Серебряная герцогиня

Глава 11 Дьярви злится, король грустит

Ночь окутала сад, как паутина залетевшую муху. Северный ветер разогнал тучи, и Дьярви порадовался милости богини: хотя бы на какое-то время стих бесконечный шум дождя. Правда из-за холодных порывов приходилось кутаться в плащ.

— Никого? — угрюмо спросил лучник у слуги, когда тот нарисовался во тьме сада.

Хиус усмехнулся:

— Холодно?

— В Шуге не бывает холодно, — проворчал Дьярви. — Ты никого не обнаружил?

— Кроме шестерых обычных соглядатаев?

— Шестерых? Я нашёл только пять. А шестой…

— На ёлке.

— Этого я видел.

— На крыше?

— На крыше, у конюшни, в кустах можжевельника и в этих… жёлтых…

— Форзиции.

Горец изумлённо взглянул на слугу:

— Ты знаешь, как оно называется?

— Жена увлеклась садоводством, — мрачно сообщил Хиус. — А я никогда на память не жаловался. Шестой — в конюшне.

— Точно не конюх?

— Лошади его стесняются.

Дьярви хмыкнул. Стесняются. Скажет тоже… Поёжился, поднимая ворот.

— Слушай… хотел сказать тебе… Сегодня ты плохо себя вёл. Вот эти все твои шуточки… Её светлость расстроилась и…

Хиус фыркнул:

— Ей полезно. Спесивая кукла.

Лучник поперхнулся. Уставился на слугу:

— Ты совсем охренел? Как ты смеешь… И…

— А я не прав?

— Джайри, она… Очень нежная и… умная и…

— И фигурка у неё норм, — насмешливо заметил Хиус. — Грудь, например, что надо: не вываливается из корсета, но есть что подержать…

— Заткнись! — рявкнул Дьярви, отчаянно краснея.

— Терпеть не могу умных баб. Вообще не понятно, нахрена им мозги? Они же для другого созданы…

— Хиус! Ещё немного и я…

— Вызовешь меня на поединок? — слуга рассмеялся. — Ах да, поединков со слугами не бывает же. Дьярви, сынок, слушай папашу Хиуса. Пока ты смотришь на свою красотку снизу-вверх, она смотрит на тебя сверху-вниз. Ей, конечно, льстит твой восторженный взгляд. Да и кому бы он не понравился? Я вот люблю, когда на меня так смотрят. Оченно оно приятно бывает. Вот только мужик может растаять от этого взгляда, а женщина — нет. Так и будешь герцогине… слугой-мальчиком, пока другие имеют её во всех позах.

Дьярви стиснул кулаки, а потом прошипел:

— Пошёл вон!

— Я-то пойду. А вот ты останешься сторожить её сад, как преданный пёс.

— Это был приказ короля…

— Ой да, забыл. Точно.

— Хиус, мы вряд ли сможем сосуществовать вдвоём. Ваши шутки мне оскорбительны. Как слуга вы… Вы меня не слушаетесь!

Парень невольно покраснел и замолчал. Уж больно по-детски, бессильно прозвучало это «не слушаетесь». Отвернулся, кусая губу. И внезапно услышал:

— Извини, Дьяр. Я сволочь, конечно. Всё время забываю, что тебе всего девятнадцать.

— Причём тут это? — проворчал лучник.

— Всё, забудь. Джайри — лучшая девушка на свете. Кроме моей жены, конечно. А я — самый верный, скромный и молчаливый слуга в мире. Лады?

— «Лады», — передразнил всё ещё злой Дьярви. — А завтра ты перед ней извинишься…

Хиус закатил глаза. Горец увидел это, когда обернулся.

— А герцогине, как думаешь, нужны будут извинения… Тише. Он идёт.

Дьярви ничего не услышал, но сразу поверил, поразившись внезапному преображению слуги. Из ленивого, развязного молодца, тот вдруг превратился в чуткого, настороженного хищника. В волка, почуявшего добычу.

— Почему ты решил, что это — тот, кого мы ждём? — почти одними губами прошептал горец.

Хиус покосился на него, дёрнул уголком губ.

— Он идёт бесшумно. Миновал двух соглядатаев так, что те даже тени его не заметили. Я знаю лишь одного человека, способного так ходить. Кроме меня, конечно. Но это явно не он. И не я. Значит, Фьерэй. Вероятнее всего.

— Веди.

— Уверен?

— Веди!

— Я — за тобой. По этой тропинке. В вишнях.

Дьярви решительно направился вперёд. Он уже знал сад Джайри, как знал когда-то собственный огород. Вишни находились совсем недалеко от балкона её спальни. Сердце билось, как безумная птица. Фьерэй хочет убить Герцогиню? Похитить? Да, король сказал — всего лишь поговорить. И у лучника не было ни малейшего повода не доверять своему владыке, но… А вдруг Ульвар — ошибается? Что если…

Парень вздрогнул всем телом и перешёл на бег.

— Фьерэй! — крикнул шёпотом, оказавшись меж красноватых стволов. — Выходи, юдард тебя подери! Я знаю, что ты — здесь.

И усомнился в собственном утверждении. Отсюда он слышал, как в конюшне вздыхали спящие кони, как северный ветер шелестел, осыпая лепестки вишнёвых цветов. Как почесался один из соглядатаев, кажется тот, который затаился в форзиции. Но не было никаких звуков, которые подтвердили бы слова Хиуса.

«Да он просто посмеялся надо мной!» — злобно решил Дьярви, но всё равно попытался ещё раз:

— У меня есть сообщение для тебя!

«Уволю. Пусть катится на все четыре…»

— Мальчик твёрдо решил умереть? — прошелестело за ним, и зябкий озноб прошёл по всему телу.

Дьярви резко обернулся. В четырёх шагах от него замерла невысокая, худенькая фигура, казавшаяся такой юной.

— Фьерэй, — прошептал лучник и снова вздрогнул. — Король не ошибся…

— Король?

— Его величество Ульвар сказал, что этой ночью ты сюда придёшь. И он хочет поговорить с тобой.

Железный дракон промолчал. В темноте чуть поблёскивали белки его глаз.

— Не знаю, хочу ли этого я, — зашептал снова. Задумчиво и холодно. — С чего бы мне этого желать, Дьярви, сын Домара? Ульвар убил моего князя…

— Зачем тебе Джайри? — выдохнул королевский лучник и тут же пожалел о сорвавшихся словах.

Бровь на бледном, освещённом лунным светом лице выразительно поднялась.

— Джайри?

— Её светлость, — угрюмо буркнул Дьярви, невыносимо чувствуя, как краснеет.

— Ты — рыжий. Это хорошо. Сейчас это тебя спасло.

— Что⁈ В каком смысле?

— Неважно, мальчик. Как неважна и сама жизнь. Но я всё ещё не уверен, что хочу её оставить тебе. Признаться, я немного расстроен, что ты меня обнаружил.

— Не расстраивайся, — вдруг раздалось весёлое за спиной Дьярви. — Тебя обнаружил я. Надеюсь, это утешает?

Лучник не стал оборачиваться, хотя и сгорал от любопытства. Но это было бы как-то глупо. Железный дракон усмехнулся правой стороной рта. Из-за вечно приподнятой левой стороны улыбка получилась особенно зловещей.

— Похолодало, не находишь, сын Домара?

— Есть немного.

Дьярви вскинул голову и выставил ногу чуть вперёд, стараясь казаться насмешливо-развязно-равнодушным.

— Где твой король ожидает меня? — поинтересовался Фьерэй.

— В преисподней, — хохотнул Хиус. — Уверен, вы непременно там встретитесь.

— И ты нам составишь компанию?

— Обязательно. Но вы особо не ждите, я никуда не тороплюсь.

«Всё-таки иногда его дерзость бывает уместна», — подумал Дьярви и решил, что примет извинения слуги. Однако нужно исполнить поручение короля до конца, пока Железный дракон не ушёл.

— На рассвете, на мосту. Если ты не знаешь, Фьерэй, то мост в Шуге только один…

— Я подумаю, — шепнул убийца, отступая в тень.

— Дерзай, малыш! У тебя получится, — откровенно заржал Хиус.

— Приятно было познакомиться.

«Мы вроде уже знакомы? — удивился Дьярви и, спустя пару минут обернулся к слуге. Хиус подбрасывал в воздух и ловил сверкающий ножичек. — Смел и дерзок, возможно, потому что глуп? Он просто не понял, с кем разговаривает и насколько опасен этот человек…». Выдохнул.

— Как думаешь, Фьерэй вернётся?

— Когда-нибудь, но не сегодня, — белозубо улыбнулся слуга. — Сейчас, полагаю, он потрясён твоей смелостью и находчивостью.

«Но я не так уж и смел, — мрачно признался себе лучник. — Давно так не боялся…». Но решил не говорить об этом слуге. В конце концов, разве иногда страх — это не признак мудрости? И разве смелость в некоторых ситуациях не глупа?

— Если хочешь, оставайся в саду милой герцогини до утра. Лично я пошёл спать. Ненавижу спать, но сейчас это то, что нужно.

— Иди.

Разрешение полетело уже в уходящую спину, и Дьярви закусил губу. Этого парня вообще реально обучить вежливости и дисциплине? Ведёт себя, как принц крови, а не как простолюдин.

— Не думаю, что Фьерэй ушёл надолго, — мрачно прошептал лучник себе под нос. — Наверняка попробует снова явиться.

И ему стало не по себе, когда он вспомнил, что не услышал шагов убийцы. Не понятно, как их расслышал Хиус, но… «А если я его не замечу?» — испугался Дьярви. Подумал и встал точно под балконом герцогини. Вынул саблю и замер, тревожно вслушиваясь в тьму, снова зашелестевшую дождём.

Шерстяной плащ довольно быстро намок, но Дьярви стиснул зубы, чтобы они не мешали ему слушать тишину своим стуком. Ему было не привыкать. Ненастная ночь, охота, выжидание… Он был ко всему готов. В конце концов, что может быть лучше, чем отдать жизнь за… короля. Конечно, за короля, ведь Дьярви — королевский лучник.

Но фантазия упорно рисовала плачущую Серебряную герцогиню, склонившуюся над умирающем горцем. И он даже услышал её нежный голос…

— Дьярви? Что вы тут делаете, друг мой?

И не сразу понял, что голос прозвучал сверху и был реален. Небо начинало светлеть, тучи снова разошлись, и цветущий сад парил холодным туманом.

Дьярви задрал голову. Сверху на него смотрела изумлённая Джайри.

— Ваша светлость, — просипел лучник.

Девушка нахмурилась.

— Ну-ка немедленно поднимайся сюда. И не спорь.

— Как скажете…

— Молчи. Побереги горло. Нельзя так ужасно хрипеть.

Дьярви взбежал вверх по лестнице, едва не поскользнувшись на гладком мраморе. Джайри, в белой сорочке и накинутой поверх синей просторной рубахе с короткими рукавами, скептично взглянула на него. Коснулась прохладными пальцами его лба.

— Ты весь горишь. Садись в кресло, я прикажу подогреть вина. Выпьешь, а потом расскажешь, что ты делал под моим балконом в неурочное время.

— Но…

— Дьярви, ты — мой телохранитель, а, значит, должен меня слушаться.

И она вышла из комнаты. Парень неуклюже опустился в кресло, вскочил, скинул с себя плащ на пол, поближе к камину. Он чувствовал себя счастливым и смущённым. Украдкой огляделся: просторная коричнево-бежевая комната, шпалеры со сказочными цветами и зверями. Книжный шкаф. Камин. Стол, на котором лежали исписанные листы бумаги, стояла чернильница и бронзовый подсвечник. И просторная дубовая кровать с нетронутой постелью, застеленной камчатым голубым покрывалом.

Дьярви сглотнул. Спальня. Он находится у неё в спальне… Его вдруг словно ошпарило, и парень поспешил отвернуться от греха подальше и уставился в потрескивающие от жара угли в камине. Они мерцали всполохами и притягивали взгляд.

— Вижу, что согрелся. Уши, по крайней мере, точно согрелись, — весело заметила Джайри, вернувшись и открыв дверь.

— Ваша светлость…

Дьярви вскочил и забрал из её рук поднос с кувшином и кружкой.

— Садись и пей. Да, я не нашла живых и неспящих слуг и погрела вино тебе сама.

— Сами? — потрясённо прошептал парень.

— Представь себе. Я это даже умею делать. Удивительно, не так ли? Но, честно сказать, не очень люблю возиться на кухне, поэтому избавь меня, пожалуйста, от необходимости возвращаться туда повторно. Пей, пока горячее.

Дьярви принялся пить, захлёбываясь и обжигая губы. Джайри прошла к камину, обнаружила на полу скомканный плащ, фыркнула, подняла и расправила по каминному экрану, придвинув его поближе к теплу. А затем опустилась в кресло напротив и весело взглянула на гостя.

— Ну, давай, рассказывай, рыцарь, от какого дракона ты меня охранял.

— Я…

— И, кстати, где твой верный оруженосец?

Дьярви покраснел. «Ушёл спать» звучало как-то… Глупо. И… можно ли рассказать Джайри о поручении короля? Не является ли оно тайной? Но, с другой стороны, король не запрещал рассказывать и не говорил, что это тайна… И Джайри… Девушка смотрела на него такими глазами… Одновременно и насмешливыми, и доверчивыми, и даже… «Я буду любить тебя до самой смерти, — подумал горец восхищённо, — но ты никогда об этом не узнаешь!».

И он почувствовал себя совершенно счастливым человеком. Да он и был им: у него была возлюбленная, за которую можно отдать жизнь без сожаления, и у него был король, который…

— Его величество попросил меня охранять вас, — прошептал Дьярви, сдавшись подмывающему изнутри желанию похвалиться перед любимой девушкой. — Тот человек, которого мы встретили в озорном тефтеле… Это Фьерэй, железный дракон из княжества Тинатин. Король Ульвар был уверен, что убийца появится в вашем саду сегодня ночью. Он опасался за вас и…

— Фьерэй? Как интересно. И что же, он появился?

— Да. Признаюсь честно, я не услышал его и не увидел бы, если бы не Хиус. Я не знаю, как мой слуга его обнаружил, но…

— И вы с ним дрались? С Фьерэем?

В серых глазах плясали искорки, а в груди Дьярви болезненно сжалось и рухнуло сердце. «Надо было всё же сразиться с этим драконом», — мрачно подумал юноша, вмиг ощутив себя несчастным. Вот как сказать ей — ей! — что никакого боя не было?

— Нет, — буркнул опозоренный телохранитель.

— М-м, мой рыцарь, да вы не только смелы, но и мудры.

Джайри встала и добавила вина в его кружку и поймала восторженно-влюблённый взгляд.

— Ну, раз уж ты здесь, милый Дьярви, то расскажи мне о вашей встрече подробнее, — прибавила она, усаживаясь в кресло поуютнее. — Дракона ты прогнал, а теперь разгони мою хандру чудесной историей. И да, да, я не считаю мудрость трусостью. Итак, король послал тебя в мой сад? Это тогда, когда я передала тебе поручение зайти к нему? Верно? А какими словами он отдал этот приказ?

Ульвар стоял на мосту, недавно отстроенном заново от набережной Щитов к Запретному острову, и выстругивал из дубового брусочка маленький кораблик. Король редко позволял эмоциям окутывать его душу. Но сейчас он разрешил сердцу печалиться.

«Ты всегда её ненавидел!» — кричал потерявший рассудок Яр. «Ты её не любил…» — более мягкий вариант Джайри.

Уж от неё-то… Джайри, Джайри… Если уж этот милый друг, так хорошо его понимающий, не понял ничего, что и говорить про других?

Ульвар вставил в паз крохотную мачту. Затем приладил к ней реи.

Лэйда… Яркая, словно экзотическая птица. Из тех, что привозили из-за морей.

Ульвара вряд ли кто-нибудь мог назвать влюбчивым. В его жизни было лишь четыре женщины. Одна из них — самая близкая и дорогая — Джайри. Подруга детства, с которой он делил самое ценное и опасное — мысли. Эйдис стала той, что открыла принцу прелести интимной близости и долгое время делила с ним постель. По своему Ульвар был даже привязан к ней, хотя всегда знал ей цену.

Но Лэйда…

Мало у кого получалось так бесить холодного принца. Им было не больше пяти лет, когда они подрались впервые. Та драка стала первой и не последней, в которой наследница Морского щита побила сына королевы. Но не было ни одной, в которой Уль одержал бы вверх. Даже много позже. Впрочем, принц завершил эту порочную практику к двенадцати годам, смирившись с собственным поражением.

Уже одно это вызывало в нём уважительное восхищение. Однако влюблённость случилась позже.

Ульвар вынул из кармана голубой шёлковый платок и привязал его к реям. Закрепил шёлковыми нитками мачту. Полюбовался.

Забавно, что никто так и не понял, что его первая, самая неразумная и самая детская влюблённость это — Лэйда. Нет, конечно, те чувства давно прошли. Канули в реку воспоминаний вместе с пубертатом. И даже в самые острые минуты подростковых фантазий, Уль никогда всерьёз не думал попытаться завязать с юной герцогиней какие-либо отношения. Это было бы глупо. Слишком глупо и вредно.

Но сейчас, когда всё завершено, можно было немного погрустить. Почему бы и нет?

Весенние дожди основательно подняли уровень воды, и сейчас она, густая, зловещая, блестела, будто смола, метрах в трёх от подошв его ног. Завершив рукоделие, король преклонил колено и бросил светлый кораблик в чёрную рябь.

— Соль дала — соль да возьмёт, — прошептал он традиционное. — Лети, Лэйда, да примет тебя небесное море.

Перешёл на другую сторону моста и стал смотреть, как течение подхватило светлый кораблик и понесло в воды Металлического моря. И, когда тот скрылся в предрассветной мгле, выдохнул и отвернулся.

Ну вот и всё. Больше времени на меланхолию не было.

Едва чёрная река превратилась в серебряную, а небо густо заголубело, позади него, со стороны Запретного острова, раздалось тихое:

— Зачем ты хотел видеть Железного дракона, король?

И Ульвар улыбнулся. На самом деле, он не был уверен в том, что Фьерэй придёт в сад, и что Дьярви сможет обнаружить знаменитого убийцу. Главным было убрать преданного лучника из «Рыжей кошки» на эту ночь. Но тем прекраснее, что сбылось даже то, на что вряд ли можно было рассчитывать всерьёз.

— Я долго думал, — медленно и ровно произнёс Уль, — очень долго. И понял, что тебе не нравится новый князь, не так ли, Фьерэй? Он слишком глуп и импульсивен для дракона, на чьём гербе изображён лишь железный коготь.