Сделаем Испанию снова великой!

Глава 14. Революция снизу

ДЕВЯТНАДЦАТЫЙ ГОД

Начался отлично. Начался он с того, что был завершён первый этап начатой ещё в 1786 году общеимперской переписи населения. Следом после этого в Мадриде, наконец, состоялась первая сессия «Имперского парламента».

За всем этим, разумеется, следила вся просвещённая Европа. Впрочем, как и прежде. Затем, что всей Европе отчаянно желалось провала реформ Артёма.

Тем не менее, провала не случалось — случился экономический бум. Испанская экономика была освобождена от феодальных пережитков — цеховых ограничений и баналитетов.

Был решён аграрный вопрос за счёт массовой продажи земель Церкви — до того второго по размерам владельца земли во всей стране, освоения новых земель.

Был решён вопрос колониальной торговли — она стала значительно более свободной, конкурентной. Были созданы новые институты. Собственно, мы всё это уже проходили.

В общем, вы уже понимаете, по крайней мере, должны понимать, что реформы Артёма самым положительным образом отразились на благополучии населения и темпах экономического роста.

И это ведь — только краткосрочные эффекты. Представьте, какой эффект будет на более длинной дистанции. Возможно, Испания станет первой экономикой Европы — чем чёрт не шутит, верно?

Сейчас же, впрочем, Испания полностью восстановилась после неурожаев и катастроф 1788 года, и даже несколько окрепла экономически. Что, разумеется, не могло не радовать Артёма, ведь чем более крепкой будет его экономика, тем более крепким будет его положение в стране.

Но, разумеется, нет худа без добра — успешное восстановление Испании на фоне продолжающейся разрухи во Франции лишь усугубило положение Людовика XVI.

И, разумеется, начались события, столь нам известные — у Людовика XVI нет денег, ведь природные катастрофы всё продолжаются, а его политический авантюризм на Востоке не окупается.

Он созывает сначала нотаблей, где получает отворот-поворот и узнаёт о существовании аристократической фронды. Ну, а дальше вы знаете. Так или иначе, 5 мая 1789 года в зале дворца «Малые забавы» Версаля состоялось торжественное открытие Генеральных штатов.

Главное событие XVIII века, таким образом, было теперь буквально обязано сбыться. События, к слову, приняли самый интересный оборот. Как уже было упомянуто ранее, 5 мая 1789 года состоялось открытие первого заседания Генеральных штатов 1789 года.

Всего здесь собралось 1 165 представителей, из которых половина была от третьего сословия, которому было дано двойное представительство в Генеральных штатах.

Разумеется, тут же начались прения. Так, уже 6 мая депутаты от третьего сословия отказались конституироваться в особую палату для отдельного заседания, как это сделали дворянство и духовенство, чтобы приступить к проверке полномочий депутатов.

Третье сословие пригласило и два других сословия, чтобы приступить к совместной проверке полномочий. Оба сословия отказались, после чего вступили в яростные дебаты с третьим сословием.

Наметился раскол, и дебаты продолжались практически полтора месяца, прежде чем 10 июня аббат Сьейес предложил обратиться к другим сословиям с последним приглашением.

Это было сделано, после чего уже 12 июня началась перекличка депутатов всех трёх сословий. Сначала к третьему сословию присоединилось 20 депутатов из числа духовенства, после чего уже 17 июня оно объявило о создании Национальной ассамблеи.

Консерваторы пошли жаловаться к королю, после чего Людовик XVI, то ли в силу своей глупости, то ли в силу своей бесхребетности, поддержал их, постановив закрыть «Зал малых забав» под предлогом ремонта.

Тем временем, в рядах депутатов от духовенства шли жестокие споры о том, чью же им сторону всё же занять, и только 19 июня они решили присоединиться к третьему сословию.

Таким образом, Национальное собрание, состоящее из депутатов от духовенства и третьего сословия, уже 20 июня собиралось водвориться в «Зал малых забав», с тем, чтобы принудить короля к признанию Национального собрания.

Однако, двери зала были закрыты, и они вынуждены были переместиться в соседнее здание — «Королевский зал для игры в мяч». Ну, вот это вот всё вы знаете.

Затем было «королевское заседание» 23 июня в «Зале малых забав», якобы закрытом на ремонт, состоялось очередное заседание. Людовик XVI, не церемонясь, объявил о роспуске Национального собрания.

Третье сословие с немногочисленными депутатами от дворянства и духовенства покидывать зал отказалось, послало королю весть о том, что тот может пойти в сраку со своими приказами о разгоне Национального собрания и отмене решений 17 июня.

Напротив, оно продолжило заседание. Король, узнав о наглости третьего сословия, приказал своей гвардии разогнать Национальное собрание силой.

Гвардию остановили оставшиеся дворяне во главе с Лафайетом. Сразу же после этого Национальное собрание по предложению Мирабо приняло постановление о неприкосновенности депутатов Национального собрания.

На следующий же день, уже 24 июня, к Национальному собранию присоединилась большая часть духовенства, а уже 25 июня — 47 депутатов из числа дворян.

Таким образом, к Национальному собранию присоединилось теперь порядка 3/4 депутатов Генеральных штатов. Людовик же, принуждённый политической ситуацией, снова проявил своё малодушие, буквально принудив консерваторов 27 июня присоединиться к Национальному собранию.

Национальное собрание же, вобрав в себя всех депутатов Генеральных штатов, уже 9 июля объявило себя Учредительным национальным собранием, подчёркивая свою цель — выработать Конституцию.

Тем временем, Людовику XVI 26 июня пришло письмо от Артёма, в котором он всячески предостерегал последнего от действий, направленных на разгон Учредительного национального собрания.

К сожалению, на французского короля это не подействовало, ведь в этот же день он начал концентрировать в Париже и его окрестностях армию численностью в 20 тысяч человек. Причём, разумеется, не абы кого, полки из наёмных немецких и швейцарских наёмников.

Тем не менее, 27 июня Учредительное национальное собрание заслушало доклад Мунье об основах будущей Конституции. Тогда же прозвучали первые призывы использовать испанскую конституцию в качестве основы для создания французской.

Тем более, что уже 10 июля испанский посол при французском дворе, граф Аранда опубликовал в печать открытое письмо Артёма. Последнее, в сущности своей, представляло собой его полное и хвалебное одобрение действий Учредительного национального собрания, а также предложение использовать испанскую конституцию для создания французской.

Фактически, Артём намеренно спровоцировал Людовика XVI. Это, разумеется, сработало, и французский король, разъярённый, приказал моментально разогнать Учредительное собрание.

После чего, разумеется, отправил 11 июля в отставку премьер-министра Неккера, в котором буржуазия видела человека, способного вывести страну из кризиса и провести реформы, желаемые «нацией».

Парижская толпа, узнавшая обо всех этих подвижках короля уже 12 июля, начала откровенный бунт. Десятки тысяч парижан высыпало на улицы в этот воскресный день.

Солдаты королевского военного дома, гвардейцы короля, перешли на сторону Учредительного собрания практически целиком. Начались стычки с правительственными войсками.

Уже на следующий же день, 13 июля, парижанами был создан Постоянный комитет, им же объявлено о создании Национальной гвардии. Фактически, на глазах у всей Европы родилась Парижская коммуна.

В то же самое время, на улицах стали сооружать баррикады, но так как оружия не хватало, то уже 14 июля парижская толпа ограбила Дом инвалидов и захватила после нескольких часов осады Бастилию.

Людовик, слишком нерешительный для того, чтобы сжечь Париж для сохранения своей власти, хотя такая опция у него была, а его министры даже выступили за этот шаг, вынужден был признать Парижскую коммуну.

Неккер был призван обратно к власти, а уже 17 июля Людовик XVI в сопровождении делегации Учредительного собрания прибыл в Париж, где принял из рук мэра Парижа трёхцветную кокарду.

Революция, таким образом, победила. Затем, чтобы начался её новый этап — муниципальная и крестьянская революции. В течение всего двух недель королевское правительство потеряло всяческую власть над страной.

Фактически, в стране произошёл полный переворот. Переворот, который вновь поддержал Артём. Разумеется, Артём снова поддержал революционные начинания во Франции.

Однако, естественно, не предпринимал никаких реальных шагов — через графа Аранду он вновь опубликовал очередное открытое письмо к парижанам, в котором одобрил их решимость, но на этом, собственно, и всё.

Формально он не признал ни саму Парижскую коммуну, ни другие городские коммуны. Не признал он и стихийно организовавшиеся крестьянские отряды, громившие аристократов и банды, ими «нанятые для травли народа».

Формально, он признал только Учредительное собрание. В то же самое время, его засланные агенты всячески разжигали во Франции беспорядки при помощи денег, интриг и пропаганды.

Артём анонимно спонсировал все радикальные газеты, издававшиеся во Франции, все радикальные салоны Парижа. Фактически, все его шаги были направлены исключительно на провокацию короля и его окружения.

Аки дирижёр, он занимался оркестровкой ещё более жестокой революции во Франции. Для него победа каких-нибудь революционно настроенных радикалов была бы крайне удобна.

Как-никак, она ведь дала бы Артёму, уже наращивавшему своё военное присутствие на границе с французскими колониями в Америках, удобный повод для разрыва отношений с Францией. И, как следствие, объявления ей войны и захвата её колоний.

Тем не менее, провокации не удавались. Не удалась и попытка Артёма тайно организовать коалицию против Франции и революции. Аргументы Артёма были убедительны, как и подкупы чиновников.

Тем не менее, революция, к сожалению, ещё не зашла достаточно далеко в своём походе против феодализма, чтобы европейские дворы начали серьёзно волноваться по этому поводу.

Поняв это, Артём занял выжидательную позицию. Он свёл своё участие в политических событиях во Франции к самому минимуму, продолжив лениво наблюдать за их ходом.

Военные укрепления, строившиеся на территории всех испанских колоний, и служившие, в первую очередь, интересам дальнейшей колонизации, продолжили строиться.

Благо, что Артём начал строительство укреплений и наращивание своего военного присутствия в Америках ещё до Французской революции, и не только в Карибском бассейне, что отвело от него подозрения Парижа.

Правда, всё же он принял одно очень важное решение — он пригласил от имени графа Аранды в Испанию всех дворян, несогласных с политикой Учредительного собрания, или опасавшихся насилия масс.

Чем, разумеется, разозлил парижан, но сумел выставить это так, будто то было решением его правительства, над которым он, в силу конституции, никакой власти не имеет.

Последнее, разумеется, не было правдой, но депутаты собрания ему всё же поверили, а потому никакого конфликта на этой почве не произошло. Тем более, что бегство дворян их сейчас волновало наименее всего.

Во всяком случае, Париж был слишком занят своими реформами в стране, чтобы заметить, как Испания наращивает свою мощь за счёт привлечения иностранных специалистов.

В последнем деле, как вы понимаете, приглашение значительных масс французских дворян, одной из наиболее образованных групп населения, было весьма полезно.

Хотя, разумеется, специалисты приглашались и из Италии, и из Германии, и из Великобритании, и из Швеции с Данией, и из Голландии. В этом плане, конечно же, Артём вообще не скупился.

Продолжалось и привлечение населения из других регионов, благо, что за прошедший год весь механизм был уже полностью налажен — оставалось его лишь поддерживать.

Испания, на фоне французской революции, тем временем, продолжила вытравливать русских с Аляски, а также продолжила активное заселение северо-западного тихоокеанского побережья Америки.

Кроме того, активные же усилия Артёма по экономическому подъёму колоний постепенно стали окупаться, и уже в 1789 году появившиеся при нём обширные плантации на карибских островах стали составлять французским конкуренцию, разоряя их.

Занимались этим, в общем-то, и британцы, но и последним пришлось несладко, ведь им они страдали от конкуренции, создаваемой лелеемыми Артёмом карибскими плантациями, рост которых подстёгивался бурным ростом банковского капитала в самой Испании.

Подстёгивался по той простой причине, что для последнего плантации в испанских колониях были очень выгодным и достаточно надёжным местом приложения инвестиций.

Тем более, что Артём всячески содействовал любым предприятиям в этом направлении дешёвыми кредитами, налоговыми льготами, государственными гарантиями и так далее.

Так что да, 1789 год ознаменовался продолжающимся усилением Испании, начатым ещё при правлении предшественников Артёма. Что касается событий, происходивших в Европе, то вот краткий список:

На престол Османской империи восходит султан Селим III. В Льеже происходит революцию, в результате которой устанавливается Льежская Республика. В Австрийских Нидерландах также происходит восстание.

На Балтике официально заканчивается Датско-Шведская война 1788–1789 годов, происходят Эландское и Первое Роченсальмское сражение. На Балканах происходит сражение при Рымнике.

Собственно, это всё из интересных событий за 1789 год. Так что да…

ДВАДЦАТЫЙ ГОД

Начался год интересно — с победы бельгийских революционеров и создания Бельгийских Соединённых Штатов. Что касается Балтики, сразу уведомим, что здесь имело место Ревельское, Красногорское, Выборгское и Второе Роченсальмское морское сражение. В этом же году между Россией и Швецией был заключён Верельский мирный договор.

Во Франции происходят реформы. Так, аналогично тому, как ранее поступил Артём в Испании, но в более жёсткой форме, французы ставят под свой контроль католическую церковь. Незадолго до этого, Людовик даёт клятву блюсти Конституцию 1789 года.

В Гаити вспыхивает первое восстание, которое жёстко давят испанские силы, полностью опустошившие французские владения на острове. Рабы угнаны в испанскую половину острова, плантации сожжены, поселения разрушены.

Конечно же, Артём представил данный акт неоправданного насилия, как жест доброй воли, выказанный им в знак уважения союза между Францией и Испанией.

Как-никак, формально то испанские силы всё же водворили на французских территориях порядок и власть, а кто именно там все эти плантации сжёг — тут, как известно, ничего с достоверной точностью не известно.

Тем не менее, после того, как Париж предлагает обновить Фамильный пакт, дабы привести его в соответствие с французской и испанской конституцией, Артём выплачивает значительную компенсацию за ущерб.

После чего, разумеется, затягивает переговоры, каждый раз находя повод новый повод их задержать. Потому, тем более, что французы предлагают вернуть им в качестве жеста доброй воли Луизиану. Ту самую, в развитие которой Артём уже начал по полной программе вкладываться.

Тем не менее, своей цели Артём всё же достиг — конкуренты в лице французов подбиты, цены на кофе и сахар значительно выросли, увеличив поток инвестиций в ставшие ещё более прибыльными плантации.

В Рейхенбахе, тем временем, заключают между собой соглашение Австрия и Пруссия при посредничестве Англии и Голландии. Австрийцы обязываются закончить войну с турками и вернуться к старым границам.

Пруссия же, оказавшись после очередного демарша Англии и Голландии в очередной изоляции, вынуждена помочь австрийцам с подавлением восстания в Бельгии за банальный отказ Австрии от дальнейшей войны с турками.

В самой Австрии, тем временем, после смерти Иосифа II воцаряется Леопольд II. В этом же году имперские силы Священной Римской Империи германской нации восстанавливают власть Габсбургов в Бельгии.

На Балканах же, где австрийцев преследовали сплошь неудачи, Суворов, будто издеваясь над отсутствием потенции побеждать у австрийцев, берёт штурмом мощную крепость Измаил.

Испания, тем временем, продолжает делать то, что делала. Правда, тут можно отметить издание первых полных и детальных топографических карт побережья Галисии, Астурии и страны Басков. Королевской типографией издаются и другие новейшие карты, справочники и брошюры.

Перепись населения продолжается, имперский парламент, наконец, придя к компромиссу по поводу распределения депутатских мест на основе предварительных данных переписи населения, по-настоящему начинает свою работу.

Естественно, большая часть его повестки свелась к утверждению тех мер, что уже были ранее приняты Артёмом. Никаких проблем с этим имперский парламент, разумеется, не испытывает.

Тем временем, испанцы продолжают напор на русских в Аляске, колонизацию северо-западного тихоокеанского побережья Америки, Луизианы, Флориды и других своих малозаселённых территорий.

Из Филиппин, параллельно с этим, отплывают первые корабли в сторону Австралии и Новой Зеландии, где на месте современных Окленда и Брисбена, местность которых была уже исследована более ранними экспедициями, закладываются Парадиз и Нуэва Манила.

Отсюда же, из Манилы, отплывают и всё новые экспедиции, ставшие основным двигателем изучения Тихого океана. Многочисленные необитаемые острова Испания захватывает в своё владение, а если быть точнее, то в большинстве случаев его просто восстанавливает.

Потому восстанавливает, что многие из них ещё столетия назад уже были открыты и объявлены испанскими, но впоследствии забыты. О последнем, правда, сами испанцы не знают, ведь они же забыли об этом.

Наконец, единственной катастрофой, испортившей всю малину, стало землетрясение и цунами, уничтожившее город Оран, бывшей частью испанских владений в Северной Африке.

В ответ на это, Артём проталкивает предложение о перестройке и расширении фортификаций Испании в этом регионе. Деньги же предлагается изыскать путём введения в Империи всеобщего подоходного налога (со ставкой 10 %), единого для всех граждан Испанской империи.

Так как парламент был сугубо лояльный Артёму в силу засилья в нём либералов, он соглашается на введение этого налога (ну, а если быть точнее, то соглашается потому, что эти налоги пойдут на стимулирование экономики). И этим, разумеется, вызывает определённое негодование, которое, впрочем, стихло также быстро, как и возникло.

Тем временем, Артём претворяет в жизнь свои планы. То есть, восстанавливает с нуля Оран, превращая его даже в более грозную крепость, форпост испанского владычества в этом регионе.

Другие же города на североафриканском побережье, в том числе и сам Алжир, захваченный ещё в далёком 1775 году, также расширяются. Правда, строительству постоянно мешают местные мусульманские владыки.

Более того, сразу же следом за этим было инициировано крупное расширение военных арсеналов, портов, верфей, военно-морских академий, поднимается зарплата на флоте для матросов и офицеров.

В общем, реализовывалась в полной мере программа по развитию флота. В то же время, на деньги от нового налога был инициирован проект по значительному улучшению военной инфраструктуры Каталонии и страны Басков.

Обновлялись, модернизировались и расширялись крепости в ключевых стратегических позициях этих регионов. Армия проводила учения и манёвры.

Тем временем, Артём, по второму своему образованию артиллерист, а также историк-любитель, решил немного допилить систему Грибоваля. Да, не удивляйтесь — в Испании была система Грибоваля в классическом её виде.

Вообще, даже система обучения артиллеристов была в Испании довольно схожа с таковой во Франции. То есть, в среднем, испанский артиллерийский офицер был не сильно хуже французского.

Проблема была у испанской артиллерии довольно неожиданная — испанской артиллерии категорически не хватало тягловых лошадей. И да, это не шутка.

Как результат, там, где другие европейские армии за счёт постоянного мобилизационного резерва тягловых лошадей могли мобилизовать, в норме, 3–4 пушки на 1 тысячу солдат, испанцы могли мобилизовать не более 1 пушки на 1 тысячу солдат.

Всё потому, что отсталое сельское хозяйство Испании более полагалось на мулов и волов при осуществлении сельских работ, нежели на лошадей. Отчасти и потому, что сухой испанский климат делал использование мулов более предпочтительным.

Как следствие, лошадей было всегда недостаточно. Что, в свою очередь, ещё и било по бюджету, ведь спрос на тягловых лошадей в армии был примерно тем же самым, что и в других европейских армиях.

Ну, а высокий спрос при малом предложении — это высокие цены. Это положение усугублялось ещё и тем, что в Испании отсутствовала регулярная артиллерия.

Если быть точнее, то у испанской артиллерии не было постоянных кучеров. Во время мобилизации армии их, вы не поверите, буквально нанимали в наём среди гражданских лиц. У гражданских же лиц брали в аренду и тягловый скот для экипажей.

И нет, вы не поймите, это не я сошёл с ума — это испанцы. Удивительное свойство при любой модернизации — сохранять старые, давно отжившие своё, элементы при одновременном вводе новых элементов, не понимая необходимости создания единой, однообразной системы.

Но да, это было бы ещё более серьёзной проблемой в ближайшем будущем, если бы не реформы Артёма, подстегнувшие развитие сельскохозяйственной отрасли Испании.

Правда, последние бы всё равно не решили бы проблему полностью сами по себе. И именно поэтому Артём сделал упор на дальнейшем развитии конных заводов, причём не делал ставки исключительно на государственные или же частные предприятия.

Государственные усилия распределялись сравнительно равномерно. Чтобы контролировать эффективность приложения этих усилий, была сформирована под государственным крылом «Ассоциация конных заводчиков Испании», при которой был учреждён «Постоянный комитет по делам и вопросам скота».

Кроме основных своих задач, которые в целом можно охарактеризовать, как сформулированные в лучших традициях индикативного планирования и дирижизма вообще, ассоциация играла также и роль основного лоббиста конных заводчиков.

Это, разумеется, если говорить в общих чертах. В реальности всё было гораздо интереснее, естественно. Там были и свои перипетии, и свои интриги придворные, но нам до них дела нет. Нам они абсолютно не интересны.

Так что да, возвращаясь к делам артиллерийским, развитие конных заводов, ставшее одним из ключевых элементов военной политики Артёма, позволило решить, в долгосрочной перспективе, проблему с категорическим дефицитом лошадей в армии.

Правда, пока что результаты были ещё довольно скромны — прошло лишь четыре года с начала программы, а потому, несмотря на активное привлечение специалистов со всей Европы и заказа лучших жеребцов и кобыл со всего света, ставшее возможным благодаря щедрости Артёма, результаты были довольно скромные.

Впрочем, тут главное, что был заложен фундамент для будущего. К моменту условного 1808 года, спустя более двадцати лет с момента своего начала, программа уже принесёт свои первые и основные для Артёма плоды. По крайней мере, должна принести, согласно плану, эти плоды.

Следуя же далее, необходимо отметить, что Артём наладил и производство собственных повозок для армии. Да, вы не поверите, но испанская армия и их брала в аренду у гражданских лиц за неимением своих в достаточном количестве.

Как результат, была налажена базовая материальная часть всей армии, в том числе и артиллерии, на которую делался особый упор. Именно ей, если что, доставались лучшие лошади.

Конечно же, создание регулярного конного резерва обошлось испанской короне в копеечку. Армейских лошадей в мирное время всё же приходилось сдавать в аренду гражданским лицам, чтобы не нести гигантские и бессмысленные расходы по их содержанию.

Аренда, к слову, была очень дешёвой, плата была практически символическая, но требования к гражданским лицам по контракту были очень жёсткими.

Так, например, они несли полную ответственность не только за сохранность здоровья лошадей, но и обязаны были их вернуть их государству точно в срок по первому же требованию.

Правда, всё же была предусмотрена небольшая компенсация за косвенный ущерб, наносимый другой стороне данным требованием, но там были свои юридические нюансы, вроде необходимости документально доказать нанесённый ущерб.

Ну, а уже хотя бы это, согласитесь, не самая простая задача для обычного мелкого фермера, типичного представителя основной массы арендаторов армейских лошадей.

Правда, был и ещё один подсластитель — договор аренды предусматривал возможность выкупить армейскую лошадь, выработавшую основной свой рабочий ресурс, по просто смешной цене — практически за символическую плату.

Это, в свою очередь, должно было, по мнению Артёма и согласного с ним в этом комитета, подстегнуть распространение лошадей в испанском сельском хозяйстве.

Особенно после того, как ассоциация, согласно принятому плану, сумеет всё же создать наиболее подходящих для сухого испанского климата пород лошадей. Последнее им удастся сделать только в 1804 году, к слову, но не будем торопить коней, как говорится.

В общем, да, Артём заложил фундамент для дальнейшего развития конной артиллерии в испанской армии. Ей Артём уделял особое внимание, и потому сюда кроме лучших лошадей попадали и лучшие артиллеристы на пару с офицерами. Конная артиллерия сделалась элитой.

И, к слову, сделал упор на конной артиллерии Артём весьма вовремя. Впрочем, прежде чем мы обсудим боевое крещение испанской «летучей артиллерии», созданной Артёмом в рамках общего повышения мобильности испанской армии, мы затронем и иные улучшения…