Сделаем Испанию снова великой!

Глава 39. Глобальная гегемония. Часть IV

В то же самое время, к Ферраре подошли новые силы — набранные в Этрурии и Неаполитании рекруты. Новообразованную Феррарскую группировку, численностью 30 тысяч человек, возглавил кубинец Хосе Паскуаль де Зайс-и-Чикон.

Как не трудно догадаться, ещё один молодой (34 года), но умудрённый военным опытом испанский офицер, сделавший головокружительную, но заслуженную карьеру во время беспрерывных войн Артёма.

К слову, пленённые ранее савойцы были принудительно зачислены в этрурские боевые подразделения, так что к 21 августа 1806 года Ломбардская группировка, выделившая ранее 6 тысяч человек на парирование вторжений со стороны Альп, швейцарских или французских, была значительно увеличена в численности.

Таким образом, Ломбардская группировка подошла 21 августа 1806 года к военным действиям с численностью около 74 тысяч человек — 48 тысяч человек из них были «оригинальными», а 30 тысяч человек — прежними савойскими солдатами.

Феррарская группировка, в свою очередь, к 21 августа 1806 года также подросла, но уже за счёт бывших папистских солдат, перешедших на службу в вооружённые силы Королевства Этрурии.

В результате, «оригинальные» 30 тысяч солдат подросли на 12 тысяч папистских солдат, то есть, всего до численности на уровне около 42 тысяч человек.

Таким образом, испанские силы, представленные 21 августа 1806 года Ломбардской группировкой, численностью около 74 тысяч человек, и Феррарской группировкой, численностью около 42 тысяч человек, в сумме составляли 116 тысяч человек.

Кроме того, теперь они имели в тылу врага ещё 18 тысяч человек в лице Латинской группировки. Латинская группировка, в свою очередь, подросла за счёт плановой переброски части сил из Африки — на 22 тысячи человек. Последние прибыли к Кьодже также 21 августа 1806 года.

К слову, не единственный фронт, где за счёт африканских и американских частей, прибывших, в соответствии с планом, в Европу, значительно усилились позиции Испании.

Таким образом, всего в операции по разгрому австрийских войск в Венеции и её освобождению собирались задействовать около 156 тысяч человек.

Всего австрийских сил в Венеции — 80 тысяч человек, причём 16 тысяч из них выделены были на блокирование и осаду оставшихся в руках «испанцев» укреплений.

Правда, австрийцы имели 80 тысяч человек уже 18 августа 1806 года, в то время как у «испанцев» в это же время в Венеции будет лишь 96 тысяч человек на материке.

В любом случае, фактически испанцев в регионе оказалось к 21 августа 1806года практически в 2 раза больше, чем австрийцев. Причём появилось и качественное превосходство, так как африканские части это вам не хухры-мухры, а одни из самых опытных частей Испании вообще.

Правда, прежде необходимо пояснить, что уже к концу 18 августа 1806 года Ломбардская группировка развернулась по линии фронта:

Левое крыло, численностью 16 тысяч человек, упиралось в озеро Гарда, а опиралось на Кастельнуово-дель-Гарду и Соммакампанью. Центр, численностью 14 тысяч человек, опирался на Доссобуоно и Кастель-д’Аццано. Наконец, правое крыло, численностью 16 тысяч человек, опиралось на Буттапьетру и Виллафонтану.

Противостояли всем этим силам на данном конкретном участке Адидже всего 12 тысяч австрийцев. Причём из них 8 тысяч защищали участок от Альбаредо-д’Адидже до Вероны, а 4 тысячи — участок от Вероны до Ладзизы.

На следующий же день, 19 августа 1806 года, начались реальные боевые действия. Не дожидаясь подкреплений, испанцы атаковали Ладзизе и Пастренго из Кастельнуово-дель-Гарды. Буквально одновременно началась атака на Буссоленго из Соммакампаньи.

Имея в 4 раза большую численность сил, они без особого труда разбили австрийские силы, занимавшие пространство между Ладзизе и Пастренго, вынудив последние бежать в Кавайон-Веронезе и Сант-Амброджо-ди-Вальполичелла соответственно.

Тем временем, столь же оглушительным успехом кончилась атака на Буссоленго, кончившаяся взятием не только самого Буссоленго, но и Пескантины на противоположном берегу Адидже. Располагавшиеся здесь австрийские силы также бежали в Сант-Амброджо-ди-Вальполичеллу.

В тот же день испанцы выбили уже перегруппировавшихся австрийцев из Кавайон-Веронезе, а после их отступления в Аффи — и оттуда тоже. Кроме того, их также выбили из Сант-Амброджо-ди-Вальполичеллы. В результате, австрийцы вынуждены были искать новой опоры уже в окрестностях Риволи-Веронезе.

В то же самое время, «испанцы» заняли Дзевио и, хотя и понеся при этом тяжёлые потери от картечного огня, перешли Адидже и также разбили австрийцев, вынудив последних отступить к Сан-Мартино-Буон-Альберго.

Тем временем, испанский центр окружил Верону и предложил не австрийцам, а жителям Вероны сдаться испанцам, причём Наполеон пригрозил, что в противном случае всех жителей города вырежут, как предателей.

Австрийцам же он буквально приказал, будто уже проигравшим, разоружиться и предстать перед ним, чтобы он мог без вреда для города и его жителей сопроводить их под конвоем в тюрьмы, как и «подобает при обращении с военнопленными».

Очевидная провокация, кто бы мог подумать, не сработала на австрийцев. Они не знали об истинном положении дел, а потому исходили из ложного предположения, что они могут рассчитывать на помощь со стороны остальных австрийских войск.

Стоит отдать должное, даже если бы они имели истинное представление о сложившемся балансе, позиция «обороняемся до конца» была бы более чем адекватна их положению, так как к текущему моменту их связь с другими австрийскими войсками перерубили и они, фактически, перешли на осадное положение.

Если бы, разумеется, не одно большое, жирное «НО» — обороняться им предстояло в оккупированном ими же городе, будучи для жителей города «чужими», чужими оккупантами.

Против войск, которых, по крайней мере, часть войск, жители города считали «своими». Странно было со стороны австрийцев, этнических немцев, венгров и славян, полагать, что жители Вероны, этнические итальянцы, будут терпеть из-за них лишения.

Особенно тогда, когда буквально через реку от жителей Вероны находятся такие же итальянцы, многие из которых — самые настоящие земляки для многих жителей города и окрестных поселений, застрявших в городе из-за военных действий.

И уж тем более тогда, когда в городе буквально действует партизанское подполье, в составе которого было множество ветеранов, многих из которых солдаты уже из «испанской» армии могли бы назвать буквально однополчанами.

Наконец, самый важный аргумент — цены. Цены на аренду жилья, цены на зерно и прочие продукты, а особенно мясо и овёс, просто взлетели — буквально на сотни процентов за считанные дни, и это речь идёт о безумном росте и без того безумно высоких цен, вызванных пребыванием австрийских войск в окрестностях.

Учитывая то, что австрийцы либо силой просто отнимали у местных необходимое им, либо расплачивались своими бумажками, ничем не обеспеченными и стремительно теряющими в цене по мере ускорения инфляционной спирали, всё уже было предрешено.

Терпеть разоряющего присутствия австрийцев и далее Верона не пожелала, а потому уже 22 августа 1806 года, ночью и по предварительному сговору, началось крупномасштабное восстание, планы осуществления которого уже давно прорабатывались в партизанском штабе.

Австрийский солдат в эту несчастную ночь — жертва резни. Его кололи во сне, сжигали заживо в бараках, выходы из которых были предварительно перекрыты, забивали насмерть камнями, рубили топором, пристреливали.

Львиная доля австрийских солдат и офицеров даже не успела среагировать на произошедшее, потому что повстанцы быстро и жестоко расправились с патрулями, немедля приступив к исполнению своего чудовищного плана.

После первой поры практически безнаказанной расправы над австрийцами, полной эйфории и безумного азарта, наступила фаза жестоких, кровавых и затяжных уличных боёв.

Захватив в свои руки местный арсенал, мятежники получили широкий доступ к крупным запасам оружия и боеприпасов, а главное — к пушкам, и это сыграло свою роль, так как в городских боях иррегулярные формирования повстанцев полностью связали австрийцев, парализовав их.

Поняв по громогласному рёву артиллерийских орудий, а также клубам дыма и языкам пламени, что в городе началось что-то явно интересное, Наполеон решил, что вот прямо сейчас — идеальный момент для штурма.

И он использовал свои силы, отвечавшие за осаду Вероны, в штурме. Штурм был очень кровавый — погибло порядка 2 тысяч человек со стороны одних только «испанцев».

Правда, как говорится, «видели бы вы другого парня» — австрийцев в городе вырезали практически подчистую. Это была натуральная резня, в ходе которой примерно 6 тысяч австрийцев просто были стёрты с лица земли. Вот они были 21 августа 1806 года, здоровые и телесно целые.

Ну, а вот 22 августа 1806 года и их уже нет на Земле — все горят вечным пламенем в аду. Тела же их — кому всю голову картечью снесло, кому штыком в живот пришлось, а кто и вовсе сгорел в бараках или закончил свою жизнь с ножом под ребром.

В общем, картина, которую не ожидаешь встретить на улицах и в домах города, где ещё буквально неделю назад праздновали, как и в практически всех прочих городах Европы, Вознесение Девы Марии.

Впрочем, как бы трагична ночь 22 августа 1806 года не была, она значительно упростила задачу Наполеона, ведь фактически высвободила 12 тысяч человек, ранее задействованных в осаде Вероны. Если быть точнее, то 12 тысяч человек из ранее задействованных в осаде 14 тысяч человек.

Кроме того, 22 августа 1806 года отряд, численностью 12 тысяч человек, отправленный Наполеоном в австрийский Тироль, уже захватил оказавшийся беззащитным в свете испанского наступления Тренто.

В то же самое время, успехи делала и Латинская группировка, высадившаяся ранее в австрийском тылу, в окрестностях Кьоджи, усиленная 21 августа 1806 года отборными африканскими частями.

Так, 22 августа 1806 года она практически без боя вступила в Падую, перерезав главный маршрут снабжения австрийской армии, создавая угрозу, кроме того, ещё и второму по значению маршруту — через Виченцу.

Последнему с 23 августа 1806 года также угрожал и отряд, численностью 4 тысячи человек, отделившийся в окрестностях Роверето 21 августа 1806 года от основного отряда, продвигавшегося к Тренто, и захвативший, собственно, 23 августа 1806 года, городок Скио.

Скио, если что, находится у самого подножья Альп, и в силу своего географического положения находится как бы в тылу у Виченцы, находясь от неё, при этом, на расстоянии всего 1 дневного перехода.

Виченце, кроме этого, угрожал и другой отряд, посланный Наполеоном, численностью 15 тысяч человек, захвативший 21 августа 1806 года Монтеккьо-Маджоре, деревню, находившуюся от Виченце на расстоянии менее чем в 1/2 дневного перехода.

В общем-то, 25 августа 1806 года немногочисленный австрийский гарнизон в Виченце сдался, понимая безнадёжность своего положения — с юго-запада ему угрожали 15 тысяч человек, с северо-запада — 4 тысячи человек, а с юго-востока — 18 тысяч человек.

В сумме — 37 тысяч человек сразу с нескольких сторон, в то время как Виченце вообще не была подготовлена к возможной осаде — весь гарнизон состоял буквально из 300 австрийцев и ещё 6 тысяч горожан, принудительно записанных в городское ополчение.

Боеприпасов и провизии, естественно, заранее заготовлено не было под оборонительные нужды. Правда, не по бездарности австрийцев, а из-за того, что за чуть более чем 1 месяц они банально не успели адекватно подготовиться в условиях жёсткой конкуренции за ресурсы с другими гарнизонами и прочими частями.

Прочие действия испанской армии, а особенно Феррарской группировки, произведённые совместно с подразделениями Ломбардской группировки, позволили отбросить австрийцев от рубежей Адидже и, более того, к концу августа 1806 года окружить австрийское войско.

Фактически, в течение буквально 1 декады «испанцы», обладая стратегической инициативой и превосходством в числе, разбили австрийские силы на Адидже, тонкой полосой растянувшиеся по всему её протяжению.

Разумеется, разбили их крайне стремительно, разделив австрийские войска на небольшие кусочки. Последние, в свою очередь, численно превосходящие «испанцы» без труда окружили, принудив каждый кусочек по отдельности к капитуляции.

И тем, по сути, испанцы лишили Австрию полевой армии, численность которой составила около 68 тысяч человек. Причём Австрия из этих 68 тысяч человек умерло, по тем или иным причинам, около 22 тысяч человек.

Фактически же, Австрия теперь была абсолютно беззащитна перед вторжением «испанской» армии в самый её нуклеус — собственно, в эрцгерцогство Австрия.

Соответственно, к началу сентября Австрия была поставлена перед выбором — либо вторжение 160 тысяч «испанцев» в Тироль и Каринтию, а также прорыв к Вене, либо безоговорочная капитуляция.

На фоне полного провала австрийской армии на Балканах, где она была натурально стёрта в труху, создававшего непосредственно угрозу венгерским землям, очевидно, особого выбора у Австрии не было.

Не было его и у Франции, ведь к середине сентября 1806 года испанцы натурально захватили более половины Франции, а если быть точнее, то всё, что южнее Луары, и останавливаться, по всей видимости, не собирались.

Франции выбора Артём не дал — он решил покончить с ней раз и навсегда, желая полностью аннексировать её, однако Австрии он выбор дал. И Австрия приняла его предложение.

Предложение было весьма простое. Во-первых, Австрия, разумеется, выходит из войны против Испании и её союзников, после чего входит в оборонительный союз с Испанией и её союзниками.

Во-вторых, Австрия признаёт провозглашённое 1 сентября 1806 года Королевство Италия. Причём не только признаёт провозглашение Королевства Италии, но и признаёт провозглашение Артёма королём Италии.

То есть, Австрия признаёт вхождение всей Италии в состав артёмовской Империи, уже далеко-далеко не испанской.

……………………………………………………………………………………….……………………………………………………………………………………….…..

Королевство Италия было составлено из территорий Королевства Этрурии, Королевства Обеих Сицилий, Королевства Венеции и Мантуанского герцогства.

Приобретённые ранее, в ходе военных действий, территории Савойи и Папской области, очевидно, были также присоединены к Королевству Италия.

……………………………………………………………………………………….……………………………………………………………………………………….…..

Кроме того, Австрия передаёт новообразованному Королевству Италия ряд территорий — Южный Тироль, Триест и Горицию. Не считая, разумеется, весомых репараций, уплачиваемых в счёт нанесённого австрийцами ущерба.

Кроме этого, Австрия по предложенному ей соглашению также признаёт провозглашение 1 сентября 1806 года Балканского королевства, а также признаёт провозглашение Артёма королём Балканского королевства, датируемое тем же 1 сентября 1806 года. То есть, признаёт вхождение Балкан в состав артёмовской Империи, теперь ещё менее испанской.

……………………………………………………………………………………….……………………………………………………………………………………….…..

Балканское королевство, в свою очередь, было сооружено из Королевства Сербии, Королевства Греции, Королевства Болгарии и Герцогства Албании.

……………………………………………………………………………………….……………………………………………………………………………………….…..

В-третьих, Австрия передаёт Королевству Балкан ряд территорий — Словению (граница устанавливалась по Караванке и Муре) и Хорватию (граница устанавливалась вдоль Муры, Дравы и Дуная).

В-четвёртых, разумеется, Балканскому королевству Австрия также обязуется уплатить весомые репарации за нанесённый ею ущерб. В-пятых, Австрия лишается права содержать в водах Дуная военный флот.

Наконец, самый болезненный пункт для Австрии, забивший очередной огромный такой гвоздь в крышку имперского гроба — Австрия соглашается на проведение в Германии крупнейшей волны секуляризации и медиатизации.

На этом, впрочем, и всё. Довольно мягко, учитывая то, что Испания вполне могла сокрушить Австрию полностью, ликвидировав её как таковую без каких-либо компенсаций и всего прочего (хотя это и было бы очень глупо).

Возможностей у неё для этого было достаточно, так как к концу сентября 1806 года перевес сил был уже на стороне Испании и её союзников, а также испанских сателлитов.

Более того — Австрии обещали компенсацию территорий. Австрии обещали компенсировать потери через посредство медиатизации и секуляризации. Австрии также позволили включить Румынию в состав Австрии. Правда, только в случае победы над Россией.

Так что да, мирный договор подписали 16 сентября 1806 года в самой Вене, столичном граде Австрии. Пруссия, также подписавшаяся под мирным договором, как вы понимаете, планировала расшириться за счёт предстоящей медиатизации и секуляризации. Ну, а также за счёт

Польше же, как не трудно догадаться, обещали крупные территориальные приобретения за счёт Российской Империи, если Польша продолжит военные действия против неё.

В день подписания Венского мирного договора, то есть, 16 сентября 1806года, в войну против России ввязались Турция и Иран, а также Швеция. По сути, Россия была в полной попе.

По той простой причине, что теперь против России воевали одновременно Австрия, Испания, Румыния, Швеция, Польша, Пруссия, Турция и Иран. Кроме них — европейские сателлиты Испании, в числе которых теперь была лишь одинокая Португалия, а также Империя.

Ну, то есть, император Священной Римской Империи германской нации, Франц II, объявил Российской Империи имперскую войну, и теперь каждое государственное образование Священной Римской Империи германской нации обязано было объявить войну России.

Как говорится, такое даже Россия-матушка не выдержит. Ну, а если без шуток, то да, Россия не выдержит такого давления. Так что да, несмотря на успехи в войне на Балканах, а они были — Россия буквально выдавила силы испанских сателлитов из Силистрии, а также успехи в Польше, а они тоже были — Россия вновь захватила всю Польшу к востоку от Вислы, Россия была принуждена к миру.

Даже несмотря на ряд успешных столкновений на Кавказе и в Карелии, где только-только открылись новые фронты. Даже несмотря на то, что какие-то резервы у России ещё были.

Потому что всё это у России есть пока что, в сентябре 1806 года, а через месяц-два, кто знает, может шведы будут уже чай пить в Петербурге, поляки насиловать девок в Киеве, пруссаки будут поднимать на мятеж балтийских немцев, а турки — насаждать головы христиан на Кавказе.

Уж лучше сейчас, на более выгодных условиях, заключать мир, чем затягивать войну и тем самым обрекать себя на неизбежную военно-политическую катастрофу.

Собственно, рассудив подобным образом, в Синопе 24 сентября 1806 года подписала мир и Россия. Мир был, очевидно, весьма унизительным для России, ещё не успевшей проиграть. Условия его были следующие:

Во-первых, Россия возвращает Польше территории, отобранные ею в рамках раздела Речи Посполитой 1794 года, то есть, территории, соответствующие территориям, полученным Россией по итогам «нашего» третьего раздела Польши. Ну, а также полученную ранее Россией часть Галиции и Лодомерии.

Во-вторых, Россия уплачивает и Пруссии, и Польше, и Балканскому королевству, и Швеции, и Турции с Ираном — финансовую компенсацию за нанесённый российскими войсками ущерб.

В-третьих, Россия срывает все свои укрепления на черноморском побережье, ей запрещается держать военный флот в Чёрном и Азовском море.

В-четвёртых, Россия соглашается с Венским миром, а также обязуется признать в будущем любые результаты медиатизации и секуляризации в Германии, какими бы они ни были.

В-пятых, Россия соглашается с присоединением Румынии к числу коронных земель Габсбургской монархии.

Так вот, собственно, коалиция и развалилась. Из оставшихся противников Испании — недобитая Франция, взятая вместе с Великобританией и Голландией в морскую блокаду. К слову, о войне в колониях в 1806 году.

В 1806 году, в течение июля, августа и сентября атлантический флот Испании раздробил Великобритании, что называется, коленно-чашечный сустав, после чего сбросил бедного инвалида в грязные окопы.

Ну, а если без шуток, то в течение довольно короткого периода, буквально в течение 3 месяцев, с июля по сентябрь, испанская атлантическая эскадра разгромила соединённый флот британцев и французов.

Разгромив соединённый флот Великобритании и Франции, атлантическая эскадра Испании установила при помощи своих фрегатов плотную блокаду английского и французского побережья.

В Канаде с переменными успехами шли редкие перестрелки между охотниками за пушниной. В Карибском море, после объявления голландцам войны со стороны Испании, испанцы без особого труда захватили голландские колонии.

То же самое, по большому счёту, происходило и в Африке. Южноафриканские колонии Голландии были без особых трудностей взяты под контроль, как и фактории Франции, Британии и Голландии в Западной Африке.

Значительно сложнее дела обстояли в Индии, где все эти вежливые европейские господа призвали на помощь индийские орды недовольных агрессивной испанской политикой местных правителей.

Впрочем, морская блокада побережья и, соответственно, полное прерывание связей индийских колоний Франции, Великобритании и Голландии с Европой, как не трудно догадаться, быстро поставили этих господ на место.

Испанские колониальные войска в Индии, по большому счёту, не справлялись со столь мощным нажимом в условиях полной концентрации ресурсов на европейском направлении, однако не уступили ни единого стратегически важного пункта.

В Индонезию испанцы вообще не ходили, потому что и в Индии итак по горло дел было. Всякие прочие же тихоокеанские и атлантические колонии всех упомянутых держав испанцы без проблем захватили силами нескольких фрегатов.

Ну и, как следствие, Великобритания и Франция не выдержали военного и экономического давления. Как следствие, Великобритании и Голландии пришлось пойти на унизительный мир.

Мадридский мирный договор, заключённый 13 октября 1806 года между Испанией и её союзниками с одной стороны и Голландией с другой, как бы трагично для голландцев сие ни было, лишал Голландию всех её колоний в пользу Испании.

Капская колония, Шри-Ланка, Индонезия, Кюрасао и все прочие голландские колонии, фактории и всё прочее, находившиеся за пределами Европы, как не трудно догадаться, отходили Испании.

Более того, Голландия по факту становилась полной и безоговорочной марионеткой Испании. Формально же Голландия заключала неравноправный военный союз с Испанией.

Самое унизительное — Голландия передавала Испании все её территории в Нижних землях, располагавшиеся по левому берегу Мааса и Рейна.

Голландия также признавала Венский и Константинопольский мирные договоры, а также обязалась признать результаты медиатизации и секуляризации в Германии, каковыми её результаты не были бы.

Голландия обязывалась уплатить довольно незначительную компенсацию Пруссии, в качестве оплаты прусских расходов на оккупацию Голландии.

Голландии строго запрещалось содержать военный флот свыше определяемых специальной комиссией размеров, а также содержать армию численностью свыше 12 тысяч человек.

Лиссабонский мирный договор, заключённый 29 октября 1806 года между Великобританией и Испанией, в свою очередь, был не менее унизителен для британцев.

Великобританию также лишили всех её владений за пределами Европы, то есть, всех её колоний. Никаких прочих территориальных уступок в отношении Испании, впрочем, более не содержалось в мирном договоре.

Зато были уступки Пруссии — Великобритания отказывалась от Ганновера. Таким образом, Ганновер становился монархией в рамках Священной Римской Империи германской нации.

Естественно, править Ганновером назначили лишённого ранее трона родственника Артёма — Фердинанда I, бывшего правителя Королевства Обеих Сицилий. Фактически, очередной форпост испанского влияния, но уже в Германии. Хотя, конечно же, формально всё не так.

Ну и, соответственно, далее по списку были пункты про компенсации, пункты про ограничение численности флота и армии, пункты про дополнительные соглашения и приложения, и так далее.

Наконец, Франция — тварь долго сопротивлялась испанцам, но помощь пруссаков и австрийцев, вместе с кратным увеличением испанских контингентов, добила её окончательно.

Правда, Артём прямо оккупировал всю Францию, и не планировал отпускать её уже из своих цепких рук, а потому он вёл переговоры не о мире с Францией, а переговоры о том, на каких условиях она войдёт в состав Испанской империи.

Итак, очередная краткая выдержка условий соглашений, на этот раз — условий Парижских конвенций 1806 года (заключены они были 29 ноября 1806 года) об условиях вхождения Франции в состав артёмовских владений:

Во-первых, Испании, непосредственно прямо передаются территории, говорящие на баскском и каталанском языках. То есть, в состав самой Испании включается французская Страна Басков, а также Руссильон, переданный Франции в 1659 году по Пиренейскому миру.

Во-вторых, Франция перестаёт быть унитарным государством и превращается в полноценную федерацию. При этом, из этой федерации выходят несколько регионов — Бретань, Окситания, Эльзас и Мозель, а также Бельгия, Люксембург, Нор и Па-де-Кале.

Ну, а также Корсика — в пользу Италии, раз уж последняя передала Окситании часть своих территорий, соответствующую департаментам Леман, Монблан и Приморские Альпы (в империи Наполеона, разумеется).

В совокупности, Франция потеряла немногим более половины своей территории. На оставшейся половине французских территорий было организовано Содружество Франции.

К слову, выделенные регионы, отчасти, тоже были организованы в качестве федерации — Содружество Окситании и Соединённое Королевство Фландрии, Валлонии, Люксембурга и Брабанта. Другие же регионы были организованы, как унитарные государства — Королевство Бретани и Королевство Лотарингии (Эльзас и Мозель).

В-третьих, теперь уже Содружество Франции, для краткости СФ, сохраняют своё прежнее законодательство, но ровно до окончания работы специальной комиссии, ответственной за реформацию французского законодательства.

В-четвёртых, СФ приобретают все те же права в рамках Империи, что и всякий прочий доминион Империи. То есть, в случае вхождения, и практически прямо с момента вхождения в имперское пространство, СШФ станет полноправным субъектом Империи.

Отдельным соглашением регулировался вопрос, связанный с судьбой французской королевской семьи. Если просто, то Артём признавался королём Франции. Соответственно, французская королевская семья лишалась своих прежних привилегий.

Король Франции, Людовик XVII, представитель французских Бурбонов, соответственно, отрекался в пользу Артёма, представителя испанских Бурбонов.

Вообще, это было запрещено ещё положениями Утрехтского мирного договора 1713 года, но, как говорится — то было сотню лет назад. Ну, а если серьёзно, то отдельным пунктом это обговаривалось ещё в Венском мирном договоре 1806 года.

Если быть точнее, то обговаривалось то, что Австрия признаёт за Артёмом, а также всеми его наследниками, связанными с ним узами кровного родства, наследственные права на французский престол.

И, к вашему сведению, каждый последующий мирный договор, как с Россией, так и с Голландией, а также с Англией, подтверждал это положение Венского мирного договора 1806 года.

Это же положение Венского мира регулировало судьбу французских Бурбонов. Так, королева-мать, Мария-Антуанетта Австрийская, мать Людовика XVII, должна была получить право без препятствий возвратиться в родную Австрию. То же касалось и её дочери — Марии Терезы.

Сам бывший Людовик XVII, в свою очередь, должен был получить в своё личное владение, представьте себе, целый остров Асинара. Причём, представьте себе щедрость Артёма — на правах сюзерена. Население острова — невероятные 100 человек.

Ну, а также очень щедрый пансион, на который фигура подобного происхождения может комфортно жить. Комфортно, конечно, если представить себе, будто бы Людовик XVII — не человек королевского достоинства, а какой-то мелкий князёк из Германии. Выбора у него при этом не было — либо так, либо под домашний арест в окрестности Мадрида.

В результате, Артём стал в ноябре 1806 года полноправным государем Франции, Бретани, Окситании, Бельгии и Люксембурга, а также Эльзаса и Мозеля…