поистине интересные и увлекательные события. Чёрт побери, сюда даже собирался приехать небольшой оркестр для живого выступления. А теперь что? Ничего. Теперь в этом месте музыка вряд ли зазвучит. Шоу закончилось, кулисы разорваны, сцена наполовину разрушена — лишь её центр смог уцелеть, и так уж сложилось, что именно там стояло то самое пианино, которому повезло не пострадать в ходе последних событий.

Звук тихих шагов прошёлся по стенам и распространился по всему помещению. Девушка мрачного вида шла прямо в сторону музыкального инструмента. Стиль её одежды мог натолкнуть на мысль, что она принадлежит к группе злодеев или обычных бандитов: тёмные цвета, страшные нашивки, серая футболка с алыми пятнами, что явно не являлись рисунком или текстурой этого предмета одежды. Вдобавок, клинок за её спиной с запёкшейся алой жидкостью на лезвии точно не наводил на мысли о том, что она, например, герой или хотя бы обычный гражданский.

Весь её внешний вид буквально кричал: «беги отсюда!».

Дойдя до пианино, девушка быстро огляделась, отложила оружие в сторону и присела на уцелевший стул, после чего медленно прошлась пальцами по клавишам. Они были покрыты пылью, что не сильно понравилось таинственной посетительнице этого места. От её вида на её пальцах девушку тут же передёрнуло, но она смогла быстро взять себя в руки.

Выровняв дыхание, она попыталась положить свои пальцы на нужные клавиши, но не смогла сделать это — её руки дрожали. Она и сама не понимала, что с ней происходит, но что-то внутри неё подсказывало ей, что те чувства, что она ощущала — страх и волнение. Только вот… из-за чего они появились? Вокруг никого, да и в пыли нет ничего прям такого жуткого, что смогло бы довести девушку до такого состояния.

«Страх сцены всё-таки никуда не исчез», — заключила в своей голове она.

В прошлом году ей казалось, что она смогла справиться с этим испытанием, но всё-таки страх никуда не делся — он просто сидел глубоко в её душе и ждал своего часа. В тот момент ей получилось победить лишь благодаря поддержке, что оказывал… её знакомый, а теперь… его не было рядом, да и чувства к нему очень сильно изменились.

Всё изменилось с того самого момента.

«Что со мной происходит?», — задала вопрос в своей голове она, чувствуя слёзы на глазах.

Ей было ой как нелегко: внезапная ненависть, что захлестнула её с головой, множественные убийства, что были совершенны её же руками, и постоянный стресс из-за того, что она просто не хотела делать то, что она делает. Было впечатление, будто бы ей навязали новую личность, а старую пытались отчаянно заглушить. Если в первое время ей удавалось оставаться собой, то позднее… скажем, она просто не выдержала всего того груза, что опустился ей на плечи.

Девушка… сломалась, но при этом всё ещё не понимала, что именно послужило причиной этому.

Слёзы тоненькой дорожкой растелились по её щекам, стекая вниз по лицу. Почему-то это место показалось ей подходящим для проявления подобных чувств. Здесь она чувствовала себя… настоящей. Впервые за долгое время ей удалось вернуться к своей личности, но она не была уверена, что этот эффект продлится долго. А ведь ей хотелось прямо сейчас просто зарыдать, упасть на пол и больше никогда не вставать. Ей хотелось… покончить со всем этим.

Иногда мысли доходили даже до самоубийства, но даже в самые отчаянные моменты она продолжала держать себя в руках, понимая, что этим её проблемы точно не решить.

У неё были близкие, были знакомые, были друзья… и был один главный враг, победить которого он считала своим долгом. Она считала себя виноватой в событиях девятимесячной давности. Если бы она просто не было слепа и глуха к тому человеку, быть может, события пошли бы по совершенно другому сценарию, и всему миру не пришлось бы становиться свидетелями и жертвами его мести. Если бы она только не была сконцентрирована только на себе…

Увы, но прошлого уже не вернуть. Её ошибка навсегда войдёт в историю, потому ей надо было сделать всё, чтобы её искупить.

Именно это она и считала своим главным долгом.

Много же времени уже прошло с их последней встречи. Девушке не терпелось увидеть его вновь. Нет, не для того, чтобы убить или покалечить. Скорее, она просто хотела убедиться, что с ним всё в порядке. Странно, не правда ли? Всем своим сердцем она желает ему смерти, но при этом беспокоится о том, жив ли он и здоров. Быть может, в ней просто всё ещё теплятся старые чувства, что она испытывала к нему когда-то, но может быть и так, что она просто… сходит с ума.

«А были ли те чувства настоящими?», — очередной вопрос прозвучал в голове мрачной дамы.

Этот вопрос уже долго волновал её ум, ибо история их взаимоотношений была очень странна и весьма нелогична. Как-то слишком быстро у них всё развивалось, если выражаться точнее. Всё было… каким-то идеальным, сказочным, нереальным и искусственным — будто бы их историю описывал начинающий литературный автор, что совсем не разбирается в людях и их взаимоотношениях.

Любовь? Была ли между ними она? Девушка не знает. Всё, что она чувствует к нему сейчас, выражается лишь одним чувством — ненависть. О да, она питала к нему настолько огромную ненависть, что порой она затуманивала даме глаза, заставляя её делать то, чего бы раньше она никогда не сделала. По этой же причине она стала ненавидеть себя — девушка медленно превращалась в того, к кому так страстно чувствовала отвращение.

«Хотела побороть и остановить монстра, но в итоге не заметила, как сама стала таким же монстром. Просто отвратительно», — её моральное состояние явно было на грани.

Собравшись, она всё-таки смогла отмести все ненужные мысли и вновь приблизила пальцы к заветным клавишам. Музыка часто служила ей успокоением, а если она ещё играла её сама… её душа и уши в тот момент испытывали настоящий экстаз. Она действительно получала удовольствие от игры на музыкальных инструментах, и в будущем ей очень хотелось стать звездой на сцене и выступать перед большими толпами. Но была одна проблема — страх сцены перевешивал любые амбиции, из-за чего все её мечты медленно и верно разбивались день за днём.

А потом в её жизни появился он, что сказал ей, что она должна и способна выступать на сцене.

«Понимаешь, не все музыканты сразу стали такими на сцене, коими ты их видишь прямо сейчас. Каждый из них испытывал страх на публике, терпел поражения и всё в этом роде. Те, кого ты сейчас видишь на большой сцене, не сдались при первых неудачах. Они продолжили свой путь, достигая всё новых и новых высот. Если ты прямо сейчас сдашься, то твой путь будет на этом окончен. Хочешь ли ты этого? Думаю, что вряд ли. Однако, если ты хочешь чего-то добиться, тебе просто нужно смириться с тем, что на твоём пути будут неудачи. Это нормально».

Он помог ей побороть страх за какие-то считанные мгновения лишь несколькими словами и одним действием. Всё то, с чем она безрезультатно боролась все эти годы, начиная с самого детства, в один миг исчезло.

«Сегодня ты станешь на шаг ближе к своей мечте. Постарайся и не бойся. Эта толпа рада видеть тебя, а ещё она будет рада слышать тебя, поняла?»

На устах девушки появилась лёгкая улыбка. В её груди расцвело приятное тепло, которое возникало всякий раз при появлении воспоминаний о том самом дне, когда ей впервые удалось выступить на сцене перед большим количеством людей. Если бы в тот день он не помог ей сделать это, пожалуй, её мечты всё-таки бы канули окончательно в небытие.

— Welcome to the city of the dead… — шёпотом напела первую строчку композиции она, что звучала из их уст в тот день.

Но в один миг все воспоминания исчезли, как и приятное тепло в груди. Теперь остались лишь пустота и холод, что уничтожали девушку изнутри.

Расположив пальцы на нужных клавишах, ей всё-таки удалось нажать на них, после чего пианино испустило из себя красивую и приятную уху мелодию, что тут же разошлась по всему помещению. Теперь дама не могла остановиться, ведь она уже начала, а то, что начато, нужно доводить до конца — так говорил её наставник, а ей бы хотелось следовать хотя бы некоторым его учениям.

Хоть он и отрёкся от неё, она всё ещё продолжала ценить его и уважать, считая своим учителем. Было понимание, что она не достойна называть себя её ученицей, но глубоко в душе ей верилось, что она сможет искупить все свои грехи, после чего наставник её простит. Обычного прощения ей было вполне достаточно.

Закончив с моральными терзаниями, она всё-таки продолжила играть, подводя композицию к основной её части, где уже требовался её голос. Петь ей не так уж хотелось, но это было для неё единственным способом раскрыть все свои эмоции в одно мгновение — освободиться от того груза, что сдавливал её плечи, опускал её к земле и мешал дышать.

И она запела, выпуская всё скопившееся безумие наружу.

Джиро: Love, don’t get in the way

Of this game I was born to play

Your feelings, they can’t have a say

In this game you’re either hunter or prey

*Полгода назад*

— Неплохо, — озарилось лицо мужчины улыбкой, — но ты можешь ещё лучше! — выкрикнул он, отбивая очередную атаку девушки, что уже какой раз не могла попасть по нему.

Джиро всеми силами старалась достать своего учителя хотя бы одним ударом, да только тот всякий раз умудрялся уклоняться от каждой её атаки, оставляя её, как говорится, с носом. Стоит ли говорить, что это ей очень не нравилось? О нет, она была в бешенстве! Она провела несколько месяцев упорных тренировок, что сделали её тело и навыки лучше, но сейчас, когда они с учителем сошлись в очередном спарринге, все её старания были не видны, и это очень сильно давило на её разум, в результате чего она часто совершала самые нелепые ошибки.

Всё это время она училась кулачному бою — именно этот стиль был основным у её учителя, что имел прозвище «Кастет». Мужчина был уже довольно-таки преклонного возраста. Лицо его было покрыто шрамами, тело передвигалось не с той скоростью, что была у него раньше, а одна нога так и не успела полностью восстановиться после тяжёлого сражения несколько лет назад, из-за чего при ходьбе он заметно хромал.

Казалось бы, что при таких данных этот мужик не должен быстро двигаться и давать достойный бой даже обычному подростку, да только ему было абсолютно плевать на все эти предрассудки. Он двигался так, словно нога была травмирована лишь для того, чтобы сдерживать его истинную мощь. Его удары были настолько сильны, что блок девушки ещё ни разу не смог устоять после прямого попадания, из-за чего Кьёке часто приходилось буквально плясать и кувыркаться вокруг мужчины, чтобы тот не попал по ней.

Удар. Ещё один удар. Всё опять мимо. Кастет будто бы играется со своей ученицей, временами нанося не слишком тяжёлые атаки, от половины которых девушке не удаётся уйти. Как ему это удаётся? В чём его секрет? Как он так хорошо просчитывает каждый её шаг? Вопросов было очень много, но ответов Джиро найти не удавалось, и она продолжала вновь и вновь пытаться, надеясь, что следующая попытка точно возымеет успех.

Однако у неё ничего не получилось, да и у мужчины уже кончилось терпение. Отбив очередной удар своей ученицы и отведя следующий в сторону, он рывком приблизился к ней, свалил с ног и занёс кулак для последнего удара. Джиро тут же попыталась защититься, но одного удара по её блоку хватило, чтобы разбить его, и следующий удар направлялся прямо в её испуганное личико, от чего аж та закрыла глаза, представляя, как ей будет больно в следующий момент.

— Бум! — тихо произнёс Кастет. — Считай, что ты умерла.

Джиро открыла глаза и увидела, что кулак её учителя остановился в считанных миллиметрах от её носа. Вопросительно посмотрев в глаза мужчине, она произнесла:

— Снова не ударили, — в её голосе можно было услышать некую обиду.

— Прости, но я не могу сотворить подобное, ибо девушек стараюсь не бить, — улыбнулся мужчина и протянул ей руку, помогая подняться.

Слова его не были абсолютно правдивыми. Девушек он не раз бил, и ему даже это приносило некоторое удовольствие, если судить по её пугающей ухмылке в этот самый момент. Тем не менее стоит отметить, что так он делал не со всеми дамами — лишь с теми, кто по-настоящему представлял угрозу. Они в его глазах превращались в прекрасных спарринг-партнёров, что помогало ему избавляться от всех моральных ограничений.

Поднявшись, Джиро отряхнулась и тяжело выдохнула. Все её мышцы были на пределе, а ведь это был только второй час их тренировки. После спарринга они обычно отправлялись на патрулирование города, но сейчас девушка чувствовала, что в таком состоянии ей явно не стоит этого делать, если она, конечно, не хочет превратиться в обузу для своего учителя.

— Уже устала, — заметил не лучшее состояние девчонки мужчина.

— Что-то вроде того, — ответила она и присела на скамью, что находилась рядом. — Сегодня вы были чересчур сильны.

— Потому что и ты очень быстро прогрессируешь, — подметил Кастет, поджигая и закуривая сигарету.

— Это вряд ли, — опустила взгляд она. — Я всё ещё не могу вас достать.

— Но при этом всякий раз ты заставляешь меня по-всякому изворачиваться, чтобы не дать тебе задеть меня. Моих усилий заметно прибавилось, что говорит, что у тебя неплохо так получается прогрессировать.

— Любите же вы сложно говорить, — слабо улыбнулась Кьёка, после чего посмотрела на ночное небо. — Как думаете, получится ли у меня стать ещё сильнее?

Мужчина вынул сигарету и внимательно посмотрел на девушку. Её вид был обеспокоенный. Он уже знал её историю, как и знал то, почему та стремится к силе, так что не пытался задавать лишних вопросов. Он прекрасно понимал, что именно сейчас чувствовала подросток, потому его весёлый тон в одно мгновение сменился на серьёзный.

— Всё ещё хочешь ему отомстить, не так ли?

— Остановить. Мстить мне ему не за что, — отрицательно повертела головой Джиро. — Мне кажется, что совсем скоро он даст о себе знать, и кому-то придётся биться с ним, чтобы остановить.

— И ты хочешь, чтобы этим кем-то была ты. Понимаю, — вздохнул Кастет и отвёл взгляд в сторону. — Чувство вины до сих пор не затихло?

— Оно каждый день напоминает мне о себе.

— Понятно, — втянул он в лёгкие дым и выдохнул его через несколько секунд. — Думаю, именно это и является причиной твоего быстрого прогресса. Ты чувствуешь тяжёлый груз ответственности на своих плечах, который не даёт тебе расслабиться. В одном случае это хорошо, ведь у тебя есть конкретная цель, к которой ты стремишься, но вот с другой… — слегка грустный взгляд Кастета вновь был направлен на девушку. — Это может плохо сказаться на тебе.

— Уже сказалось, — печально ухмыльнулась девушка. — Покинула самую престижную геройскую академию страны, стала своеобразным преступником и бью людей без разрешения. А, ну ещё и к странному мужику хожу каждую ночь тренироваться.

— Из твоих уст последнее звучит так, словно меня скоро посадят за домогательства и развращение несовершеннолетних, — слегка хихикнул он.

— Шутки шутками, но у меня действительно сейчас не самый лучший период, и виновата в этом только я, — тело Джиро слегка дрогнуло. — Когда-то я хотела стать героем, чтобы спасать людей, но по итогу даже не смогла спасти своего друга, что в один момент переметнулся на тёмную сторону. Ну… или всегда был на ней — я не знаю. А теперь я — линчеватель, что действует за рамками закона. Разве такому человеку можно стать героем? — глаза девочки стали влажными.

Кастет с ноткой боли в глазах посмотрел на свою ученицу, узнавая в ней самого себя. Когда-то он тоже был в такой же ситуации, не в силах помочь собственной дочери. Воспоминания былых дней до сих пор беспокоили его разум, хоть все те события и закончились счастливым концом. Он понимал её чувства, потому не говорил лишнего. Вряд ли девушке хотелось бы сейчас слышать какую-нибудь стандартную и унылую речь про то, что всё возможно и всё получится.

Но он всё-таки не смог сдержаться.

— Ты станешь героем, Джиро, — прозвучал его голос твердо, словно утверждая неотвратимость этого факта. — Не потому, что сможешь спасти всех или избежать абсолютно каждый ошибки. Нет, ты станешь героем потому, что твоё сердце бьется ради защиты других, потому что ты готова идти на самые тяжелые жертвы, чтобы предотвратить страдания. И это делает тебя настоящей героиней, независимо от того, какие трудности на пути ты сейчас переживаешь. Не каждый на твоём месте бы смог покинуть самую престижную академию страны и уйти в своеобразное подполье, чтобы стать сильнее и в следующий раз суметь остановить своего оступившегося друга.

Джиро подняла глаза, в них отражалась смесь сомнения и надежды. Она хотела поверить в слова своего учителя, но тяжелый груз прошлых ошибок все еще лежал на ее плечах. Безусловно, ей было приятно слышать эти слова, но вот принять их она пока не могла. По крайней мере, не полностью.

— Перестаньте, учитель. Я же уже сделала столько ошибок, которые практически невозможно исправить, — прошептала она, словно боясь выразить свои мысли вслух. — Не думаю, что людям нужен герой вроде меня.

Кастет сначала промолчал, пытаясь собрать все мысли, что были в его голове в этот самый момент, в кучу. Он не был мастером поддержки или хотя бы хорошим другом, но ему очень сильно сейчас хотелось поддержать свой ученицу.

— Каждый из нас совершает ошибки. Именно они делают нас сильнее, если мы готовы извлекать из них уроки. Ты можешь стать героем несмотря на свои ошибки, потому что ты готова смотреть им в глаза и идти вперед. Ты можешь исправить свои деяния и сделать мир лучше. Твоя сила не в том, чтобы быть безупречной, а в том, чтобы не останавливаться на пути к достижению своих целей, даже если это путь извилист и труден.

Кьёка уставилась на своего учителя с открытым удивлением, словно не ожидала услышать такие слова от него. Его уверенность и твердость взгляда заставили ее задуматься. Взгляд Джиро медленно опустился, и она грустно улыбнулась. Что-то было в речи Кастета, но, увы, это не сработало так, как тот, скорее всего, планировал.

Несмотря на слова учителя, чувство вины и неуверенности все еще оставалось с ней, словно тень, следящая за каждым ее шагом. Она была благодарна за его слова поддержки, но внутри что-то все еще дрожало от страха снова облажаться, снова подвести, снова не заметить того, как человеку нужна помощь.

— Это самая ужасная и самая банальная речь, что я только слышала, — издала смешок девушка.

— Я в этом не очень силён, так что просто вспомнил типичные речи в геройских фильмах, — почесал затылок мужчина, — Но это не означает, что они не содержат правды, — добавил он, смотря ей прямо в глаза. — Иногда самая простая и банальная истина способна донести до сердца больше, чем самые сложные и изысканные речи!

— Ещё одна фраза из фильма? — с издевающейся ухмылкой спросила Кьёка. — А вы, оказывается, ещё тот любитель геройских фильмов, да?

— Ну а что мне делать, если я сам перестал быть официальным героем, а по ночам приходится колошматить мелких преступников? Разумеется, что мне хочется чего-то такого героического в жизни!

— На ваше день рождения я обязательно куплю вам мерч Старателя и Ястреба.

— И без этого обойдусь.

— А что вы скажете на копию шарфа Сотриголовы?

— Это можно.

После этих слов вдруг стало очень тихо, словно оба задумались. Тишину нарушал лишь звук проезжающих вдали автомобилей и редкие громкие разговоры прохожих. Через несколько секунд из их раздался их смех — чистый, искренний, наполненный облегчением. Они просто забыли о всех заботах и просто наслаждались моментом.

— Спасибо вам, учитель, — закончив смеяться, произнесла девушка, после чего вновь поднялась на ноги. — Мне стало немного легче.

— Я рад, — улыбнулся Кастет.

Он молча наблюдал за ней, чувствуя внутри себя гордость. В это то время в его уме крутилась одна мысль, что не давала ему покоя. Чувство тревоги внезапно заполнило его сердце. Мужчина не понимал, почему именно сейчас ему в голову пришли эти мысли, но они прочно засели в его разуме и начали активно беспокоить.

— Что-то не так? — спросила Кьёка, увидев задумчивость на лице учителя.

— Можешь мне… кое-что пообещать? — внезапно спросил Кастет.

— Что пообещать?

— Пообещай мне всегда оставаться на светлой стороне, — эти слова прозвучали неожиданно, — и ни при каких обстоятельствах не поддаваться чувствам мести и жестокости.

— Но для чего это? — Джиро действительно не понимала смысла этого обещания.

— Просто… пообещай. Мне так будет спокойнее.

Кьёка смотрела на своего учителя с недоумением, но видя серьезность в его глазах, кивнула.

— Хорошо, я обещаю, — ответила она, чувствуя, что в этом запросе есть какой-то глубокий смысл для её учителя. — Я стану героем, что всегда будет на светлой стороне!

Улыбка медленно появилась на лице мужчины, а затем он кивнул, словно утверждая себе что-то важное.

— Спасибо, Джиро, — сказал он тихо, что было для него непривычно — Это значит для меня много.

Выбросив в сторону докуренную сигарету, мужчина размялся и вновь посмотрел на девушку, что уже готовилась к очередному спаррингу.

— Ты готова продолжать? — решил удостовериться Кастет.

— Ещё бы! — хищная ухмылка озарила лицо Кьёки. — В этот раз я точно вас достану! — облизнула губы она.

— Хороший настрой, — также ухмыльнулся линчеватель. — Я буду рад выбить из тебя эту самоуверенность!

— Ну попробуйте!

И через несколько секунд они схлестнулись в очередном поединке с горящими огоньками в глазах. Они действительно стоили друг друга.

Жаль только, что обещание Джиро не помогло той избежать той участи, что была для неё уготована.

*Несколько недель назад*

— Что ты… наделала? — спросил шокированный Кастет, наблюдая поистине ужасающую и кошмарную картину.

Кьёка с еле заметной безумной улыбкой на лице стояла над мёртвым телом мелкого злодея, держа в руке катану, которой и была оборвана жизнь последнего. С кончика её лезвия маленькими каплями стекала кровь прямо на холодный бетон, что с каждой секундой всё больше и больше делился своим холодом с мёртвым телом парня.

Джиро в последнее время вела себя очень… странно. Если до этого момента у них с её учителем были блестящие и доверительные отношения, то последний месяц всё начало кардинально меняться. Создалось впечатление, будто бы девушку подменили. Она стала более жестокой, нравственной и беспощадной. Её взгляды кардинально изменились: если раньше она была целиком и полностью против убийств, то в последние недели выступала за кровавый подход. Аргументы у неё тоже для этого были, но мужчина отказывался их принимать. Хоть они и были линчевателями, у них всё-таки должны были быть хоть какие-то принципы. Они не должны были именно так нарушать закон.

Последние полгода девушка показывала себя только с лучшей стороны: постоянно совершенствовалась, ни в чём не перечила учителю, а ещё выделялась искренней добротой, что присуща героям. В ней не было ни капли жестокости, и Кастет смело мог поставить всё своё состояние на то, что эта особа никогда не встанет на тёмный путь — ей там точно не место.

Они часто выходили на вылазки, в которых юной линчевательнице удавалось показывать, чему она смогла научиться за долгое время обучения. Да, не всегда эти попытки заканчивались хорошо — несколько раз девушку чуть не убили из-за её оплошностей и ошибок, и в один день это чуть ли не лишило жизни Кастета, но благо, что всё обошлось. Кьёка ещё долго винила себя за это, говоря, что ей, скорее всего, стоит бросить быть линчевателем, но мужчина всякий раз отговаривал её от этого поспешного решения, и Джиро верила ему, соглашаясь продолжать учиться новому и бороться со злодеями по ночам.

Кастет по-настоящему гордился этой девчонкой. Сначала он не сильно верил в то, что у неё получится привыкнуть к новому образу жизни, новым целям и новым методам их достижения, но он рад был ошибиться, поскольку Джиро удалось превзойти все его ожидания. Он действительно видел в ней будущую героиню, что наверняка сможет войти в ТОП-50 героев Японии. Конечно, он понимал, что ей вряд ли удастся войти в первую десятку, но всё-таки не рейтинг делает героев теми, кем они являются — о герое можно судить лишь по его поступкам, и с этим у девочки не было никаких проблем.

По крайней мере, до той самой ночи.

Ещё месяц назад учитель заметил странные изменения в своей ученице. Больше всего ему запомнился случай, когда в порыве гнева и страсти она принялась забивать кулаками уже побеждённого злодея. Била она настолько сильно, что рот бедняги быстро лишился половины зубов. Один глаз под воздействием силы девушки вывалился из глазницы, что сделало его лицо поистине жутким и ужасающим. Однако девушка не прекращала наносить удары, пока Кастет самолично не оттянул её от злодея.

Разговор тогда у них не задался, и Кастет не мог избавиться от ощущения, что что-то глубоко изменилось в Джиро. Он ощущал, что таинственная тень начинает окутывать её, превращая ранее яркую и надежную ученицу в непредсказуемого и опасного человека, который больше пугал, чем вселял надежду. Но он продолжал верить в неё, надеясь, что это лишь временное помутнение разума, которое они смогут преодолеть вместе

Однако теперь, стоя напротив явно обезумевшей Кьёки, он понимал, что ошибался. Это не было временным помутнением. Это был глубокий, необратимый поворот на путь, который он не мог принять.

В непроницаемой тьме ночи, в переулке, поглощённым мраком, проливной дождь образовывал стену серых завес, за которой едва проступали контуры окружающих объектов. Струи воды стекали с крыш, создавая непрерывный шум, который звучал словно вздох страдающего города. На асфальте, искажённом отражениями огней города, расплывались лужи, наполненные дождевой водой и кровью. Капли дождя непрерывно падали, словно слёзы, утопая в этой жидкой симфонии страдания. В это безмолвие и печаль внезапно врывался свет мерцающих фонарей, рассекая тьму и создавая карнизы света, которые лишь подчёркивали угрожающий контраст окружающей атмосферы.

Среди этого мрачного пейзажа стояла Кьёка, её силуэт растворялся в мраке, а лицо озаряла безумная улыбка. Её присутствие добавляло этому ужасному пейзажу дополнительной дозы неведомого, словно она сама была частью кошмара, который захватил уголок этого города. Кровь стекала с её оружия, образовывая пугающие рисунки на земле.

Тело злодея, лежащее прямо под ногами, казалось, уже бывшей линчевательницы, не подавало признаков жизни. Его лицо было изуродовано. Под светом фонарей казалось, что его глаза все ещё сохраняют оттенок ужаса, замершего на момент смерти. Поистине ужасающая картина.

— Я? — с удивлением спросила девушка. — Оборонялась. Он сам на меня напал с вот этим вот, — слегка приподняла она лезвие катаны вверх. — Он так хотел меня убить, что я ничего с этим поделать не могла. Знаете, это что-то вроде «либо ты его, либо он тебя», понимаете?

— Зачем ты убила его? — сжав кулаки, спросил Кастет.

— Я не специально, — сдержала себя от ехидного смешка девушка. — Он представлял опасность не только для меня, но и для других людей. Я… не могла поступить иначе? — слегка задумалась Кьёка. — Да, точно! Я просто не могла поступить иначе! Зато теперь он точно не сможет лишить жизни какого-нибудь случайного мирного жителя. Как по мне, это достойная плата.

С Кастетом произошло нечто странное, когда он услышал объяснение своей ученицы. Это было как удар по самой его сущности. Он не мог поверить, что та самая девушка, которой он так гордился и в которую верил, способна на такое. Её слова ранили его. Он чувствовал боль и разочарование, осознавая, что что-то в ней действительно изменилось, и не к лучшему.

— Ты намеренно его убила, не так ли? — этот вопрос Кастету получилось задать с трудом.

Слабая улыбка на лице Джиро тут же испарилась. По её реакции было видно, что учитель сделал правильные выводы, и теперь ей оставалось лишь подтвердить их, чтобы между ними была хоть какая-то толика честности.

— Упс-с, меня раскрыли, — как-то разочарованно произнесла Кьёка. — Это так очевидно?

— Если бы ты просто оборонялась, его тело не было бы сейчас в таком ужасном состоянии, — пальцем указал на изуродованное лицо мёртвого злодея Кастет.

— Я и забыла, что вы настолько внимательный, учитель, — последнее слово словно было пропитано ядом, от чего мужчину аж передёрнуло.

— Зачем ты это сделала? — вновь спросил линчеватель.

Джиро опустила взгляд и взглянула на окровавленное орудие, что держала в руках. Из-за дождя оно начало непривычно блестеть, отражая тусклый свет фонарей и слабый свет луны, что проглядывал из-за туч. Этот блеск будто бы затуманил ей разум, загипнотизировал её, подчинив своей воле, и уже через секунду на её лице вновь возникла устрашающая и безумная улыбка, при виде которой Кастет осознал…

… что уже ничего не сделать.

— Наверное, потому что так правильно, — ответила девушка, после чего посмотрела на небо. — Вы никогда не задумывались о том, что мы неправильно боремся со злодеями?

— О чём ты? — не совсем понимал мужчина.

— Всякий раз они убивают людей, мы их ловим и отправляем в тюрьму, из которой они в будущем сбегают и вновь начинают убивать. После этого мы вновь их ловим и опять отправляем в тюрьму, из которой через некоторое время они вновь… сбегают. И так по кругу. Постоянно. Разве вы не считаете это… как минимум, глупостью?

— Джиро…

— А знаете, почему так происходит? — девушка и не думала останавливать свой напор. — Потому что без злодеев не будет героев. Последним нужно на что-то жить, на что-то есть и на что-то покупать себе новые вещи. Если злодеев не станет, то им придётся сменить профессию. И знаете, что самое смешное в этой ситуации? — она выдержала небольшую паузу. — Они больше ничего не умеют! Ни-че-го! Все их способности полезны лишь для драки, но не для чего-либо более! Без злодеев они станут абсолютно бесполезными! Жалкими! Никчёмными! Бессильными!

— Перестань… — мужчина был на грани срыва.

— Но почему из-за этого должны страдать обычные люди? — задалась вопросом Кьёка. — Они-то тут каким образом виноваты? Они просто живут себе спокойной жизнью! У них нет цели быть героями и бороться со злодеями! Они просто… хотят нормальной жизни! Так почему же они должны умирать из-за того, что кучка эгоистов больше ничего не умеет, кроме как ломать лица?

— Хватит! — рявкнул Кастет так, что девушка тут же притихла. — Если мы будем убивать злодеев, то не будем лучше, чем они!

— А разве нам надо быть лучше их? — наглая ухмылка озарила лицо дамы. — Разве это не мешает нам… ну, скажем… действовать правильно и рационально? Мы вечно руководствуемся какими-то там моральными правилами и законами, и именно из-за этого и погибают простые люди. Мы просто сами вбили себе в голову, что не должны устранять злодеев с корнями. Не пора ли изменить подход?

Она взглянула на Кастета, и в её глазах был тот же упрямый огонь, что и в её словах.

Мы играем в их игры, стараемся ограничиться лишь запиранием их за решётку, но это лишь бесполезные попытки! Это не приводит ни к чему, кроме новой боли и страданий! А что насчет обычных людей? Они только игрушки в руках злодеев! Им не остается ничего, кроме как терпеть! Терпеть потери, терпеть унижения, терпеть смерть своих близких! И всё это ради чего? Ради тех, кто никогда не ценил их жизни!

Она попыталась приблизиться к учителю, но тот лишь отступил от неё. В глазах девушки это выглядело очень грубо, но виду она не подала.

— Мы должны перестать играть по их правилам! — продолжала она, словно восторженная мания овладела её разумом. — Мы должны действовать жестоко, безжалостно, чтобы защитить обычный народ! Если это означает, что нам придется убивать, чтобы остановить зло, то почему бы и нет? Мы должны стать страшнее, чем те, кого мы преследуем, чтобы окончательно покончить со всем злом!

Мужчина опустил взгляд и разочарованно цокнул.

— И тогда мы сами станем этим злом, — процедил он.

Джиро подобная фраза не смутила. Вероятно, она сама дошла до этой мысли.

— Если это поможет спасти больше людей, то почему бы и нет, — ответила она.

В этот же момент громко прозвучал гром, который раздавался так, словно само небо протестовало против её слов. Удар молнии прорезал ночное небо, освещая переулок мгновенным светом, который заставил темноту отступить на короткое время. Дождь, словно откликнувшись на этот грозный аккорд, начал литься сильнее, образуя стену воды, которая сквозь непроглядную тьму летела на землю.

Волосы Кьёки стали полностью мокрыми, приклеиваясь к её лицу, а одежда пропиталась водой, ставшей при этом тяжелой на ней. Её обычно безупречный облик теперь выглядел уставшим и изможденным, словно дождь пытался смыть с неё всю безумную решимость и жестокость, но безуспешно. Даже под дождем её глаза сверкали упрямым огнем, а улыбка на лице не исчезла, словно она нашла в этой буре ещё больше сил и решимости.

Она не могла остановиться.

— Я просто… устала быть слабой, учитель, — вырвалось из уст Джиро. — Все эти месяцы я была лишь обузой для вас. Мои силы не росли, а навыков не прибавлялось. Кажется, будто бы я достигла своего предела. И ЭТОГО ЧЕРТОВСКИ МАЛО! — сильно закричала она, пытаясь перекричать гул дождя. — ЭТОГО НЕ ХВАТИТ ДЛЯ ТОГО, ЧТОБЫ ПОБЕДИТЬ СИНА! ОН НАМНОГО СИЛЬНЕЕ МЕНЯ! И Я НЕ МОГУ ПОЗВОЛИТЬ, ЧТОБЫ Я СНОВА ЕМУ ПРОИГРАЛА! Я не могу… снова его упустить, — последние слова прозвучали очень тихо.

Девушка сорвала голос. Слёзы лились по её щекам и тут же смывались тяжёлыми каплями дождя. Дыхание её участилось, а сердце заколотилось так, будто вот-вот остановится.

— Джиро… — с печальным лицом произнёс Кастет.

— Для того, чтобы стать сильнее, мне нужно выйти за рамки, учитель, — перебила мужчину она. — Я не могу в следующий раз ему проиграть, и я сделаю всё, чтобы стать настолько сильной, чтобы суметь ему противостоять.

— Но ты сама станешь таким же монстром, как и он, —с грустью произнёс линчеватель.

— Я готова пойти на такой риск, — решительно ответила девушка.

Лицо Кастета скривилось, когда он услышал последние слова своей ученицы. Сжав кулаки, он внутренне сопротивлялся этой безумной решимости ученицы. Но прежде, чем он успел что-либо сказать, молния снова разорвала ночное небо, озаряя переулок ярким светом. В мгновение ока линчеватель повернулся спиной к девушке, словно отворачиваясь от её слов, что разрывали его сердце.

Потом прозвучал знакомый гудок полицейской сирены, нарастающий в темпе и громкости, быстро приближаясь к ним. Шум дождя стал ещё громче, словно сама природа протестовала против безумия.

— Ты точно уверена в своём выборе? — решил спросить напоследок мужчина.

— Как никогда раньше, — решительно ответила Кьёка.

— Что же, — тяжело вздохнул Кастет, — в таком случае, с этого дня я больше не твой учитель.

Джиро на секунду удивилась, но через мгновение на её лице вновь поселилась улыбка, но именно эта была пропитана грустью, болью и разочарованием.

— Вот оно как, — произнесла девушка. — Получается, что с этого дня и я больше не ваша ученица, — на глазах её навернулись слёзы, но она успела быстро их скрыть. — Справедливо.

Полицейская сирена с каждой секундой звучала всё ближе и ближе, что означало, что этим двоим настала пора прощаться. Выдержав небольшую паузу, Кьёка сказала:

— Спасибо вам за всё, учитель, — голос её слегка дрожал. — Я никогда не забуду то, что вы для меня сделали. И… прощайте, — договорила она и поспешила скрыться.

Кастет медленно развернулся, дабы убедиться, что его собеседница ушла. Боль в его груди становилась всё сильнее и сильнее, а на глазах то и дело пытались появиться слёзы. Тем не менее мужчина держал себя в руках.

Всё-таки ему не привыкать прощаться подобным образом с близкими людьми.

Ему хотелось лишь верить, что с этой девчонкой всё будет хорошо.

Но, учитывая выбранный ею путь, этой самой веры просто не было.

— Прощай, Джиро.

Джиро: This is tragic

We’re all phantoms

You are drifting far away from here

This is tragic

In these shadows

You’ve become everything you fear

This is tragic

Бархатный голос девушки разносился по всему разрушенному помещению, заполняя каждый его уголок. Если бы в этом месте в данный момент были зрители, они бы точно были в восторге от такого прекрасного исполнения и такой чудесной мелодии. Но даже без зрителей, без каких-либо слушателей это выступление было полноценным. Кьёке не нужны были зрители её слабости — она выступала лишь для самой себя, пытаясь унять боль, что разъедала её изнутри.

Она чувствовала себя одинокой и потерянной среди разрушенного помещения, как фантом, бродящий по своему проклятому миру.

В этот же момент где-то рядом со входом послышались шаги, что медленно приближались. Джиро, разумеется, сразу услышала приближение неизвестного или неизвестных — из-за мелодии и пения было трудно разобрать, сколько людей прямо сейчас приближались к ней. Почему-то ей всем сердцем хотелось верить в то, что именно он является источником новых звуков рядом со входом. Хоть она его и ненавидела, она всё ещё имела некую привязанность к нему, что часто служила источником её переживаний, её слёз и её истерик.

Джиро: Well, pride will break you in time

You get lost get lost in thе climb

Your heart left to die on thе vine

No one left to watch you divide

Шаги становились всё медленнее и медленнее — неожиданные гости шли очень тихо и осторожно, пытаясь остаться незамеченными. В этот же момент девушка заметно расстроилась, ибо поняла, что пришёл точно не тот, кого она ждала. Это также заставило её злиться, ибо эти самые нежданные посетители данного разрушенного заведения были сейчас не к месту. Ей не очень хотелось обрывать ещё одни жизни, но те сами напрашивались, приближаясь всё ближе и ближе ко входу.

Послышались тихие разговоры. Похоже, они обсуждали странную мелодию, что прямо сейчас наигрывала Кьёка. Кому-то из них, судя по восторженному шёпоту, сильно нравилась сия композиция, а вот другие его напарники не были любителями подобной музыки, что добавило ещё немного злости девушке, ибо та считала, что играла настолько хорошо, что её выступление должно было понравиться всем.

Джиро: This is tragic

We’re all phantoms

You are drifting far away from here

This is tragic

In these shadows

You’ve become everything you fear

This is tragic

Незнакомцы уже стояли у входа и были готовы входить. Все они были вооружены различным оружием: биты, ножи, монтировки, мечи и даже нунчаки. Всего их было где-то двенадцать-тринадцать человек — точно определить по слуху было очень трудно. Ясно было одно — эти люди были готовы атаковать девушку сразу после того, как они войдут внутрь. Им удалось рассмотреть помещение через разбитое окно, в результате чего они и увидели Джиро. Кажется, они были весьма уверены в своих силах, раз не боялись напасть на неё.

Это было не просто смело, это было жесть как смело с их стороны, и Кьёка была уже готова продемонстрировать им последствия их критической ошибки. Ей эта затея очень нравилась.

В следующее мгновение дверь с треском распахнулась, после чего внутрь ворвались незнакомцы, заполняя разрушенное помещение своим присутствием. Их фигуры были массивными и угрожающими, а оружие, что они держали в руках, мерцало в лучах света, проникающих сквозь щели в потрескавшихся стенах. На их лицах были нахальные и самодовольные улыбки, что явно говорило о том, что в девушке опасного соперника они точно не видели.

Джиро: This is tragic

Закончив играть мелодию и произнеся последнюю строчку песни, Кьёка убрала пальцы от музыкального инструмента, поднялась со стула и подошла к другой части последнего, на которой лежала её катана, взяла в руки своё оружие и всё-таки окинула взглядом новоприбывших.

— И это всё? — спросила она, разминаясь. — Я думала, что вы будете более грозными соперниками.

Нежданные гости рассмеялись. Внешний вид девушки действительно не говорил о том, что она способна убить их за несколько минут, и потому все были уверены в том, что им бояться нечего.

— Смеётесь? — изумилась девушка, облизнув губы. — Это хорошо — не придётся сожалеть о том, что вы умерли в муках и грусти, — ухмыльнулась она и рывком двинулась в сторону десятка противников.

Она двигалась ловко и быстро, словно тень, метко парируя удары ножей и мечей, не давая противникам даже малейшего шанса на успех, что стало настоящим сюрпризом для последних. Её смертоносное орудие сверкало в темноте, пропитанное кровью предыдущих сражений, рассекая воздух смертоносными ударами. Капли крови струились из ран, образуя изысканные и не очень узоры на полу.

Её противники пытались противостоять, но их атаки были неуклюжими и предсказуемыми. Каждый удар Кьёки оставлял за собой кровавый след на их телах. Железо её катаны проникало глубоко в их плоть, оставляя глубокие раны, из которых брызгала кровь, окрашивая пол в красный цвет.

Смешанные крики и стоны наполнили помещение, а лица соперников выражали ужас и отчаяние. Они поняли, как сильно они ошибались насчёт этой девушки. Теперь они были свидетелями её безумия, что пугало их до глубины души, заставляя думать лишь о возможном побеге. Страх заставил их руки дрожать, а ноги тяжело сопротивляться, что, разумеется, никак не помогало им сбежать, чем пользовалась Джиро, настигая их и нанося фатальные для жизни удары прямо в их сердца, протыкая их насквозь.

Каждое движение её было точным и решительным. Она не теряла времени на пустые удары, каждый мах катаны нацеливался в самую уязвимую точку противника. Кровь струилась рекой, наполняя воздух запахом железа и смерти. Красной жидкостью было запачкано всё: мебель, пол, стены и сама Кьёка, которая ни на секунду не останавливалась, лишая врагов жизни своим орудием.

Вскоре пол был усыпан их поверженными телами, а Кьёка стояла посреди них, окровавленная и дыша тяжело, но уверенно. Её ушные штекеры больше не фиксировали ни единого лишнего звука, что говорило о том, что врагов поблизости больше нет. Это заставило её облегчённо вздохнуть, после чего она опустила катану вниз, позволив себе расслабиться.

— Никак вы, блядь, не научитесь, — устало произнесла девушка, оглядывая кучу трупов, причиной которой она и была.

Поверив в то, что ей больше ничего не грозит, она развернулась спиной к мёртвым противникам и вновь начала идти в направлении пианино. Ей вновь захотелось излить свою душу при помощи какой-нибудь приятной для игры и пения композиции, и она считала, этот момент идеально для такого подойдёт.

Но в этот же момент ей удалось услышать приближающиеся шаги. Одиночные шаги. Незнакомец был один, и он направлялся прямо к ней. По её коже тут же пробежали мурашки, а голову захлестнули безумные мысли, что тут же завладели её разумом.

Но через несколько мгновений она вновь стала спокойной. Вряд ли тот, кого она ждала в этом месте, решит показаться ей на глаза настолько быстро.

Она продолжала свой путь к пианино с видом абсолютного спокойствия, словно ничто не могло её потревожить. Но несмотря на эту безмятежность, сердце её билось столь сильно, что каждый шаг казался ударом барабана, напоминая о возможной опасности, скрывающейся за углом. Незнакомец приближался, его шаги звучали всё более отчетливо, но девушка полагала, что это просто очередной плохой парень, что думает, что он сильнее её. Такой явно не стоит внимания.

Неизвестному же удалось за короткое время добраться до входа в помещение, после чего, немного подождав, он потянул за ручку входной двери, что открылась со скрипом, и вошёл внутрь.

Длинные чёрные волосы, распущенные по плечам, обрамляли его бледное лицо, на котором отражалось выражение спокойствия и крайней уверенности. Зелёные глаза, словно два холодных изумрудных огня, несколько секунд скользили по разрушенному помещению, после чего остановились на девушке, полностью сконцентрировавшись на ней. Похоже, именно за ней он и пришёл в это место.

— Если ты пришёл для того, чтобы сразиться со мной, то у меня нет ни желания, ни сил для этого, — отмахнулась Кьёка, даже не смотря в сторону новоприбывшего. — Если ты достаточно умный, то тебе стоит просто уйти, пока я не передумала.

Новый гость слегка изумился подобным словам. На его лице возникла ехидная ухмылка, которая явно не предвещала ничего хорошего.

— А ты сильно изменилась с нашей последней встречи, Кьёка, — произнёс он.

Девушка тут же замерла на месте, а по её коже пробежали мурашки. Этот голос был её чертовски знаком. Настолько, что её разум тут же был поглощён самыми разными мыслями, что мешали ей трезво мыслить. Идея о том, что он снова рядом, вызвала в её душе приятное безумие. Её кровь загудела в жилах, и она почувствовала, как возбуждение начало растекаться по всему её телу.

Джиро медленно повернулась и посмотрела в глаза прибывшему, после чего убедилась, что её чувства её не подвели.

— Ты всё-таки пришёл, — с раскрывшимися от удивления и безумия глазами произнесла она, после чего подняла катану, быстрым рывком приблизилась к краю сцены, опёрлась на одно колено и во всю глотку закричала. — Я ждала тебя, Син Айкава!