Северное сияние

Глава 29

На пятый день совместного путешествия рыцарь предупредил, что они почти у цели. Монах продолжил расспрашивать спутника о нем и его народе. С каждым днем сэр Виллем отвечал все менее и менее охотно. Однако свою часть договоренности выполнял.

Он попытался объяснить, как именно меняет внешность на человеческую. Внутри лон Рууд оставался все тем же чудовищем. Но для стороннего наблюдателя представал обычным мужчиной. Причем обманывал не только глаза, но и другие органы чувств. Даже прикоснувшись, нельзя было заметить разницу. Не чувствовали подвоха в том числе и животные — те же собаки, которые куда больше руководствовались запахами, не замечали в нем чужака.

Рыцарь странствовал по континенту уже больше семидесяти лет. Как и откуда он появился в христианском мире лон Рууд не отвечал. Лишь говорил, что очнулся после долгого сна. Потом нашел первого человека со светом внутри. И, как настоящий боец, полностью посвятил жизнь войне.

Когда достаточно освоился в новом мире, выбрал для себя сторону, за которое стоит воевать. Сначала как рядовой оруженосец. Потом, уже под другой личностью, представлялся рыцарем. И быстро вошел в число лучших воинов королевства. Потом еще раз, только под другим именем и с иной внешностью.

Коерт понимал, что благородная семья лон Рууд не мог появиться из воздуха. Были и записи в геральдических книгах, и родственные связи с другим фамилиями, и древние вассальные присяги. Монах подозревал, что когда-то в мире жил настоящий Виллем лон Рууд, которого в какой-то момент заменило чудовище. И вряд ли человек остался в живых. Но на прямой вопрос рыцарь-оборотень ничего не ответил.

Лон Рууд оставался чужаком, осколком прошлого, потерянного мира. Который по сути не должен был существовать одновременно с людьми. Для христиан все ответы даны в Библии. А чудовищу пришлось сформулировать цель самостоятельно.

Оно выбрало войну. И постепенно погрузился в культуру рыцарства. И даже на этой основе смог выстроить взаимопонимание с людьми. Воин, который говорит на том же языке, что и другие воины.

— Смотри, — сэр Виллем указал рукой на небо. — Предстоит пройти последние мили.

— Ты же знаешь, я не вижу. На что это похоже?

— Поймешь, если когда-нибудь окажешься далеко на севере. Ночью небо светится. Ярко-зеленые полосы, круги и зигзаги. Здесь тоже самое. Только в центре — человек.

— Значит, ты видишь подобное и над мной?

— Нет. Ничего похожего. Несравнимые величины.

За время пути монах пытался понять природу этой силы или света, которая якобы исходило от него. Чудовище отвечало очень неохотно. Насколько понял Коерт, дело оказалось не в каких-то тайнах. Для рыцаря это было сродни попытке объяснить глухому суть музыки. Он долго подбирал слова и часто указывал, что лоренцианец не в состоянии понять полностью.

Мысленно монах нашел подходящее сравнение. Это походило на поиск пригодной для питья воды. Коерт в глазах рыцаря представлялся лужей со стоячей водой. Можно утолить жажду, но только если выбора нет. Чем бы не была та самая сила или свет, от монаха ее исходило совсем немного. И чудовище получало то, что нужно, ценой больших усилий.

А тот человек, к которому они приближались, представлялся бурной горной рекой. Что несет чистейшую воду из таявших ледников. И можно просто лечь на берегу и больше никогда не волноваться о жажде. Рыцарь однажды проговорился, что прежде не встречал столь одаренный светом людей.

Обилие света означало, что лон Рууд мог удаляться на большее расстояние, сохраняя человеческий облик. И, насколько смог понять бывший лоренцианец, даже стать сильнее и открыть какие-то еще возможности, о которых рыцарь не стал говорить.

— Сэр Виллем, ты уже можешь воспользоваться силой этого человека?

— Нет. Слишком далеко. Первая связь только вблизи.

Вскоре Коерт заметил в полумиле столб дыма. Тонкий и светлый. Дым из печной трубы, а не от крыши горевшего дома. Монах покосился на рыцаря. И непроизвольно вздрогнул. Его спутник снова начал меняться. Только в обратную сторону. Стал увеличиваться в размерах, кожа заметно побледнела.

Помня прошлый опыт, Коерт опустил взгляд на дорогу. За минувшие дни он привык к человеческому облику спутника и уже без опасений смотрел на его лицо. Но сейчас снова появилась угроза увидеть истинную морду создания.

— Сэр Виллем, ты теряешь человеческую облик.

— Знаю. Поступаю честно, — речь рыцаря-оборотня снова стала неразборчивой. — Сразу показываю, кто такой. Уже недалеко.

Они все ближе подходили к поселению. Вдоль дороги потянулись засеянные поля с созревающим урожаем. В посевах пшеницы были хорошо заметные просеки. Такие обычно оставляли всадники, во весь опор промчавшиеся через поля. Противостояние Клойлатцена и Маарлатце добралось и сюда.

Вскоре приблизились к окраине поселения. Из всех шести-семи дворов только в одном растопили печь и готовили еду. Похоже, вся остальная деревня вымерла. Коерт не услышал ни лая сторожевых собак, ни прочей дворовой живности. У монаха появилось дурное предчувствие.

— Сэр Виллем, он уже здесь, в этом доме?

— Близко. Очень.

— Тогда я тебе больше не нужен. Отпусти меня.

— Нет, брат Лупп. Будь при мне. Покажи, что я не угроза.

Рыцарь сделал несколько шагов вперед. Сапоги болтались на вытянувшихся голенях. Чудовище раздраженно дернулось, сбрасывая обувь. Ниже колен ноги больше походили на лапы животного, на взгляд монаха, как у крупной собаки. Только с длинными загнутыми когтями.

Коерт осознал, что спутник внешне отличался от того, как предстал при их первой встрече. Словно тогда у него оставались силы, чтобы притворяться лон Руудом. Сейчас стал меньше походить на человека. Вытянулся еще сильнее, одежда болталась как старое рванье на пугале.

Сэр Виллем наклонил голову набок, как будто прислушивался. Остановился на месте, но нетерпеливо рыхлил землю когтями на ногах. Наконец, проговорил.

— Он не один. Много людей. Плохо. Свидетели.

— Тогда отступи! — Коерт не понимал, к чему клонит чудовище, но успел почувствовать неладное. — Дождись, пока этот человек останется в одиночестве. И тогда обратимся к нему вместе. Обещаю честно рассказать, что ты не опасен.

— Не стану ждать. Идем.

Рыцарь сделал несколько шагов вперед. Монах остался на месте. Он раздумывал, не стоит ли ему броситься бежать. Это уже не выглядело безрассудством. Его спутнику важнее встретиться с этим человеком и возможно он не бросится в погоню.

Но чудовище правильно интерпретировало сомнения. Оно стремительно, одним рывком, оказалось перед лоренцианцем. Намного быстрее, чем стоило ожидать от существа таких размеров. Положил на плечо Коерт вытянутую левую кисть. Сквозь верхнюю и нижнюю рубахи почувствовал исходивший от рыцаря жар.

— Расстраиваешь меня, брат Лупп. Иди вперед.

Пришлось подчиниться. Монах пошел первым, чувствую за спиной тяжелые шаги сэра Виллема. Коерт шел медленно и часто оглядывался. Деревня была выстроена вдоль дороги, половина хозяйств по правую руку, половина по левую. Прошли мимо распахнутых ворот, не удержался, заглянул во двор. Дверь в дом оказалась выбита, на пороге большая темная лужа. Запекшаяся кровь. Но тел на виду не лежало.

Справа послышались голоса. Двое мужчин достаточно громко и уверенно переговаривались. Разобрать слова не получилось, но по интонациям Коерт понял, что оба чувствуют себя в безопасности и не боятся привлечь чужое внимание.

Они приблизились к нужным воротам. Монах первым прошел внутрь, остановился во дворе. Огляделся. Дворовых животных здесь также не обнаружилось. Скорее всего, вся деревня вымерла одновременно. А в доме находились спрятавшиеся и пережившие нападение крестьяне. Либо такие же путешественники, которые нашли опустевшее поселение. Или мародеры.

Рыцарь-оборотень прошел мимо спутника. На ходу наклонился, подхватил расколотое полено и швырнул в дом. Попал по закрытым ставням на окне. Дерево громко ударилось о дерево. Лон Рууд не собирался заходить в дом или ждать во дворе.

Из дома вышел мужчина с топором в руках. Судя по одежде, обычный крестьянин. Из-за его плеча выглядывало еще двое, сильно моложе на вид. Первый невидяще оглядел двор и вышел на крыльцо. Коерт понял, что оборотень каким-то образом отвел от себя чужой взгляд.

— Ты кто?

— Не он, — прорычал сэр Виллем над ухом монаха. — Никто из них. Остался в доме.

Чудовище быстро прошло вперед и остановилось на расстоянии вытянутой руки от старшего крестьянин. Это мужчины уже заметили. Как и сам монах во время первой встречи, старший на миг обомлел от удивления и подступившего ужаса. И точно также попытался защититься и бессознательно отмахнулся топором. Сэр Виллем резко уклонился и удар ушел в пустоту.

Монах понял, чего добивался рыцарь-оборотень. Он хотел, чтобы люди первыми на него напали. Чтобы забрать источник света с собой, а свидетелей убить. Осознав, что произойдет дальше, Коерт побежал следом. Пока не понимал, как лучше поступить. Но не мог просто остаться в стороне и смотреть на расправу.

Чудовище выхватило из ножен меч. Рукоять предназначалась для человеческой руки и плохо ложилась в вытянутую ладонь с длинными пальцами. Но рыцарю не нужно было фехтовать, он собирался убить почти безоружных крестьян.

Старший мужчина успел только поднять руку, когда оборотень нанес укол сверху-вниз, направив острие между ключиц. Силы удара хватило, чтобы пробить тело насквозь. Сэр Виллем резким движением освободил клинок и повернулся к двум оставшимся крестьянам.

В этот момент монах добежал до спутника. Он обеими руками ухватил чудовище за правое запястье и удержал от следующего удара. Под пальцами почувствовал сухую и шершавую горячую кожу. Молодые крестьяне застыли в немом ужасе.

— Прошу тебя, не надо. Они не понимали, что делают. Это простые люди, не смогут причинить вреда. Именем Христа, прошу пощадить.

Но чудовище не ответило. Оно повернулось к монаху, поднесло к его голове левую четырехпалую ладонь. И сделало резкое движение. Когти располосовали лицо Коерта, в том числе прошли через глаз. В шоке от боли лоренцианец разжал пальцы и упал на колени. Лон Рууд ногой отпихнул его с дороги.

Один из крестьян попытался отбиться короткой дубинкой. Рыцарь даже не стал защищаться, позволил себя ударить, но словно бы и не заметил. В ответ снова нанес укол в грудь, метя в область сердца. Последний мужчина в это время забежал в дом, захлопнул дверь и закрыл на засов. Криком предупредил еще кого-то в доме об опасности.

Рыцарь отступил, взял короткий разбег и всем телом ударился о доски. Этого хватило и петли засова выломало из дверного косяка. Сильно согнувшись, лон Рууд протиснулся под низкой притолокой. Прошел в дом. Крестьянин попытался вылезти из окна, но чудовище длиной рукой ухватил его за ногу, с силой бросило через комнату и закололо, прежде чем успел подняться с пола.

Следом рыцарь протиснулся в дальнюю комнату. Там обнаружил еще двоих людей, мужчину и женщину. Щурясь от яркого слепящего света, чудовище рассмотерло человека, к которому так долго шло. Сделало несколько шагов вперед, ухватило женщину за голову. Молодой парень попытался защитить невесту и бросился на рыцаря-оборотня. Без оружия, плохо понимая, что делает.

Лон Рууд с некоторым удивлением повернулся к нему. Так увлекся появившейся силой, что забыл о втором. Ногой оттолкнул от себя и оборвал жизнь одним ударом меча. После чего ухватил за волосы свой новый источник силы, развернулся и потащил к выходу. С наслаждением купался в лучах северного сияния.

Возле дома рыцарь-оборотень увидел монаха. Коерт сидел на земле, держась за залитое кровью лицо. Возвращение лон Рууда он даже не заметил, пока тот не присел перед ним на корточки и не заговорил.

— Ты забавный, брат Лупп. Развлек. Но влез в чужое дело. Узнал слишком многое.

Сэр Виллем лон Рууд стремительно менялся, возвращался к человеческому облику. Рядом с ним на земле дрожала в беззвучном плаче Илина из Роцборче. Только что она распознала в напавшем на нее существе тролля из сказок. Рыцарь долго стоял раздумывал, как поступить со случайным попутчиком. Наконец, наклонился, ухватил девушку за запястье и потащил за собой.

— Прощай, брат Лупп. Пусть твой Христос решит судьбу. Умрешь, так умрешь.

Часть 6 Ослепительно-яркая

По осенней двигалось два путешественника. Крупный мужчина ехал верхом на жеребце. Рядом с ним по размокшему от дождя тракту шла молодая женщина. Дорога давалась ей тяжело, но она стойко терпела и не жаловалась.

Случайный путник узнал бы в мужчине брата Ореля, монаха-воина. Когда-то давно Орель был доблестным рыцарем, который бился во славу короля и страны и с соседями, и с заморскими иноверцами. Но пятнадцать лет назад рыцарь ушел в монастырь, чтобы служить самому главному сюзерену — Иисусу.

Но в те времена, когда страна оказывалась в опасности, монах-воин покидал стены монастыря и отправлялся на войну вместе с королевской армией. Вот и сейчас, когда мааноты вторглись в страну, Орель не остался в стороне. И после поражения в генеральном сражении двигался прочь от неприятеля, либо обратно в монастырь, либо присоединиться к следующий армии Клойлатцена.

Никто достоверно не смог бы вспомнить, в каком монастыре служил брат Орель. Или в какой год он принял монашеский постриг. Но оказавшись рядом с ним любой человек, хоть простой крестьянин, хоть богатый феодал, рассказал бы истории про монаха-рыцаря. Словно само общество Ореля пробуждало в людях ложные воспоминания.

Орель развернулся в седле к спутнице и раздраженно окликнул:

— Не отставай!

Блаженная дева Сорина злобно посмотрела на воина, но промолчала. Дева происходила из крестьян и с тринадцати лет изрекала пророчества, которые ей передавали ангелы и архангелы с небес. И предсказания Сорины каждый раз сбывались с абсолютной точностью.

На протяжении следующей мили девушка все сильнее отдалялась от всадника. Потом Сорина не выдержала и остановилась. Выбрала сухое место на обочине и села. Нашла подходящую ветку и стала счищать грязь с сапог.

Монах развернул коня и подъехал к девушке. Она подняла голову:

— Мне тоже нужна лошадь.

— Блаженные не ездят верхом.

— Ты просто хочешь меня наказать.

— Нет. Вставай. Нельзя останавливаться. Совсем рядом армия маанотов. Поднимайся. Иначе заставлю.

Сарина поднялась на ноги и побрела следом за всадником. Но не выдержала и тихо проговорила в спину отъехавшего монаха-воина. Зная, что тот точно услышит каждое слово:

— Все равно ты долго не проживешь. Я теперь умею показывать правду.

Монах-воин не стал ничего говорить в ответ. Но отреагировал. Девушка почувствовала резкую вспышку боли в груди. Едва удержалась на ногах. Но в конечном счете не пожалела.

До вечера больше не разговаривали. К концу дня продвинулись еще на четыре мили. Начался сезон осенних дождей и идти было непросто, особенно блаженной деве. По пути часто останавливались, чтобы отдохнуть и поискать сухой хворост. В такую погоду спать без постоянного огня стало опасно для здоровья.

Во время одной из таких стоянок к ним выбежал крупный заяц, набравший жира к зиме. Заяц остановился в дюжине шагов от них, встал на задние лапы и неподвижно замер. Монах смог убить его метким броском камня. Когда выбившаяся из сил Сорина отказалась идти дальше, спутник сжалился и согласился остановиться на ночевку в хвойной роще. Орель обдирал добычу, девушка собрала подстилку из еловых ветвей.

Монах-воин удовлетворил первый голод сырым мясом. Оставшееся подвесил над костром. Когда заяц приготовился, Орель честно разделил остатки пополам. Также бросил девушке два сухаря, столько же взял себе. В тишине поели.