Собачья гроза

Глава VIII

Счастливчик с трудом разлепил тяжёлые веки и встряхнулся, сбрасывая с себя липкую шкуру сна. Кругом стояла тьма. Передняя лапа пульсировала болью, видимо, место укуса воспалилось, зато Счастливчик больше не чувствовал убийственного холода. Он всё-таки согрелся. Гроза, Белла и Лапочка спали у него под боком.

«Они спасли мне жизнь, — растроганно подумал Счастливчик. — Я уже не верил, что снова увижу наш лагерь, всех друзей. И вот я здесь, в тепле и безопасности. Почему же я не чувствую облегчения?»

Не радость, не покой и не облегчение, а знакомое зловещее предчувствие беды пропитало его шерсть, дрожало в усах. Он чувствовал в воздухе какой-то металлический запах. Собака-Земля молчала, но шерсть на загривке Счастливчика стояла дыбом — он ощущал едва уловимые толчки.

И тут его ноздри защекотал восхитительный запах, заставив забыть об опасности. Счастливчик понял, что просто умирает от голода. В животе у него оглушительно заурчало, он жадно облизнулся и впился глазами в подходившую Солнышко, державшую в зубах сочную грудку дикого гуся. Завидев Счастливчика, маленькая белая собачка с радостным визгом бросилась к нему и положила угощение к его лапам.

Лапочка сонно приоткрыла глаза, перевернулась на другой бок и пробормотала:

— Поешь как следует, Бета. Тебе нужно набраться сил. Мы поедим позже.

Она снова закрыла глаза и уснула.

Счастливчик с жадным урчанием набросился на еду.

— Бруно поймал этого гуся специально для тебя, — радостно протявкала Солнышко. — Ой, Счастливчик, мы так волновались, так волновались, просто ой! Ты не думай, мы сразу поняли, что ты не мог просто уйти, и ой, как мы испугались, когда ты не пришёл! Мы ждём-ждём, а тебя — ой, всё нет и нет! И мы тогда сразу поняли — дело плохо, просто ой, наш Счастливчичек попал в беду!

Счастливчик с благодарностью кивнул маленькой собачке. Потом облизнулся, приготовившись ответить, но не справился с голосом Он был слишком измучен, чтобы говорить. И умирал от жажды.

Несколько мгновений Солнышко с тревогой смотрела на него, шевеля своими маленькими белыми ушками. Потом вдруг подпрыгнула, развернулась — и стремительно выбежала из логова Счастливчик услышал удаляющийся топот её торопливых лапок, потом раздался шорох, как будто по земле волокли что-то не очень тяжёлое.

Через несколько мгновений грязная белая собачка снова появилась — она пятилась, волоча какой-то кусок коры. Приглядевшись, Счастливчик увидел, что тот полон воды. Взвизгнув от восторга, он бросился к Солнышко и с жадностью начал лакать.

— Спасибо, Омега, — хрипло прошептал он, немного утолив жажду. — Спасибо, ты меня спасла!

Малютка радостно помахала своим коротким нечёсаным хвостиком.

— Ой, Счастливчик, как хорошо! А теперь ещё немножко поешь, ладно? Вот увидишь, ты сразу почувствуешь себя лучше! — Она оторвала кусочек гусятины и пододвинула его Счастливчику.

Тот разжевал мягкое мясо, проглотил и почувствовал, как жирный сок стекает по его глотке прямо в желудок. Как ни странно, Солнышко оказалась права — он сразу приободрился и почувствовал прилив сил. Малышка продолжала рвать кусок грудки, подсовывая Счастливчику маленькие клочки мяса, которые он заглатывал один за другим. Всё было прекрасно — к нему вернулся аппетит, с каждым проглоченным кусочком его лапы наполнялись силой, а в голове прояснялось. Но вместе с силами к Счастливчику вернулось ощущение реальности — и воспоминание о страшной смерти Клыка обрушилось на него, как удар молнии.

— Свирепые псы не появлялись? — хрипло спросил он.

— Ой, Счастливчичек, не волнуйся, всё уже хорошо, — затараторила Солнышко, жалостливо хлопая глазами. — Ты уже дома, в стае, наши патрульные день и ночь стерегут границы. Успокойся, всё плохое позади. Ты в безопасности, ой!

Чутьё подсказывало Счастливчику, что это не так, что маленькая Солнышко обманывается — но сытость и усталость взяли своё, и он уже не мог противиться им. Его глаза закрылись сами собой, он даже не почувствовал, как его лапы подогнулись, и спасённый растянулся на полу. Очень давно — наверное, с самого детства — Счастливчик не чувствовал себя окружённым такой заботой и пониманием.

Лай блаженно засопел, подставив свой нос Маме-собаке. Она нежно вылизывала его, а он вздыхал и жмурился, чувствуя покой и тепло. Его живот приятно отяжелел от выпитого молока и мягкого мяса, которым Длиннолапые этим вечером накормили щенков. Как хорошо, как уютно жить в логове Длиннолапых! Свет струился сквозь прозрачные стёкла, согревая Лая теплом. Он сладко зевнул и приоткрыл сонные глаза.

— Ты мне расскажешь сказку?

Лай прильнул к боку Мамы-собаки, наслаждаясь её теплом и уютом.

— Конечно. Хочешь, я расскажу тебе про Молнию, самого быстрого пса из стаи псов-воителей?

Лай радостно завилял хвостиком. Конечно, ведь это его самая любимая сказка!

Мама-собака откашлялась.

— Небесные Псы присматривали за Молнией, они любили и защищали его. Но Собака-Земля позавидовала его славе. Она решила, что он живёт слишком долго и ему пора умереть, чтобы она могла забрать себе его быстроту и жизненную силу.

По спине маленького Лая пробежала дрожь. Ему вдруг стало холодно. Солнечный луч, заглядывавший в прозрачный камень, куда-то пропал. Тучи столпились в небе, спрятали Собаку-Солнце. А голос Мамы-собаки звучал гулко и звучно, словно историю рассказывала не она, а сами Всесобаки.

— Однажды Молния стал дразнить Собаку-Землю. Он всегда был неосторожен, порывист и порой жесток, он не знал удержу в своих проказах и не умел учиться на ошибках, поскольку думал, что быстрые лапы всегда унесут его от беды.

Лай приподнял голову и с удивлением посмотрел на Маму-собаку. Он знал, что Молния и Небесные Псы нередко вели себя не слишком хорошо, но это всегда было весело. Он никогда не думал, что они могли кого-то обидеть или причинить зло. Неужели проделки Молнии могли быть не просто потешными, но… жестокими? Неужели он обижал Собаку-Землю?

Ему показалось, что лапа Мамы-собаки, лежавшая на его плече, стала тяжелее.

— Но на этот раз Собака-Земля ждала выходок Молнии и была к ним готова. Она затаилась и лежала тихо-тихо, выжидая. Молния не почуял угрозы, он только пуще разыгрывался и царапал Собаку-Землю всё сильнее и сильнее, так что очень скоро она могла догадаться, куда он нанесёт следующий удар. — Голос Мамы-собаки зазвучал ещё громче, и Лаю стало совсем страшно. — Но Собака-Земля терпеливо ждала, облизывая клыки. И вот Молния, разыгравшись не на шутку, спрыгнул с неба прямо ей на спину! Как ты думаешь, что случилось дальше?

Лай не мог ответить, он дрожал всем телом, глядя на Маму-собаку круглыми вытаращенными глазами.

А Мама-собака продолжала, словно не замечая его смятения.

— Со страшным рыком Собака-Земля раскрыла свою бездонную пасть и проглотила Молнию целиком, с ушами и хвостом!

Лай тоненько взвизгнул. Да, он уже много раз слышал эту сказку — но она никогда не заканчивалась так! Она вообще была совсем другой — весёлой, доброй и смешной! Вздрагивая всем телом, он уткнулся лбом в бок Мамы-собаки и заскулил. Почувствовав, как мамины мышцы расслабились, он воспрянул духом, решив, что всё плохое уже позади. Подняв голову, Лай заглянул маме в глаза и вдруг завыл от страха — перед ним была не Мама-собака, это не её глаза смотрели на него!

Это была Сталь.

Свирепая собака оскалила зубы и опустила голову, так что они почти соприкоснулись усами. В её дыхании чувствовался металлический привкус — привкус крови.

Лай пополз прочь, но Сталь прижала его лапой к земле.

— Где моя мама? — проскулил Лай. — Что ты с ней сделала? Где моя Щенячья стая?

Глаза Стали весело заблестели.

— Плохих собак следует наказывать, — проурчала она. — Они заслужили, чтобы их как следует проучили. Собака-Земля проглотила Молнию целиком, с ушами и хвостом. И пропиталась кровью! Кровь, кровь, кровь…

Её лапа с такой силой прижала Лая к земле, что он перестал дышать.

Счастливчик открыл глаза и тут же зажмурился, ослеплённый светом Собаки-Солнца. Он вскочил, открыл пасть, но не смог выдавить ни звука. Его сердце бешено бухало в груди.

Но вокруг было тихо, и постепенно Счастливчик начал успокаиваться. Собака-Солнце безмятежно светила с голубых небес, а в чистом холодном воздухе не чувствовалось ни малейшего следа Стали.

Вздохнув, Счастливчик отогнал воспоминания о страшном сне и огляделся по сторонам. Лапочки, Беллы и Грозы нигде не было. Счастливчик зевнул и с наслаждением вытянул лапы. Хватит, он не станет забивать себе голову разными дурацкими снами! Ему было тепло, в животе чувствовалась приятная сытость, долгий сон придал ему сил. Даже прокушенная лапа почти не болела.

Счастливчик вышел из логова и побрёл через рощу к озерцу. Здесь он вдоволь напился и почувствовал себя совсем здоровым. Ветер тут чувствовался гораздо сильнее, чем в логове, и пробирал холодом до костей. Деревья совсем облетели, почерневшая от морозов трава низко стелилась по земле. Счастливчик принюхался.

Заморозки скрывали запахи, но он ясно различал в воздухе что-то необычное. Счастливчик повёл носом. Так и есть, от земли поднималась какая-то резкая кислинка. Воздух едва заметно гудел и подрагивал. На спине Счастливчика шерсть встала дыбом, когда он распознал уже привычное ощущение близкой беды.

«То же самое чувствовалось перед гибелью старого мира. Собака-Земля тогда была неспокойна, а сейчас она снова чем-то рассержена.

Что ей потребуется на этот раз, чтобы утихомириться?»

Счастливчик содрогнулся, вспомнив жуткие пророчества Стали.

«Она сошла с ума! — резко одёрнул он себя. — Гроза тут ни при чём! Какое отношение она может иметь к гневу Собаки-Земли?»

Но его тревога никуда не делась. Она не уходила, потому что ощущение близкой беды пропитало воздух и землю, пульсировало в крови Счастливчика.

«Наверное, я должен предупредить стаю! Надо перебираться в другое место, здесь небезопасно».

Тут со стороны скал послышался громкий лай, и Счастливчик со всех лап бросился туда. Оказалось, что Лапочка уже собрала всю стаю. Никого не нужно было предупреждать — все и так понимали, что происходит нечто недоброе.

— Что нам делать? — пролаяла Кусака. — Мы все чувствуем, что здесь небезопасно. Нужно уходить?

Стрела возбуждённо забегала по поляне.

— В прошлый раз Большой Рык вырывал с корнем деревья, раскалывал землю… в провалы падали дома, Длиннолапые и собаки!

Дейзи насторожила уши.

— Дом моих Длиннолапых трясся, как в лихорадке. Я лаяла до хрипоты, но мои Длиннолапые так и не пришли.

— Прозрачные камни раскалывались и осыпались грудами осколков, — прогавкал Бруно, размахивая хвостом. — Они лопались с таким грохотом, что уши закладывало!

Нытик упал на землю и затрясся от страха, тоненько подвывая.

Стая ударилась в панику, и Лапочке пришлось почти кричать, чтобы быть услышанной.

— Успокойтесь! Мы все помним Большой Рык, так что не нужно снова и снова пробуждать воспоминания о своих страшных переживаниях. Какой в этом толк? Зачем нам ещё раз слушать о том, как рушились дома и раскалывались прозрачные камни? Как это поможет нам сегодня?

Счастливчик встал рядом со своей Альфой и расправил плечи.

— Нужно уходить, и чем быстрее — тем лучше.

— Но куда нам идти? — Лапочка окинула взглядом долину. — Если Большой Рык повторится, то от него всё равно не убежать. Здесь, по крайней мере, открытая местность, мы можем быть уверены, что никакие стены не обрушатся нам на головы! Здесь даже деревья растут в основном у воды, так что надо просто держаться от них подальше. Вспомните город Длиннолапых или тот город, что мы видели возле Бескрайнего Озера. Когда Собака-Земля начнёт трястись, находиться там будет смертельно опасно! Может, лучше переждать ярость Собаки-Земли на открытом месте?

Луна возбуждённо вскочила с места.

— Альфа правильно говорит! Вы помните, как трещали и падали деревья в лесу, где мы жили? В тот раз мы выжили только потому, что наш лагерь был устроен на поляне. Так что лучше нам остаться здесь, чем идти неизвестно куда, рискуя попасть под обвал.

Стрела оглушительно завыла, зажав голову между лап, а Дейзи вскочила и принялась бегать по поляне кругами.

Счастливчик задумался. Приходилось признать, что Лапочка и Луна были правы. Куда они пойдут? Где найдут укрытие, если Собака-Земля вновь впадёт в неистовство?

Лапочка повернулась к нему.

— Что скажешь, Бета?

Счастливчик кивнул.

— Я согласен с вами. Мы будем в большей безопасности, если останемся здесь. Однако нужно держать ушки на макушке и беречь себя. На всякий случай, не подходите близко к скалам, ведь они тоже могут рухнуть, как стены домов.

Он невольно перенёсся мыслями в город Длиннолапых возле Бескрайнего Озера. Улицы там были занесены песком и засыпаны водорослями. Неужели во время Большого Рыка Озеро вышло из берегов и ринулось на город, круша всё на своём пути? Счастливчик содрогнулся, щёлкнув зубами.

— И от озера тоже лучше держаться подальше.

Стая заметно успокоилась.

«Они чувствуют, что Альфа и Бета действуют в согласии и заботятся о безопасности стаи», — с удовлетворением понял Счастливчик.

Но тут из круга вышла Дейзи и остановилась, опустив хвост.

— А как быть с Длиннолапыми, которых вы видели в городе? — нервно спросила она. — Они поселились совсем рядом с Озером, если Большой Рык повторится, они будут в опасности!

Лапочка повела ушами.

— Нас это не касается! Я не хочу никого обидеть, но до сих пор я что-то не видела ни одного Длиннолапого, который беспокоился бы о нас и пришёл бы нам на помощь.

Члены Дикой стаи одобрительно закивали.

— Длиннолапые считают себя самыми умными, — презрительно прошипела Луна. Её голубые глаза были холодны и прозрачны, как морозные небеса. — Вот пусть сами справляются!

Но бывшие поводочные собаки были в растерянности. Счастливчик видел, как они взволнованно переглядываются, но не решаются заговорить. Наконец вперёд вышел Микки.

— Мы жили с Длиннолапыми. Они заботились о нас, кормили и даже любили. — Он помолчал, глядя куда-то вдаль. Счастливчик догадался, что добрый пёс вспоминает своего маленького Длиннолапого, которого он так долго считал лучшим другом Собравшись с силами, Микки посмотрел на Лапочку. — Пойми меня правильно, теперь я дикий пёс и всегда буду верным своей стае. Я не хочу возвращаться к Длиннолапым и больше никогда не буду носить ошейник. Но мы должны предупредить тех из них, что вернулись в город, о новом Большом Рыке. Они могут погибнуть. Что бы вы ни думали о них, будет совсем нехорошо, если мы просто отвернёмся и позволим им умереть страшной смертью. Это… не по-собачьи!

Его слова потрясли бывших поводочных собак. Марта, моргая огромными глазами, бросилась к Микки и прижалась к его боку, а Белла решительно вскинула голову. Солнышко с визгом заметалась по поляне, то и дело ойкая и срываясь на пронзительное тявканье.

Лапочка сжала зубы.

«Она хочет запретить им приближаться к Бескрайнему Озеру!» — мгновенно понял Счастливчик.

Он покосился на Беллу и нахмурился. Ему ли не знать, какой упрямой и твердолобой может быть сестра, когда ей блоха попадёт под хвост! Не хватало им только раскола в стае — и это во время, когда Свирепые вот-вот нагрянут в лагерь, а Собака-Земля дрожит и ворчит, грозя снова впасть в неистовство!

— Альфа! — поспешно выпалил Счастливчик, не забыв почтительно потупить глаза и принять самый скромный вид. — Если ты позволишь, я возглавлю отряд собак и провожу их в город, чтобы они смогли предупредить Длиннолапых. — Он ещё ниже опустил голову и заговорил, не поднимая глаз от земли: — Я позабочусь о том, чтобы никто не задержался там дольше положенного, и прослежу, чтобы все собаки в целости и сохранности вернулись до начала нового Рыка.

Договорив, Счастливчик застыл, ожидая ответа Лапочки. Он чувствовал на себе её испепеляющий взгляд.

«Она не хуже меня понимает, что я не знаю и не могу знать, когда наступит новый Рык. Этого никто не знает — ни собаки, ни даже Длиннолапые. Но она же должна понять, как много это значит для поводочных собак! — в отчаянии думал Счастливчик. — Если они не помогут Длиннолапым, то перестанут уважать себя… и нашу стаю тоже. Докажи им, что ты не такая, как наш прежний Альфа. Я же знаю, что ты совсем другая — добрая, великодушная, щедрая!»

Он затаил дыхание, шкурой чувствуя нарастающее волнение поводочных собак.

Лапочка тяжело вздохнула.

— Я считаю, что это ужасная глупость, но не стану вам мешать.

Счастливчик вскинул голову и растроганно заморгал, глядя на свою прекрасную Альфу.

«Ты совсем особенная, ты ничем не похожа на прежнего Альфу! Ты просто чудо!»

Лапочка ответила ему суровым взглядом.

— Будь осторожен, Бета. И поторопись!

Она повернулась к бывшим поводочным собакам.

— Ну, кто пойдёт вместе с Бетой?

— Я, — прогудела огромная Марта.

Белла вильнула своим золотистым хвостом.

— И я! Это будет мое последнее общение с Длиннолапыми. После этого наши пути навсегда разойдутся, пусть они живут, как хотят, а я буду жить в своей стае!

Микки подбежал к ней и завертел хвостом.

— Мы поможем им и уйдём! Это будет правильно, просто так надо поступить — и всё. Не беспокойся, Альфа, мы всё сделаем быстро!

Солнышко и Дейзи возбуждённо запрыгали вокруг.

— Ой, мы всем поможем! — визжала Солнышко. — Ой, мы спасём всех Длиннолапых! Спасём и поможем, поможем и спасём, ой-ой!

Но старый Бруно отошёл к Луне и с кряхтением сел рядом с ней.

— Я останусь здесь, — проскрипел он. — Отныне я стайный пёс и не хочу иметь ничего общего с Длиннолапыми. Мои Длиннолапые, которых я считал своей семьёй, бросили меня в разрушенном городе погибать и не посчитали нужным спасти. А эти, что в городе, — они мне вообще никто. Мне нет до них никакого дела — как и им до меня. — Он произнёс это холодно и твёрдо, словно давно обдумал каждое слово, а его взгляд не выражал ничего, кроме упрямой решимости.

Счастливчик с невольным удивлением посмотрел на старого пса.

«Он говорит искренне, — понял он. — Бруно больше не хочет иметь ничего общего с Длиннолапыми».

И тут произошло нечто неожиданное — к группке поводочных собак, приготовившихся отправиться в город, присоединилась Кусака.

— Я с вами, — тявкнула она.

Белла с удивлением посмотрела на неё.

— Но ведь ты никогда не жила с Длиннолапыми! Ты всегда была дикой!

— Я хочу вам помочь, — небрежно бросила Кусака.

— Спасибо, — шепнул Микки, ласково лизнув её в ухо.

Кусака подняла на него глаза и улыбнулась такой нежной и счастливой улыбкой, что Счастливчик изумлённо вытаращил глаза.

«Микки и Кусака стали парой, а я ничего не заметил! О, Собака-Лес, какой же я слепец! Как я могу быть Бетой стаи, если не вижу дальше своего носа?»

Тут он почувствовал, что кто-то настойчиво теребит его за лапу, и обернулся. Ну конечно, это был Жук, тот с нескрываемым обожанием смотрел на Счастливчика.

— Я тоже с вами! — пролаял он.

Подскочившая Луна схватила своего подросшего щенка за шиворот и оттащила прочь.

— Я тебе пойду! — прорычала она, оскалив зубы. — Длиннолапые убили твоего отца, а ты побежишь им на помощь? Не бывать этому! Пусть поводочные доказывают свою верность, как им заблагорассудится! Мы с тобой ничего не должны Длиннолапым, а значит, у нас нет перед ними никаких обязательств!

Лапочка громко кашлянула, и все собаки, как по команде, повернулись к ней.

— Итак, решено. Те, кто идут в город, пусть собираются. Мы, оставшиеся, будем готовиться к Большому Рыку. Нам нужно запастись дичью, ведь неизвестно, как скоро мы сможем раздобыть еду после него. Бруно и Луна — отправляйтесь на охоту, только не уходите слишком далеко от лагеря, помните, что сейчас безопасность важнее сытости. Отныне не только патрульные, но все и каждый должны смотреть в оба, чтобы не упустить начало Рыка или появления Свирепых псов.

Бруно и Луна кивнули и побежали в долину, опустив носы в траву. На бегу Луна остановилась, обернулась и бросила на Жука такой выразительный взгляд, что молодой пёс втянул голову в плечи и отошёл от Счастливчика.

Лапочка повернулась к собакам, приготовившимся к выходу.

— Не забудьте самое главное — вы должны сделать всё как можно быстрее. — Она подошла к Счастливчику, кивнула ему и повела отряд в сторону утёсов.

Счастливчик пошёл рядом с ней, остальные потянулись следом. На ходу Лапочка склонила свою изящную голову к уху Счастливчика и тихо прошептала:

— Будь осторожен и береги себя. При первом же признаке опасности возвращайся назад, слышишь? — Она прижалась щекой к щеке Счастливчика, и он почувствовал, как его сердце тает и рвётся от почти невыносимой нежности.

Он закрыл глаза, вдохнул сладкий запах Лапочки и стиснул зубы. Ещё немного — и он никуда не пойдёт, потому что не сможет уйти от неё.

— Возвращайся ко мне, мой Бета, — шепнула Лапочка и быстро отошла.

Счастливчик бросился бежать по тропинке, потом не выдержал и обернулся. Она стояла на вершине утёса и смотрела ему вслед. Её глаза были полны печали.

Счастливчик побежал быстрее. Он дал себе слово, что непременно вернётся, непременно увидит её снова. Но когда тропа начала круто спускаться вниз, он вновь почувствовал в животе знакомый холод, и горькая печаль морозом пробежала по его шерсти.