Северное сияние

Глава 28

Коерт замер на месте. Выговор оказался странным. Не клойнортский и не маанотский. Слова сливались в неразборчивую кашу, будто говоривший получил травму челюсти, которая плохо зажила. И теперь с трудом открывал рот.

— Сядь и слушай.

Беглый монах подчинился. Почувствовал тяжелые шаги за спиной. Человек приблизился почти вплотную, остановился в паре футов. Застыл на месте. Коерту почудился незнакомый аромат, чем-то похожий на запах прелого сена. Но не был готов поручиться, что исходил он именно от говорившего.

—Мне понадобилась помощь, путник. Не бойся. Не причиню ненужного вреда. Проведи до места. Пути разойдутся. Обещаю защищать тебя в дороге.

Монах молчал. На первый взгляд, просьба не казалась опасной. Однако сама ситуация больше напоминала завязку крестьянской сказки о встрече с таинственным незнакомцем, который даст невыполнимую задачу. И только если ты смелый и находчивый, то выполнишь и получишь щедрую награду.

— Ответь, путник. Ты согласен?

— Я могу увидеть тебя, прежде чем решить?

— Нет. Сначала ответ.

— Тогда хотя бы скажи, кто ты.

— Странствующий рыцарь. Больше никаких вопрос. Согласись, и отправимся в путь. Откажись, и столкнись со всеми последствиями.

Незнакомец закончил открытой угрозой. Так что предложенный выбор оказался иллюзией и оставалось только согласиться. Коерт с тоской вздохнул.

— Похоже, выбора у меня особо нет. Провожу тебя. Могу я теперь обернуться?

Собеседник не отвечал. Лоренцианец принял молчание за разрешение и повернулся. После чего коротко вскрикнул от ужаса, отпрянул, повалился с пня на землю. Не отводя взгляда пополз назад, почувствовал под ладонью холодный камень. Не думаю, схватил, метнул в шагнувшее к нему существо. Бросок вышел никчемный, галька лишь немного зацепил создание, оно даже не шелохнулось.

— Ты первым напал на меня, путник. Запомни это.

Существо напоминало человека. Только заметно выше, порядка семи с половиной или восьми футов. И пропорции отличались. Руки длиной почти достигали колен. Безволосая голова была узкой и вытянутой. Коерт лишь раз рискнул посмотреть на лицо существа и больше никогда не осмелился поднимать взгляд. Слишком чужеродным оказалось зрелище. Кожа оказалась бледной, как у больного человека, что год пролежал в кровати и не показывался солнцу.

На удивление, существо было одето во вполне обычный костюм, который мог бы позволить себе небогатый рыцарь. На ногах сапоги для конной езды. Вот только кроили одежду под нормального человека, пусть и крупного. Рукава едва доходили до середины предплечья.

— Не бойся, путник. Как тебя зовут?

Монах молчал. Чудовище с нажимом повторило вопрос.

— Коерт из Бифуцы, — от страха лоренцианец перепутал порядок букв в названии выдуманного поселения.

— Не ври. Ты видел свое отражение с тех пор, как обрил голову? Загорелая макушка. Светлая кожа вокруг. След от тонзуры. Монах-расстрига. Твое имя при принятии обета?

— Брат Лупп из ордена святого Лоренцо.

— Почему сбежал?

Коерт помолчал, но решил, что нет смысла пытаться выглядеть лучше в глазах чудовища. И честно ответил:

— Проворовался. Мед с монастырских пасек выменивал на вино и пиво в соседнем замке.

Существо издало странный звук. Лоренцианец не сразу понял, что это был смешок. Значит, оно знало юмор. К тому же разбиралось в церковных и мирских делах достаточно, чтобы распознать расстригу.

— Я могу задать вопрос? — дождавшись подтверждения, Коерт открыл рот, но в последний момент решил смягчить формулировку. — Как тебя зовут?

— Сэр Виллем лон Рууд.

— Ты что, был помазан в рыцари?

— Да.

— Значит, человек, посвятивший тебя в рыцари, был абсолютным безумцем.

Сэр Виллем вновь издал звук, заменявший ему смех.

— Иди за мной, брат Лупп. К стоянке. Не пытайся сбежать. Я вижу тебя не глазами. Найду и не буду обходителен. Ты мне действительно необходим.

Существо спокойно повернулось спиной к монаху и первым пошло глубже в лес. Не по тропе, а напрямую сквозь подлесок. Продираясь через кусты и отводя нижние ветви деревьев. Коерт послушно отправился следом. Первый испуг сменился любопытством. Создание пока вело себя вполне дружелюбно и даже вежливо. И в бывшем монахе проснулся интерес ученого-книжника. Теперь хотелось разобраться в природе незнакомца.

Прогулка далась толстому лоренциану нелегко. Хоть прошли от силы четверть мили, пришлось шагать, не разбирая дороги, по дикому лесу. Когда оказались на небольшой прогалине, Коерт заметил, что чудовище не запыхалось и дышало ровно.

Похоже, это был лагерь существа. Пепел от костра, горка хвороста, седельные сумки. И на краю поляны лежала мертвая лошадь. Со следами зубов на животе и ногах. Чудовище проследило взгляд монаха и проговорило:

— Моя верная Звезда пала. Остался здесь без припасов. Послужила в последний раз.

— Не ждет ли меня такая же судьба? — не удержался от вопроса Коерт.

— Я не ем людей.

Мнимый рыцарь закинул на плечо седельные сумки. Поманил монаха за собой. Но тот пока оставался на месте. Отчасти чтобы отдышаться, отчасти из-за сомнений.

— Куда мы идем?

Лон Рууд неопределенно махнул рукой.

— Ищем человека. Где-то в паре дней отсюда. Я знаю верное направление. Вижу исходящий от него свет.

— А что, если кто-то попадется на пути? Не каждый человек настолько же готов к встрече с неизвестным, как я.

Коерт признавал, что рыцарь-чудовище просто застал его врасплох. При прочих обстоятельствах бросился бы бежать, не разбирая дороги. Куда угодно, только спастись от неизвестной твари. Но монах решил соблюсти внешние приличия.

— Посмотри на меня внимательнее, брат Лупп.

— Не хочу.

— Если приказываю, исполняй, — жестки тоном, не терпящим возражений, проговорил рыцарь. — Смотри на меня, монах.

Решил, что лучше подчиниться. И понял причину требования. Чудовище заметно изменилось. Кожа порозовела, стала ближе к человеческому тону. Руки как будто выглядел немного короче, приближались к привычным пропорциям. Уродливые когти на пальцах укоротились. Но даже видя превращение, Коерт не рискнул вновь смотреть на лицо чудовища.

— Что с тобой происходит?

— Пока мы рядом, все будут видеть во мне человека. В том числе и ты. Скоро исчезнут последние следы настоящей внешности. Идем.

Виллем лон Рууд застегнул пояс с длинным мечом. Поднял голову к небу, осмотрелся. Словно высматривал какой-то знак. Достаточно быстро нашел и уверенно зашагал. В лесу монаху не мог удалось определить стороны света. Запоздало понял, что они двигаются на северо-восток.

Первый час с трудом поспевал за чудовищем. Потом стало легче. Поначалу Коерт решил, спутник почувствовал его усталость и замедлился. Но, присмотревшись, понял, что ошибся. Рыцарь продолжал меняться. И у него укоротились ноги, отчего шаг стал не таким большим.

Когда они вышли на лесную тропу, сэра Виллему уже трудно было отличить от обычного человека. Если присмотреться, то можно увидеть едва заметные различия. Но если просто пройти мимо, невнимательно взглянуть на ходу, подвоха не разглядишь.

Беглый монах чувствовал подступавшую боль в стопах. Похоже, сменив сандалии на сапоги, с непривычки натер мозоли. Терпел еще полторы мили и только тогда попросил спутника о привале. Чудовище не стало противиться, выбрало подходящее место на берегу лесного ручья и позволило монаху отдохнуть.

Первый делом Коерт разулся и сунул ноги в прохладную воду. Потом по-простому сел на землю, вытащил из заплечного мешка уже черствеющий хлеб. После недолго сомнения разломил напополам и протянул кусок чудовищу. Оно взяло и спокойно начало есть.

К этому времени спутник окончательно перевоплотился в человека. Он выглядел как широкоплечий мускулистый мужчина лет тридцати-сорока, высокий и крупный. Сильно выше среднего роста, но ничего сверхъестественного. По сложению как прирожденный воин, идеал рыцарства.

— Сэр Виллем, могу я задать вопрос?

— Задавай, — коротко ответил великан.

Его речь стала четкой и разборчивой, но звучала ровно и монотонно. Словно он уже получил полноценный человеческий голос, но так и не научился им правильно пользоваться.

— Спрошу прямо. Что ты такое?

— Просто случайный попутчик. Пройдет пара дней, пути разойдутся. И больше никогда обо мне не вспомнишь. Так что какая разница, брат Лупп?

— Мы и правда случайные попутчики. И, надеюсь, действительно больше не встретимся. Поэтому я могу быть более откровенным. До того, как вступить в орден лоренцианцев, я был профессором теологии с кафедрой в городе Гульдкоц.

— За что отправили к монахам?

— За вольнодумство, — без запинки ответил Коерт. Но, выдержав паузу, счел нужным дополнить. — За вольнодумство, воровство, пьянство и разврат. Честно скажу, вел я себя не богоугодно. Но по-прежнему остаюсь ученым. Человеком науки. И теперь я столкнулся с неизвестным. И возвращаюсь к первоначальному вопросу: что ты такое, сэр Виллем?

Рыцарь замолчал. Не отказался отвечать, а задумался. Наконец, когда пауза затянулась, сэр Виллем все же заговорил.

— Такое же разумное творение Господне, как и ты.

— Но ты не человек. И явно создан не по образу и подобию Господа. Послушай, ты попросил о помощи, и я согласился. Взамен мне ничего не нужно, кроме честных ответов. А не парадоксы древних философов.

— Хорошо. Ты думаешь, что только люди созданы разумными?

— Да.

— Как видишь, не так. Мой народ всегда жил в этом мире. Раньше. До того, как все погрузилось во тьму. Я погрузился в сон. Проснулся. Узнал, что появились вы. Пугались. Отбивались. Прятались. Я путешествовал по миру, пытался найти сородичей. И заметил среди людей подобных тебе.

— Подобных мне?

— Да. От которых исходит врожденная сила. Свет. Святость. Называй, как хочешь. Ваши глаза не способны увидеть. Я могу ее использовать, чтобы менять облик. Вы сами не способны к этому.

— Не бывает врожденной святости. Она всегда является следствием выбора и поступки конкретной личности.

— Без разницы.

— Как твой народ себя называет?

— В человеческом языке нет подходящего слова. Не сможешь произнести правильно. Или услышать. Готов идти дальше?

Монах кивнул. Вытер почти высохшие ноги о траву, заново повязал портянки и натянул сапоги. Вскоре лес стал редеть. Вышли на большую дорогу. В одиночку Коерт побоялся бы идти по тракту. Но в сопровождении рыцаря чувствовал себя увереннее.

Вскоре на тракте им встретился путник. Но старик в обносках издалека заметил меч на поясе у лон Рууда. Свернул на обочину, почти бегом двинулся по полю прочь от тракта. Монах проводил его взглядом, но не стал ничего говорить. Сам бы поступил точно также, встреть на пути двух подозрительных незнакомцев.

— Сэр Виллем, как ты оказался в этом лесу?

— Путешествовал. Потом на меня напали. Убили слугу. Подобного тебе. Человека с внутренней силой. Я больше не мог прятаться среди людей. Пришлось ждать. До нашей встречи.

— Куда мы идем теперь?

Рыцарь указал рукой на север. Поднял палец к небу.

— От каждого из вас исходит свет. Ты не видишь. От кого-то слабый, как от лучины или свечи. От других сильнее. А тот человек горит ярко. Лесной пожар в ночи.

***

К вечеру первого дня Коерт почувствовал, как в груди разгорелось жжение. Беглый монах часто прикладывал ладонь к солнечному сплетению, пытаясь понять, что с ним случилось. Ощущение было, словно все время хочешь откашляться, но не можешь. За ночь состояние не прошло и он решил поделиться этим со спутником.

Сэр Виллем не удивился и спокойно объяснил:

— Получаю твою силу. Ты не чувствуешь, не осознаешь. Но не хочешь отдавать. Неосознанно. Приходится забирать насильно. Отсюда боль.

Следующие два дня беглый монах и рыцарь-оборотень путешествовали вместе. Коерт всерьез обдумывал возможность сбежать в ночи, но решил не рисковать. Он все-таки удалялся от монастыря, причем передвигался в относительной безопасности.

Но на всякий случай попробовал проверить, будет ли лон Рууд следить. В первую ночь монах по возможности бесшумно встал, отошел на край стоянки. Наклонился, подобрал сухих веток, вернулся и подбросил в почти погасший костер. Покосился на спутника. Тот не спал, внимательно следил за действиями Коерта. Стараясь не измениться в лице, беглый лоренцианец завернулся в одеяло и попытался заснуть.

По пути Коерт не успокаивался и продолжал расспрашивать рыцаря. Иногда он отвечал спокойно, порой кратко и односложно, временами надолго замолкал. Но постепенно складывалась целостная картина о спутнике. Существо, выдающее себя за Виллема лон Рууда, было воином. Причем обычный бойцом, а не военачальником.

И рассказать о своем видение мира и народе мог не больше, чем простой рыцарь или даже оруженосец. Не знакомый с грамотой, редко покидавший свой феод и знающий мало развлечений кроме охоты, турниров и войны.

Но даже те фрагменты, которыми поделился лон Рууд, позволили составить представление о временах, когда он родился. И как тот видит христианский мир. И какое место пытается в нем занять.

К вечеру второго дня им встретился разъезд. Четверо всадников, один рыцарь, остальные оруженосцы. Коерт отступил на обочину. Поначалу смотрел безбоязненно, воины редко осмеливались тронут божьих людей. Но потом понял, что одет в мирское. Поэтому подобрался и приготовился бежать.

Его спутник оставался спокоен. Хотя и положил ладонь на рукоять меча.

Всадники натянули поводья в дюжине шагов

— Приветствую сэра Виллема лон Рууда! Меня зовут Гастааф лон Лудт, я служу графу лон Мольце. Мы встречались года три назад на турнире в честь свадьбы старшего сына графа. Не ожидал тебя увидеть.

— Я также не ожидал здесь оказаться, сэр Гастааф.

— Вам нужна помощь? Можешь забрать коня одного из моих воинов.

— Благодарю, но нет. Отряд графа где-то поблизости?

— Ты не слышал? Армии больше нет. Три дня назад клойнорты нас разбили. Все войска рассеялись по спорным землям. Кто-то бежит домой, кто-то пытается собраться. Ставка графа где-то в четырех часах отсюда. Мы разведываем пути отступления. Думаю, в лагере лон Мольце тебе будут рады и предложат вернуться вместе.

— У меня остались нерешенные дела здесь. Брат Лупп, идем.

Коерт вздрогнул, когда рыцарь назвал его монашеским именем. Но всадники не обратили на это внимание. Лон Рууд показал, что разговор окончен, разъезд шагом проехал мимо и двинулся дальше по дороге.

— Плохо, что битва уже завершилась. Я спешил. Из-за какого-то мародера потерял источник силы и все пропустил.

Коерт с интересом посмотрел на рыцаря. Впервые с их встречи сэр Виллем заговорил первым и даже проявил хоть какие-то эмоции. Чувствовалось, как его разозлила невозможность принять участие в генеральном сражении.

— Сэр Виллем, выходит, тебя знают в христианском мире?

— Да, — коротко ответил оборотень.

— А что, если бы мы встретились с клойнортами?

— Мирно разошлись. Если бы напали — всех убил.

Монах обратил внимание, что с воинами Виллем говорил по-другому. Все так же без эмоций, но полными предложениями, а не рублеными фразами. Словно не хотел вызвать подозрений.

— Даже четверых всадников?

— Да. Человек меня не победит.

— Ты сам бы не стал атаковать? — подумав, решил узнать Коерт. — Ведь все считают тебя маанотским рыцарем. А сейчас идет война.

— Нет. Первым не бью. Только если выбор нет. Не могу убить, если не другой не напал сначала.

— А почему?

— Назови рыцарским кодексом. Нашим.

— Звучит очень по-христиански.

Бывший монах немного успокоился. Причинять зло лон Рууду он не собирался. А значит, можно было не беспокоиться за свою жизнь. Они прошли еще пару миль, прежде чем Коерт вспомнил момент из первой встречи с чудовищем. Задумался. Потом все же решился задать волновавший вопрос.

— Сэр Виллем. Когда я впервые тебя увидел, то имел неосторожность бросить камень. И ты посчитал это нападением с моей стороны. Хочу извиниться. В действительности просто запаниковал и не осознавал, что делаю.

Рыцарь долго не отвечал. Наконец, повернулся к монаху, смерил тяжелым немигающим взглядом и коротко проговорил:

— Поздно.