Шторм для принца

Глава 30. Шаг вперед

Это имело смысл, и он должен был понять это сразу без наводящих вопросов. Но вместо того, чтобы как обычно отвернуться и уйти, он подошел ближе. В его глазах застыла холодная угроза. А она замерла, ощущая, как рушатся все правила, благодаря которым она ощущала себя относительно безопасно вблизи него последние дни. Его пальцы коснулись лица, подбородка, шеи. Очень осторожно и спокойно. Потом губы прошлись там, где должен был быть след от пореза осколком стакана. Но в этом движении была скорее продуманность символа понятного им двоим, чем эротика прелюдии. Поэтому когда он поднял её на руки, и понес в спальню, она наблюдала за его действиями как будто со стороны. И ждала объяснений.

Даже когда он осторожно положил её на кровать. Стянул свою футболку. Одним небрежно-точным броском смятой ткани, заставил дверь закрыться. И отвернулся, чтобы направиться в ванную. Она рывком села, глядя на его напряженную спину. И по-прежнему не решалась выбрать подходящую идею из удивительно пустой и гулкой тишины в голове. Он открыл воду в кране, и так же дозируя движения, повернулся к ней. Дождавшись пока он подымет глаза, она подала голос:

— И что это такое?

— Имитация вспыхнувшей страсти.

— Тогда надо было пытаться реализовать намерение прямо на кухонном столе.

— Нет. Я пока склонен беречь свою шкуру, а там слишком много колющих и режущих предметов.

— Зато последовавшее было бы точнее и доходчивее, чем слова. Потому что я не собираюсь с вами спать. По собственной воле. Хотя и не вполне уверена, что смогла бы отбиться, если вы чего-то захотите всерьез.

— Можешь считать меня дебилом, но это до меня дошло достаточно давно.

— Тогда что происходит?

— Представление. Спектакль для тех, кто считает нас любовниками.

— Например, твоей матери?

— Например.

— Но как же твоя невеста? Хотя с её наклонностями вряд ли кто-то будет ожидать страстных отношений…

Он холодно усмехнулся, выходя из ванной и тихо сползая по стене, пока не сел на пол устойчиво и соблюдая максимально возможное расстояние от неё.

— Вот именно. Скорее мое терпение разожжет её любопытство, чем то, что я тебя в очередной раз затащил в постель. Мои любовницы для семьи не будут иметь значения, пока все происходит тихо и не выносится на публику.

— И моя репутация?

— Она не пострадает, если ты воздержишься от непродуманных публикаций в прессе. В противном случае твоим возлюбленным скорее объявят Бера.

— Ты всё продумал?

— Почти. Только в этой комнате гарантированно нет наблюдения. Твои техники это должны были обеспечить. А они предельно точны и скрупулезны в том, что касается твоей безопасности и секретов. Но есть и другие проблемы. Если всё наше общение ограничится одной комнатой, это будет выглядеть неправдоподобно.

— Еще Стив, Зои и Бернар.

— Как минимум.

— Но зачем это мне надо?

— Ты же невидимка. Не заставляй меня говорить прописные истины. Ты знаешь, что лучший способ спрятаться это мимикрия. Подражая повадкам окружения и демонстрируя поведение, которое люди от тебя ожидают, ты становишься свободной от их внимания.

— Да. Люди должны быть уверены в том, куда я иду, чтобы можно было спокойно менять маршрут. Но значит ли это, что ты хочешь, чтобы я ушла после всего сказанного?

— Это значит, что я хочу дать тебе выбор. Уйти или остаться.

— И никакого секса?

— Ничего противоречащего твоим убеждениям. Хоть мне и придется создавать иллюзию нашей близости. И ещё я хотел бы остаться целым и по возможности без вилки в глазу, если поцелую тебя в гостиной.

Она рассмеялась и кивнула.

— Я сделаю всё возможное для этого.

— Благодарю, дочь морского царя, ты как всегда добра.

Он откинул голову и устало закрыл глаза. Несмотря на её быстрое согласие, он слышал, как что-то внутри надломилось. Продолжение разговора выглядело бесполезной тратой сил. Даже не хотелось спрашивать вернётся ли она к Жану. Это выглядело очевидным решением. И происходящее не доставляло радости, даже запах её кожи отпечатавшийся на кончиках пальцев. Как последний ужин приговоренного к казни заставляет остро чувствовать каждое мгновение и отравляет его своей неизбежностью.

Её тень перемещалась по комнате, готовясь ко сну, пока он обдумывал расписание следующего дня. Когда уедет. Когда вернётся. Встречи. Обед. Из кусков времени стоило собрать что-то целесообразное, не обращая внимания на легкий шепот её шагов. Можно думать, что ему происходящее только чудится и она осталась ночевать у Жана. После ужина. Что всё это только призраки чужого счастья, а у него простой нервный срыв, создавший в его воображении нападение, больницу и её присутствие в этом доме.

Неожиданно он услышал её голос

— А в монастыре сейчас пост. Рождественский. Последние дни — самые строгие. Послушницы почти не едят, если нет благословения на тяжелые физические работы. От этого такая легкость. И одновременный холод. Как будто тело истончается и начинаешь отчётливее слышать то, что слышать не положено. Чужие эмоции. В самые темные дни года трудно найти в людях что-то светлое и начинает казаться, что выхода уже нет. Но это лишь видимость и потому, монахини заранее ставят ёлку во дворе. Холодно. Снег то тает, то замерзает коркой, то снова засыпает всё кругом. А на зеленой красавице разноцветные игрушки. Шары, ангелы, колокольчики и много разной несуразной мелочевки, которую развешивают дети, прибегающие из соседней деревни. После того, как Рождество переименовали в Месяц Счастливой Торговли им почему-то интереснее прибегать с бедную обитель. Разучивать с монахинями святочные гимны. И клеить блестки на игрушечных стрекоз…

— Скучаешь по ним?

— И, да и нет. Я всегда чувствовала себя там странно. Как будто в щелочку за чужим счастьем подглядывала. За жизнью, которая не для меня…. Знаешь, в какой-то момент мне показалось, что уже не выберусь из той машины. Что заигралась отказавшись от усиленной охраны… В общем, мне подумалось, что так даже лучше. В самую темную часть года. На пике операции в которой не было особой необходимости. Операции, которую я не довела до ума. Да и вообще когда до проблесков тепла и света еще так далеко…

— Но ты выжила.

— Да. И в ночь перед Рождеством, я приглашена на бал. Говорят, что это как раз самая темная ночь в году. Аня, послушница, рассказывала, что в эту ночь черти ходили по деревне и могли утащить зазевавшихся прямиком в ад. А сестра Никодима на эту «дикую суеверность» начинала ругаться и рассказывать о том, как в античности самую длинную часть года праздновали не во имя Родившегося, а просто из страха. Из-за понимания невозможности своими силами вернуть свет в мир. Небесные тела слишком велики и далеки от нас, чтобы люди могли что-то изменить, если солнце решит больше не светить. С тех пор, в сущности, ничего не изменилось…. Мы зажигаем свет фейерверков в ночи, сжигаем свои города в электрических огнях, боремся с предрассудками. И всё равно, в глубине души, знаем, что над миром висит Тьма, которая нам не подвластна, а до весны доживут не все…

В её голосе было что-то невыразимое. Как будто в обмен за его попытку помочь она предложила кусочек того, что помогает держаться ей на плаву. Но у него самого были другие фокусы, более прагматичные, рядом с которыми рассказы о сказке Рождества выглядели крылом хрупкой и до невозможности прекрасной бабочки. Бабочки, которая просто не сможет выжить в жестокой буре его жизни.

— Спокойной ночи, русалка.

— Спокойной ночи, принц.

Он вышел, бесшумно ступая по тихим коридорам квартиры, когда наткнулся на Бернара. В полутьме было невозможно различить выражение лица старого приятеля, но его голос был спокойным и насмешливым

— Тебе не стоит красться по собственному дому. Если такая девушка ответила согласием на долгие ухаживания, то не стоит оставлять её надолго. А то ещё исчезнет. Под предлогом пробежки.

— Напротив. Если я решил стать образцовым семьянином, то меньшая из возможных формальностей состоит в том, чтобы ночевать в своей постели. Вне зависимости от того, где бы я хотел заснуть.

— Ты так говоришь, как будто кто-то за тобой следит. — Уточнил рыжеволосый мужчина, ощущая очередной холодок прогулки по лезвию.

— Я уверен, Бер, что ты не имеешь намерения шпионить. Но семья это святое. И мне стоит привыкать к новым порядкам в своём доме.

Так или иначе, но теперь действительно стоило попытаться заснуть. Не обращая внимания на тени и шаги. И её голос, всё еще звучавший в голове. Предстояли тяжелые дни, и силы ему пригодятся. Даже если всё идет по плану. Особенно когда всё пошло по плану. Оставался только Рождественский бал. Но к этому пункту еще нужно было подготовиться.

Его почти не удивил её утренний поцелуй. Осторожное касание и легкий ветерок дыхания на плече. Почти. Он улыбнулся и поймал при попытке к бегству, просто обхватив за талию и притянув поближе. Ничего особенного, но свет, запутавшийся в её волосах, раскрашивал мир в новые оттенки.

— Как спалось?

— Благодарю, мироздание ко мне настроено без предубеждений. А как ваш… твой день начался…

— Одиноко. Так же как и пройдёт большая часть дня. Дела сами отказываются решаться. Очаровывать Стива тебе придется самой. Справишься?

— Да, если ты привезешь мне аленький цветочек.

Он осторожно уткнулся головой в её грудь и произнёс очень тихо и отчётливо, закрыв глаза и сосредоточившись на подсчёте ударов сердца.

— Значит, ты всё поняла ещё тогда. И зная об этом, только водила меня за нос.

— Ну, ты же не ожидал чего-то другого? — рассмеялась она высвобождаясь.

Необыкновенная легкость слов и поступков, доступных хотя бы в рамках игры на публику позволяла балансировать на грани. Вот и сейчас она подняла его голову не рискуя заглядывать в глаза, просто коснулась губами лба. Он покачал головой «ниже». Она чмокнула в нос. «Ниже». Она коснулась его сухих губ, в последний момент, испугавшись этой игры. Но было уже поздно. Поцелуй вышел самый настоящий, выбивающий дыхание и властно требующий продолжения.

Но он остановился раньше, чем она поняла, что происходит. Шепнув на ухо «а вот это стоит оставить до другой реальности» прижал к себе её начавшее вибрировать тело. И держал крепко несколько секунд, пока она не пришла в себя.

— Прости, не могу остаться и продолжить. Все встречи расписаны.

Когда он открыл глаза в них опять стоял чуть заметный лёд самоконтроля и осторожная вежливость опытного игрока. Она легко вывернулась из объятий и начала наливать кофе.

— Да, мой принц. Вы и так сделали всё, что могли для скромной русалки. Государственные дела не ждут.

— Вот именно. Но кофе я всё равно с тобой выпью. Еще есть пара минут до прихода машины.

Он смотрел на неё болтающую ногами и пересчитывал шансы дожить до вечера. Иногда помогают только самые простые вещи. Например, закопаться в работу. Поговорить с матерью, тоже хороший вариант, когда мысли будут слишком далеко уходить за пределы разумного. А ещё вспомнить, что это она рискует своей жизнью, откликнувшись на его порыв оптимистичного идиота. Он просто позволил поправить галстук, пожелал хорошего дня и коснулся её щеки рукой. И всё равно сбегая по лестнице, напоминал себе улыбающегося кота, слишком довольного происходящим, чтобы пытаться это скрыть.

— Зои, упакуйте цветок из кабинета мадам и передайте с охраной в мою квартиру. Доброе утро. Да. Конечно. Я буду через пять минут и хотел уточнить расписание. Хорошо. Придется добавить в него еще парочку дел. Сейчас уточню…

Русалка сидела и рисовала схемы, когда появился Стив.

— А где ваш работодатель? Я надеялся, что он опять будет дома…

— Нет. У него что-то сбилось в расписании. Сказал, чтобы мы с вами вдвоем разбирались с текучкой.

Сыщик внимательно рассматривал цветок, стоявший рядом с монитором. Трудно было бы не заметить подобную яркость, даже менее наблюдательному человеку. Но девушка еле заметно улыбалась, когда её взгляд касался его невзрачно зеленой листвы. Так обычно реагируют на приятные мелочи, говорящие о чём-то личном.

— У вас всё в порядке? В смысле ваш жених без изменений?

Она позволила легкой тени сожалений пробежать по лицу. Слишком очевидной была провокация, и легко просчитывался ответ.

— Его увезли на реабилитацию сразу, как врачи признали это возможным. Жаль, я не смогу ехать с ним. Но фрау Шварц обещала писать обо всех изменениях.

Мужчина кивнул, увидев подтверждение догадки. И дальше уже разговор шёл по надежному руслу деловых вопросов. Её последних находок и информации, которая могла помочь расследованию. Закрыв за гостем дверь, она наткнулась на холодный взгляд Бернара. Но это была не её проблема. Пытаться убеждать своего компаньона должен сам хозяин берлоги. Хотя тот и спокойно передвинулся, преграждая дорогу.

— Тебе стоит быть хоть чуточку осторожнее. В хождении по канату главное не ловкость, а крепость натянутой верёвки. И сейчас под тобой очень непрочное основание. — Произнёс охранник, рассматривая её в упор. Как крысу, убить которую мешает только брезгливость и необходимость последующей уборки.

— Не вижу причём тут подобная аналогия. Даже моё присутствие здесь стало возможным без моего согласия. Я фактически хочу только выжить.

— Тогда ты выбираешь странные пути. И не сможешь долго прятаться за его спиной.

— Иногда пути выбирают меня. И хотя я ценю ваше мнение, но сейчас наша ссора вряд ли понравится хозяину квартиры. — Улыбнулась русалка, размышляя о том чтобы не выдать себя, если дойдёт до драки.

— Да. Но и твою двуличность он вряд ли поощряет.

— Может, стоит обсудить это с ним? Я только гостья. На тот срок, пока меня тут терпят.

— Тогда и не надейся на что-то большее. Мир довольно жесток, когда люди пытаются изображать то, чего не имеют на самом деле. — Бернар буквально выплёвывал эти слова. А его собеседнице приходилось прикладывать усилия, чтобы не расхохотаться.

— Я запомню. Спасибо. Это всё?

— Да. Сейчас, это всё.

Она усмехнулась и пошла работать. Все это странные игры с принцем не имеют никакого смысла, если она не закончит доклад. И хотя первый вариант уже правил напарник, но она всё равно чуть сомневалась. Спешка не должна влиять на качество работы. Но компьютерный гений вернувший текст пёстрый от изменений был, похоже, немного удивлён.

— Я всё время забываю, насколько ты хороша, сестрёнка. — Буркнул компьютерщик, выдавливая из себя похвалу.

— Ничего сверхъестественного. Много данных, твоя безупречно настроенная система обработки и концентрат из идей на выходе.

— Да, звучит просто, но если он сделает все, по написанному, то его проблемы исчезнут как капли на горячей сковородке.

— Ну, там же нет прямых указаний. Да и защита данных…

— Не надо. После того, как офис выдержал прекрасно организованную физическую атаку. На что не был рассчитан, если говорить откровенно. В общем, я пока не представляю, как это же сделать надежнее и качественнее.

— Хвастун. — Хмыкнула девушка, просматривая его правки и комментарии к докладу.

— Далеко не всегда и только когда оно того стоит.

— Всё меняется. Может технологии сделают твою защиту слабенькой уже через пару месяцев.

— Нет. Некоторые базовые принципы остаются неизменными. И хотя я не говорю, что обновлений не потребуется, или что люди изменятся…. Короче, я понял, что ты меня провоцируешь.

— Есть немного. Размышляю о том, не упустила ли я чего-то в этой спешке.

— Лучше ещё раз просмотри данные по нападению на себя и вспомни, что у каждой хорошей истории должен быть хороший конец. Мы перешерстили всё что нашли и даже немного из того, чего находить не должны были. Остальное — не твоя забота. Описывай всё красивыми словами, как ты любишь, и сдавай своему… работодателю.

— Ваши советы, монсиньор, очень полезны. Но лучше объясни-ка, что за хрень тут про сервера написана. — Заметила она очередные вставки, погружаясь в суть доклада.

Пока она увлечённо работала, принесли официальное приглашение на Рождественский бал. И хотя всё было давно расписано и уточнено, плотный старомодный картон с золотым тиснением выглядел пропуском в иной мир. Судя по данным, просочившимся в сеть, эта встреча была довольно грандиозной и действительно важной. Хотя настоящие решения не принимаются в подобных скоплениях народа, но слишком много там будет закулисных разговоров, которые имело смысл зафиксировать. Она могла только усмехнуться тому, насколько быстро потеряла осторожность и чувство меры. Азарт был велик и принц абсолютно прав в том, что она далеко не всё нашла из того, что хотела. И теперь было самое время решать хочет ли она остановиться или хочет пойти опять «ва-банк».