Солдатское сердце

ЗАПАДНЫЙ ФРОНТ

Под Москвой фашистские войска усилили натиск. Сосредоточив ударные силы, они торопились до зимы овладеть столицей. Создав превосходство в силах и нанеся удары по флангам войск Западного фронта, гитлеровцы неудержимо рвались к Москве. Измотанные в боях, потеряв в сражении большую часть артиллерии, наши армии отходили. Но отойти на новые подготовленные рубежи быстро, чтобы потом, находясь в обороне, встретить наступающего врага и разбить его, они не могли. Для этого требовались танки, быстроходные тракторы для орудий, а их не хватало. Сражаясь до последних сил, некоторые армии, не успев отойти, оказались в окружении. Генерал-полковник Конев, проявивший себя в сражениях 19-й армии способным командармом и назначенный командующим Западным фронтом, предпринимал все меры для того, чтобы сдержать вражеские войска своими армиями, но это было сделать трудно. Нужны резервы или переброска войск с других участков.

В этой напряженной ситуации лучше, чем кто-либо, мог разобраться Жуков, уже имеющий опыт руководства войсками фронтов и способный наводить твердой рукой порядок в тяжелых условиях военной обстановки.

Передав командование Ленинградским фронтом генералу Федюнинскому и простившись с членами Военного совета, Жуков и сопровождавшие его офицеры рано утром 7 октября прибыли на городской аэродром.

Самолет Жукова был заставлен другими машинами, и его с трудом вытащили на взлетную полосу. Георгий Константинович торопился. К тому же было целесообразно воспользоваться утренней, нелетной для вражеских истребителей погодой. Он сделал упрек командующему авиацией фронта Новикову, но тот не знал о срочном вылете командующего. Все делалось быстро и скрытно. Поэтому самолет и не был заранее подготовлен к вылету. Летчик попросил разрешения сделать пробный облет машины. Так положено, если самолет долго не был в употреблении. Но Жуков не согласился.

— Некогда! — отрывисто сказал он и махнул рукой, чтоб офицеры, которые сопровождали его, быстрее садились.

Маршрут тот же: до Тихвина над Ладожским озером, затем пересадка в большой пассажирский самолет и до Москвы.

В Москве Жукова встречали на Центральном аэродроме. Но летчик из-за низкой облачности не мог посадить там машину. В целях безопасности пришлось приземлиться в Тушино. И опять, как в Ленинграде, Николай Бедов ловил хоть какую-нибудь автомашину, чтобы быстрей доехать до Кремля.

Встретил Жукова начальник охраны Верховного Главнокомандующего. Он сообщил, что Сталин болен гриппом и ждет Георгия Константиновича на загородной даче.

Разговор был короткий: ответив кивком головы на приветствие, Сталин подозвал Жукова к карте, несколькими словами объяснил, что на Западном фронте дело обстоит плохо, и велел сейчас же ехать в штаб Западного фронта.

— На несколько минут заеду в Генеральный штаб, познакомлюсь с обстановкой и возьму карту, — ответил Жуков.

— Я буду ждать вашего звонка, — сказал Сталин.

Пока Георгий Константинович ехал в Генеральный штаб, Верховный Главнокомандующий уже распорядился подготовить для Жукова карту.

— Карта готовится, — тепло приветствуя Георгия Константиновича, сказал начальник Генерального штаба Борис Михайлович Шапошников. — Давайте-ка попьем крепкого чая. Командование Западного фронта вы найдете быстро. Оно там, где был ваш штаб, когда вы проводили операции у Ельни.

Напоминание о Ельне вдруг разбудило в памяти Георгия Константиновича тот случай, когда он посетил Безымянную высоту. Какое-то щемящее сердце чувство обязывало его поинтересоваться, что сталось с тем пареньком, который сумел пробраться из партизанского отряда в бригаду, где воевал его отец. Случайно это или он знал, что встретит батьку? Уехал ли он учиться?

— Вы о чем-то задумались? Устали? — поинтересовался Борис Михайлович. — Да, батенька мой, из одного круговорота вам приходится втягиваться в другой. Очень трудно.

— Утомился. Разрешите мне позвонить от вас домой?

— Милости прошу. Я сейчас…

Шапошников вышел в отсек метро, где разместились операторы. Вскоре он возвратился с картой. А еще минут через пять Жуков выехал на фронт.

Была уже полночь. В машине при свете электрического фонарика Жуков — представитель Ставки изучал карту, на которой в Генеральном штабе была нанесена обстановка на Западном фронте.

В просторной землянке командующего фронтом при свете свечей, в полумраке и табачном дыму сидели за столом Конев, Соколовский, Маландин, члены Военного совета, начальник политуправления. Решали, как и какими силами остановить противника, имеющего большое превосходство в численности войск и технике и начавшего наносить мощные удары одновременно по войскам трех фронтов: Брянского, Западного и Резервного.

Схлестнулись в кровавой битве огромные массы войск и техники. Более двух миллионов солдат и офицеров вели сейчас схватку насмерть.

Советские воины, защитники Родины, по приказу и по зову сердца обязаны были отстоять Москву, хотя превосходство в количестве войск и в техническом оснащении было на стороне противника.

Брянский фронт был рассечен. Советские войска вынуждены отходить. Несколько армий Западного и Резервного фронтов, имея ограниченные запасы продовольствия и боеприпасов, сражаются в окружении западнее Вязьмы. Энергичные меры Конева нанести контрудар и открыть путь для выхода окруженным войскам результатов не приносят. Мало сил. Но попытки помочь войскам, отрезанным от баз снабжения, упорно продолжаются. Самолеты сбрасывают им боеприпасы, продовольствие и почту. Наносятся удары бомбардировочными авиаполками, высаживаются десанты.

Разобравшись в обстановке и наметив план действий, поздно ночью Жуков доложил Верховному Главнокомандующему.

— Что вы намерены делать?

— Выезжаю для выяснения дел в Резервный фронт к Буденному. Буду собирать все, что есть, чтобы задержать продвижение немцев.

Верховный одобрил решение и просил позвонить ему, когда будет установлена связь с Буденным.

Не легко было в этой неразберихе найти Буденного, стремившегося незначительными силами перекрыть брешь, в которую устремились фашистские полчища.

Машина проскочила мост через Протву. Река детства полководца. Сколько раз ловил в ней ершей, окуней, бродил здесь по лесу, собирал грибы. Недалеко, всего лишь в десяти километрах, родная деревня Стрелковка, в которой родился Жуков. Там остались старенькая мать, сестра с четырьмя детьми. Заехать бы?.. Ворвутся фашисты, не пощадят родных советского генерала. Нет, сейчас он не может отвлечься ни на минуту. Сказал адъютанту, чтоб постарался послать туда полуторку: нужно эвакуировать мать и сестру с детьми.

Когда фашисты ворвались в Стрелковку, они сожгли село. Но земляки Георгия Константиновича проявили себя людьми стойкими, настоящими патриотами. Все, кто мог, взяли в руки оружие, стали партизанами. Здешним отрядом руководил комсомолец Виктор Карасев. Немало боев провел этот отважный отряд, ставший позже крупнейшим партизанским соединением. Партизаны-стрелковцы разрушали мосты, подрывали склады, железные дороги, уничтожали фашистов. И в последующие годы войны Жуков постоянно интересовался действиями партизанских сил, давал боевые задания отрядам, требовал от штабов организовать взаимодействие войск с партизанскими отрядами и бригадами в период оборонительных и наступательных боев.

Проехав много километров по фронтовым дорогам, Жуков убедился, что для удержания врага в тылу войск пока нет. Оборона некоторых городов и населенных пунктов организована слабо.

Буденного нашел наконец в опустевшем городе Малоярославце. В штабе Резервного фронта реальных сведений о действиях войск не имелось. Сказав Семену Михайловичу, что Сталин требует доклада о создавшемся положении, Георгий Константинович выехал в Медынь. В этом городе военных также не было. Направляясь в сторону Юхнова, он встретил в лесу танкистов из бригады полковника Троицкого, с которым пришлось познакомиться еще в боях на Халхин-Голе. Полковник хорошо знал, что делается на фронте. Он доложил, что в районе Калуги идут бои, Юхнов занят противниками, наших войск впереди нет.

— Пошлите толкового человека в штаб Резервного фронта к Буденному, пусть доложит ему о создавшейся здесь обстановке, — приказал Жуков. — Часть танковой бригады разверните для прикрытия Медыни.

На реке Угре тем временем героически оборонялись отряды парашютистов майора Старчака и курсантов подольских военных училищ. Эти малочисленные отряды, стойко защищая подступы к Малоярославцу, задержали противника, что позволило советскому командованию организовать оборону на подступах к городу.

На рассвете в Калуге Жукова нашел офицер связи из Москвы и передал, что Ставка требует немедленно прибыть в штаб Западного фронта. Это было 10 октября. Жуков опять был назначен командующим Западным фронтом.

Генерал-полковник Конев остался его заместителем и срочно выехал в город Калинин, где возникла угроза выхода немецко-фашистских войск в тыл Северо-Западного фронта и к Москве с севера. Вскоре Конев возглавил вновь созданный Калининский фронт, войска которого сыграли большую роль в разгроме противника.

Чтоб ослабить действия авиации противника, Ставка приказала командующему ВВС Советской Армии организовать массированные удары по вражеским аэродромам. Немало немецких самолетов было выведено из строя, и это ослабило удары фашистской авиации по войскам Западного фронта.

Соединения и части, прибывшие на Можайскую линию обороны с других фронтов, а также из резерва, вместе с войсками, отошедшими с запада, возводили новые прочные рубежи. Твердая линия обороны создавалась у стен столицы. В связи с возникшим тяжелым положением постановлением Государственного Комитета Обороны в Москве и прилегающих к ней районах вводилось осадное положение. Государственный Комитет Обороны призывал всех трудящихся столицы соблюдать порядок и спокойствие и оказывать Красной Армии, обороняющей Москву, всяческое содействие.

Героическим порывом был охвачен весь советский народ, уверенно стояли на своих рубежах кадровые дивизии и части народного ополчения.

Группа участников строительства оборонительных рубежей вокруг Москвы обратилась ко всем строителям оборонительных укреплений со словами: