Сделаем Испанию снова великой!

Глава 3. Триумф в Алжире

Правда, прежде, в рамках праздника, что устроили в честь коронации Артёма, он сумел встретиться с рядом важных лиц. В частности, он имел удовольствие иметь светскую беседу с Алехандро О’Рейли, главой алжирской экспедиции, в рамках которой он сумел обсудить ряд интересных ему вопросов, касавшихся, собственно, экспедиции.

Последние, в свою очередь, дали пищу для размышлений и господину Алехандро, благодаря чему Алехандро сумел более детально проработать ряд ключевых моментов подготовленной им военной операции.

В целом, сам Артём не планировал оказать подобное влияние, однако его рассуждения о действиях Брута в Галлии против венетов во время завоевания Галлии подтолкнули Алехандро к определённым мыслям.

Собственно, так же, как и их обсуждение ошибок, допущенных турецкими командующими во время осад Родоса и Мальты, а также Кандии. Беседовали далее они, впрочем, не о Родосе, Мальте и Кандии, но об… осаде Родоса Деметрием Полиоркетом и… осаде Родоса же, но уже Митридатом VI Евпатором. Сколько же Родоса, однако.

Сколько же, конечно, натерпелся Родос за своё существование. Благо, нашли время они не только для него, но и для обсуждения осады Сиракуз, причём всех сразу — карфагенских, арабских, французских, греческих, а также римской.

Да, кстати, Сиракузы за свою жизнь тоже конкретно так натерпелись — более десяти осад. Не каждый город может похвастаться тем, что его осаждали более десяти раз, причём все подряд, от греков до французов. Последнее, кстати, вполне себе хорошо отражает историю Сиракуз.

Наконец, их беседу завершило обсуждение осады Карфагена. Правда, обсуждали они лишь последнюю из них, осаду Карфагена в рамках Третьей Пунической войны.

Знаете, если обсудить столько неудачных амфибийных операций и осад, то можно обнаружить среди них несколько общих черт, и ставших причинами их провала.

Тем более, что после обсуждения стольких провалов амфибийных операций и неудачных осад любой бы захотел ещё раз проверить, как идёт подготовка амфибийной операции под твоим начальством, и всё ли было продумано.

Как результат, незначительные изменения плана операции, сделавшие его более надёжным в целом, а также усиленный надзор за её подготовкой.

Подчас, даже если это и происходит неосознанно, подталкивание человека, его мыслей, в определённом направлении, работает лучше прямого приказа или убеждения.

Пора, впрочем, обсудить и само алжирское вторжение. Последнее, к слову, было, на самом деле, весьма незначительным по своему масштабу, но весьма важным событием в европейской политике. Как-никак, на кону стоял престиж испанского оружия.

Годом ранее, ещё при Карле III испанское оружие частично восстановило свою репутацию, сняв осаду с Мелильи, предпринятую марокканцами.

Воодушевлённые столь малым, но всё же важным успехом после катастроф времён Семилетней войны, испанцы нацелились на рыбку сильно крупнее — на Алжир.

Причём в данном случае имеется в виду не страна, а одноимённый город, являвшийся, де-факто, сердцем берберских операций в Средиземном море, столь вредивших европейской торговле в этом регионе.

Разумеется, предполагалось взять Алжир, чтобы продемонстрировать марокканскому султану, что Испания не потерпит по отношению к себе и её владениям столь унизительного обращения.

Наконец, в целях также была полноценная оккупация Алжира, важного пункта Средиземной торговли, что, в свою очередь, помогло бы Испании укрепить свои позиции в Средиземном море, сильно пошатнувшиеся после потери Менорки и Гибралтара.

В общем-то, логика за этим предприятием у испанцев была та же, что и у французов. Французы, если что, в соответствии с этими же мотивами захватили в 1768 году Корсику.

Таким образом, к 1775 году ниже уже упомянутыми мужами был разработан, а впоследствии и сильно доработан, по инициативе испанского командующего, план захвата Алжира.

Объединёнными испано-тосканскими силами вторжения, в свою очередь, командовали испанский генерал Алехандро О’Рейли, отвечавший за ведение боевых действий на суше, а также ряд испанских адмиралов и тосканский адмирал сэр Джон Фрэнсис Эдварда Эктона, командовавший тосканскими же фрегатами.

Вышеупомянутые силы, к слову, состояли из 20 тысяч испанских солдат, моряков и морских пехотинцев, а также 7 линейных кораблей, 12 фрегатов, 27 канонерок, 5 блокшивов, 9 фелук, 4 мортирных лодок, 7 галер и 3 более мелких военных судов.

Разумеется, не считая также 230 транспортных кораблей, отвечавших за транспортировку испанских сил к берегам Алжира. В общем-то, очень и очень даже внушительные силы для захвата подобной цели.

В любом случае, описанные испано-тосканские силы выступили из порта Картахены в июле 1775 года, задержавшись, в сравнении с нашей историей, более чем на месяц из-за предпринятых Алехандро дополнительных мер в рамках подготовки вторжения.

Последние, в свою очередь, имели успех по причине того, что те испанские адмиралы, что в нашей истории активно препятствовали его подготовительным предприятиям из-за плохих с ним отношений, более не могли ему мешать.

Ведь он, как человек, первый прибывший с армейскими подразделениями в Мадрид, приобрёл значительный фавор со стороны матери Артёма, напомню, регента при нём.

Таким образом, прибыв к берегам Алжира, города Алжира, если быть точнее, в самом начале августа, они, в полном соответствии с планом, начали десантную высадку на берег.

Как и в нашей истории, испанцы снова облажались с местом высадки, что тогда было совершенно нормальным явлением, на самом-то деле, в результате чего тяжёлая артиллерия застряла в дюнах.

Впрочем, при имеющихся военно-морских силах это было не так критично. Что было критично, так это то, что более осторожный, на этот раз, Алехандро О’Рейли не стал действовать сгоряча.

Он не стал преследовать попусту силы алжирцев, заманивавших его, на самом-то деле, в тщательно подготовленную ими для него ловушку.

По той простой причине, что посредством тех же берберских купцов, ведших свои дела в Марселе, что, в свою очередь, слили всю информацию о его силах, приобрёл весьма важную информацию о реальном объёме и силе тех, с кем ему предстояло биться в Алжире.

Таким образом, выслав вперёд небольшой конный отряд для разведки, он приступил к строительству временных укреплений для осады, постепенно окружая город контрвалационной линией, отрезая последний, таким образом, от снабжения по суше.

Вспоминая осаду Алезии, Алехандро также расширил свои укрепления, построив циркумвалационный вал наружу, защищая себя от внезапной атаки в тыл со стороны алжирцев, которых, напомню, он не стал преследовать.

Естественно, к великому раздражению его противников. И да, в те времена об осаде Алезии прекрасно знали, ведь записки о Галльской войне Цезаря, да и вообще все его произведения, тогда были весьма популярным предметом чтения. Более того, по ней учили осадному искусству и классической латыни.

В любом случае, сделанный им шаг оказался более чем правильным. Холодная голова и осторожность помогли ему осознать, что реальной его целью являлось вовсе не бессмысленное по своему содержанию преследование алжирских сил.

Напротив, его реальной целью являлся захват важнейшего стратегического объекта, Алжира, бьющегося сердца и столицы, кто бы мог подумать, Алжира, а, следовательно, и сердца средиземноморского пиратства.

Бессмысленным преследование, кстати, было хотя бы потому, что в данном случае ему предстояло бы биться с врагом на местности, плохо ему знакомой, в отличие от врага, которому оная была известна в мельчайших деталях.

Тем более, что от вышеупомянутых шпионов он ранее получил информацию о том, что алжирские силы, с которыми ему предстоит столкнуться, собственно, в Алжире, будут состоять преимущественно из очень опытных алжирских воинов.

Не говоря уже о том, что алжирские силы, по всей видимости, должны были более чем на половину состоять из кавалерии, в том числе и верблюжьей.

Наконец, помимо всего прочего, алжирские силы должны были, по всей видимости, иметь существенное численное превосходство над его собственными силами.

Притом, что его собственные силы состояли из свежих рекрутов, так и не прошедших должные тренировки, несмотря на более длительный в этот раз подготовительный этап.

Собственно, мы только что расписали, почему на этот раз он не допустил данной критической ошибки. Правда, забыли упомянуть, что Алехандро и в нашей истории не был идиотом.

На преследование алжирцев его также подвигло то обстоятельство, что для продолжительной осады, неминуемой после провала высадки, банально не было припасов. И да, я серьёзно — высадка осуществлялась им со знанием, что припасов у них не хватит даже на месяц осады.

В нашей истории он полагался на численное и качественное «превосходство», которого, на самом-то деле, не было, но о чём сам Алехандро, впрочем, не знал, так как банально не успел организовать должного сбора даже столь критически важной информации.

Благо, в нашем случае у него не было ни проблем с подготовкой, ведь ему никто более не мешал, а времени для приготовления необходимых припасов и сбора информации у него было значительно больше, чем в нашем случае.

Да, всё это мелочи, абсолютно случайные, но, как говорится, взмах крыльев бабочки в Мадриде и на другом конце Атлантики лишний раз отпустит на свободу газы в присутствии благородных дам господин Вашингтон.

В общем-то, да, всё пошло по совершенно другому сценарию. Окопавшийся Алехандро был более чем готов к длительной осаде Алжира. Тем более, что последняя шла очень удачно — несмотря на многочисленные препоны, в том числе и со стороны врага, он сумел выстроить обе линии.

Контрвалационная линия защищала его от оставшихся защитников города, а также служила базисом для всех дальнейших осадных предприятий, а циркумвалационная — защищала его от возможных попыток врага прервать блокаду.

Не говоря уже о том, что он всё же вытащил из дюн тяжёлую артиллерию и приступил к планомерной бомбардировке города со своей стороны. Огонь его осадной артиллерии, в свою очередь, поддержал флот, также приступивший к планомерной бомбардировке города.

Баба Мохаммед бен-Осман, дей Алжира, то есть, фактический правитель Алжира, а также его союзники, бей Востока Алжирского дейлика, Салах Бей бен-Мостефа, бей Запада, Мохаммед бен-Осман, а также другие, вскоре поняли, насколько плачевно положение столицы.

Осознав плачевное положение Алжира, они приняли на военном совете отчаянное решение атаковать испанцев, укрывшихся за укреплениями циркумвалационной линии, чтобы всё же попытаться деблокировать город.

Понадеявшись на отвагу и опыт солдат, объединённые силы арабов и берберов (да, побережье Алжира было населено преимущественно арабами, в то время как внутренние территории страны — кочевыми племенами берберов, отсюда и сочетание) предприняли атаку на укреплённые позиции испанских сил.

Как можно понять, ничего хорошего из этого не вышло. Да, та самая отвага и значительный боевой опыт помогли нанести испанцам серьёзные потери в сражении — тысячу убитыми и ранеными, но, увы, само сражение они полностью проиграли.

Кто бы мог подумать, но войско, практически полностью состоявшее из иррегулярных формирований, да ещё и из кавалерии на половину, ничего не смогло противопоставить стройной линии укреплённых огневых позиций.

Сумев захватить лишь пару редутов в крайне ожесточённой схватке, арабо-берберские силы Мохаммеда тут же обратились в бегство, так и не сумев полноценно развить первый успех, лишь стоило их натиску потерять свою первоначальную энергию.

Преследовать Алехандро их не стал, опасаясь ловушки. Тем более, что кавалерии для этого у него было явно недостаточно. Да и, в принципе, в этом было мало смысла, как покажут дальнейшие события.

Ну, а дальнейшие события заключались в том, что дея, после первой же военной неудачи, покинули все его союзники. Его берберские союзники, разочарованные «слабостью» Мохаммеда, первыми же и покинули его стан, лишив того значительной части войска.

Более того, на пути обратно в свои владения своевольные берберы разграбили арабские владения, чтобы компенсировать обещанную, но не полученную ими военную добычу.

Это, в свою очередь, вбило последний гвоздь в крышку гроба Мохаммеда, дея Алжира. Спасаясь от возможной насильственной смерти, он вместе со своей семьёй и всем ценным имуществом вернулся в город и сдался испанцам.

Последние, в свою очередь, дали ему гарантии безопасности и изгнали янычарский корпус из страны. По факту, он просто сменил одного господина на другого — янычарский корпус теперь заменил испанский гарнизон.

Всех трёх участвовавших в войне беев, к слову, ждала незавидная участь. Впрочем, не это нам важно — мы здесь не трагедию пиратских предводителей пришли обсуждать.

Нам важно то, что никаких препятствий на пути к захвату Алжира у Алехандро более не было. Жители города, узнавшие о поражении сил Мохаммеда и, более того, о полном развале арабо-берберских сил, их единственной надежды на спасение, приняли решение сдаться.

Собственно, они и сдались. Как-никак, сил сопротивляться у них практически не было, особенно при такой плотной блокаде сразу со всех сторон. Сразу же после этого, собственно, и произошло изгнание янычарского корпуса.

Как вы понимаете, это означало полную победу экспедиции. Следствием этой победы, в свою очередь, стало фактическое уничтожение пиратства. По крайней мере, в западной части Средиземноморья.

Победа испанского оружия, как не трудно догадаться, также означала рост его престижа. Что, в свою очередь, в дальнейшем активно влияло на то, как французское правительство оценивало важность их альянса с Испанией.

Кажущаяся столь неважной испанская экспедиция в Алжир, окончившаяся полной победой испанского оружия, на самом деле, имела и гораздо более важные долгосрочные последствия.

Во-первых, практически полностью прекратились рейдерские набеги алжирских пиратов на испанское средиземноморское побережье, что подстегнуло его дальнейшее экономическое развитие, подкреплённое активными усилиями со стороны кабинета министров.

Во-вторых, значительное снижение пиратской активности в Западном Средиземном море подстегнуло морскую торговлю в этом регионе, в том числе и франко-испанскую средиземноморскую торговлю.

Это, в свою очередь, усилило экономически не только Англию, которая, напомню, также активно торговала в этом регионе, но и Францию с Испанией, причём в значительно большей степени, чем Великобританию.

В-третьих, они де-факто ликвидировали работорговлю в Западном Средиземноморье и захватили цитадель пиратства в этом регионе. Как вы понимаете, это значительно подняло международный престиж Испании. Вернее, престиж Испании в Европе, но тогда это было то же самое, что и международный престиж, причём буквально.

В любом случае, экспедиция себя более чем окупила, причём по всем параметрам. И, пожалуй, на этом закончились все интересные события пятого года жизни Артёма.

Так что да…