Следствие по магии 2

Глава 8

В Кронштадте все еще было суетно.

Переплут остался на нашем угнанном катере и, отобрав руль у оборотня, аккуратно доставил до причала. После чего попросил «добровольного» помощника отогнать на место в Петергоф. Если Саша и был против такого самоуправства, то не подал даже виду, особенно после упоминания угощения. Коля только одобрительно кивал.

Отпустить нас голодными, бог мореплавателей отказался наотрез, не по-русски получается. На острове еще бегали люди в пожарной форме и кое-где завывала одинокая сирена, но суета эта была нормальной. От нее не веяло ничем злым, потусторонним или навьим.

— Сейчас дождь соберется, все само — собой потухнет.

— А если шторм, как мы в Питер попадем.

На меня та — а — ак посмотрели, что я устыдилась, и правда — кому я это говорю! Еще не выработалась привычка, наверное.

— Вот и умница, сама все поняла. Я на машине, минут через десять будем на месте. У меня здесь небольшой домик.

— Много здесь народу живет?

— Да не особо… До восемьдесят четвертого, прошлого столетия в Кронштадт можно было добраться только на пароме, это не всем нравится. Затем к центральной части острова с севера была подведена дамба, ну то архитектурное чудо, что сегодня чуть не снесли. По ней открыто автомобильное сообщение с большой землей. Дамба делит остров на две части — западную и восточную. На западе находится один из фортов, кладбище и воинская часть, там в основном казармы ну и по мелочи. Сам же город занимает восточную часть Котлина. Район новостроек чуть на старую крепостную стену не налезает, дальше дворцы и пристройки. Адмиралтейство до сих пор в старом здании заседает. Все надеюсь, что кого-то убьёт штукатуркой.

— А как же статус военного «городка»? Секретность, ну и прочее?

— До середины девяностых. Потом ограничения были сняты, но Кронштадт во многом и теперь остается военной территорией. Треть площади острова Котлин занимают воинские части, ГУП Кронштадтский Морской завод и Арсенал. Там кстати всякая прочая живность обитает.

— Живность?

— Детские сады, школы, поликлиники, госпиталь. Статус закрытого военного города, который длительное время имел Кронштадт, отпечатывается на местных, тут те живут, кто здесь работает. В основном стараются занять «сталинки». Остальные не сильно выдерживают климат, хотя и они ветшают. Когда я в городе, то живу в самой восточной части за Обводным каналом.

Действительно за коротеньким разговором добрались до явно дореволюционной постройки, правда с новым ремонтом. Переплут жил почти как Карлсон, последний этаж с огромным балконом и видом на море. Боги они такие — не могут отказать себе в удовольствии, в конце концов имеют право.

Внутри квартира-этаж напоминала каюту капитана. Все стены были обшиты старыми или искусственно состаренными досками. В некоторых местах приколотили руль от старых кораблей. Хозяин заметил мой интерес.

— Это все доски с кораблей.

— С кораблей?

— Я каждую битву помню. После них я поднимал корабль и забирал по одной доске с палубы каждого русского корабля, что утонул. Или если доска плавала, просто подбирал ее. Здесь есть все доски, с каждой палубы, — я оглядела комнату. Доски были похожие, но все-таки разные, некоторые темнее, некоторые светлее. — Вот это от эскадры во время русско-турецкой войны тысяча семьсот шестьдесят восьмого, семьдесят четвертого, эти с восемьдесят седьмого — девяносто первого. Федя затейником был, знал о моей страсти, вот и прислал.

— Ты говорил, что был знаком с Ушаковым?

— А как же! Каждый моряк, если он по призванию, получает от меня маленький подарочек. Он тогда заканчивал Морской кадетский корпус. Вот и первого мая тысяча семьсот шестьдесят шестого года он стал мичманом на Балтийском флоте. И как любого мичмана его на месяц отправили в отпуск. Федя выбрал преодолеть часть пути по реке. Я потопил то суденышко.

— Зачем?

— Я бог, Гамаюн. Бог самых суровых северных морей. Мои подарки даются только достойным.

— Ты проверял его?

— Обязательно. Он помог людям, вытащил четверых на берег лично. И пообещал себе, смотря на тонущий кораблик, что больше ни одного не потеряет.

— И ты даровал ему это?

— Ты бы видела море в его глазах. За всю свою жизнь он не потерял ни одного корабля, ни один матрос не попал в плен. Именно это я подарил ему, море разрешило.

Переплут подошел к старому секретеру, откинул крышку и бережно положил сложенный Андреевский флаг.

— Когда с палубы средиземных кораблей его вернули на Балтику, не захотел стать парадным адмиралом. Ушел молится мертвому богу, но тосковал. Он мне подарил этот секретер. Он стоял на его «Бесстрашном».

— Это его портрет?

В простой фоторамке увидела меленькую миниатюру капитана.

— Да и на свои портреты Федор не похож, не писал он их при жизни. Этот самый похожий на него. С моих слов писали. Заговорил я тебя, пора и откушать.

Стол уже был накрыт, домовой только украшал блюда. В основном рыба, точнее только рыба и морские гады — караси в сметане, белуга, икра обоих видов, пироги с осетром и еще много чего — названия многих рыб я просто не знала.

— В Москве раньше рыба была в почете. Ты попробуй.

— Пока все не попробую я отсюда не выйду. Я же половины этих яств в глаза не видела.

— У меня домовой, еще на царские рецепты расщедрился. Сам их давно не видывал.

— Спасибо!

Поклонилась я маленькому помощнику. Серый комочек стал в начале розовым, а потом маленьким мужчиной, похожим на моего Митрича, он поясно поклонился мне в ответ.

За столом к нам присоединилась девочка — подросток, оказавшейся богиней Даной. Откуда выплыло сие чудо…вище, я не знаю! Девушка — река, в прямом и переносном смысле этого слова, журчала без умолку.

Дана была стройной, голубоглазой и синеволосой красавицей. Ее это ничуть не смущало — сейчас и не такие оттенки волос встречались. Оказалось, она приехала погостить к дяде еще вчера, но тот был на службе. Так что она просто просидела мышкой в комнате. Сама проживает на берегу Амура, сейчас закончила практику, учится (который раз?) на микробиолога, раза три в год приезжает к каждому родственнику — количество оных зашкаливало.

Дядя Переплут был искренне рад этому визиту, так что почти перестал с нами говорить — молча ржал. Как и оборотни, которые искренне кивали, пережевывая угощение. Заставить замолчать Дана, или Дану, невозможно — просто нереально. Хотя через какое-то время ее монолог стал не раздражающим, а фоновым. Человек же не всегда обращает внимание на журчание?

Меня хватило на три часа, даже оборотни сидели и тяжело дышали.

Не лезло, ни кусочка! Больше не куда, хотя Переплут искренне оправдывал свою божественность — бездонный. Шестьдесят четыре блюда, хоть я и старалась есть по маленькому кусочку от всего, но больше не смогу. Караси были просто огонь, как и пироги и прочая — прочая. Со стороны казалось, что Дана ничего не ела, однако она и есть умудрялась, и журчать не переставала!

— Все, больше некуда впихивать, спасибо тебе за такой стол!

— С собой еще возьмете.

Я конечно кивнула, но скорее болванчиком, чем осознано. Я на рыбу еще год не посмотрю. Тем временем в Кронштадте отгремела запоздалая гроза, наполнив воздух озоном и сыростью.

— Градивник[1] постарался, видно не по нраву ему пришлись кораблики не званные.

Прокомментировал морской бог. Я бы уточнила, перестарался, залив не только пожар, но и канализацию. Сильно прибавив работу коммунальщикам. Выглянуло северное солнышко и Явь была спокойна, приятно разливаясь теплом.

Время тихонько перевалило за четыре часа, но удар пришел откуда не ждали. Мобильные телефоны, забытые в карманах джинс и куртках, были безнадежно залиты морской водой. Заметила я это исключительно, когда стали собираться в обратную дорогу. И то потому, что решила записать номер телефона хлебосольного капитан. Когда и Сашин и Колин телефон показали черные экраны, мы запаниковали.

Помощь морского бога импортную технику не возродила. Еще полчаса бегали по Кронштадту в попытках найти хоть один салон связи — глухо. Это ведь закрытый городок и сетевиков не найти, в тревожном ожидании головомойки добрались до Петергофа, где бросили машину, а потом и до города.

По дороге заскочили в магазин связи. При наличии паспорта, улыбчивые манагеры восстановили симки. Что удивительно коричнево-золотая книжица не пострадала в приключениях, это магия! Я до трусов вымокла, а ей хоть бы что!

Новый телефон разорвало смсками. Как благо — большей частью был спам. Как тихий ужас — восемнадцать непринятых от Кощея. Малодушно захотелось отключить с концами. У оборотней курлыкала та же какофония. Мечтам не суждено сбыться:

— Алло?

Рев в трубку от неизвестного-неопределимого номера оглушил с первых нот.

— Что с тобой? Ты где?????

Орал Кощей, стремясь через динамик оторвать мне голову:

— Ты меня слышишь? Ты сейчас где?

— По дороге из Кронштадта.

— ДА?

— Почему ты сомневаешься?

— До вас троих никто не может дозвонится! Более чем пять часов!

— Все в порядке! Уронила мобильный в море, а Саша с Колей в грозу намочили. Вот обнаружили и купили.

— Точно нормально?

— Нормально, правда! — в голос я вложила максимальную убедительность.

— Хорошо, когда в гостинице будешь?

— Через часик наверно, нужно еще оперу набрать, я же здесь в командировке.

— Ну хорошо тогда.

И отключился…Вот и что это было? Наорал, поверил и отключился. Ответ пришел сам собой уже в гостинице. Пока добирались по пробкам, я выясняла с опером, что было сделано и как. Пришлось даже добывать его контакты через столицу, позвонив в родное СК.

Во-первых, никого он конечно не поймал, во-вторых ничем кроме поездки в местное управление не занимался, потому собственно меня и не искал. Договорились на завтра поехать вместе с местными, на задержание, местные сотрудники были не сильно против. Точнее поедем по предполагаемому адресу, где возможно будет подозреваемый.

Гостиница встретила нас переполохом, наша половина бегала уже не скрываясь. В исконном виде, обитатели Нави, не часто позволяют себе бегать. Мимо чуть растерянных оборотней пробежали трое домовых, подгоняемые кикиморой.

— Сань, что-нибудь понимаешь?

— Да начальство приехало, у тебя что ли такого не было?

— Было…. Не такое правда абстрактное, но перед проверкой у нас полковник бегал как стрекозёл.

— Вот и тут так же.

— Но кто мог приехать такой важный, чтобы здесь все ТАК бегали?

— К сожалению, догадываюсь…

— Я возможно тоже….

Интуиция — это способность головы, чуять попой.

Около администратора стояла почти двухметровая фигура с темным ежиком на затылке. Отрастил? Ошибиться с этой фигурой — невозможно. Кощей собственной персоной. Грозные оборотни, аккуратно осмотрелись. С безнадежностью осознали, что незамеченным мимо колдуна они не проскочат и постарались мимикрировать под мебель. Замедленный, как в кино разворот, и я наблюдаю желто — прозрачную радужку глаз, немного подсвечивающийся. Сомневаюсь, что от радости.

— Коще-ей!

Даже подавилась на первом вздохе, от радости, да…

— Рада тебя видеть!

Вложить в последнее замечание максимальную искренность и преданный собачий взгляд, я постаралась. Как перед начальником. Но что первого, что этого я видеть не сильно желала, а чего нет, того не вложишь!

— Я прям слышу! Ничего не хочешь мне сказать?

— Нет, — знаем мы эти игры, сама играю постоянно, — Какими судьбами в Петербурге?

— А ты догадайся? Стоять! — замерли все, хотя Кощей обратился к моим охранникам, — Где были?

— В Кронштадте, гуляли.

— По воде?

Замершие вместе с оборотнями обитатели гостиницы, вжались в стенку сильнее.

— У тебя сейчас дым из всех щелей пойдет. Что ты хочешь услышать?

Миролюбиво осадила я колдуна. Смысл орать? Все же закончилось, не плохо закончилось! Повторение от нас точно не зависит.

— Почему мне позвонили из гидрометцентра? Откуда пожар на острове?

— Пожар не мы!

Хоровое возмущение оборотней обернется нашим признанием. Эх, а могли бы промолчать. Но видно привыкли к отрицанию всего и вся на ковре у начальника.

— А что вы? Да мне водяной истерику устроил!

— А он там откуда? Там же вода соленая!

Дураки! Закапывают себя все сильнее. А Кощей хорош! Любой прокурор продал бы душу за этот взгляд! Но многовекового опыта не хватит смотреть с таким осуждением и уверенностью в злодеянии. Рентген все-таки он изобрел?

— Пошли, ужин я заказал. Там и расскажешь, как ты докатилась до этой жизни.

— А ты какими судьбами? Перед ужином я планирую переодеться.

— До Питера, чтобы ты знала, лететь сорок пять минут. Когда ты ответила, я уже был в аэропорту. Я тебе голову планировал открутить, а когда ты ответила, было уже поздно, перед тобой успели позвонить из береговой охраны. Точно не хочешь признаться?

— Не в чем.

— Ну пусть так.

Кощей демонстративно развернулся к девушке администратору, та как загипнотизированная кобра выдала ключ — карту. При этом всей позой демонстрировала угодливость и подобострастие, фу!

— Жду через двадцать минут на первом этаже. Вас это тоже касается!

Оборотни поникли еще больше. Что делать эти двадцать минут я не очень-то себе представляла, переодеться за сорок пять секунд я умела еще с приюта. Кинула сумку и спустилась в холл.

Хаос уже прекратился. Большая его часть. Кое-где топорщились занавески, за которыми, судя по очертанию стояла забытая швабра, у официантов подрагивали руки, так что бокалы звенели не в такт ходьбы. Общая нервозность персонала передавалась гостям, я заметила троих с чемоданами, сдающие ключи, попеременно оглядывающиеся на лестницу. Подозрительные косые взгляды в мою сторону, особенно тот, что бросала девушка за стойкой.

Сам колдун спустился как по часам, взял за руку и отконвоировал в ресторанчик. Ни на кого не обратив свое внимание. Столики, в отличие от утреннего моего посещения, были сдвинуты в угол, где ютились оставшиеся жильцы. Один даже чашку разбил, пробормотал и испарился.

Кощей с безразличием на лице проследовал тараном за официанткой, неся меня за собой.

— Заказывай!

А что заказывать? Да я сыта на ближайшие три дня, во мне рыбы столько, что сама скоро начну метать икру.

— Спасибо, мы поели на острове, только если кофе за компанию.

— Ну кофе, так кофе.

Интересно, Кощей никогда собак не дрессировал? Он взглядом отправил официанта практически в обморок.

— Волков дрессировал, было дело, оборотней — не перечесть, ну и так разных злодеев бывало.

— Мысли читаешь?

— Живу долго, рассказывай. Я разговаривал с Переплутом.

— Я тебя поздравляю. Как дела у него?

Отпираться нет смысла, но признаваться не в моем характере. И все я понимаю, не маленькая. И зла мне этот вечный Страж не желает. Но куда деть мою вредность?

Хотя ругать он меня будет только за то, что я себя не берегла. укоризны брошенного щенка добавилось в уже карих глазах. Он интересно никогда актером не был? Пришлось тяжко вздохнуть и немного покаяться:

— Я почувствовала, что мне срочно нужно на остров, точнее рядом с ним.

— А как ты оказалась в Петергофе? Тебя никто не принуждал? Не уговаривал?

— Нет, как раз Петергоф — это моя идея, я там никогда не была, но много слышала. Так что тут действительно случайность.

— Вряд ли. Тебе нужно привыкнуть, что такими случайностями мир говорит с тобой, просит помощи или о чем-то рассказывает. Плохо, что ты мне не позвонила.

— Кощей, ты в своем уме? Я что буду тебе звонить, если в парк пойду? Или в бар?

— Желательно.

Да, задело его. А может нет. Мне, наверное, стоило возмутиться такому бесцеремонному контролю со стороны малознакомого человека (ну хорошо, колдуна), но нет. По его серьезному взгляду понятно, что он волнуется.

Я, конечно, не до конца представляла, что я такое и с чем меня едят, но догадывалась. Обо мне заботятся, кто-то на его месте меня бы запер в каком-нибудь отдаленном поселении и понатыкал охраны, как не на всех зонах. За то, что меня журят, а не закрывают, я была благодарна колдуну. Благодарна, но не более. Совесть моя спокойно спала.

— Ты сегодня моложе выглядишь.

— Уход от темы конечно идет в зачёт, но давай вернемся к нашим морским гадам?

— Хм, я не уходила от темы, просто отметила этот факт. Но если не хочешь. Переплут сказал, что это корабли — призраки. Они иногда появляются, он их отгоняет, а тут просто целый флот приплыл.

— А ты?

— Спела. Я вспомнила Ушакова, и позвала. Там такие красивые фрегаты, паруса, только они были призрачные.

— То с каким умением ты это сделала…ты растешь, как только додумалась до такого?

Кощей смотрел на меня с прищуром, а я понимала, как себя чувствуют виновные, отрицающие очевидное — когда напротив сидит человек уверенный в твоей вине. Как с ребенком измазанным печеньем и отрицательно мотающий головой на вопрос родителей «Ты съел печенье?». Яга так никогда над нами не издевалась!

— Я пела, надеясь, что поможет. Ты же сам говорил.

— Говорил.

— Все выяснил? Ешь пока.

На столе и правда появились блюда, но уже с помощью местного домового. Официант себе еще один инфаркт заработать отказался.

Колдун умел правильно и ни о чем говорить часами. При этом голосом заставлял понять, что ему безразличен собеседник. От этой безликой болтовни становилось грустно, неуютно. А Кощей при внешнем спокойствии сильно обиделся. И что же такого я потеряю, если ему расскажу? Ничего. Может даже подскажет где. Думаю, на своем веку он повидал немерено птиц Рода. Интересно, кстати, а сколько всего их было? Род с ним, в Москве покопаюсь — посчитаю. А сейчас нужно рассказать.

— Ладно, уговорил, — молчал вообще-то, — мне снятся сны, безумно красочные и яркие. Я постоянно в разных местах. Там солдаты, они в опасности. Иногда там жуткие твари, иногда люди. Но всем нужна помощь.

Кощей с зависшей вилкой смотрел на меня. Пельмень не выдержал издевательства и плюхнулся обратно в тарелку, вкусно чавкнув подливой.

— Как давно? — напрягся колдун.

— Ну пару ночей помню в деталях. А там не знаю. Точно тебе не смогу ответить.

— Ты там с кем-то говоришь?

— Я там всегда птица или мне так кажется…

Кощей думал, его выдавал отсутствующий взгляд и обеспокоенное выражение лица.

— Сегодня я посижу в твоем номере.

— А?..

— В кресле посплю, ты не думай.

— Я вообще не думаю! Но я о другом, это бывает не каждую ночь.

— Значит буду спать на коврике столько, сколько нужно, — по-моему, я покраснела, — Ну что еще?

— Мне бы пижаму…хоть майку на крайняк…

— Найдем.

М-да, вот это я попала. Когда мы уходили из ресторана мне казалось, что все смотрят на меня, даже паук в углу (не уверена, что его не прогнал вид Кощея). Я себя вплоть до номера уверяла, что я взрослая женщина и взгляды посторонних меня не интересуют. Врала.

Колдун исчез в своем номере. Что-то там уронил и вернулся с майкой, сообщив, что зайдет минут через тридцать. Мышь бы из меня получилась отменной, за десять минут я сгоняла в душ, смыла с себя соль Балтийского моря нацепила последнюю пару чистых джинс, майку и взгромоздилась на кровать. Спать под чьим-то взглядом будет проблематично.

Только после стука в дверь сообразила, что придется открыть, то есть встать. Кощей в мятых, явно домашних джинсах, черной футболки и с планшетом. Огромный кожаный браслет с янтарем, какой-то медальон под майкой выступал, мокрый ёжик, как после душа. Эта сволочь вгонял меня в неловкость. Я тут, понимаешь, сижу вся помятая, а его хоть на обложку журнала сейчас!

Не дожидавшись моей реакции, сдвинул меня с прохода и уселся в кресло, напротив кровати. После чего стал что-то читать, листать и периодически подписывая, при этом электронная ручка свободно висела, словно в космосе.

— Ложись, засыпай, я тебе не мешаю.

Не мешает он! Он просто издевается!

Я час ворочалась! Принимала позу гусеницы в коконе, позу эмбриона, Ленина в мавзолее, звезды. Мне становилось то душно, то холодно. То от жары выставляла ногу, потом вспоминала, что это не красиво, прятала ее. Отворачивалась, зарывалась в подушки. Развлекалась, но спать не могла.

— Ты спать собираешься?

— Кажется нет, не привыкла, что кто-то смотрит. Чувствую себя подопытной мышью.

— Радует, что не крысой.

— Меня это тоже радует, но не настолько, чтобы спать.

— Что предлагаешь?

— Либо я отдам тебе карточку-ключ, ты выйдешь, а когда усну войдешь, либо просто идешь спать к себе.

— Богатый выбор, но ни того ни другого не получится, я хочу видеть этот процесс. Извини даже снотворное не предлагаю, это может что-то нарушить. Двигайся!

Колдун сел на кровать, запаковал меня в одеяло, и запел колыбельную. Спать расхотелось с концами. Ну, во-первых, я не железная, а Кощей всё-таки мужчина видный, во-вторых сразу стало жарко, в-третьих слышала, как фальшивит. В-четвертых, в-пятых, в-десятых, а сон покинул мой мозг окончательно.

— Никак не помогает.

Сообщила я очевидное, в тот момент, когда песенка про волка пошла на второй круг. Голос стал глуше, а слова «укусит за бочок» угрозой.

— А так?

В воздухе резко запахло озоном, с рук у мужчины слетел серо-зеленый туман, и я отключилась.

Градивник — Бог злого дождя, как правило с градом, его так же называли ведуном или чародеем

[1] Бог злого дождя, как правило с градом, его так же называли ведуном или чародеем.