Сценарист

Глава 55 Прибытие

Очень неприятно терять близкого человека. В такой момент не чувствуешь боль, грусть или что-нибудь ещё — тебя просто охватывает пустота, с которой ты никак не можешь бороться. Тебе не известно, каковы те ощущения, что ты чувствуешь, и тебе не понятно, когда это закончится. В такой момент человеку ничего не остаётся, кроме как погрузиться в пучины своего разума, пытаясь понять, как со всем этим жить дальше.

И я думал. Много думал. Пришёл ли я к чему-нибудь? Была пара толковых мыслей, но большая часть времени прошла без какой-либо пользы. Несколько часов мне не удавалось просто собрать мысли в кучу, с чем мне помог недолгий сон. Наверное, я бы смог поспать ещё, но ужасные и грустные картины прошлой ночи всякий раз заставляли меня открывать глаза. Последнее подобное действие унесло сон окончательно.

Часть моих мыслей была занята Дженсеном, а вот вторая — тем, что он мне оставил в наследство. Я и подумать не мог, что он решит сделать подобное, но, когда я увидел записку, что он оставил в квартире, понял, что он не всегда говорил мне правду. Быть может, служение и подчинение приказам действительно было смыслом его жизни, но переступить через собственные правила и законы он всё-таки мог, пускай и в весьма своеобразной манере.

«Очередной лжец, что просто присел тебе на уши. Разве это что-то новое для тебя? Перестань быть наивным, Син».

Теперь у меня было то, ради чего я проделал весь этот путь — точный адрес места, где сидит виновник всех моих прошлых и нынешних бед. Главный злодей моего детства засел аж в центре города, что было весьма удивительно, ибо всё это время моя цель попадала в моё поле зрения. Теперь я действительно понимаю смысл фразы «Хочешь спрятаться — сделай это на самом видном месте». У них это очень хорошо получилось, но теперь мне всё известно, и я точно не собираюсь бездействовать.

Все вещи, коих было не так много, были аккуратно собраны в небольшую спортивную сумку, что уже находилась возле входной двери. В этой квартире не осталось ничего, что могло бы напоминать о моём пребывании в ней. Сомневаюсь, конечно, что кто-то будет искать здесь какие-либо улики, что смогут указать на меня, но всё же стоит быть предельно осторожным. Впрочем, и осторожным быть вовсе не обязательно, ибо мне не очень-то верится в то, что я останусь жив после того, что собираюсь сделать.

«Не стоит быть настолько неуверенным. Где твоё прежнее состояние? Нас не победить! Пойми это, и мы вновь станем угрозой для каждого, кто решил помешать нашим целям!».

Вещи Дженсена я трогать не стал — рука не поднимается. Какой-то психологический барьер мешает мне брать в руки то, что когда-то принадлежало ему. Точнее, принадлежит до сих пор. Пусть он сейчас и в мире ином, вещи от этого не перестают быть его собственностью. Плевать, что по закону они теперь не имеют хозяина — эти вещи принадлежат ему, и только он имеет право распоряжаться ими.

Со стороны, наверное, эти мысли бы звучали, как самый настоящий бред сумасшедшего, но я до сих пор не могу принять тот факт, что Тодд умер, и я стал тем, кто отнял его жизнь. Это… сильно давит на меня, хоть он и был рад тому, что именно я был его последним противником — это никак не улучшает моё самочувствие и никак не помогает моему чувству вины. Ни капли, чёрт возьми!

«Вокруг нас всегда были лишь одни предатели. Никто никогда не думал о том, что будем чувствовать мы! И ты продолжаешь ценить таких людей? Это и есть бред».

Ещё и та записка, что он оставил в квартире… Он понимал, что не вернётся в это место, и он отчётливо понимал, что умрёт в этот день. Дженсен… действительно хотел лишиться жизни, и он сделал меня тем, на чьи плечи легла эта ноша. Очень эгоистично с его стороны, если честно. Заставил меня убить его, позволил мне запятнать свои руки его кровью, а также поспособствовал тому, что теперь я чувствую себя виноватым — не самые лучшие поступки для того, кто весь прошедший месяц старательно заботился обо мне, чуть ли не заменяя мне отца. Это… жестоко. Правда.

Но спасибо ему за его последний подарок. Большего мне никто не дарил, и я не собираюсь делать так, чтобы он был бессмысленным. Дженсен перед смертью желал, чтобы я дошёл до конца выбранного мною пути, и я пройду его с честью, если того захотел этот человек. Быть может, мой собственной мотивации не хватило бы до этого, но теперь, когда в меня хоть кто-то поверил, у меня нет права на ошибку или отступление — это было бы откровенным предательством с моей стороны.

Отправиться я решил ранним утром. Завтракать не стал — есть не так сильно хотелось из-за отсутствия хоть какого-либо аппетита, а через силу кормить себя мне не хотелось, ибо мой желудок не из тех, кто любит, когда в него запихивают что-либо насильно. Не очень-то хотелось начать рыгать посреди важной битвы. Как минимум, это выглядело бы весьма комично для моих противников, а как максимум — дало бы им шанс победить меня, не напрягаясь.

Через час после пробуждения все приготовления были завершены. Замерев у двери, я вновь осмотрел взглядом квартиру, в которой остались лишь упоминания о Дженсене, в числе которых была и куртка, что он купил себе на мои деньги в наш первый день знакомства. Мне бы… хотелось забрать её, как предмет памяти об этом человеке, но, увы, что-то мне мешает это сделать, потому я решил оставить его в этом месте. Дженсен оплатил аренду этой квартиры на три месяца вперёд, так что его вещи в ближайшее время точно никто не тронет. Быть может, если выживу, я вернусь сюда и заберу её, чтобы она напоминала мне о человеке, который оказал сильное влияние на мою жизнь.

Впервые за столь долгое время у меня появился настоящий друг, и я ни за что не позволю себе забыть о нём. Что бы не случилось, из моей памяти никогда не исчезнет его образ — такое обещание я дал себе ещё тогда, когда уходил с места нашей битвы, оставляя тело Дженсена позади. У меня не было времени даже достойно похоронить его — полицейские мигалки и крики героев очень стремительно приближались к месту, где я находился, и мне было весьма непозволительно попадаться на глаза блюстителям закона. Надеюсь, что он простит меня за это.

В крайнем случае придётся выслушивать все его недовольства, когда окажусь на небесах. Звучит, конечно, как очень «весёлое» времяпровождение, но, думаю, у меня просто не будет выбора — мужиком он был весьма упёртым, потому никаких поблажек мне точно не будет.

Плюс одна причина не умирать в грядущей битве, как по мне.

Оставив приятные воспоминания о прошедшем месяце позади, я сделал шаг вперёд и вышел из квартиры. Теперь обратного пути уже не было. Я поставил себе ультиматум, что не сбегу, не отступлю и пойду до самого конца, и это для меня действительно что-то значило. Наконец-то у меня была чёткая цель и сильная мотивация — у меня было всё, что нужно для подобного похода.

«Сделаем же это! Ты и я — как всегда! Вместе с тобой мы сделаем то, что не под силу остальным! Уничтожим же тех, кто причинил нам столько боли и страданий!», — подбадривала меня «тень» внутри моего разума.

Настала пора закончить то, что началось больше десяти лет назад. Либо всё получится, либо нет — всё зависит от того, как я к этому моменту приготовился.

Финал уже близко.

— Эй, парень! — послышался голос за спиной подростка, после чего тот застыл на месте, после чего обернулся. — Почему ты прыгаешь по крышам, да ещё и в такую рань? — поинтересовался неизвестный. — На линчевателя или героя ты не очень похож.

Ничего не предвещало беды: Син спокойно прыгал по крышам, направляясь в нужное место, его никто не замечал, да ещё и воздух был не таким холодным, каким он представлялся подростку до того, как тот вышел на улицу. Всё шло достаточно хорошо, но всю идиллию испортил внезапно появившийся человек, который всё-таки смог заметить перемещающегося парня.

Это был самый обычный герой-мужчина средних лет, на висках которого виднелась седина, что появилась, вероятно, из-за постоянного стресса. Можно сказать, что его вид был достаточно клишированный: яркая одежда, длинный красный плащ, идеально уложенная причёска и яркая улыбка. Вероятно, он был большим поклонником уже покойного Всемогущего, ибо весь его вид отсылался как раз к этому знаменитому герою. Но не только в этом этот человек был похож на японского героя — чрезмерная любознательность тоже была его основной чертой, раз тот решил поинтересоваться у подростка, почему тот перемещается по городу столь непривычным для обычных людей способом, да ещё и в такое время, когда солнце только-только начинает напоминать о своём существовании в этом бренном мире.

Айкава действительно не был похож ни на героя, ни на линчевателя. Более того, своим видом он даже злодея не напоминал: лёгкая осенняя куртка, что была полностью застёгнута, чёрные спортивные штаны, такого же цвета кроссовки и обычная медицинская маска, что скрывала нижнюю половину лица. Единственное, что могло вызывать подозрение в его виде — спортивная сумка, в которой вместо обычных вещей могла находиться бомба, но парень посчитал такие подозрения со стороны незнакомца маловероятными.

— Ты меня слышишь, пацан? — поинтересовался герой, подлетая к крыше при помощи соответствующей причуды. — У меня была тяжёлая ночка, так что не играй на нервах лишний раз, хорошо? Не хочется срываться на тебя.

Разум Сина тут же начал обдумывать разные варианты дальнейших событий. Он бы мог вполне быстро убить героя и продолжить свой путь, но юный злодей не мог с уверенностью думать, что он сможет быстро ликвидировать противника, ибо не знал его сил. В его силах также была возможность решить эту ситуацию миром, прикинувшись, например, тренирующимся подростком, который просто развивает своё тело и свои способности. Это бы действительно могло сработать, но также был шанс, что герой попросту не поверит его словам и попросит снять маску с лица. В этом случае всё вернулось бы к первому варианту, в котором, как уже понятно, парень был не очень уверен.

Третий вариант предполагал обычный побег, но в этом случае у неизвестного блюстителя закона было весомое преимущество — он имел причуду полёта, а это означало, что Сину пришлось бы здорово изловчиться, чтобы оторваться от него. Ещё одним минусом сего сценария была возможность того, что во время их своеобразных догонялок их заметят другие герои, которые решат помочь своему коллеги, а это создало бы ещё больше проблем для юного злодея, потому ему пришлось тут же отмести в сторону данный вариант событий.

— Я просто тренируюсь, — всё-таки решился ответить Син, когда герой находился на достаточно близком от него расстоянии. — Сейчас и воздух отличный, и людей мало, так что я подумал, что было бы неплохо потренироваться, — издал глупый смешок он и почесал затылок, как это бы сделал какой-нибудь другой подросток, решивший всем этим заниматься в данное время суток.

— Я бы мог одобрить подобное, но использование причуд на улицах без соответствующей лицензии — нарушение закона. Ты знал об этом? — спросил герой, судя по всему, поверивший в его слова.

— Это нам ещё в школе объясняли, — не солгал Син, ибо в его школе действительно говорили о подобном. — Понимаете, в будущем я хочу стать героем, а это означает, что мне стоит много тренироваться, чтобы успешно сдать экзамен в геройскую академию. Это… что-то вроде моей мечты, — замялся Айкава, прикидываясь обычным фанатом героики.

— Это очень круто, — улыбнулся мужчина, но тут же вновь стал серьёзным. — Но, увы, закон для всех один, потому я не могу тебя просто так отпустить, — отрицательно помотал головой он. — В добавок, тебя засекло несколько камер, так что просто спустить это дело не выйдет.

— Меня ждёт что-то серьёзное? — изобразил подобие страха подросток.

— Надо выписать небольшой штраф. Если бы ты не попался на камеры, я бы ограничился обычным предупреждением, но это не твой случай, потому придётся поступить более… жестоко.

— Что же, я знал, на что шёл, — пожал плечами Син. — Давайте только спустимся вниз, а то стоять на крыше холодно.

— Кстати, а почему ты вообще так легко одет в такую погоду? — решил поинтересоваться мужчина.

— Не успел закупиться к зиме, да и денег не так уж и много. Вы видели цены на зимнюю одежду? Это же просто ужасно! — пожаловался Син, начав идти в сторону лестницы, что вела вниз.

— Согласен, — одобрительно кивнул герой. — Мне пришлось отдать три месячных зарплаты, чтобы купить всей семье всё, что нужно для комфортного времяпровождения в зимние деньки, — его лицо слегка скривилось от раздражения. — Как будут время и деньги, обязательно закупись всем необходимым, а то какой из тебя выйдет герой, если ты даже о себе позаботиться не можешь.

— Разве геройство не представляет собой самопожертвование ради общества? — задал вопрос Айкава, подходя к лестнице, что вела вниз.

— Так-то оно так, но, пожалуй, этого просто никто не оценит, парень, — ответил герой, спускаясь вслед за подростком. — Когда ты герой, всем всё равно на твои страдания и жертвы. Людям важно лишь то, что ты делаешь для них, а всё остальное — просто мелочи в их глазах.

— Непросто живётся блюстителям закона, да? — издал смешок Син.

— Как и любому человеку, — коротко ответил мужчина, после чего тяжело вздохнул.

Наконец, когда вся лестница была пройдена, герой и юный злодей вышли наружу, оказавшись на небольшой территории, которую окружали дома. Перед ними простирался мрачный двор, скованный серыми каменными стенами, словно замкнутый мир безысходности. Ни капельки зелени, ни кустиков, лишь скудная серость и уныние. Отражение тусклого света на серых стенах создавало ощущение душевного остывания, словно сердце этого места замерло в тяжелом бремени тоски. Лишь унылые фонари пытались бороться с мрачной атмосферой, но их слабый свет едва проникал сквозь пелену холодного воздуха. Никаких звуков, кроме шуршания шагов, не нарушало тишину, словно и само место было замкнуто на боль и грусть, превращено в одинокий уголок, где пребывало лишь бесконечное уныние.

— Мне нужны твои имя и фамилия, парень, — нарушил тишину герой, вытаскивая ручку из кармана своих штанов. — Будет ещё лучше, если ты дашь мне контакты своих родителей, чтобы я мог отправить штраф им. В конце концов, не ты должен за это платить, — проговаривал он, вытаскивая нужную бумагу из небольшой сумки, что висела у него на поясе.

Син же внимательно осмотрел окружение, в котором они находились, и стал думать, как ему стоит поступить в данной ситуации. У него всё ещё было терпимое положение, ибо герой не узнал его из-за медицинской маски и натянутой на голову капюшона, что скрывал его длинные чёрные волосы, по которым его можно было бы легко узнать. Это означало, что у него всё ещё был шанс решить всё мирно. Быть может, ему стоило просто дать «левые» данные. Вряд ли герой стал бы проверять подлинность его слов, но и такой ход событий был весьма вероятен, учитывая некоторую упёртость и чувство справедливости героя.

Самым лучшим вариантом решения всей этой ситуации был тот, что не сильно нравился подростку, но он не мог больше рисковать. У него не было права на ошибку, потому он решил прибегнуть к одной из крайних мер.

— У вас есть семья, мистер герой? — спросил Айкава, повернувшись спиной к мужчине и отбросив сумку в сторону.

— Да, — без задней мысли ответил тот. — Я же упомянул их в нашем разговоре.

— Семья — это, безусловно, важная часть жизни каждого человека, — несколько раз медленно кивнул парень. — Мы рождаемся в семье, создаём свою семью и умираем в ней же. Иногда кажется, что семья — это единственная нить, что держит нас в этом бескрайнем мире. Они поддерживают нас в трудные времена, радуются за наши успехи, бесконечно прощают за ошибки. Их нужно ценить, верно ведь, мистер герой?

— К чему ты клонишь? — пытался понять всю ситуацию блюститель закона и справедливости.

— Вы хотите вернуться к ним сегодня? Хотите обнять их? Поцеловать? Прижать к себе и никогда не отпускать? Вы же хотите увидеть их ещё раз, верно?

— Звучит так, будто бы ты хочешь начать мне угрожать, — старался сохранить позитивный настрой герой.

— Я хочу предупредить вас — не более, — произнёс Айкава, сняв с себя капюшон, после чего его длинные локоны выставились на обозрение его собеседнику. — Мне хочется, чтобы сегодня ваши близкие также встретили вас дома, как и всегда, но для этого вы должны мне посодействовать.

— Ты… — начал догадываться герой.

— Не нужно лишних слов, — перебил мужчину подросток, после чего снял маску с лица и повернулся к нему лицом, чтобы взглянуть тому прямо в глаза. — Вы знаете, кто я такой, и вы прекрасно понимаете, на что я способен, не так ли?

— Так ты всё-таки жив. Потрошитель обманул всех нас, — злобно оскалился мужчина, стоя на месте, будто бы что-то удерживало его от начала атаки.

— Не стоит доверять человеку в маске с детского утренника, — издал смешок подросток. — Если вы попытаетесь напасть на меня, да ещё и коллег свои позовёте, мне не составит труда убить вас всех, — голос Сина стал пугающим, а его взгляд — мрачным. — Да, быть может, я не справлюсь абсолютно со всеми героями этого города, но мне удастся убить большинство из них перед тем, как я проиграю. Вы должны понимать, что мне по силам устроить такую бойню.

— И чего ты пытаешься добиться? Хочешь, чтобы я тебя просто отпустил? — открыто злился мужчина. — Ты хоть понимаешь, что предлагаешь?

— Я прекрасно осознаю, что говорю, — тут же ответил Айкава, от чего блюститель закона вздрогнул. — Подумайте о своей семье, мистер герой. Только представьте, каково им будет, если они получат известия о вашей кончине. Их горе точно не успокоит тот факт, что вы пытались противостоять сильнейшему злодею современности, и им никак не станет от этого легче. Они будут рыдать день и ночь, скорбя о вашем преждевременном уходе из жизни, и никто, слышите, никто не будет способен успокоить их. Такого вы желаете для своей семьи?

— Вот же подонок, — со злостью в голосе произнёс герой, отведя взгляд.

— Вы ничего не сможете мне сделать, — продолжал давить злодей. — Я сильнее, я быстрее, я умнее. Я лучше тебя, герой, и ты это знаешь. Мне не составит труда разорвать тебя на части и отправить этот своеобразный лего по почте твоей семье, — аура угрозы Айкавы всё усиливалась и усиливалась. — Мы можем избежать столь… неприятного процесса. Просто уходи отсюда, и тогда ты сможешь сохранить жизнь не только себе, но и остальным коллегам, что придут тебе помогать, если ты решишь дать мне бой. Поверь, что это — лучшее решение из всех имеющихся у тебя, — перестал быть вежливым он, что тут же ещё больше сделало устрашающими его слова.

«Что ты делаешь? Просто убей его! Размозжи его голову по всей стене! Заставь его жалеть о том, что он вообще наткнулся на тебя!», — бушевала «тень» внутри разума подростка.

Айкава не хотел ещё больше крови, потому старался заглушить этот внутренний голос, но с каждой такой попыткой он начинал кричать всё громче и громче, будто бы ему была нужна смерть этого мужчины, что казалось странным парню, ибо раньше ничего подобно не было.

— Что же вы выберете, мистер? — спросил Син, вернув своим словам вежливость, и стараясь не показывать виду, что сейчас ему было весьма тяжело концентрироваться на этой ситуации из-за бунта внутренней «тени».

— Когда-нибудь тебя поймают и закроют. Навсегда закроют, — процедил сквозь зубы представитель закона и справедливости.

— Я знаю, — ответил подросток, прикрыв глаза. — У всего есть начало и конец, и моя деятельность не станет исключением для этого правила, что придумано мирозданием, — на его лице возникла небольшая улыбка. — Когда-нибудь этот мир будет праздновать, что такой ужасный злодей, как я, пал, и этот праздник будет поистине радостным для каждого человека, кому я причинил боль. Пока же мне остаётся лишь продолжать делать то, что я делаю, ибо… на большее я просто не способен.

Герой не решил обратиться к злодею. Его внутренний бунт утих и уступил место гневу и раздражению. Он понимал, что у него не было сил противостоять этому парню, не в этот момент, не в этом месте. Хотя его сердце горело от ярости, он осознавал, что любые его действия могли лишь усугубить ситуацию, и он не мог рисковать жизнями своих близких и своих коллег.

С внутренним конфликтом он повернулся и направился к выходу из того мрачного двора. Его шаги были твердыми, но тяжелыми, словно в каждом шаге звучал отголосок неосознанной душевной борьбы. Его плечи опустились, а лицо выражало не только гнев, но и грусть за бессилие в данной ситуации.

Он понял, что невозможно одному противостоять такому ужасу, который представлял этот монстр. Его разум ощущал смирение, и это было тяжело признать. Шаг за шагом он удалялся, пытаясь привести свои мысли в порядок, но внутри оставался комок боли и обиды на собственную бессилие перед происходящим.

Син же смотрел вслед уходящему мужчине, и в его взгляде не было ничего, кроме обыкновенной грусти. Он стал монстром для этого мира — этого уже никак не изменить. И всё, что ему остаётся — это пользоваться его статусом на полную, чтобы добиться своих целей, как бы неприятно и ужасно это ни было.

«Надо было убить лишнего свидетеля. Теперь он расскажет остальным о тебе. Когда ты успел стать таким сентиментальным слабаком?», — всё ещё не успокаивалась «тень», обрушая на разум подростка всё своё недовольство.

— Решил в добрячки заделаться? — прозвучал голос за спиной подростка, от чего последний невольно вздрогнул. — Только вот поздно — слишком много крови на твоих руках.

Айкава быстро пришёл в себя и ухмыльнулся. Об этой встрече он мечтал со дня их разлуки, и в данный момент он был очень благодарен судьбе, что та решила вновь свести его с этим человеком, да ещё и в такой день.

— Ты стал мягким, полагаю, — продолжал говорить новый собеседник. — Прошедший месяц изменил тебя, да?

— Верно, — оскалился Син, всё ещё ухмыляясь. — И все благодаря тебе, Потрошитель. Хоть твой метод перезагрузки был не из самых приятных, он всё-таки сработал, и теперь я чувствую себя гораздо лучше, чем раньше.

Клаус на секунду показал своё раздражение при помощи мимики лица, но юный злодей не заметил этого, так как лико того скрывала маска чумного доктора. По видимому, у него есть несколько таких в запасе, учитывая то, что в прошлый раз Айкава разломал на части такую же.

— И чем обязан, Джек? — решил поинтересоваться длинноволосый. — Пришёл доделать то, что не смог сделать в ту ночь?

— А тебе этого так хочется? — с насмешкой ответил вопросом на вопрос Клаус. — Мазохист? Или просто жить надоело?

— С того самого дня я ломаю голову, почему ты не прикончил меня тогда. У тебя было всё для того, чтобы покончить со мной, но в последний момент ты отказался от такой манящей возможности. Решил пожалеть меня? Или же не хотел брать грех на душу?

— Думаю, третий вариант — наиболее подходящий.

— Решил не выбирать вовсе. Интересно, — с улыбкой облизнул губы юный злодей. — Считаешь, что выше меня? А у тебя неплохая самооценка.

— Но всё ещё не достаёт до твоего эго, Син.

Айкава заметил странность в поведении своего собеседника. При первой их встрече линчеватель вёл себя куда серьёзнее и собраннее, а в этот раз создалось впечатление, будто бы он пытается скопировать самоуверенное поведение Сина. Это выражалось в шутках, колкостях и в странноватой речи, что явно не принадлежала сознанию Клауса. По крайней мере, так длинноволосому подростку казалось. Быть может, ему это просто показалось, но что-то внутри подсказывало, что подобному есть весьма логичная причина, и Айкаве не терпелось докопаться до неё.

— Зачем явился? — задал переформулированный вопрос юный злодей.

— Пришёл завершить начатое, — ответил Потрошитель.

— Снова не оправдал твоих ожиданий? Полагал, что после той ночи я просто возьму и сбегу из этого города? Верил, что я покончу со злодейством после того, как один раз посмотрю смерти в глаза и схвачу её за её костлявую руку? Тебе не кажется, что это… глупо?

— В глубине души я надеялся, что ты всё-таки сможешь встать на правильный путь, но опять ошибся.

— А каков он? — насмешливо улыбнулся Син. — Что это за «правильный путь»? В чём он заключается? У него есть какие-нибудь особые критерии? Или же он прям кричит, что он — правильный?

— Мне нет смысла объяснять тебе это, — отмахнулся Потрошитель.

— Потому что ты сам не знаешь, каков этот «правильный путь», — юный злодей решил сначала атаковать соперника психологически, дабы тот позже хуже сражался физически. — Твои рамки тоже размыты, как и мои, но при этом ты продолжаешь строить из себя святошу, что всем даёт шанс, но при этом никто не оправдывает его надежд. Проще говоря, Клаус, ты — лицемер.

Данное высказывание не на шутку разозлило линчевателя. Быть может, раньше бы он и не повёлся на такую очевидную провокацию, да только в этот раз он был менее собран. Создавалось впечатление, будто бы разум и мысли Джека были заняты совершенно другим, и это прекрасно смог разглядеть Айкава, чему не помешала даже маска, из глазниц которой светился кроваво-красный свет.

— Сегодня ты убиваешь своих противников, а завтра делаешь вид, что ты — герой. При этом, когда я убиваю своих врагов, на меня вешают клеймо «злодей». В чём же разница между нами? Почему все видят тебя хорошим парнем, а меня — плохим? — продолжал давить на противника Син.

— Я убиваю злодеев, а ты — героев и мирных людей, — решил кратко ответить Клаус, сдерживая порывы раздражения и гнева, что по каким-то неясным причинам бурлили в нём в тот момент.

— Но мы оба убиваем. Разве это вписывается в концепцию героя и хорошего парня?

— К чему все эти вопросы? Пытаешься вывести меня из себя?

— Мне и стараться не надо, чтобы сделать это — ты и так уже под контролем своих эмоций, — самоуверенно улыбался юный злодей. — Я лишь просто спрашиваю то, о чём думал весь прошедший месяц. Тебе разве не интересно подобное? Ведь ты же заставил меня размышлять об этом столь продолжительное время.

— Ты сам выбрал это занятие. Что за бессмыслица? — искренне не понимал происходящее Потрошитель.

— Когда ты не можешь нормально ходить, двигаться и даже в туалет самостоятельно пойти не способен, начинаешь задумываться о многом, — лицо Айкавы вдруг стало серьёзнее. — И ты даже не представляешь, сколько раз я спрашивал себя о том, почему проиграл тебе в ту ночь. Ты ведь… один из слабейших моих противников, что даже причуду не использовал в сражении. Меня это сильно задело, парень, — подросток размял шею, по-видимому, готовясь к неминуемой схватке. — Для того, чтобы успокоить буйство собственного разума, мне пришлось пообещать себе, что в следующий раз я хорошенько надеру тебе зад.

— Я тоже пообещал себе, что сделаю всё, чтобы добиться смерти одного человека, — произнёс Джек и приготовил два металлических серпа для нападения. — И я тоже не собираюсь отступать от своего решения, — красные огоньки в его глазах стали ярке. — Нападай.

— С удовольствием.

В этот же момент Потрошитель сделал первый шаг вперёд, после чего быстро перешёл на бег. Уже через несколько секунд он оказался возле Айкавы на расстоянии вытянутой руки с поднятым над головой серпом, и в следующее мгновение оружие резко опустилось вниз — туда, где должна была находиться голова злодея. Однако последний успел сделать шаг в сторону, да ещё и так, будто бы данный удар не представлял для него совершенно никакой угрозы. В результате данного действия оружие разрезало лишь воздух.

Джек был немного удивлён столь быстрой реакции противника, учитывая то, что в прошлом их сражении злодей действовал значительно медленнее, но это не заставило его остановиться. Когда один серп опустился на уровень ног, второй уже на полной скорости мчался к шее Сина со стороны, но и от этого удара последний смог уклониться, сделав небольшой шаг назад, и снова всё это выглядело так, будто бы атака линчевателя была незначительной.

— Я знаю, что ты можешь лучше, — произнёс Айкава. — Двигайся быстрее. В прошлый раз же тебе такое давалось с лёгкостью.

Клаус злобно оскалился под маской и, значительно увеличив темп, набросился на противника с новой волной атак, но даже так ему не удавалось настигнуть его: то удары проходили в миллиметрах от его лица, то они и вовсе пролетали там, где злодей даже не стоял. Злодей сделал вывод, что линчеватель даже не целится в него, чтобы нанести удар, и это казалось ему очень странным.

— Что случилось с тобой? — спросил он, уходя от атаки. — День с самого утра не задался? Или же не спал давно?

Гнев всё больше и больше завладевал Клаусом, и тот даже никак не старался бороться с ним. Напротив, он принял его и действовал по его указке, что сильно противоречило тому, как нужно было действовать в данном поединке. Син находил это забавным, ибо в прошлый раз он сам действовал похожим образом, и теперь он мог посмотреть собственными глазами, как это выглядело со стороны.

Уклонившись от очередной нелепой атаки, Айкава сделал несколько шагов назад и посмотрел в глазницы маски противника.

— Тебе явно что-то мешает, — озвучил своё предположение он. — Тело твоё тут, а вот мысли — в другом месте. Так тебе меня точно не победить.

— В прошлый раз наш поединок стал для тебя разгромным, — издал смешок Клаус. — Странно слышать подобные слова от того, кто тогда не смог нанести мне ни одного нормального удара!

— В ту ночь мною владели эмоции, потому и проиграл, как злодей-новичок, что ещё ни разу нормально не дрался, — развёл руки в стороны Син и пожал плечами. — Сейчас я на порядок лучше того, кем был тогда.

— Не думай, что лишняя самоуверенность поможет тебе победить.

— Как по мне, Джек, излишняя самоуверенность сейчас только у тебя. Неужели первый успех так вскружил тебе голову? — улыбался Син, откровенно издеваясь над соперником. — Кстати, что ты чувствуешь сейчас, разговаривая и сражаясь с мертвецом? Ты же тогда убил меня, да? — спросил он, приложив указательный палец к подбородку. — Да, так и было! Ты же сам видео об этом записал! Ещё так бахвалился, что именно ты меня убил! Наверное, хотел утереть нос профессиональным героям, которым не удалось меня сразить. Браво, Клаус! Твоё выступление было на высоте! — начал аплодировать он, но уже через несколько секунд остановился. — Вот только записывал ты это не для обычных людей, да? Тебе нужна была лишь их позитивная реакция, а вот записано оно было лишь для одного или нескольких человек. Я же верно полагаю?

— Что ты несёшь? — спросил Потрошитель, смотря в глаза сопернику.

— «Посмотрите на то, какой я крутой! Я убил злодея такого калибра! Мне удалось убить Сина Айкаву! Вы же теперь гордитесь мною, правда? Я оказался полезным? Я смог оправдать ваши ожидания?», — пытался имитировать Клауса Айкава. — Во время всех наших прошлых разговоров и встреч ты вёл себя совершенно иначе. Тогда передо мной стоял хладнокровный и уверенный в себе человек, который мог дать не только хороший бой, но и победить в нём. В том же видео и сейчас я вижу другого человека, — Син насмехался над Клаусом. — Ты не Джек Потрошитель.

— Ты…

— Думаю, сейчас передо мной стоит не знаменитый линчеватель, а обычный подросток по имени Клаус Густавсон, — озвучил свой вердикт злодей. — И ведёшь ты себя сейчас так, как Клаус Густавсон — совершенно противоположно.

— Замолчи! — крикнул линчеватель и бросился в атаку на противника.

«Ему это реально не понравилось. Не любит, когда его называют слабым. Всегда таким был».

Беспорядочные удары летели во все стороны, но точно не в злодея, который без особого труда уклонялся от каждого из них, что с каждым разом злило его противника всё больше и больше Тот пытался наращивать скорость, пытался бить из особых углов и по непредсказуемым траекториям, но ничто из этого не помогло ему попасть по нужной цели.

Син же анализировал действия Клауса. Всё это казалось ему странным и запутанным, и подросток никак не мог подобрать правильный ответ к накопившимся в его голове вопросам. Ясно было лишь одно — в данный момент противник не представлял для него никакой опасности, и это слегка раздражало злодея, ибо тот был нацелен на серьёзную и конкурентную борьбу, а не на этот спектакль.

После очередного удара в никуда Айкава вновь сделал шаг назад и «призвал» в свою руку небольшую монтировку. В тот момент он решил начать сражаться, ибо происходящее уже потихоньку начало действовать ему на нервы.

— Решил всё-таки подраться? — спросил Потрошитель, разминая плечо, двигать которым было уже не очень приятно из-за частых резких выпадов. — Я уж думал, что ты так и будешь продолжать танцевать, пока у меня силы не закончатся.

— Я бы использовал такую тактику, если бы мой соперник был одного уровня силы со мной или выше, — ответил злодей и выдохнул. — С тобой же мне не нужно этого делать.

— Считаешь меня слабым? — озлобился линчеватель. — Ты даже ни разу не атаковал меня! Думаешь, что сможешь достать меня?

— Уже достал.

— Что?

Как только Клаус задал данный вопрос, на правой части его маски появилась глубокая трещина, а через мгновение она и вовсе разломалась на две части. Правая с грохотом упала на землю, разбившись на несколько кусочков, а вот левая осталась на лице. По открытой части лица можно было понять, что Густавсон был шокирован в этот момент — глаз расширился и рот слегка приоткрылся в удивлении и рот слегка приоткрылся в удивлении.

— Как? — спросил линчеватель, не отойдя от шока.

— При помощи выдоха создал маленькую воздушную волну, которую направил на маску. Если бы ты был в том состоянии, как при нашей первой схватке, быть может, тебе бы удалось заметить данную атаку, — раскрыл секрет своей атаки Син. — Сейчас тебе меня не победить, Клаус, и ты, вероятно, сам это понимаешь. По крайней мере, не тогда, когда ты не думаешь только о битве.

— Да что ты вообще понимаешь? — повысил тон Клаус.

— Ты даже причуду свою не используешь! — грубо перебил его противник. — В прошлый раз не было надобности использовал все силы, ибо я был в ужасной форме, но вот сейчас ты просто обязан их использовать! Неужели ты сам этого не понимаешь? Твоя жизнь под угрозой, но при этом ты продолжаешь сражаться в пол силы, да ещё и мыслям позволяешь размышлять о том, что не относится к схватке! Разве такому нас учили, Клаус? — задал вопрос он, после чего самодовольно ухмыльнулся. — Или же… у тебя нет причуды?

«Только посмотри на его лицо. Он явно злится! А теперь давай поиздеваемся над ним так, как он издевался над тобой в ту ночь. Покажи ему, что ты испытывал тогда», — к этому совету «тени» Син решил прислушаться, ибо данная затея казалась ему не только забавной, но и достаточно справедливой.

Вместо ответа линчеватель со звуками злости набросился на соперника, пытаясь нанести тому удар, но тот всё никак под него не подставлялся, что ещё больше гневало Клауса, у которого было напряжено даже лицо.

— Что это за ужасные движения? — с весельем в голосе спросил Айкава. — Ни техники, ни контроля, ни плавности. Что с тобой случилось? Забыл, как сражаться? Я будто бы с дикарём сражаюсь, а не с человеком, что смог выжить в экспериментальном комплексе, пройдя испытания до конца.

— Замолчи! — быстро смахнув пот с лица, вновь кинулся на соперника Клаус.

— И что же ты мне сделаешь? — озадаченно склонил голову вбок злодей. — Изобьёшь меня и в этот раз добьёшь? Оторвёшь мне конечности? Или же заставишь меня вновь испытать страх? Разве у тебя получится что-то подобное, когда ты сам не хочешь этого?

В один миг Джек увеличил скорость и тут же оказался возле Сина, приготовившись нанести сильный удар серпом. Предугадав намерение противника, последний быстро создал пятиугольный щит на своей левой руке и тут же закрылся от надвигающейся атаки, веря в то, что в этот раз его защита точно сработает.

И он не прогадал.

Когда серп соприкоснулся с поверхностью щита, острый наконечник оружия тут же треснул. Трещина за несколько мгновений увеличилась в несколько раз, после чего оружие сломалось на две части, что шокировало линчевателя.

— В этот раз у меня крепче, — ухмыльнулся Син и, быстро прокружившись вокруг своей оси, нанёс сильный удар щитом прямо по лицу противника, в результате чего тот с болезненным стоном отлетел в сторону на несколько метров, врезавшись в бетонную стену и сделав в нём небольшое углубление, что по форме совпадало с формой его тела.

«Наверное, он думал, что всё будет также, как и тогда, только вот сейчас преимущество явно не на его стороне, да и баланс сил изменился. Похоже, он разучился оценивать противников».

После столкновение весь воздух, что был в лёгких линчевателя, вырвался наружу с болезненным выдохом. Вторая часть маски упала на землю и также разбилась на несколько кусочков, как и первая. На лице Джека отражались боль, злоба и гнев. Он попытался быстро выбраться из своеобразного кратера и вновь встать на ноги, да только в этот же момент боль пронзила всё его тело, что заставило его помедлить.

В то же мгновение Айкава приблизился к противнику и нанёс ему несколько болезненных атак монтировкой по лицу и корпусу, за которыми последовал сильный удар ногой прямо в грудь, чего Клаус никак не ожидал. Атака была настолько мощной, что стена позади Потрошителя окончательно разломалась и тело последнего оказалось уже внутри здания — прямо на холодных бетонных обломках.

— Ты ведь не хочешь убивать меня, да? — спросил Син, заходя внутрь строения через новый вход. — В прошлый раз было очевидно, что ты пытался меня убить, ибо твоя жажда крови ощущалась чуть ли не за километр. Сейчас же этого нет. Тогда почему же ты решил сразиться со мной?

Клаус не отвечал. Всё его тело ужасно болело из-за последних атак, из-за чего он не мог даже нормально рот открыть. Его грудь поднималась и опускалась с болезненными, неровными вдохами. Безмолвие его залитого гневом и страданием тела было разрывающим. Он чувствовал, как боль пронзала каждую клеточку его организма, а тело отвечало тупой, оглушенной реакцией на столь беспощадное нападение. Лицо Клауса было искажено от ужасных ощущений, глаза, испытывавшие удивление и злость совсем недавно, теперь выражали лишь мучительную слабость и отчаяние.

— Неужели ты понял, куда я направляюсь? — спросил он, приседая на корточки перед телом противника. — Хочешь защитить тех, кто находится в том месте? — удивлённый взгляд противника был ответом на этот вопрос. — Но зачем? Мы же оба пострадали от их действий и решений. Только из-за них мы познали столько боли и отчаяния за столь короткое время. Почему ты хочешь защитить их? Привязался? Или же думаешь, что они настолько сильны, что победить их никто не способен?

— Его… не победить, — хриплым голосом ответил Клаус, начав ползти медленно вставать. — Всё идёт… по его сценарию. Разве ты этого не понял?

Син был слегка удивлён столь непонятными для него словами и не менее непонятными вопросом, но виду не подал — оставил всё для внутренних размышлений.

— Он знает каждый наш шаг. У него… ужасная причуда, — продолжал говорить линчеватель. — Этому человеку невозможно противостоять — ему всё известно, — грустно ухмыльнулся он. — Его не победить, так что идти против него — чистое безумие или же глупость.

— Поэтому ты решил потакать ему, чтобы не умереть, — предположил Син.

— Умереть? Ха! — издал болезненный смешок он. — Смерть — лучший исход для предателя. Этот убивать не станет, — махнул рукой он. — Он будет пытать тебя, пока ты не станешь умолять его о смерти, но даже тогда ты не перестанешь страдать. Станешь его игрушкой, которой он будет вертеть так, как захочет, и ты никак не сможешь помешать ему.

— Боишься, да? — догадался Айкава. — Боишься новых страданий и боли. Понимаю, — слабо кивнул головой он. — Но я этого не боюсь.

«Сейчас он слаб, как никогда раньше. Добей его. Сделай то, на что ему яиц не хватило, когда ты был на грани жизни и смерти», — соблазняла на убийство Сина «тень», но тот не обращал на них никакого внимания, ибо имел свои планы на дальнейшие события.

Клаус уже успел отойти от боли в результате полученной урона. В данный момент он смотрел противнику в глаза и удивлялся каждому его слову. Мало того, что тот был весьма проницательным, так ещё и смелостью обладал не малой, а ведь последнего как раз-таки и не хватало линчевателю.

— Я должен был умереть ещё десять лет назад вместе со всеми, но, увы, остался единственным выжившим. С тех пор моя жизнь не кажется мне ценной или же важной. Единственное, что придавало ей смысл — месть. И сейчас, когда путь к ней открыт, я не отступлю, Клаус, и мне плевать, кто захочет мне помешать, — говорил очень уверенным голосом он, что ещё больше удивляло его противника. — Хочешь продолжать мешать мне? Хорошо, но тогда я убью тебя и пойду дальше, но вряд ли ты согласен с таким исходом, не правда ли? — в ответ он не получил ни слова, но по реакции собеседника стало понятно, что злодей был прав в своём предположении. — В таком случае, Клаус, я бы предложил тебе отправиться вместе со мной. Так мы бы смогли отомстить этим людям вместе. Но… ты боишься главного человека, да и отомстить ты не желаешь, потому, скорее всего, ты откажешься от этого предложения, потому остаётся лишь одно, — Айкава выпрямился и грозно посмотрел Потрошителю в глаза. — Я отправляюсь туда один, а ты не станешь мне больше мешать. Если я проиграю, то тебе ничего не будет, а если выиграю — ты избавишься от страха. Все в выигрыше.

Клаус перевёл взгляд с Айкавы на стену напротив себя, словно пытаясь сконцентрировать свои мысли в этот момент. Удивление от откровенной смелости Сина вспыхнуло в его глазах, и он двусмысленно посмотрел на него, словно пытаясь понять его настоящие намерения. В этот же момент он увидел в его взгляде кое-что ещё, что тут же заставило его измениться в лице. Он резко погрустнел, взгляд его опустился, а сам он сместил фокус на другой объект.

Тяжёлый вздох вырвался из его груди, когда он безмолвно подошёл к целой стене и, упёршись спиной в холодный бетон, медленно опустился на пол. Его дыхание было неровным, как будто каждый вздох причинял ему дополнительную боль. Он сидел там молча несколько секунд, словно собираясь со своими мыслями в этот момент. Из его глаз проглядывали сложные эмоции, и выражение лица было загадочным и непроницаемым.

— Он уже сделал свой ход. Всё кончено, — грустно произнёс Густавсон и вздохнул.

— О чём это ты? — не понимал Син.

— Он уже ждёт тебя. Ему известно о твоём скором прибытии, о твоих намерениях, желаниях и целях. Всё так, как он и говорил — по его сценарию.

— И что это значит?

— Можешь идти. Мешать я тебе не стану, — прикрыл глаза Потрошитель.

— Всё так просто? — удивлялся злодей.

— Остальные действия бессмысленны.

Айкава не понимал смысла того, что говорил ему Потрошитель, да и не старался понять. В любой другой ситуации всё было бы иначе, но в тот момент и время поджимало, и желание закончить путь боли и страдания возрастало с каждой минутой, потому докапываться до столь явного поведения и не менее странных слов ему не хотелось. Все его мысли сейчас были заняты тем, как можно быстрее добраться до нужного места. Приближающаяся месть же и вовсе пьянила разум, заставляя верить в то, что она — неотвратима. Это чертовски заводило подростка, потому, когда он убедился, что линчеватель не станет останавливать его, повернулся к последнему спиной и побрёл к самодельному выходу из здания.

«Что ты делаешь? Прикончи его! Он попытается помешать тебе! Быть может, он прямо сейчас ударит тебе в спину! Не стоит быть таким наивным, Син!», — пронеслось в голове злодея, но он эти мысли легко проигнорировал.

— Надеюсь, в следующий раз я сражусь с сильным Джеком Потрошителем, а не со слабым Клаусом Густавсоном, — сказал на прощание Син, после чего сильно подпрыгнул при помощи своей причуды и отправился по крышам к нужному месту.

Клаус же явно испытывал грусть от всего произошедшего. Казалось, что не такого исхода он желал. Оно и понятно, ибо проигрывать он точно не планировал, да только кажется, что это было не единственным поводом для его плохого настроения.

Через пару минут он поднялся на ноги, вышел на улицу и посмотрел на небо, что медленно начало обретать яркий оттенок.

— Он уже проиграл, — произнёс Клаус.

Дорога до нужного здания заняла чуть больше часа. Несколько раз Син чуть не попался профессиональным героям, что смогли заметить его передвижение по крышам, но парень не был бы собой, если бы ему не удалось быстро от них скрыться. Один раз он уже попался этим утром, так что второй подобной ситуации создать он не хотел.

Это было нудно, трудно и достаточно утомительно, но всё-таки злодею удалось добраться до нужного здания.

Син стоял у подножия высокого небоскреба, высота которого была примерно семьдесят четыре этажа. Рассвет окрасил небо в нежные оттенки розового и фиолетового. Его фигура терялась в сумеречном свете, создавая ощущение призрачной невидимости среди пробуждающегося города. На лице играла тень напряжения, но его глаза сияли решимостью. Ветер ласково развевал его черные волосы, подчеркивая напряженную атмосферу этого момента. Охраны у входа не было, а это означало, что никаких препятствий на пути юного злодея больше не было. Теперь ему оставалось лишь войти внутрь, подняться на нужный этаж и достигнуть нужного помещения.

Звучало всё достаточно просто и понятно, но он понимал, что не всё в этом деле пойдёт гладко, потому тут же приготовился к резкому началу сражения, ибо в любой момент на него могли напасть противники, количество которых могло исчисляться десятками, если не сотнями.

Подойдя ко входу, подросток аккуратно посмотрел через прозрачные двери, что находилось внутри. Там он увидел самый обычный ресепшн, что никак не отличался от тех, что он видел в других подобных зданиях. Самым странным было то, что в этом помещении никакого не было, хотя, как это принято в других местах, там должен был находиться, как минимум, один человек. Подросток ещё раз внимательно всё осмотрел, убедился, что никого внутри нет, и медленно зашёл внутрь, тихо закрыв за собой дверь.

Оказавшись внутри, подросток стал действовать ещё более скрытно и осторожно: укрывался за стенами и немного выглядывал из-за них, прятался за предметами интерьера, прислушивался ко всем звукам и тщательно всё осматривал, пытаясь не пропустить что-нибудь важное. К слову, ничего интересного и странного ему найти не удалось, как и людей. Казалось, будто бы люди, что работают в этом здании, намеренно оставили первый этаж пустым, что натолкнуло подростка на мысли, что его уже здесь ждали.

Пройдя через несколько не очень длинных коридоров, Син наткнулся на несколько лифтов, одним из которых он тут же решил воспользоваться. Так как все в тот момент находились как раз-таки на первом этаже, ему не пришлось долго ждать их прибытия, потому уже через несколько мгновений он находился внутри и выбирал этаж, на который хотел бы отправиться.

«Если брать в расчёт стереотипы, что главные злодеи всегда обитают на последних этажах, наверное, мне стоит отправиться на него», — подумал Айкава и нажал на кнопку семьдесят четвёртого этажа, после чего, как только двери закрылись, отправился наверх.

Айкава добрался до последнего этажа через непродолжительное время. При выходе из лифта его встретил не примечательный и простой коридор, освещенный яркими лампами, который напрямую вёл к единственной двери чёрного цвета. Этот видок вызвал внутри него заряд неуверенности, но и решимости — это был момент, который он долго ждал и к которому готовился.

«Напоминает путь к последнему боссу», — иронизировал парень, медленно идя к заветной двери.

Через несколько мгновений его рука уже находилась на ручке. Стучать не было смысла — слишком уж вежливо для человека, который собирается напасть на тех, кто находится внутри. Ещё более абсурдным шагом было бы объяснить каждому, кто находится за дверью, какая судьба их ожидает. Подросток собирался с мыслями и силами, но надавить на ручку всё никак не решался, сколько бы себя не подталкивал к этому. Он не знал, что ждёт его за этой дверью — это больше всего и давило. Неизвестность всегда пугает, потому подростку пришлось буквально уговаривать себя сделать последний шаг. Этот процесс был относительно долгим, но через минуту он всё-таки решился, после чего его рука всё-таки надавила на ручку и Син рывком зашёл внутрь.

Юный злодей переступил порог и обнаружил внутри пустой просторный кабинет. Помещение озаряло массивное панорамное окно, что было размером во всю стену, на полу расстилался изысканный ковёр, а по сторонам размещалась дорогая мебель: длинный деревянный стол, что наверняка часто использовался во время каких-нибудь важных совещаний, несколько комфортных кресел, стеклянные столики и другие изделия из редких деревьев. На стенах висели произведения искусства известных художников, придавая помещению особую атмосферу. Но что больше всего привлекло внимание — это большая доска, на которой висело множество разных фотографий.

Убедившись, что внутри никого нет и никто не сможет на него напасть, Айкава сделал несколько шагов вперёд и начал двигаться в сторону доски, дабы изучить изображения, что на ней находились. Разумеется, изначально он полагал, что стоит сперва ознакомиться с кучей документов, что прямо сейчас располагались на длинном столе, да только фотографии казались подростку уж больно знакомыми. Точнее, раньше то он их не видел, но вот те, кто на них изображён… Сину казалось, что он знал их.

Подойдя вплотную к нужному месту, подросток начал изучать каждое изображение. На каждом из них были счастливые изображения мужчины и женщины, которые, судя по всему, находились в браке. На одной из них мужчина был с чёрными волосами средней длины, в спортивной одежде, на фоне городской архитектуры, с улыбкой, что подчёркивала его дружелюбие. На другой фотографии женщина изображена с каштановыми волосами, прической каре и яркими зелёными, словно изумруд, глазами. Она была на пляже, в окружении зелени и солнечных лучей, её улыбка казалась подлинной и тёплой. На следующих изображениях они были уже вместе, и на каждом из них они были радостными и счастливыми.

На последней же фотографии они стояли в парке, рядом с большим деревом. У женщины в руках был маленький ребёнок с чёрными волосами и яркими зелёными глазами. Все улыбались, глядя в кадр, и испускали собой невероятно приятную атмосферу.

«Так вот оно что», — осознал всё Син, и, вернув фотографию на место, опустил взгляд на пол.

Он всё понял. Теперь почти на все вопросы в его голове были даны ответы. Паззл сложился воедино, но легче от этого, увы не стало. Теперь юный злодей понимал, с кем ему придётся столкнуться, и кто на самом деле является главным злодеем всей его истории. Он никогда бы не подумал, что такое может быть, но теперь, увидев все эти фотографии, никаких сомнений быть не может.

Он прекрасно знал своего врага. Вопрос был лишь в том, почему он так поступал и продолжает поступать с ним.

Сину нужны были ответы, и он собирался вскоре их получить. Осталось лишь найти главного виновника сего торжества.

— Вы уже тут, — послышался старческий голос за спиной Айкавы, что заставил последнего медленно обернуться. — Прошу прощения, что опоздал. Нужно было закончить кое-какие приготовления.

В нескольких метрах от парня стоял мужчина, возраст которого был уже достаточно высок. У него были седые волосы, небольшая щетина на лице и множество старческих морщин, устранить которые можно было лишь при помощи операции. Одет он был в стильный чёрный костюм с такого же цвета галстуком, на ногах его буквально блестели отполированные чёрные туфли, а в руках своих он держал трость, которая, вероятно, помогала ему нормально передвигаться.

— Кто вы? — задал вопрос Син.

— Меня зовут Альфред, — представился старик и улыбнулся. — Я уже не первый десяток лет служу хозяину этого места.

— И где он сам сейчас?

— Господин ждёт вас в другом месте. Прошу, пройдёмте со мной, — произнёс старец и повернулся к юному злодею спиной. — Я отведу вас к нему.

— И почему я должен верить вам? — слегка сомневался Айкава.

— К чему старику обманывать вас, юный Господин? — вежливо спросил мужчина. — Моих сил не хватит, чтобы атаковать вас со спины, да и годы уже не те для резких и быстрых атак, — слегка рассмеялся он.

В словах старца не было лжи — Син это отчётливо понимал, но на душе у него было почему-то неспокойно. И всё же, всё обдумав, он, слегка кивнув, сделал несколько шагов вперёд и устремился за стариком, который неспешно побрёл к лифту, через который Син и попал на этот этаж.

— Господин очень волновался перед вашим приходом, — произнёс мужчина, зайдя в лифт. — Вы бы видели, как он торопился, когда понял, что вы направляетесь к нему.

— Получается, он сбежал? — слегка ухмыльнулся подросток, встав рядом с собеседником.

— Ни в коем случае. Он просто хотел встретить вас правильно: с честью, красотой, пафосом и всем прочим.

— Но почему он тогда не встретил меня в кабинете?

— Он посчитал, что будет очень жалко крушить столь прекрасное помещение, да и здание само жалко. Вид с окна просто прекрасный, не правда ли? — спросил старец, нажимая на одну из кнопок лифта, после чего, как только двери закрылись, он и парень начали опускаться вниз.

— Увы, не успел им насладиться.

— Можем вернуться, если хотите.

— Не стоит, — отрицательно помотал головой подросток. — Я пришёл сюда не ради того, чтобы насладиться видом с небоскрёба.

— Как пожелаете, — пожал плечами старик.

Сину показалось странным, что они спускались всё ниже и ниже, будто они направлялись куда-то далеко от основного здания. Лифт медленно погружался в темноту, и чем глубже опускались, тем тише становился гул города. Подростку показалось, что они спускаются в бездну, а не в простое подземелье.

Когда двери лифта открылись, пред ними раскрылась уникальная сцена. От увиденного Айкава не смог скрыть своего удивления.

— Какого хрена? — произнёс он, раскрыв рот от шока.

Они оказались на станции метро, однако это была не просто станция — это был поистине удивительный подземный комплекс. Стены были украшены футуристическими узорами и яркими световыми панелями, создававшими впечатление будущего. Огромные экраны отображали информацию о времени до прибытия поезда, обновлениях и новостях, создавая атмосферу современного и информационно насыщенного пространства.

По центру станции находился поезд, выглядевший как микс между современным технологическим чудом и искусством. Его металлические панели сияли мягким светом, создавая эффект легкости и подчеркивая скорость передвижения. Вагоны были полупрозрачными, что добавляло чувство прозрачности и открытости, позволяя пассажирам наслаждаться видом на туннели и внешний мир.

— Метро? Под этим зданием? Что за чертовщина? — не мог поверить в увиденное подросток.

— Это наша личная станция с личным поездом, который идёт по нашему личному маршруту, — ухмыльнулся Альфред. — Господин крайне привередлив в таких вещах.

Старик повел Сина к одному из вагонов, двери которого уже открылись, приглашая внутрь. Внутри было уютно и современно: комфортные кресла, подсветка, современные панели управления. Сидения были органично вписаны в интерьер, напоминая больше стильные кресла для отдыха, чем обычные места в общественном транспорте.

— Пожалуйста, садитесь, юный Господин, — пригласил старик, улыбаясь и жестом приглашая на удобное место.

Син, чувствуя себя ошарашенно, послушал старика и занял одно из мест. Едва он уселся, двери поезда закрылись, а машина плавно тронулась, начиная свой таинственный путь сквозь подземные коридоры. Скорость поезда была впечатляющей, но она передавала ощущение лёгкости и комфорта.

— И куда мы направляемся? — нашёл в себе силы спросить Айкава.

— Вы сами всё увидите, — не стал раскрывать все карты Альфред. — Ехать нам не так уж долго. Поезд движется очень быстро, потому мы будем на месте уже через пять минут.

Подросток лишь кивнул. Всё это казалось ему очень странным и нереалистичным. Он был будто бы во сне — больше никак нельзя было описать то, что он видел прямо сейчас. Конечно, подобное, быть может, не редкость в современном мире, но парень видел такое впервые, потому ему было весьма трудно бороться со своими чувствами и эмоциями.

«Соберись, Син! Через несколько минут нам предстоит встретиться с ним. Нам… нужно быть собраннее», — пытался настроить себя на нужную волну он.

— Переживаете? — поинтересовался Альфред, заметив, что Син чувствует себя не очень комфортно.

— Наверное, — не стал отрицать тот.

— Это нормально, — улыбнулся мужчина. — Как только вы приступите к тому, что планируете, все сомнения развеются, и вы станете увереннее.

— Кто вы вообще такой? — решил задать весьма интересный вопрос Айкава.

— Альфред — верный слуга здешнего Господина, — ухмыльнулся мужчина, подражая средневековому представлению.

— И почему вы ему служите?

— Платят хорошо, да и ничего сложного делать не надо.

— И причина только в этом?

— Господин помог моей семье, когда она была в тяжёлой ситуации, а я поклялся отплатить ему за его доброту. Такой ответ вас устроит?

— И вы уже несколько десятков лет отплачиваете ему своим служением? — был удивлён подросток.

— То, что он сделал, и целой жизнью не отплатишь.

Дальше вопросов Айкава задавать не стал. Весь этот разговор ему казался странным, нелогичным и непонятным, потому он решил переключить всё своё внимание на подготовку к грядущей схватке. Конечно, ему бы хотелось узнать от мужчины немножко больше, да только тот отвечал как-то неохотно, да и ответы его были не такими содержательными, как подросток хотел, потому уже через несколько секунд поезд погрузился в молчание, в коем он пребывал до самого конца маршрута.

Поезд плавно замедлил скорость и остановился на станции, которая, казалось, была построена для конкретных целей. Двери открылись, позволяя Сину и Альфреду выйти. Вокруг было тихо, их окружала тишина, лишь эхо шагов разносилось по этому загадочному пространству.

Парень последовал за стариком по узкому коридору, который, казалось, вёл к давно забытому месту. Стены были старыми, с изломанными фресками и покрытыми пылью камнями, словно они дышали давними историями. Они прошли сквозь единственную дверь, открывшуюся перед ними, и оказались в длинном узком проходе, ведущем к концу коридора.

Напротив них была ещё одна дверь, столь же таинственная и загадочная, как и та, через которую они только что прошли. Это была дверь, которую он так долго искал, которая вела к ответам на множество вопросов, за которой скрывался человек, повинный во всех бедах жизни подростка. Оставалось лишь преодолеть это препятствие и приступить к финальной части всей этой драматичной истории, что длится уже больше десяти лет.

— За этой дверью вас ждёт Господин. Дальше вы должны идти сами, — произнёс Альфред, с улыбкой глядя на Сина.

— А вы куда отправитесь? — решил поинтересоваться подросток.

— Обратно в кабинет. Нужно кое-что подготовить. Работа сама себя не выполнит, — издал смешок старик.

— Удачи, — без особых эмоций сказал Айкава и приблизился к двери, что отделяла его от главного события последних лет.

— Вы тоже берегите себя, — попрощался старик и, развернувшись, отправился прочь, оставив подростка одного.

Син подошёл вплотную к последнему препятствию и схватился за ручку. Мысли в его голове бушевали, а сердце билось с бешенной скоростью.

«Вот мы и добрались до финального босса, Син. Осталось лишь… сделать последний шаг. Пора… отомстить за всех тех, кто умер в тот день. Ну, и за себя тоже. За себя. Отомстить. Нужно… отомстить за всё то, что со мной произошло», — настраивался подросток, прикрыв глаза.

Ноги невольно дрожали. По всему телу распространялось неприятное чувство, что было вызвано страхом — страхом неизвестности. Неуверенность в будущем смешивалась с жаждой мести, наполняя его существо агонией и решимостью дойти до конца, несмотря ни на что. В глубине души он знал, что за этой дверью его ждет нечто, что изменит всю его жизнь.

«Дженсен, я всё-таки добрался сюда. Только благодаря тебе я смог зайти так далеко, и я не собираюсь отступать. Я… не собираюсь разочаровывать тебя. Даже после смерти ты всё ещё помогаешь мне, и я ни за что не предам твои надежды и ожидания. Сегодня я… покончу со всем этим. Не знаю, останусь ли я в живых после всего этого, но… я добрался. Спасибо, Дженсен».

На лице подростка появилась улыбка. Глаза его испытывали слабое жжение, пытаясь вызвать слёзы, но парень держался стойко, не позволяя себе расклеиться в самый ответственный момент.

«Мики, сегодня ты будешь отомщён. Сколько бы лет ни прошло, ты всегда будешь моим самым лучшим другом, и я сделаю всё возможное, чтобы те, кто виноват в твоей смерти, были наказаны. Я знаю, что прямо сейчас ты наблюдаешь за мной, и я буду рад, если ты будешь болеть за меня в этой важной схватке. Просто… следи за мной — это всё, что мне нужно».

Собрав последние остатки решимости, подросток резко повернул ручку и медленно открыл дверь. Он вступил внутрь, и перед ним разверзлась огромная круглая арена, покрытая тёмным песком, словно поглощающим свет, а наверху можно было заметить громадный и высокий бетонный потолок, от вида которого становилось немного жутко.

Трибуны окружали арену со всех сторон, высокие и уходящие вверх, а заграждения на поле казались крепкими и прочными, созданными для защиты зрителей от самых разных действий участников. Последние тянулись по периметру поля, создавая различные секторы и обозначая их функции. Больше никакой активности или признаков жизни — только пустая атмосфера уединения, где даже эхо шагов звучало отдаленно и одиноко. Поверхность песка была размечена, как будто на ней остались следы предыдущих поединков, но в целом была относительно чистой.

«Подземная арена? Сколько же денег было потрачено на подобное?», — уже не слишком сильно удивлялся увиденному Син, медленно шагая вперёд.

Он почувствовал, как в этой безлюдной атмосфере витает напряжение, словно воздух заряжен энергией ожидания. Нет, зрителей здесь не было, но место казалось наполненным историей, ожиданием и некой загадкой, предвещающей борьбу и решающий момент.

И он был готов сразиться, был готов совершить свою месть, чтобы раз и навсегда закончить историю, что стала для него проклятием.

— Наконец-то ты пришёл, Син, — послышался голос со стороны трибун.

Айкава тут же обратил своё внимание место, откуда исходил звук, после чего обнаружил взглядом человека, который медленно спускался вниз на арену по узкой лестнице, проходя через сидячие места.

Он узнал этого человека: чёрные волосы средней длины, знакомые черты лица, приличная одежда, что состояла из белой рубашки, чёрных брюк и такого же цвета туфель. Все его догадки тут же подтвердились — теперь все сомнения были отброшены в сторону.

— Рад, что ты всё-таки смог найти меня, — продолжал мужчина, медленно спускаясь. — Признаться честно, я не думал, что ты сможешь дожить до такого момента. Ну, знаешь… все эти сражения с сильными героями, с опасными злодеями, постоянные погони и прятки. По-моему, это не совсем то, чем должен заниматься подросток, не правда ли? — улыбнулся мужчина, преодолев большую часть пути. — Но ты молодец. Тебе удалось пройти все испытания, и ты наконец-то смог добраться сюда. Ты… и вправду удивительный, да? — издал смешок он.

Мужчина спускался все ближе и ближе, шаг за шагом, сохраняя легкость и уверенность в движениях. Когда он наконец достиг арены, его взгляд встретился с темной тишиной пустого пространства. Мужчина сделал ещё несколько шагов вперёд и остановился, когда понял, что встал на нужное место.

Они оказались напротив друг друга, разделяемые только десятком метров. Лица обоих были напряжены, но если у Айкавы можно было уловить внутреннюю борьбу и решимость, то у человека, вышедшего на арену, блеск глаз обещал лишь одно — непредсказуемость. Они стояли на пустом пространстве, словно два конца магнита, готовые притянуть или оттолкнуть друг друга, словно начало и конец их истории, что стала замкнутым кругом.

— Давно не виделись, Син. Ты… сильно вырос с нашей последней встречи, — произнёс мужчина и тепло улыбнулся.

Син же с ноткой грусти и боли посмотрел в глаза человеку, что стоял напротив. Ему хотелось так много сказать ему, хотелось так сильно прокричать о том, как он его ненавидит и презирает, но вместо этого он лишь… улыбнулся, после чего непривычным для себя приятным голосом произнёс:

— И тебе привет…

— … отец.