Собачья гроза

Глава V

У Счастливчика оборвалось сердце. Он обернулся — и похолодел, увидев стоявшую под скалой Сталь, в окружении неизменных Пернача и Кинжала.

Он обернулся к Клыку. Свирепая стая обступила молодого пса кольцом, оттеснив его к утёсам. Тело Счастливчика молнией пронзила паника. Бежать! Но единственный путь к отступлению вёл вниз, туда, где свирепые волны Бескрайнего Озера с рёвом разбивались об острые, как клыки, скалы.

Значит, бежать некуда.

— Взять его! — негромко приказала Сталь.

Пернач и Кинжал дружно шагнули к Счастливчику. Он напрягся, приготовившись к тому, что их клыки вот-вот вонзятся в его тело. Но вместо этого Свирепые плотно обступили его и отшвырнули к краю утёса.

Счастливчик заледенел. Прямо перед ним зияла пропасть, на дне которой щерились острые клыки камней.

Кинжал и Пернач снова толкнули его, ещё на шаг приблизив к смерти. Счастливчик лихорадочно огляделся, ища путь к спасению. Свирепые псы цепью выстроились за его спиной, отрезая путь к отступлению.

Когда Кинжал снова грубо пихнул Счастливчика в спину, тот увидел внизу чёрный провал. Пещера! Достаточно глубокая, судя по стоящей внутри кромешной тьме. Он почувствовал ещё один тычок в бок и поехал вниз по склону так, что мелкие камни градом посыпались вниз.

«Только бы удержаться, только бы суметь шмыгнуть в пещеру!»

Там было темно, из чёрной пасти веяло солью, гнилой водой и запахами Свирепой стаи.

«Наверное, это их новое логово! — с ужасом догадался Счастливчик. — Пещера меня не спасёт!»

Но выбора у него не оставалось, и Счастливчик на негнущихся лапах шагнул в темноту.

Кинжал щёлкнул зубами над его ухом, подгоняя пленника идти быстрее.

Когда глаза Счастливчика привыкли к темноте, он затравленно огляделся, но не увидел ничего, кроме голых каменных стен и груд камней на полу.

— Шевелись, уличный отброс, — прорычал Пернач, обрушивая лапу на бок Счастливчика, так что тот с визгом отлетел к стене и ударился о камень.

Воя от боли в ушибленном плече, Счастливчик захромал вперёд. Туннель изгибался, как собачий хвост, с каждым шагом становясь всё темнее. Вскоре Счастливчик перестал видеть свои лапы, но тычки подгоняли его вперёд, а запах Свирепых псов окружал со всех сторон.

«Видимо, они переселились сюда после того, как Длиннолапые вернулись в город, — догадался Счастливчик. — Значит, они уже давно следили за нами!»

Он молча выругал себя за беспечность. Что случилось с его нюхом, если он не смог уловить в морозном воздухе зловещие следы близости врагов?

— Пошевеливайся, криволапый дурень! — клацнул зубами Пернач.

Счастливчик прибавил шаг. Собака-Луна, выглянув из-за туч, пролила свой тусклый свет на скалы и слабо осветила чёрный туннель в утёсах.

Счастливчик прищурился. Впереди показалось что-то непонятное, похожее на тёмную лужу или маленькое озеро. Пройдя ещё несколько шагов, Счастливчик со страхом понял, что это не озеро, а отвесный провал. Он застыл, не в силах справиться с бешено заколотившимся сердцем. В тусклом свете дна провала не было видно, чёрная бездна напоминала жадно разинутую пасть какого-то чудовища.

«Они хотят сбросить меня туда, — с ужасом понял Счастливчик. — И наши никогда не узнают, что со мной случилось. Лапочка будет меня искать, а я…» Собрав всё своё мужество, он попытался представить себе зелёные деревья, чтобы призвать на помощь хитрую Собаку-Лес, не раз выручавшую его в самых безнадёжных ситуациях, но на этот раз удача отвернулась от Счастливчика. Разве можно представить себе зелень жизни в этой затхлой мрачной пещере?

Счастливчик почувствовал, как чьё-то дыхание обожгло его шею. Шерсть на его загривке встала дыбом.

— Вперёд, крыса, — прохрипел над его ухом голос Пернача.

Сзади послышался шум шагов, потом из темноты вынырнула Сталь и остановилась рядом с Перначом. Её голос прозвучал обманчиво-ласково, а глаза сверкнули злобным торжеством.

— Что ж, всякая дорожка когда-нибудь, да кончается, уличный отброс. Ничего не хочешь сказать на прощание?

— Не надо, пожалуйста, — раздался в ответ умоляющий визг, в котором Счастливчик со стыдом и ужасом узнал собственный голос. Нет, он не позволит себе унизиться до просьб о пощаде! Они не добьются того, чтобы перед смертью он превратился в дрожащего от ужаса труса. Сглотнув подступившую к горлу желчь, он стиснул зубы.

— Мне нечего вам сказать, — поцедил Счастливчик.

— Долго же ты собирался с духом, — неодобрительно рявкнула Сталь.

Миг спустя она оскалила свои страшные клыки и бросилась на Счастливчика Он инстинктивно отпрянул, почувствовав под когтями осыпающееся камешки. Истошно тявкнув, Счастливчик вскинул лапы — и ухнул в бездну.

Потом, почувствовав страшный удар в голову, он потерял сознание.

Наступила тьма.

Пахло дымом и пеплом. Счастливчик стоял и смотрел на разрушенный город Длиннолапых. Огонь пожирал улицы, с треском взбегал по стенам домов, и даже ливень, серой стеной падавший с Собаки-Неба, был ему нипочём. В воздухе висели клубы серой пыли, от которой першило в горле. Пыль и копоть собирались в тучи, серой пеленой окутывали город, скрывали свет Собаки-Солнца. Впрочем, это было уже неважно. Счастливчик знал, что больше никогда не почувствует на своей шкуре ослепительного тепла Собаки-Солнца, ибо могущественные Всесобаки оставили этот мир, отступив на дальние окраины.

Свирепые псы шагали по разгромленным улицам города. Их пронзительный лай гулким эхом отдавался от закопчённых стен. Счастливчик заскулил от страха, хотя помнил, что стал невидимкой, а значит, враги не могли его заметить.

Дрожа всем телом, Счастливчик огляделся в поисках укрытия. Он бросился под дождь, пробежал мимо Дома Еды, где когда-то — в другой жизни — выпрашивал объедки у Длиннолапых. Но в этом городе больше не было ни объедков, ни Длиннолапых. Теперь город принадлежал Свирепой стае.

«Но это же несправедливо! — проскулил на бегу Счастливчик. — Никакие собаки не могут владеть городом одни! Почему Всесобаки допускают такое беззаконие? Почему Собака-Земля не испустит свой страшный Рык, не прогонит захватчиков, не проучит их?»

Он забил лапой по земле, поджал хвост.

«Собака-Земля, ты меня слышишь?»

Но он больше не чувствовал присутствия Всесобак. Земля под его лапами была холодной, мёртвой и неподвижной, как будто Собака-Земля её покинула… Или её изгнали прочь.

Счастливчик зарычал от переполнявшей его ненависти и обернулся. Перед ним стояли Пернач и Кинжал. За их спинами виднелись другие собаки, они нерешительно переминались с лапы на лапу, низко опустив хвосты.

«Вперёд, рабы!» — прорычал Пернач, клацнув зубами.

Счастливчик вгляделся в завесу дождя и дыма. Его взгляд упал на худую золотистую собаку в шеренге. Она выглядела очень знакомой, только невероятно измождённой и грязной.

Собака с трудом переставляла лапы, одна её лапа была чудовищно изуродована и согнута под неестественным углом.

«Белла! — вырвалось из глотки Счастливчика. — Белла, что с тобой?»

Но его сестра даже не обернулась — она его не слышала.

Тогда Счастливчик увидел старого бурого пса и маленькую собачку с жёсткой шерстью. Это были Бруно и Лейзи! Счастливчик захрипел. Те, кого Пернач назвал «рабами», были членами его стаи — его друзьями! Но что с ними случилось? Почему они все так истощены, изранены и измучены? Микки обессиленно привалился к боку Марты, но огромная чёрная собака сама еле шла, закрыв глаза.

Но самое страшное было ещё впереди.

Лапочка…

У Счастливчика свело живот, тошнота подкатила к горлу. Рёбра Лапочки угрожающе выпирали из-под редкой свалявшейся шерсти, а её прекрасные длинные лапы стали тонкими, как прутья. Вдоль её бедра тянулась рваная кровавая рана, заходя на бок.

С подбородка Кинжала капала кровь.

Ярость ослепила Счастливчика.

«Не смейте к ней прикасаться!» — завыл он, но его никто не слышал.

Он хотел броситься к Лапочке, защитить её, загородить собой, однако его лапы словно приросли к земле… Но разве он стоит на земле? Почему тогда под лапами так хлюпает?

Опустив глаза, Счастливчик увидел повсюду струящуюся кровь. Что это? Откуда? Свирепые псы рвали и кусали его друзей, подгоняя их идти быстрее. Они приближались к огромной куче тёмной шерсти размером с клетку-гремелку — нет, ещё больше, гораздо больше… Эта куча была размером с весь лагерь Дикой стаи, ныне погребённый под обломками скал. Теперь Счастливчик видел, что кровь хлещет прямо из кучи, ручьями стекает по её склонам, потоками разливается по улицам и хлюпает под лапами.

Сталь подбежала к куче, вскочила на неё и забралась на самую вершину. Она стояла высоко над стаей, над городом — над всем миром. Огонь и кровь бушевали вокруг неё. Но на чём же она стояла? Неужели это…

Счастливчик зажмурился, ослеплённый страшной догадкой.

Перед ним была сама Собака-Земля!

Сталь покорила её.

Счастливчик отвёл глаза и вдруг очутился в уже знакомой клетке в чреве Западни. Он до боли вжимался носом в прутья сетчатой двери, прислушиваясь к сонному дыханию остальных собак.

В Западне было тихо и спокойно, но воздух уже начал зловеще подрагивать, будто в предчувствии беды… Что-то надвигалось. Что-то вот-вот придёт…

Счастливчик заскрёб когтями по двери, потом отпрянул и огляделся по сторонам. Почему он снова и снова возвращается сюда? Что это означает?

В проходе между клетками появился Альфи. Он стоял и молча смотрел на Счастливчика своими грустными понимающими глазами.

«Всё правильно. Ты знаешь, что делать».

Счастливчик бросился к двери.

«Нет! Я ничего не понимаю! Объясни мне!»

Его отчаянный лай разбудил других собак. Западня ожила, наполнилась лаем, визгом, воем. И тут земля вздрогнула и накренилась.

«Альфи, почему ты молчишь, Альфи? — завыл Счастливчик. — Почему ты не хочешь мне помочь? Скажи, что я должен сделать?»

Он снова и снова бросался на прутья, ударяясь мордой о решетку, потом упал и закрыл глаза. Когда Счастливчик снова открыл их, Западня сделалась красной. Густая липкая краснота пропитала шерсть Счастливчика, капала с его усов, текла по морде. Она пахла смертью с привкусом пепла и гнилого мяса.

Счастливчик сразу понял, что это такое.

Это была кровь Собаки-Земли.

Счастливчик открыл глаза и уставился в темноту.

«Я жив!»

Солёная вода капала с его лба, текла по носу. Приподняв гудящую голову, Счастливчик упёрся взглядом в низкий потолок. Он находился в тесной норе, в пещерном гроте, расположенном где-то в глубине логова Свирепых псов, в самой толще скалы. Голова у него раскалывалась от боли — видимо, при падении он сильно ударился о камень — но в остальном всё было почти нормально.

Счастливчик с опаской вытянул лапы, пошевелил хвостом — всё цело, ничего не сломано.

Он встал и огляделся. В своде пещеры была трещина, сквозь которую внутрь заглядывала Собака-Луна.

Волна облегчения прокатилась по телу Счастливчика. Он был жив, Собака-Солнце тоже была цела — Свирепые псы не погасили её свет, не прогнали из мира. Счастливчик осёкся и потряс гудящей головой. О чём он только думает?

«Это был просто кошмарный сон! Мало ли, что может присниться после того, как ударишься головой о скалу! Какими бы сильными и страшными не были Свирепые псы, они всего лишь собаки, а значит, не могут тягаться со Всесобаками. Зубы коротки!»

Воздух пах солью. Наверное, где-то неподалёку протекал ручей, впадавший в Бескрайнее Озеро. Это объясняло, почему со сводов капала вода.

Счастливчик с трудом встал, дотащился до края пещерки и приподнялся на задних лапах, ища выход.

«Стены слишком отвесные, по ним вскарабкаться не получится».

На всякий случай он попытался зацепиться когтями за какой-нибудь выступ, но после нескольких безуспешных попыток оставил эту затею.

И тут сзади послышалось насмешливое рычание. Обернувшись, Счастливчик увидел Сталь, стоящую в узком проёме над его пещеркой. В её глазах горела ненависть.

— Надеюсь, тебе снились хорошие сны, отброс, — рявкнула она, и в обычно холодном голосе Стали сейчас Счастливчику почудилось какое-то злое торжество, словно свирепая Альфа знала о его снах гораздо больше, чем он сам.

Счастливчик отвернулся, чтобы не смотреть на неё.

— Если ты так хочешь погубить мою стаю, — хрипло выдавил он, — то почему не убила меня сразу, когда поймала? Неужели подобрела к старости?

Сталь подошла к самому краю проёма, свесила голову и в упор посмотрела на Счастливчика.

— Ты меня недооцениваешь, уличный отброс. Я столь же безжалостна, как и была, и ты не обрадуешься, когда убедишься в этом. — Сталь громко фыркнула. — Неужели ты думаешь, я стала бы себя утруждать ради того, чтобы прикончить тебя? — Она хрипло рассмеялась. — Похоже, заделавшись Бетой, ты слегка повредился мозгами от самодовольства!

Счастливчик невольно открыл пасть от удивления, и тут же выругал себя за то, что выдал свои чувства врагам. Но он был по-настоящему потрясён. Как Свирепые псы могли узнать об этом?

— Не сомневайся, городской крысёныш — мне известно обо всём, что вы затеваете, — прошипела Сталь, догадавшаяся о причине его смятения. — Клык наблюдал за вашей потешной церемонией, когда ты клялся в вечной преданности своей голенастой собаке-бегунье! Надо сказать, что она — в отличие от тебя — мне даже нравится. У неё есть клыки. Видно, характера ей не занимать, раз она сумела превратить кучку беспомощных отбросов в более-менее жизнеспособную стаю! К сожалению, она тупа, как все вы. Ей не хватает выучки и дисциплины!

В глотке Счастливчика заклокотало рычание. Он умирал от страха, но никакой страх не мог подавить того, что превратило его внутренности в бешеное пламя. Он был в ярости.

— Не смей говорить о ней! Не смей касаться её своим поганым языком!

Сталь медленно покачала головой, потом с явным удовольствием облизнула клыки. Не сводя глаз со Счастливчика, она опустилась на живот и ещё ниже свесила голову с края выступа.

— Поздненько ты спохватился, городской отброс. Как ты думаешь, что сейчас происходит в твоей драгоценной стае? Подскажу — твои жалкие дружки уже узнали о твоём исчезновении. Угадай, что они предпримут? Ах да, я и забыла, насколько тупыми бывают городские крысы! Подскажу ещё разок — наш Клык так своевременно поранил лапку, что залил кровью всю дорогу от вашего лагеря к нашему… убежищу. Неплохой след даже для самых тупых из тупых собачонок! Слепая преданность — вот главный порок вашей стаи, отброс! Теперь ты понимаешь, что я имела в виду, когда говорила о недостатке дисциплины? Иными словами, твоя длинноногая подружка сейчас направляется прямо к нам в лапы!

— Оставьте её в покое, — провыл Счастливчик, ослеплённый безумным страхом за Лапочку. — Она тут ни при чём! Ты ненавидишь меня, а не её!

Сталь убрала голову, потом встала и отряхнулась.

— Крысиные мозги! Уж не думаешь ли ты, что мне есть дело до твоей голенастой красотки? Мне нужна только та, кого вы отняли у меня и превратили в своё жалкое подобие! Мне нужна маленькая свирепая дрянь, отвернувшая от своей стаи и предавшая свою кровь! Я порву ей глотку, чтобы она не натворила бед. — Теперь голос Стали звучал холодно и спокойно, словно она уже давно всё обдумала и просчитала. — Предпочитаю своевременно предотвращать угрозы.

В жилах Счастливчика застыла кровь.

— О какой угрозе ты говоришь? — проскулил он срывающимся голосом. — Гроза не собирается вмешиваться в дела вашей стаи! Она не представляет для вас никакой угрозы, забудьте о её существовании!

— Нет, городской отброс, в этом ты ошибаешься — как, впрочем, и во всём остальном! — резко бросила Сталь. — Эта молодая собака погубит всех нас — и Свирепую стаю, и Диких собак, и жалких тварей на поводочке. Всех, отброс. Ночь за ночью я вижу это в своих снах!

Земля ушла из-под лап Счастливчика, на миг ему показалось, будто он ослеп. В глазах у него почернело, потом он снова увидел вихри снега и языки огня. Неужели он не ошибся, когда подумал, будто Гроза будет иметь какое-то отношение к их гибели? Может, стоило поделиться своими снами со Сталью? Вдруг ей тоже снилась Собачья гроза и жуткая битва среди снежных вихрей и кровавой метели?

Счастливчик содрогнулся, потом решительно встряхнул головой. Нет, он не станет трусливо плакаться своей заклятой противнице о том, как пугают его ночные кошмары!

«Наверное, Сталь просто боится Грозу, вот и всё. Она видела, какой опасной соперницей стала наша молодая Свирепая собака, вот и поджала хвост, опасаясь за свою власть. Её дурацкие сны не имеют никакого отношения к моим кошмарам о Собачьей грозе!»

Но Сталь ещё не закончила.

— О, я видела всё так же ясно, как сейчас вижу тебя, городской отброс! — прорычала она, бешено сверкая глазами. — Снова и снова мне снится гибель этого мира! То же самое было и перед Большим Рыком, когда озёра крови выплеснулись из ран Собаки-Земли — я заранее знала, что этот день наступит, я видела его во сне! Теперь Собака-Земля в ярости, её раны по-прежнему кровоточат, она больна и с каждым днём всё сильнее свирепеет! — Сталь оскалилась, её горло задрожало от сдерживаемого рычания: — Юная Свирепая собака станет причиной последней битвы, которая разорвёт небеса и похоронит наш мир под снегом и кровью! Есть только один способ предотвратить это, и Всесобаки указали мне его. Я знаю, что нужно сделать. Я должна убить всех Свирепых щенков, родившихся после Большого Рыка. Раненая Собака-Земля требует жертвы, и если она её не получит, то снова зарычит и погубит всех нас!

Счастливчик не понял, как очутился на земле. Видимо, от страха у него ослабели лапы, и он упал… Словно сквозь туман он вспомнил мёртвого щенка, которого они с Микки нашли в Собачьем Саду. Маленького щенка, пахнувшего иначе, чем трое голодных, но живых щенят.

— Ты… ты убила своего щенка? — еле слышно выдавил Счастливчик.

Сталь отшатнулась, как от удара. Потом стиснула челюсти, так что желваки заиграли под шкурой.

— Я поступила так, как должна была поступить.

— А Вертушка… — Счастливчик зажмурился и громко сглотнул, с болью вспомнив маленького робкого щенка, так доверчиво смотревшего ему в глаза — самого слабого, самого доброго из всего помёта…

На этот раз на морде Стали не дрогнул ни один мускул.

— Вот его я бы, не задумываясь, прикончила и сейчас. Я проявила беспечность, когда увела свою стаю из Собачьего Сада. Я убила Мать-Собаку и решила, что щенки всё равно подохнут без еды и питья. Но ты пришёл и украл их, ты разрушил мои планы! Но я всё исправлю! — Сталь выпрямилась, вскинула голову. — Всесобаки говорили со мной, и я поклялась, что исполню свой долг. Я предотвращу следующий Большой Рык. Сначала я прикончу Грозу, а после этого разберусь с её никчёмным братцем. Впрочем, ему я подарю лёгкую и быструю смерть — ведь он отчасти оправдал своё жалкое существование, заманив тебя в ловушку!

Сталь обернулась куда-то в темноту и рявкнула:

— Дротик!

Счастливчик услышал торопливый топот лап. В следующее мгновение над его камерой показался силуэт незнакомого молодого пса, на вид немногим старше Грозы и Клыка. В отличие от остальных членов Свирепой стаи, этот пёс был без ошейника, однако его аккуратные треугольные уши, формой походившие на царапкины, ничем не напоминали уши Клыка, изуродованные зубами товарищей по стае. Видимо, этому псу уши отрезали Длиннолапые, и всё обошлось без кровавого мучительства. Значит, молодой пёс родился до Большого Рыка.

Дротик молча остановился рядом со Сталью, ожидая её приказаний.

«Понимает ли он, что уцелел благодаря чуду? — подумал про себя Счастливчик. — Родись он несколькими днями позже, и его обожаемая Альфа прикончила бы его на месте!»

— Готов? — коротко спросила Стрела.

— Да, Альфа! — гавкнул пёс.

Они отвернулись от Счастливчика и ушли.

Несколько мгновений тот продолжал смотреть на то место, где только что стояли его враги. Он должен выбраться отсюда, предупредить свою стаю о готовящейся западне — но как это сделать?

Счастливчик склонил голову к плечу, глубоко задумался. Дальняя стена пещеры выглядела чуть более шероховатой и, самое главное, не такой отвесной, как остальные. Если как следует разбежаться, то… Счастливчик изо всех сил бросился на стену, подскочил и попытался зацепиться передними лапами, но его когти беспомощно соскользнули с камня. Мгновение — и Счастливчик с глухим ударом шлёпнулся на пол.

Стараясь не поддаваться панике, он затаил дыхание и стал медленно расхаживать взад-вперёд по своей каменной клетке. Кое-где в трещинах камней виднелись пучки зелёного мха.

«Может, попробовать зацепиться за них?»

Он привстал на задние лапы, потрогал мох. Часть осыпалась под его когтями, но остальной мох продолжал крепко цепляться за камни.

«Нужно сделать это как можно быстрее, пока не сорвусь…»

Счастливчик отошёл подальше и снова бросился к стене. Вонзив когти в мох, он почувствовал, как ненадёжная зелёная опора крошится и рвётся под его тяжестью. Рывок — и вот уже Счастливчик вскарабкался на первый выступ.

«Получается! Ещё чуть-чуть — и я буду свободен!»

Подавив ликующий вой, он выбросил лапы вверх, зацепился за выступ скалы и приготовился подтянуться.

Над его головой сверкнули клыки, и лапу Счастливчика обожгла острая боль.