Синева

8. Марта

Мне подарили жуткие вязаные носки. Грубые и колючие. Я забыла спросить, из шерсти какого они животного, так была удивлена подарку. Мне лет сто никто ничего не дарил. Что с ними делать?

Расскажу по порядку.

Сегодня у меня выходной – это значит, что персонал напрямую контактирует с хозяевами, а ребятки перед мониторами не за так получают свою зарплату.

Накануне я договорилась с Ларисой и, взяв ампулу вакцины, подъехала к ним домой. Меня настолько утомляют закидоны Миланы, что терпеть дурное воспитание племянницы нет никакого желания, и именно поэтому я сразу обратилась к настоящим взрослым. Естественно, они думают, что антивирусный препарат передал отец Стефании. В таком формате все всех устраивает.

Макар с Ларисой забрали к себе не только Стефанию с Ханной, но и старого Прокопия – вместе теплее. Они поступили очень разумно, и в гостиной, где весело горит камин, действительно тепло. Прокопий кашляет – у него застарелый бронхит, – выглядит слабым. Расписала им травы – пусть отпаивают его, если хотят в полном составе дождаться нового лета. Ханна уже вот-вот побежит. Тяжеленькая она девочка, попросила не стимулировать у нее раннюю ходьбу – с такой попой лучше позже. Но до чего же она сладкая малышка…

Заполнила препаратом пять инсулиновых шприцев. Ввела себе первой, и мы отправились за обеденный стол. Я надеюсь, семейные обеды – традиция в этом доме, а не усилие, связанное с моим визитом. Было вкусно, но мясо передержано, да и картофельное пюре явно из проросших клубней. Спросила, кто поставляет им продукты, предложила поделиться контактами. Хозяева покраснели, а Стефания вульгарно рассмеялась. Несносная девка. Что смешного я сказала? А вот яблочный пирог был настолько безупречен, что я попросила рецепт теста. Инга меня испепелит, а потом благодарить будет, факт.

И все они ходят в этих жутких носках – пол холодный, говорят. У них даже на собаке вязаная попонка.

– Мне, кстати, надо найти такую же собаку. Вы не знаете, у кого сейчас могут быть щенки?

– Таких больше нет. Лила – уникальное создание, – с гордостью заявил хозяин дома, и все закивали, соглашаясь с его словами.

Даже Ханна уверенно произнесла:

– Лила!

– О! Ханна уже говорит! – восхитилась я.

– Да, но только это единственное слово. – Стефа скорчила расстроенную мину.

– Ты заговорила после года, но быстро нарастила свой словарь. Не переживай. Ханна очень похожа на тебя маленькую. Она даже точно такие же крендельки из пальчиков крутит. Можно я возьму ее на руки?

Я тянусь к Ханне, и она рыбкой ныряет ко мне без всяких сомнений.

Итак, прошло два часа, я не окочурилась, не распухла, не пошла пятнами, да и все прочие жизненные показатели в норме. С Богом! Стефания. Анна. Ханна. Ян. Ну за Яном мы побегали как следует, и у меня прибавился еще один кровный враг. Девчонки перенесли прививку стоически.

Вредный Ян и затемпературил к вечеру от своей вредности, не иначе. Позвонила им перед сном, поинтересовалась.

Очень захотелось попить горяченького. Сходила на кухню, заварила себе в термосе ромашковый чай. Залезла под одеяло, обложилась со всех сторон бутылками с горячей водой. Раскрыла давно начатую книжку – буквы расплываются и книга трясется. Да у меня озноб! Что же делать? Где моя аптечка? Выдвигаю все ящики подряд, натыкаюсь на вещи в комнате…

Я проснулась при ясном свете дня в библиотеке на хозяйском диване. Подпрыгиваю – какой ужас! От резкого движения сильно закружилась голова, ложусь обратно, пытаюсь вспомнить, как здесь оказалась. Не помню. Я завернута в свое одеяло, на полу стоит термос, а на ногах страшные носки – будто в муравейники влезла, настолько они колючие. Видимо, я приняла решение спастись любой ценой и уползла туда, где теплее. Чувствую себя в целом отлично, только слабость, какой еще никогда не было. Звоню повару, распоряжаюсь, дозваниваюсь до Людовика, прошу еще один выходной, ссылаясь на простуду. Смело, но осторожно прохожу к своей комнате – нельзя, чтобы меня в чем-то заподозрили. Никого не встречаю на своем пути и падаю без сил на кровать. Надо еще девчонкам позвонить…