Собачья гроза

Глава III

Иней на жёсткой траве поляны уже растаял, но Счастливчик всё равно дрожал от холода. Сиреневые сумерки окутали лагерь. Лапочка, лежавшая под высокой скалой, подняла свою длинную грациозную морду и бросила быстрый взгляд назад, в сторону Бескрайнего Озера. Потом повернулась к стае.

— Поэтому нам пришлось спешно удирать из города, — закончила она свой рассказ.

Стрела широко распахнула глаза, ударила лапой о землю.

— Но ведь Длиннолапые вас увидели! Значит, теперь они знают, что мы здесь живём!

Бруно басовито зарычал, Кусака напряглась всем телом, подняв жёсткую шерсть.

Счастливчик посмотрел на Лапочку, поражаясь её выдержке и спокойной уверенности.

— Да, они нас увидели, — ответил он. — Но они не стали нас преследовать, когда мы побежали, а значит, им ничего не известно про наш лагерь.

Голубые глаза Луны блеснули холодно и зло, как вода в замёрзшем ручье.

— Мне всё это не нравится. Здесь мы больше не можем чувствовать себя в безопасности! Длиннолапые поселились слишком близко, рано или поздно от них нужно ждать беды. Это твари, которым нельзя доверять! Их сородичи мучили и убили Пороха. Если они смогли погубить такого сильного и могучего пса, страшно представить, что они могут сделать с нами! От них сбежали даже Свирепые псы! Что если, обустроившись в городе, Длиннолапые захотят расширить свою территорию и придут сюда?

Стрела одобрительно затявкала, хлеща себя хвостом по боку.

Но чёрная Марта медленно и веско покачала тяжёлой чёрной головой.

— Что им здесь делать? — спросила она. — Здесь нет ни домов, ни дорог, ни заборов. Не забывайте, что Длиннолапые мёрзнут гораздо сильнее, чем мы, они ни за что не будут спать под открытым небом, тем более в пору Ледяного Ветра. Нет, они останутся в своих тёплых домах, а к нам и носа не сунут.

— Это ничего не значит, — возразил Микки, с тревогой посмотрев на Марту. — Я своими глазами видел, как Длиннолапые строят свои дома! Ничто не помешает им прийти сюда и начать строительство. Не забывайте, Длиннолапые очень умные, они умеют всё! — Он тоненько тявкнул и виновато посмотрел на притихших друзей. — Нет, вы не подумайте, я их не защищаю, просто…

«Он боится, что все подумают, будто он до сих пор предан своим Длиннолапым», — с невольным сочувствием подумал Счастливчик. Он поймал взгляд Микки, кивнул ему и перевёл глаза на Лапочку.

Та задумчиво пошевелила ушами, потом медленно заговорила, тщательно взвешивая каждое слово.

— Я не боюсь Длиннолапых. Пусть они умны, сильны и могущественны, зато мы умеем охотиться, а с приходом поры Цветения Деревьев здесь будет полно дичи. Ну а до этого мы вполне сможем прокормиться гусями и другими птицами.

— А как же Свирепые? — тявкнула Стрела. — Вдруг они надумают вернуться в город? Мы же до сих пор не знаем, куда они делись!

Лапочка подняла голову, расправила плечи.

— Наша стая никуда отсюда не уйдёт. Хватит с нас путешествий! Я до смерти устала постоянно убегать и прятаться. Пустившись в бега, мы только истощим силы и не сможем противостоять будущим испытаниям. — Она дёрнула хвостом, её глаза сверкнули. — Если Свирепые псы вернутся, мы сообща решим, что делать. — Лапочка посмотрела на Марту, потом перевела глаза на Микки. — Если Длиннолапым нужен город, пусть забирают, нам не жалко. Но скалы и долина — это наша территория. Здесь наш дом, и мы будем за него держаться.

— А вдруг они всё-таки сюда придут? — проскулила Стрела. — Ведь Микки сказал, что…

— Мы. Никуда. Не. Уйдём. — Отчеканила Лапочка.

Воцарилась мёртвая тишина. Пристыженная Стрела втянула голову в плечи и попятилась. Счастливчик всей шкурой почувствовал облегчение, пробежавшее по кружку собак. Никому не хотелось снова сниматься с места и пускаться в скитания, тем более в пронизывающую стужу и снегопады Ледяного Ветра.

Почувствовав настроение стаи, Лапочка заговорила мягче.

— Завтра, когда Собака-Солнце пустится в своё новое странствие, мы проведём очень важную церемонию.

Счастливчик с любопытством склонил голову.

— Какую? У всех нас уже есть имена…

Лапочка в упор взглянула на него.

— Это будет церемония признания тебя Бетой стаи.

Бывшие члены стаи полуволка радостно затявкали, а Счастливчик оторопело разинул пасть. Кусака, виляя хвостом, весело посмотрела на бывших Собачек-на-поводочке.

— Это прекрасная церемония, вот увидите! Все, кроме Беты, должны будут раздобыть и принести какое-нибудь подношение для Всесобак!

— Например, шкуру какой-нибудь дичи, — подсказала Луна. — Или пёрышко, камешек или что-нибудь другое, только особенное, со смыслом. Ваше подношение должно показать Всесобакам, что мы всё время думаем о них, помним и чтим. И, конечно, ваш подарок должен говорить о том, какие качества вы хотите видеть у нашего Беты.

— Ой, я знаю! Ой-ой-ой, я всё придумала! Я видела у пруда чудесные белые камешки! — заливисто затявкала Солнышко. — Ой, какие красивенькие, просто глаз не отвести! Они так сияют под Собакой-Луной, что мне хочется скулить или тявкать от счастья. Можно я их принесу?

Луна одобрительно повела ушами.

— Отличный выбор, Солнышко!

Стая разбежалась на поиски подношения, оставив Счастливчика одного посреди поляны. Он не присутствовал на церемонии посвящения Лапочки в Беты полуволка, поэтому он не знал, чего ждать от завтрашнего дня.

«Я привык быть псом-одиночкой и отвечать только за себя. Смогу ли я стать защитником и опорой для всей стаи?»

Но теперь он стал стайным псом, а рядом с Лапочкой чувствовал себя по-настоящему нужным, живым и счастливым. Значит ли это, что прежняя жизнь осталась позади и он готов занять новое место в жизни?

«Готов ли я к этому?»

Когда стемнело, Счастливчик подошёл к палатке, которую теперь делил с Лапочкой. Собака-бегунья ещё не вернулась, она рыскала в окрестностях вместе с остальными, готовясь к предстоящей церемонии, поэтому Счастливчик со сладким зевком повалился на подстилку из мха и сухой листвы.

Белла заглянула в палатку, весело оскалилась.

— Устал от приятных волнений, Лай? Предвкушаешь завтрашнюю церемонию?

Счастливчик раздражённо клацнул зубами.

— Церемония меня ни капельки не волнует! Я беспокоюсь из-за ответственности, которая мне предстоит.

— Да брось ты! — махнула хвостом Белла. — Ты и так уже Бета, церемония тут ничего не изменит. И вообще, это место как раз по тебе, — её глаза лукаво заблестели.

— О чём это ты?

— Став Бетой, ты сможешь с полным правом говорить всем нам, что и как нужно делать, но при этом избавишься от необходимости постоянно оправдываться. Ты перестанешь быть тем, от кого ждут ответов на все вопросы, — Белла вытянула шею и нежно лизнула брата в нос.

— Какие глупости! — протявкал Счастливчик, легонько кусая сестру за ухо. Она снова облизала его, и он, сразу повеселев и успокоившись, повалился обратно на свою подстилку.

Но Белла вдруг посерьёзнела.

— Все эти дни я зорко следила за тем, как Лапочка справляется с ролью Альфы. Ты знаешь, что я сама хотела занять это место, но вынуждена признать — мне никогда не стать такой Альфой, как Лапочка! А вместе вы с ней просто отлично справляетесь с руководством. Зная, что стая в ваших лапах, нам всем стало гораздо спокойнее. Знаешь, мы никогда не были так довольны и даже счастливы, как сейчас. Так что брось сомнения, братец! Ты у меня молодец и не смей думать иначе!

Счастливчик растроганно заморгал, с нежностью глядя на сестру. Впервые после того, как они чудом встретились в разрушенном городе, он чувствовал с ней настоящую близость.

Когда Белла ушла, Счастливчик закрыл глаза и уснул. В этот раз его сны были безмятежны.

Ему приснился тихий длинный ручей, вьющийся по долине. Золотистый свет заливал холмы, было тепло и тихо. Травянистые склоны пестрели цветами, ветви деревьев шелестели на ветру, одна особенно длинная ветка царапнула Счастливчика по боку. Поднялся ветер, ветка застучала ещё сильнее. Нет, это была не ветка! Это… кажется, это был чей-то нос.

Счастливчик распахнул глаза. Лапочка тыкала его носом в рёбра. Свет Собаки-Луны почти не проникал внутрь, поэтому Счастливчик скорее почувствовал, чем увидел свою подругу.

— Ну наконец-то! — воскликнула Лапочка, отстраняясь. — Я уж подумала, что никогда тебя не добужусь.

Счастливчик перекатился на бок, вскочил и стряхнул с себя остатки сна.

— Что случилось? Беда?

— Нет, — покачала головой Лапочка. — В лагере всё спокойно. Идём, я должна тебе кое-что сказать. Только тихо!

Вместе они выбрались из логова и прошли мимо своих спящих товарищей. Луна неподвижно сидела на краю лагеря, зорко вглядываясь в темноту. Микки и Кусака свернулись под ближайшим кустом, согревая друг друга, Бруно зашевелил губами во сне, оскалился, но не проснулся.

Счастливчик смотрел, как Лапочка грациозно ступает по холодной траве своими длинными изящными лапами. Его так и подмывало спросить её, куда они идут, но что-то ему подсказывало, что этого делать не следует. Лапочка шагала очень решительно, было видно, что её влечёт какая-то цель, а значит, нужно было довериться ей и ждать.

«Ничего, скоро я всё узнаю».

Наконец они вышли к пруду. Здесь Лапочка остановилась.

В сыром воздухе чувствовалось дыхание Собаки-Земли, словно после дождя, однако небо было ясным, звёзды серебряными искрами мерцали с высоты. Собака-Луна распушила над водой свой хвост, зыбкая гладь нежно золотилась под ветром. Неужели и этот водоём скоро затянется льдом?

Лапочка встала над прудом, опустила голову и долго смотрела в воду. Счастливчик подошёл к ней и тоже заглянул в глубину. Их отражения медленно обрели очертания на глади пруда.

— Я хочу поговорить с тобой о предстоящей церемонии, — заговорила Лапочка, не отрывая глаз от воды. — В этой церемонии есть тайная часть, о которой не должна знать ни одна собака, кроме Альфы и Беты. Я прошла через это, когда стала Бетой, теперь настал твой черёд. Ты должен поклясться мне в верности и дать слово служить стае верой и правдой, не щадя ни сил, ни самой жизни — и сделать это ты должен под взглядом Собаки-Луны, до возвращения Собаки-Солнца. Если ты это сделаешь, то завтра же станешь моим Бетой. Если нет… — Она ещё ниже опустила голову, прикрыла глаза. Собравшись с духом, договорила: — Тогда я должна буду избрать другого. Ты не передумал?

Счастливчик вытянул шею, лизнул её в ухо.

— Нет! И не собираюсь.

Только теперь Лапочка оторвала взгляд от воды и повернулась к нему.

— Просто… Порой бывает очень нелегко принять решение. Прости, но я сомневалась в тебе. Ты самый храбрый пёс на свете, но я не раз видела, как ты всеми силами избегаешь любой ответственности. Я помню, что ты сказал, когда мы убежали из Западни. Ты хотел быть одиночкой и отвечать только за себя.

— Это было давным-давно, Лапочка. В другой жизни. С другим псом. С тех пор я изменился. — Счастливчик встряхнул головой, сел на холодную землю. — До Большого Рыка я жил один и отвечал только за самого себя, и меня это вполне устраивало. Потом я встретил Беллу и остальных… Ты бы не узнала их, если бы повстречала в те дни. Они ничего не могли и не умели, всего боялись и хотели только одного — поскорее вернуться к прежней жизни, которой пришёл конец, и к своим Длиннолапым, которые убежали или погибли. Ты не можешь себе представить, какая на меня обрушилась ответственность! Они ждали, что я всё решу, отвечу на все вопросы, они смотрели мне в пасть и ловили каждое моё слово… Но я сам не знал, что делать и как выживать в этом изменившемся мире! Я жил в постоянном страхе, что не справлюсь, не выдержу, подведу моих новых друзей или, не дай Всесобаки, погублю их. — Счастливчик поёжился, отгоняя тяжёлые воспоминания. — Где уж тут чувствовать себя псом-одиночкой!

Лапочка вздохнула и положила свою прекрасную голову ему на плечо.

— Неужели ты так ничего и не понял? — ласково, с затаённой улыбкой спросила она. — Ты никогда не был настоящим одиночкой, ты просто не сразу нашёл свою стаю! Ты на деле доказал, что готов отдать все свои силы на службу стае. Остался только один вопрос — готов ли ты быть преданным мне, что бы ни случилось?

Счастливчик повернул голову, чтобы заглянуть ей в глаза, но Лапочка отвернулась. Тогда он тихо и медленно заговорил в темноту ночи:

— Я клянусь, Лапочка. Я даю тебе слово и хочу, чтобы ты никогда в нём не сомневалась. Что бы ни случилось, какие бы испытания ни готовила нам жизнь, я всегда буду с тобой. Где ты, там и я, моя Альфа.

Лапочка с облегчением вздохнула.

— Спасибо, Счастливчик. Ты нашёл именно те слова, которые мне нужно было услышать.

Она резко повернула голову — и впилась зубами в шею Счастливчика.