Серебряная герцогиня

Глава 2 О королевском терпении

Джайри хмыкнула, не отвечая на приглашающий жест.

— Мой король, разве это вы не можете сделать сами? Без меня?

— Могу, — холодно ответил Ульвар. — Но зачем мне советник по вопросам просвещения, если я буду выполнять его службу сам?

Джайри вздохнула. Это был намёк. Король злился. Этого не видел никто из окружающих, кроме неё. Может быть, поэтому изрядно разросшийся двор так боялся своего монарха: они не могли предугадать его эмоций.

— Как прикажете, Ваше величество, — девушка положила пальцы поверх его пальцев. — Тут с вами жаждали переспать, могу я внести леди Магрит в ваши планы на вторник?

У неё был очень милый и кроткий голосок, но Ульвар не поддался чарам.

— Не стоит, герцогиня. Подобное я в состоянии планировать самостоятельно.

«Оставь эту несчастную» — велели его голубые глаза. — «Она меня разозлила» — взглядом возразила Джайри. — «Почему?». Король насмешливо посмотрел на фаворитку и шагнул вверх, не дожидаясь ответа.

— Ваше величество! — простенала леди Магрит. — Вы позволяете герцогине меня оскорблять?

— Если вы сами это позволяете, то как могу запрещать я?

Ульвар даже оборачиваться не стал. Джайри хмыкнула и направилась за своим королём. Мир немного шатался. Так приятно и привычно.

«Какое мне дело до вас до всех? — думала девушка. — А вам — до меня?»

Внезапно откуда-то из сада донёсся оглушительный вопль. Уль резко обернулся. Кавалеры схватились за сабли, дамы за носовые платки. Джайри отпустила королевскую длань и оперлась о перила лестницы. Её взгляд снова натолкнулся на парнишку, смутно показавшегося ей знакомым. Это был странный человек в очень бедном и плохом наряде. Она бы приняла его за простолюдина, если бы не сабля, висевшая на боку.

Провинциал. Но что он делает в королевском флигеле?

— Богиня! — выл кто-то в голос. — Монстр! Чудовище!

«Кощунство, однако», — весело подумала герцогиня.

— Приведите мне Басса, садовника, — велел король.

Джайри всегда поражалась уникальной памяти Ульвара на имена стражников, слуг, вообще всех, с кем король когда-либо сталкивался. Это, конечно, безумно подкупало, особенно простых людей. Король мог остановиться, например, в караульном помещении и спросить у слуги, принёсшего дрова для растопки камина, поправился ли его четырёхлетний сын от простуды, которую подхватил три дня назад. И при этом назвать имя сына и не ошибиться. А ещё Ульвар легко отличал всю эту многочисленную челядь по голосам.

Кто-то из кавалеров, стоявших на нижних ступеньках лестницы, сбежал вниз и вскоре показался волочащим за шиворот низкорослого пухлого толстяка, одетого в кожаную куртку и шерстяные штаны.

— Что случилось, Басс? — спросил Ульвар всё тем же любезным голосом.

«Он заставляет меня, сиятельную герцогиню, ждать, пока поговорит с садовником», — отметила Джайри.

— Тюльпаны… Тюльпаны! — рыдал тот, хлюпая носом и кулаком вытирая бегущие слёзы. — Они… Их больше нет!

Дамы скривились, кавалеры зафыркали. Ситуация казалась комичной, и придворные, видимо, посчитали, что король решил развлечься.

— Тюльпаны? — переспросил Ульвар. — Которые?

— Те, что вам прислал в дар принц Джардж… Джарад… Персиковые тюльпаны! Нежно-лиловые с чёрной бахромой.

«Джарджат, — мысленно поправила Серебряная герцогиня. — Племянник Персикового султана… Те самые, что по стоимости равны скакунам из кровавых земель».

— И что же с ними случилось?

О, король был безмерно терпелив. Джайри всегда поражалась безграничности его терпения.

— Их съело чудовище! Простите меня, Ваше величество! — застонал садовник и повалился на колени.

Кавалеры рассмеялись.

— Там бродит полулысый старый конь и ест цветы на газонах, — небрежно заметил кавалер, притащивший несчастного Басса.

— Бо-бо!

Привлекший внимание герцогини парень в простой одежде вдруг залился румянцем, который сделал его похожим на язычок пламени, слившись цветом с рыжими короткими волосами.

Ульвар перевёл взгляд на него. «Повесит», — решила Джайри меланхолично.

— Мой король! — паренёк прижал сжатый правый кулак к груди и поник головой. — Это мой конь. Я возмещу стоимость цветов…

«Смелый или дурак?»

— Я не помню твоего имени, юноша.

— Дьярви, сын Домара. Вы и не можете его знать: я только прибыл в Шуг, чтобы стать королевским лучником, Ваше величество.

Ульвар с любопытством разглядывал паренька. Губы короля чуть изогнулись в усмешке. «Не повесит. Он рассмешил Уля. А это случается редко».

— Похвально. Картран, поймай жеребца и отведи его в Серую конюшню. Но почему ты решил, что в королевскую гвардию принимает непосредственно сам король, Дьярви, сын Домара?

— Я искал капитана Фер… Фре…

— Ференка. А почему искал здесь?

Дьярви опустил глаза. «Он хорош собой, — размышляла Джайри, — но скромен, как девица… Это забавно. Высокий, широкоплечий, тело воина, пух бороды, и… румянец».

Ульвар приподнял бровь. Не ответил королю? Смелость или наглость?

Дамы хихикали.

— Простите меня, мой король, — мрачно отозвался Дьярви, — клянусь, я возмещу вам…

— Не клянись, — мягко возразил Ульвар. — Боюсь, что даже если продашь в рабство себя, свой дом и всю, уверен, многочисленную семью, ты не сможешь окупить этих тюльпанов. Басс, встань. Ты не виновен. Посади на их место тинатинские нарциссы. Или крокусы из Морского щита. Ступай. А ты, Дьярви, следуй за мной.

«Всё же повесит, — заключила Джайри и снова положила пальчики на кисть руки короля. — Жаль… красивый парень. И смелый…». И она вдруг вспомнила, где видела это простое лицо с решительным подбородком и тёмными широкими бровями. «Рыжая кошка». Точно. Это тот мальчишка, который сначала пялился на неё с открытым ртом, а потом попытался спасти её ценой своей жизни.

«Интересно… если я скажу Улю, что мальчик меня спас, король его простит или велит пытать?».

Дьярви, заметно побледневший, направился за ними. Он вздёрнул квадратный подбородок и поджал немного пухловатые губы, и Джайри снова бросила на него любопытный взгляд. «Смел. Всё-таки очень смел». Ей нравился этот забавный паренёк.

— Уль, я хочу уехать во вторник, — сказала она, когда они все втроём вошли в зеркальный коридор. — Мне нужно вернуться в щит и….

— Началась весна. Самое время заниматься постройкой университета, — не согласился король. — Ты мне нужна здесь.

— Университет будет строиться несколько лет. Я же не брошу щит на такое долгое время!

— Мой наместник тебя не устраивает? Давай его сменим. Ты мне нужна здесь.

— Уль!

Девушка резко остановилась, нахмурившись. Она яростно закусила губу и вперила гневный взгляд в его бесстрастное лицо.

— Джай, — король коснулся пальцами её щеки. Его голос стал мягким и вкрадчивым, — ты мне нужна здесь. Принцесса Гленна выехала на бракосочетание. Мы с тобой так долго это планировали! Меня злит то, что делает церемониймейстер. И тот, и другой. Я бы хотел, чтобы подготовкой торжества занялась ты. Это важно для меня и для королевства.

Джайри криво усмехнулась, открыла дверь кабинета короля и пристально взглянула в красивое лицо монарха.

— Уль, это слишком цинично даже для тебя.

«У него глаза, как драгоценные камни… такие же холодные».

Король взял её руку, поднёс к губам, поцеловал кончики пальцев, и девушка вздрогнула.

— Я тебя очень прошу, Джай, — шепнул он, не сводя с неё своего колдовского взгляда, — займись этим делом. Уверен, у тебя получится. А мне не хочется ударить в грязь лицом перед Гленном.

Джайри коротко выдохнула, отвернулась и прошла в кабинет, чувствуя, как кружится голова. Ульвар обернулся к парнишке:

— Дьярви, я хочу с тобой побеседовать. Но позже. Однако, раз уж ты приехал, чтобы поступить на мою службу, то вот тебе первое задание: стой перед дверями и никого не впускай внутрь. Кто бы ни явился.

— Да, Ваше величество.

— Отлично.

Ульвар прошёл за фавориткой и закрыл дверь. Джайри уже сидела в кресле, закинув ноги на стол и взяв в руку пустой бокал, и с любопытством читала письмо из Медового царства. Король подошёл, положил руку ей на плечо, наклонился и коснулся губами волос.

Джайри вздохнула. Прикрыла глаза.

— У тебя не возникло желания за меня заступиться? — поинтересовалась она, чувствуя, как начинает волноваться от его прикосновений. — Ну… например, когда меня назвали твоей шлюхой?

— До того, как ты размазала эту несчастную по стенке, или после?

— До.

— Не сердись, Джай, — он тихо рассмеялся. — Или не делай вид, что сердишься.

— Не мешай мне читать письмо. Барнабас — очень опытный и важный человек. К тому же, именно он смог рассекретить рецепт огнедыха… Причём в его варианте, порошок оказался весьма мощен, в отличие от творения наших ремесленников… Кстати, парнишка там, за дверью. Ты его повесишь за эти дурацкие тюльпаны? Они были такие мрачные… бр-р-р…

— Теперь, возможно, и повешу, после того как ты спросила.

Джайри быстро обернулась. «Я всё хуже и хуже понимаю, о чём он думает», — с досадой отметила девушка. Она не знала, король шутит или нет.

— Он мне спас жизнь. Вчера, когда какой-то странный тип приставал ко мне, а твои хвалёные телохранители не отреагировали вовремя.

— Теперь точно повешу. Джай… мне не нравится то, что с тобой происходит. После твоего возвращения месяц прошёл. Почти. Ты лелеешь свои переживания, как наседка цыплят. Да и вино в таких количествах вредно. Ты превратишься в жалкую пьянчужку.

Джайри хмыкнула.

— И ты меня бросишь, Уль? Когда я превращусь в жалкую пьянчужку?

Ульвар отпустил её, прошёл, сдвинул её ноги и сел впереди на столешницу, так, что оказался напротив любовницы.

— Нет, Джай. Даже не надейся. Я поступлю иначе, но тебе это не понравится. Если ты продолжишь изображать страдающую падшую женщину, то я попросту заключу тебя под стражу. Джайри, ты знаешь, я очень терпелив. Но и моё терпение не безгранично.

Она смотрела в его голубой лёд, и ей становилось страшно. «Когда он начал пугать меня? Я же никогда не боялась Уля прежде».

— Возвращайся, Джай. Уже пора.

Ей стало обидно.

— Что ты вообще обо мне знаешь, Уль? — прошипела девушка, откинувшись на спинку кресла и прямо глядя в его лицо. — Тебе не нравится, что я изображаю падшую женщину? А ты знаешь, что я просыпаюсь каждую ночь от собственного крика? Подумать только! Целый месяц прошёл! Это ж так много!

Она вскочила, швырнула письмо на стул.

— Месяц! целый месяц мне невыносимо плохо, Уль. И лучше не становится. Только хуже. Когда ты касаешься меня, а я не вижу, что это ты, меня начинает колотить и хочется орать. Что ты вообще знаешь обо мне, мой король?

Джайри развернулась и отошла к окну. Прислонилась к прохладному стеклу лбом. Её била сильная дрожь. «Ты бросил меня в беде. Шэн спас и тоже бросил. Месяц! Месяц прошёл, а он так и не вернулся… Лис ехал разобраться с Тивадаром, но князь мёртв, а Шэн не вернулся… У меня никого нет. Я одна. И мне плохо. Мне никогда не было так плохо!»

Она почувствовала, как её обняли и прижали к груди.

— Джай, — шепнул Уль, — я тоже иногда кричу по ночам. И карабкаюсь наверх по горе окровавленных тел. Прошло пять лет, но это не отпускает. И не отпустит. Отпусти это сама. Вино не лечит, пойми. А для страданий нет времени.

Он снова стал целовать её мягкие волосы.

— Джай… Ты мне нужна. Сильная, умная, дерзкая и смелая. Не безумная. Не погружённая в прошлое, которого не изменить. Не ядовитая стерва, которая забыла, что даже глупая Магрит однажды может нам пригодиться. Мне нужна моя Джайри, моя Серебряная герцогиня. Возвращайся. У нас совсем нет времени. Князь Эвэйк на востоке собирает войска. Посол Иштвана в Золотом гнезде. Джарджат сзывает флот в Персиковом заливе. Султан не станет нападать первым, но, если начнётся война с Тинатином, то нам стоит ожидать его вторжения с юга.

Как всегда она плавилась в его объятьях. Корсет стал стеснять грудь, а голова закружилась. Но Джайри мужественно боролась с наваждением.

— И поэтому ты лишил Южного щита его лорда? Знаешь, как бы поступила я на твоём месте? Я бы прямо сейчас выпустила Альдо из темницы, собрала бы Советов щитов и поменяла бы в Южном щите хранителя. Герцогиня Ювина очень умна, но в военное время хранитель Юга должен носить саблю.

Уль тихо рассмеялся.

— Такая Джайри мне нравится больше.

Он вдруг отпустил её, и девушка невольно качнулась, будто пытаясь вернуть его тепло.

— Рандвальд, лорд Юга, виновен в предательстве короны, — заметил Ульвар, возвращаясь к письменному столу. — И, знаешь, лучше женщина-хранитель, чем изменник с саблей. К тому же, в помощь Ювине я выслал опытного наместника, который проконтролирует оборону щита.

Джайри обернулась и хмурясь, снова всмотрелась в него.

— Уль… Этого не может быть. Альдо не может…

— Ты помнишь его толстым добродушным мальчиком, — Ульвар взял со стола какой-то документ и принялся его читать, чуть щуря глаза. — Мы все когда-то были толстыми добродушными мальчиками. Кроме тех, кто были милыми девочками. Мы взрослеем. Мир меняется. Увы, но предательство лорда больше не вызывает сомнений. Показания его людей на удивление сходятся друг с другом.

Джайри похолодела. Альдо… Приятель детства, смешной и обидчивый. Бред какой-то…

— Ты не можешь его казнить, — заметила сухо. — У короля нет власти казнить хранителя щита без единодушного решения Совета щитов. Ты понимаешь, что единодушного решения Совет тебе не даст. Я первой буду против казни. Вернее, второй. Первой станет его мать.

Ульвар быстро взглянул на любовницу.

— Знаю. Почему ты решила, что я жажду казни?

— Потому что ты не можешь держать потомка Южных королей в темнице вечно. В конце концов, Совет щитов обратится с прошением о милости и прощении. И, если Альдо будет достаточно умён — а в тюрьме умнеют быстро — то принесёт тебе своё покаяние, и ты должен будешь его выпустить. Он — последний в своём роду.

— Если, конечно, Альдо не станет покушаться на жизнь короля, — заметил Уль. — Прямое и доказанное покушение наделяет короля правом казнить любого.

Джайри хмыкнула.

— Если ты про те глупые угрозы, которые успел выкрикнуть дурачок, то их даже самый тупой из герцогов не признает тем самым доказанным покушением. Он вызывал тебя на бой, а не пытался отравить или подослать убийцу. И убить угрожал в поединке.

Ульвар промолчал. Девушка тоже не стала нарушать тишину. Вернулась в кресло и снова взяла письмо Барнабаса. Дочитав, схватила перо и начала торопливо набрасывать черновик ответа.

— Ты видела, какую сумму запросил мастер? — поинтересовался Уль.

— Меньше, чем стоит сам Барнабас, — фыркнула Джайри. — Если у тебя нет денег, напряги Шёлк. Пусть заплатит за моё похищение.

Король рассмеялся.

— Уже заплатил? — поняла герцогиня.

— Джай… Не пей больше, честно. Почему ты отказываешься выйти замуж за Ойвинда? Хочешь, я сделаю его хранителем Шёлкового щита? Если твоя репутация тебя расстраивает, то замужество…

— … никак на неё не повлияет. Нет разницы между распутной девкой и неверной женой.

— И всё же?

— Мне не нравится Ойвинд. От него можно ждать удара в спину.

Король пожал плечами:

— Значит, не подставляй ему спину.

«У меня был вариант намного лучше», — сумрачно подумала Джайри, и сердце сжалось болью, когда она вспомнила узковатые серо-зелёные глаза Лиса.

— Он мне не нравится, — повторила она упрямо.

— Хорошо.

Король принял её решение? Джайри искоса посмотрела на Ульвара. Но тот был погружён в бумаги.

— Джай, с принцессой едет сир Глематис Гленнский. Включи, пожалуйста, в программу турниры. На тупом оружии. Не забудь это уточнить. Глематис — убийца. Поэтому надо быть готовым к разным существенным неприятностям.

— Ходят слухи, что Ильдика делит с ним ложе, знаешь об этом? — вкрадчивым и милым голоском поинтересовалась Джайри.

— Я не ревнив.

— А если…

Ульвар взглянул на девушку, и от его жёсткого взгляда Джайри замолчала.

— Джай-ри… Девственница принцесса или нет, я вскоре буду знать наверняка, не находишь? Тут и лекарей не надо. Если нет, то существуют способы избавиться от вероятного младенца. Тебе ли не знать. Но, разумеется, никаких любовников у моей жены с момента свадьбы больше не будет.

— А если она выдвинет аналогичное требование тебе?

— Это будет забавно. Мы с тобой потом вместе посмеёмся.

Джайри открыла рот, чтобы съязвить, но от двери послышался шум. Кто-то громко спорил, а затем зазвенели сабли. Ульвар выругался, вскочил и распахнул дверь. Джайри, выглянувшая из-за его плеча, опешила.

Тот рыжеволосый мальчик… как его… Дьярви пытался не пропустить в королевский кабинет самого Медведя! Принц Ярдард, взбешённый и разгневанный, обнажил саблю с явным намерением человекоубийства, но и мальчишка не опустил клинок, полный решимости умереть прямо тут.

Яр? Но… Принц же должен находиться в Медвежьем щите, разве нет?