Сделаем Испанию снова великой!

Глава 40. Перекраивая мир

Правда, этим политическим триумфом не ограничился, а потому уже 25 декабря 1806 года Артём был коронован в Базилике Святого Петра, как «Фердинанд милостивейший августейший, коронованный Богом, великий властитель-миротворец, милостью Божьей властитель Рима и Константинополя, император Запада и Востока».

На коронации Артёма присутствовали Епископ Рима, Епископ Константинополя, Епископ Александрии, Епископ Антиохии и Епископ Иерусалима.

Кроме них, разумеется, присутствовали и другие представители высшего духовенства — прочие представители Священной коллегии, то есть, кардиналы римско-католической церкви, митрополиты православных поместных церквей и прочие.

Наконец, причём в коронации также приняли участие, вы не поверите, и мусульмане. В данном случае — главы различных мусульманских духовных управлений. Одновременно с этим, было объявлено о начале Первого Ватиканского собора. Вернее, Папа Римский под давлением Артёма издал буллу о созыве XX Вселенского собора (по отсчёту римско-католической церкви, естественно).

Вопросы на повестке дня — рационализм, модернизм, материализм, либерализм, а главное — секуляризм и экуменизм. Пригласили также и представителей православных, протестантских и прочих христианских церквей, признающих догмат Троицы.

В то же самое время, Артёмом было инициировано создание Конгресса мировых религий. В него были приглашены представители всех религий, представленных в Испанской империи.

Вопрос на повестке дня — межконфессиональные связи между религиозными общинами. Как не трудно догадаться, один из самых острых вопросов в империи, где в дикой солянке смешались мусульмане всех толков, христиане всех толков, евреи, буддисты, индуисты и прочие конфессии.

Впрочем, пока что нас интересует будущее Европы. Ну, а будущее Европы теперь было совершенно очевидно — Артём был теперь практически безграничным властителем всей Европы, на деле реставрировавшим Римскую империю…

ТРИДЦАТЬ СЕДЬМОЙ ГОД

Показывать он это стал весьма прямо и сразу. Собственно, коронация в Базилике Святого Петра, в которой он принудил участвовать представителей практически каждой конфессии, представленной в его владениях — один из первых, простых примеров его нового старого поведения.

Видите ли, вот в чём дело — коронация любого правителя является, в первую очередь, особым ритуалом, обладающим значительным символическим значением.

И это символическое значение — это информация специфического рода, которую считывают как внешние игроки, так и внутренние игроки. Вернее будет даже сказать, что особенно внутренние игроки рынка власти.

Внешние игроки, в данном случае — это монархии и республики за пределами непосредственно Империи. Внутренние игроки же, в данном случае — это население непосредственно Империи.

Короновав себя не просто императором испанцев, французов или кого бы то ни было ещё, а именно императором Запада и Востока, Артём недвусмысленно доносил до внешнего игрока ту степень власти над миром, на которую он претендует. В данном конкретном случае, случае Артёма — на всю власть в мире.

И ведь не только это он доносит до внешнего игрока в лице Австрии, России, Великобритании, Пруссии, Нидерланд, Швеции и прочих игроков международного рынка власти.

В силу контекста, имеющегося у данного послания, он доносит ещё ряд менее явных посланий. Первое подобное послание — он претендует на ту степень власти, на которую претендует император Священной Римской Нации германской нации.

Он короновал себя не в ноябре, не в декабре где-то там, не в январе или июле. Нет, он короновал себя 25 декабря 1806 года, и не где-то там, а в Риме, причём не просто в Риме, а в Базилике Святого Петра. И короновал его не кто-то там, а именно Папа Римский.

И тут важен небольшой исторический нюанс — 25 декабря 800 года, в Базилике Святого Петра, Папа Римский Лев III короновал Карла Великого, как «Карл милостивейший августейший, коронованный Богом, великий властитель-миротворец, правитель Римской империи, милостью Божьей король франков и лангобардов»

Как не сложно, заметить, титул Артёма практически один в один копирует тот, что был дарован Карлу Великому. И если учесть, что в жилах Артёма течёт кровь Каролингов (очевидно, символически, ведь генетический вклад Карла Великого в геном Артёма практически нулевой), становится уже не так смешно.

Особенно если вспомнить, что, в общем-то, император Священной Римской Империи германской нации, как минимум, заявляет, что именно он — истинный наследник Карла Великого, и именно Священная Римская Империя германской нации — истинный наследник Римской империи.

Даже если представить, что подобное восприятие этого символического акта со стороны Артёма ложное в своей природе, было бы глупо думать, что таковое восприятие не возобладает в голове австрийского монарха.

Последнему было бы весьма сложно не воспринять подобную коронацию, да ещё и с использованием короны самого Карла Великого, как нечто, не являющееся нападением на Священную Римскую Империю германской нации и него конкретно, как на императора. Императора этого нечто, что давно уже не было ни священной, ни римской, ни империей.

Согласитесь, трудно называть себя императором Священной Римской Империи, пускай и германской нации, когда другой император, претендующий на римское наследие, не словах, а на деле реставрировал Римскую империю хотя бы в территориальном аспекте.

Если же вспомнить знаменитый тезис российской монархической, да и не только монархической, по большому счёту, пропаганды о некоем Третьем Риме, лежащем в основе самой идеологии русской монархии, то не трудно заметить, как подобный ритуал оскорбляет и Россию через посредство русских монархов.

Трудно говорить о некоей священной миссии по сохранению христианства, возложенной на тебя, как на Третий Рим, когда ты изгой в христианском мире, отказавшийся признавать власть всех авторитетнейших центров христианской веры.

Святой город Иерусалим стоял уже более 4 тысяч лет до основания Москвы. Вечный город Рим — почти 2 тысячи лет до основания Москвы. Жемчужина Египта Александрия — примерно 1,5 тысячи лет до основания Москвы.

Колыбель христианства Антиохия — практически 1,5 тысячи лет до основания Москвы. Град царей Константинополь — чуть более 800 лет до основания Москвы.

Какая в принципе может быть священная функция по защите христианства у города, основанного позже, блин, Брани и Тмутаракани, на фоне таких-то мастодонтов христианского символизма?

Впрочем, возвращаясь к теме, вновь повторим, что символы важны. И мы уже продемонстрировали, какой смысл Артём доносил своим коллегам по этому опасному бизнесу посредством своей коронации.

Если вкратце — его символическая коронация доносила до них, что они ему не ровня, а он плевать хотел на их претензии на римское наследие, потому что только он, Артём, и только он — истинный наследник Рима.

Что же доносила коронация Артёма до внутреннего потребителя? По сути, коронация доносила до внутреннего потребителя, что произошло начало новой эры — эры абсолютной, неоспоримой доминации Империи. Это, разумеется, продукт для плебса.

Для реального политического движителя империи, капиталистов крупнейшего уровня, это означало, в свою очередь, что теперь весь мир прогнётся под их неуёмные, неутолимые амбиции, свойственные любому едва зародившемуся капиталистическому классу, через посредство императора.

И, представьте себе, Артём был более чем рад утолить их амбиции, поскольку это было и на благо ему. Не забывайте, что и он капиталист тоже, причём самый главный.

И, дабы подкрепить символическое значение коронации реальным делом, в 1807 году он принял активное участие в секуляризации и медиатизации в Германии.

Правда, прежде чем приступить к самой медиатизации в Германии, Артём сделал несколько шагов:

Во-первых, он, как уже упоминалось ранее, добился того, чтобы в Ганновере воцарился его родственник — Фердинанд I, бывший король Королевства Обеих Сицилий.

Во-вторых, он подвёл войска к имперской границе, чтобы агрессивно махать военной дубинкой для достижения своих целей.

В-третьих, он добился заключения тайных соглашений с курфюрстом Баварии, герцогом Вюртемберга и мелким ландграфом Гессен-Касселя.

Ганновер же, как не трудно догадаться, изначально был за любые телодвижения, инициируемые Артёмом, так как Артём, по сути, назначил полностью подвластного себе родственника править Ганновером.

Сам прежний правитель Королевства Обеих Сицилий при этом был фигурой, в полной степени зависимой от самого Артёма в политическом плане — кто девушку ужинает, тот её и танцует, как-никак.

В-четвёртых, он заключил ряд тайных соглашений с Данией и Швецией по вопросам Гольштейна и Мекленбурга соответственно, чтобы привлечь их к вопросу медиатизации и секуляризации на свою сторону.

Как не трудно догадаться, имея подобный средства, Артём принудил Австрию к дальнейшей медиатизации и секуляризации мелких германских владений. Оба процесса, к слову, уменьшили количество государств на территории Германии примерно с 300 до всего 10 единиц — в 30 раз.

Очевидно, достижение такой красивой цифры было бы невозможно без радикальных мер. И, в общем-то, так оно и есть — были упразднены все вольные и имперские города, все епископства и аббатства, все имперские рыцари и графы, а также все прочие имперские феодальные титулы.

Что касается общей ситуации, то, чтобы избежать описания бесконечного количества присоединённых княжеств (не забывайте, их около 300, а мы не мазохисты; просто для примера, Гессен-Кассель аннексировал владения рода Сольмсов, а это владения 5 линий Сольмсов), мы воспользуемся метазнанием.

Итак, представьте себе Германию после Венского конгресса — Германию образца 1815 года. Основные изменения в территориальном устройстве Германии к этому моменту уже произошли.

И именно поэтому мы будем отталкиваться от картины Германии 1815 года из «нашей» вселенной, описывая то, как в результате всё получилось. Притом, что это абсолютно неверно — нам просто так легче.

Итак, Бавария (Королевство Бавария) получила то, что имела у «нас» к 1815 году и удержала после Венского конгресса (понятное дело, что без Курпфальца, что по левый берег Рейна).

Австрия получила то, что получила в ходе медиатизации к 1815 году — Бриксен и эксклавы Фрайзинга в дополнение к уже полученному ранее Зальцбургу и Тренту (уже утраченному)

Вюртемберг (Королевство Вюртемберг) также получил то, что получил к 1815 году и удержал после Венского конгресса, но за парой исключений — в его состав Вюртемберга также был включён Баден и владения Гогенцоллерн-Зигмарингенов.

Гессен-Кассель (Великое герцогство Гессен) тоже получил всё своё, что получил к 1815 году и удержал после Венского конгресса, но ещё ряд владений.

В их числе — Гессен-Дармштадт (Курфюршество Гессен), Нассау (Герцогство Нассау), Вальдек, Вецлар, Франкфурт-на-Майне, Гессен-Гомбург.

Ганновер (Королевство Ганновер) приобрёл всё, что приобрёл к 1815 году и удержал после Венского конгресса у «нас», но приобрёл также Ольденбург (герцогство Ольденбург), Липпе, Шаумбург-Липпе, Брауншвейг (герцогство Брауншвейг). Кроме них — эксклавы Гессен-Дармштадт, Вальдека, эксклавы Гамбурга.

Дания, в свою очередь, получила в Гольштейне — Гамбург, Лауэнбург, Любек, эксклавы Ольденбурга и Мекленбург-Стрелиц. Дания, при этом, отдала Испании все свои колонии за океаном за эту услугу.

Наконец, Пруссия — Саксен-Веймар-Эйзенах, Шварцбург-Рудольштадт, Саксен-Альтенбург, Саксен-Кобург-Гота, Рейсс-Шлейц, Рейсс-Грейц, Саксен-Мейнинген. Кроме них — Ангальт, Мекленбург-Стрелиц, Мекленбург-Шверин, а также эксклавы Гессен-Дармштадта и Брауншвейга.

Правда, из владений Пруссии между Рейном и Везером было создано Королевство Вестфалия, королём которого, представьте себе, стал прежний правитель Королевства Этрурии. То есть, Людовик II Этрурский, король Этрурии, теперь уже Людовик I Этрурский, король Вестфалии.

В результате, в Германии было представлено теперь всего 10 государств — Пруссия, Австрия, Испания, Швеция и Дания из крупных европейских держав, а также Ганновер, Вестфалия, Бавария, Гессен и Вюртемберг из небольших немецких государств. При этом из этих 10 государств лишь 7 были немецкими.

При этом в том же 1807 году из этих 7 немецких государств Бавария, Ганновер, Вестфалия, Вюртемберг и Гессен, пользуясь протекцией Артёма, выходят из Империи, после чего образуют Германский союз под протекцией Испании.

Франц II, император Священной Римской Империи германской нации, в свою очередь, ничего не мог с этим поделать — возможности оспорить произошедшее у него не было вообще.

Вследствие этого, понимая полную бессмысленность продолжения существования Священной Римской Империи германской нации, Франц II снимает с себя корону короля Германии, и примеряет на себе корону императора Австрийской империи.

Ну, а Артём организует в Нидерландах монархический переворот, в результате которого происходит изменение конституционного строя Нидерланд — здравствуйте, Королевство Нидерланды.

Здравствуйте, нидерландский король Габриель I, по чистой случайности оказавшийся дядей Артёма, очередным правителем, лишённым короны самим же Артёмом.

Иронично, конечно, что спустя чуть более 200 лет с начала Нидерландской революции испанцы вновь приступят к правлению Нижними землями, причём всеми и без остатка.

Ироничнее только то, как я называю «испанцами» всех подряд, кто хоть как-то связан с империей Артёма, хотя испанцы в этой Империи — давно уже национальное меньшинство.

К слову, пора бы поговорить и о том, что такое «Империя», созданная Артёмом, в данный момент. Теперь, когда был завершён основной этап территориального расширения этой «Империи», можно провести ещё одну перепись, верно?

Как-никак, нужно же как-то управлять этими землями, а как это делать эффективно, если ты даже не имеешь представления о том, сколько людей живёт, например, в недавно приобретённой Хорватии или Словении?

Насколько в 1807 году можно доверять переписям, проведённым ещё в 1800–1801 году в Греции, Албании и прочих регионах? Вероятнее всего, разумеется, что им, в целом, можно доверять, ведь прежние власти их проводили со значительной помощью «испанских» коллег, но разве навредит проведение очередной переписи?

Конечно же, не навредит. Заодно ведь можно будет и имущество населения описать в фискальных целях. В общем, Артём не нашёл весомых поводов против очередной переписи населения, зато нашёл ряд веских поводов за очередную перепись населения.

Правда, прежде чем провести перепись населения, Артём произвёл административную реформу, общую для всей империи. По сути, она заключалась в централизации того рыхлого нечто, что существовало на месте прежней империи.

Если что, до административной реформы 1807 года у каждого «доминиона» было собственное административное устройство. И не в том смысле, что у этих доминионов было административно-территориальное устройство, подобное испанскому, и они отталкивались от элементов последнего, самостоятельно определяя конкретную конфигурацию системы.

Нет, под собственным административно-территориальным устройством подразумевалось то, что в условной Болгарии были… губернии. Да, в Болгарии административно-территориальное устройство во многом было похоже на таковое в Российской Империи.

Так что да, в Болгарии были губернии, уезды, градоначальства. Причём это не просто красивое название для местной системы — условные болгарские уезды реально соответствовали российским уездам по характеру своего устройства и функционирования.

Что, в принципе, не так уж и странно, если принять во внимание тот факт, что именно усилиями России, а если быть точнее, то усилиями выделенных ею чиновников, осуществлялось оформление болгарского административно-территориального деления.

В условной Греции, например, была «испанская» система. То есть, деление на четыре звена — регионы, провинции, округа и муниципалитеты. По своему характеру устройства и функционирования, соответственно, они повторяли испанские «аналоги».

И это терпимо, когда условные Греция и Болгария — это просто 2 совершенно разные страны, функционирующие отдельно друг от друга. И абсолютно нетерпимо, когда речь идёт о разных частях одной единственной страны — Балканского королевства.

И таких примеров было достаточно, в общем-то. Моё любимое — это Бельгия. Она унаследовала созданную французами систему департаментов, а также органы администрации имперских владений, унаследованные, собственно, от присоединённых к Бельгии владений имперских князей. В общем, та ещё солянка.

В некоторых частях Империи и вовсе нужно было с нуля создать новое административно-территориальное деление, которое было бы адекватно для присоединённых территорий.

Например, таковое нужно было создать в землях на левом берегу Рейна, оказавшихся под прямым контролем Испании (не в смысле империи, а в смысле конкретной части империи — Королевства Испании).

Так что да, на очередном заседании имперского парламента было решено о необходимости приведения административно-территориального устройства Империи к некоему единому стандарту.

Так как на территории большинства доминионов доминировала испанская четырёхзвенная система, было решено взять за основу именно её. Французское Содружество воспротивилось, очевидно, однако не учла один маленький нюанс.

Нюанс состоял в том, что Франция оказалась в меньшинстве, так как она одна из немногих выступила против реформы. Потому, в частности, что эта реформа шла как бы одним пакетом с другой реформой — введением экономического районирования.

На последнее доминионы надеялись, так как оно бы позволило им осуществлять экономическую кооперацию с другими доминионами в более простом формате — то есть, более эффективно.

Так что да, французам, под которыми я понимаю членов правящей партии Франции, большинство из которых было реакционерами, пришлось смириться с новой реальностью.

Чуть позже, по соглашению между Соединённым Королевством Фландрии, Валлонии, Люксембурга и Брабанта и Королевства Испании во владение Соединённого Королевства перешли испанские земли в Нижних землях, ранее захваченные у голландцев.

Одновременно с этим, прочие немецкие земли Королевства Испании по левому берегу Рейна перешли Королевству Лотарингии. Ещё чуть позже Королевство Лотарингии слилось воедино с Соединённым Королевством Фландрии, Валлонии, Люксембурга, Брабанта и Лимбурга. Превратившись, таким образом, в Содружество Нижних Земель — Нидерланды для краткости…