Солдатское сердце

ОСОБОЕ ЗАДАНИЕ

Когда вражеская группировка под Сталинградом была уже окружена, Жуков находился в штабе Калининского фронта и обсуждал с членами Военного совета и командующими армиями новый план предстоящих действий двух фронтов: Западного и Калининского.

Ночью позвонил Сталин.

— Вы знакомы с обстановкой в районе Сталинграда? — спросил он.

Жуков по долгу службы обязан был знать положение дел на всех фронтах. Он ведь заместитель Верховного, а что касается сражения в районе Сталинграда, то оно интересовало особо: он чувствовал личную ответственность за его исход. Каждый день его информировал и Генеральный штаб, и лично Василевский. Связь между фронтами работала хорошо.

— Да, я знаю о событиях там, — ответил Жуков.

— Тогда подумайте и сообщите мне свои соображения о ликвидации немецких войск, окруженных под Сталинградом, — сказал Верховный Главнокомандующий.

Жуков понимал, что Ставке нужно было не только его личное мнение, а глубоко обоснованное предложение. Связался с Василевским, который по-прежнему находился в районе Сталинграда, уточнил расположение войск, действия противника. Оба пришли к выводу, что гитлеровцы будут стремиться пробить себе коридор, чтобы пополнять свои скудные запасы боеприпасов и продовольствия. Коридор им нужен и на случай вывода войск из окружения. Следовало торопиться рассечь окруженную группировку, ослабить ее и уничтожить по частям.

29 ноября эти соображения доложил Верховному Главнокомандующему зашифрованной телеграммой. На следующий день рано утром он выехал на Западный фронт.

Кратчайший путь лежал через лес по заболоченным местам. Километров десять пришлось трястись по настильной дороге. Машину подбрасывало так, словно ее колеса были не круглые, а с острыми углами.

— Останови, — сказал Жуков водителю, — пройдусь пешком.

Легковые машины с охраной и офицерами, сопровождавшими заместителя Верховного, шли сзади со скоростью пешехода.

На разбитых участках дороги работали солдаты. Они укладывали новые жерди, скрепляли их горбылями, вбивали металлические скобы. Когда мимо них проходил генерал, некоторые солдаты бросали инструменты, отдавая честь, а другие продолжали работать.

Вдруг раздалась команда:

— Смирно!

И хотя Жуков махнул рукой, сказал: «Вольно!», навстречу ему бежал старшина в короткой шинели, туго перетянутой офицерским ремнем.

— Товарищ заместитель Верховного Главнокомандующего! — громко начал докладывать старшина. — Взвод отдельной дорожной роты выполняет ремонтные работы! Докладывает старшина Клоков!

Георгий Константинович улыбнулся, подал руку, оглядел Клокова, еще раз улыбнулся.

— Далеко продвинулся кавалерист Клоков. Старшиной уже стал. А докладывать не умеешь. Кто же называет начальство по должности? У меня звание есть.

— Товарищ генерал армии, растерялся. От радости.

— Ну, а почему не в тылу врага? — спросил Жуков.

— Не пустили, товарищ генерал армии. Вышел из госпиталя, стал просить начальство послать меня лично к вам, а мне говорят: «Ишь чего захотел! Есть время у Жукова тобой заниматься!» И не поверили, что вы разрешили к вам зайти. По уставу солдат выполняет последний приказ, вот мне и приказали быть старшиной в дорожно-строительной роте. А мое место…

— Сдайте свои обязанности и завтра ко мне! — сказал Жуков и так же, не торопясь, твердым шагом пошел по жердям.

За ночь старшине Клокову выдали новое обмундирование, обеспечили сухим пайком по офицерской норме и даже проинструктировали, как беседовать с заместителем Верховного Главнокомандующего. Под утро, наполненный советами, он заснул, но его подняли по звонку из штаба фронта. За Клоковым пришла автомашина.

В землянке сидели Жуков, Конев, еще два генерала, а перед ними стоял офицер штаба партизанского движения и докладывал, что не со всеми отрядами есть связь, партизанский отряд «За Родину», по его данным, в полосе действий фронта не значится.

— Ничего ты не знаешь! — повысил голос командующий фронтом генерал Конев. — Вот послушай, что скажет старшина. Сможете показать на карте, где действовал ваш отряд? — обратился он к старшине Клокову.

— Могу, — ответил Петр и шагнул к столу. — Вот где размещался отряд, а тут мы взорвали мост.

— Пошлите самолет туда, — сказал Конев, уставив острый взгляд на офицера. — Старшине Клокову дайте надежных автоматчиков, снабдите его всем, что он потребует. Организуйте как следует.

— Задача ясна? — спросил Жуков.

— Так точно! — ответил Петр. — Надо эвакуировать на Большую землю жену и дочь генерала Косенко.

— Верно, надо. Свободен.

…Но еще до вылета Петра в тыл врага произошло непредвиденное. В партизанском отряде, когда стало известно об успешном разгроме немцев под Сталинградом, было решено ответить на это радостное событие активными боевыми действиями и уничтожить прибывшие новые вражеские самолеты на ближайшем аэродроме. Как и положено, сначала действовала разведка, потом все спланировали, рассчитали и вышли на боевое задание. Одну из групп возглавляла комиссар Косенко.

Ночью группы партизан окружили аэродром со всех сторон. «Шумовая» группа приблизилась к постам и открыла огонь. Тем временем партизаны под командованием комиссара отряда ворвались в казарменный городок подразделений охраны и технического обслуживания самолетов. Подрывники воспользовались этим и, проникнув к самолетам, в течение нескольких минут подорвали и подожгли все машины.

Еще одна группа во главе с командиром отряда прикрывала отход партизан, создавая условия, чтобы группы нападения оторвались от преследования противника. Пока партизаны уходили глубже в лес, батальоны карателей окружили партизанскую базу и жестоко расправились с детьми и ранеными. В перестрелке погибла медсестра лазарета дочь генерала Косенко Октябрина. В санитарной сумке ее нашли записку:

Девочка думала, что после ее гибели записку найдут фашисты и поверят, что весь отряд в двадцать человек уничтожен, и не будут преследовать тех, кто ушел на боевое задание. Но гитлеровцы, уничтожив партизан, оставшихся на базе, продолжали настигать боевые партизанские группы. В боях многие бойцы из отряда «За Родину» погибли. В перестрелке была убита и Зоя Петровна Косенко.

Когда Петр Клоков был доставлен на самолете в район действия партизанских отрядов и бригад, ни Зои Петровны, ни Октябрины в живых уже не было. Об этом он узнал от партизан на аэродроме.

Петр Клоков решил обратным рейсом возвратиться в штаб Западного фронта и доложить обо всем лично Жукову.

На исходе ночи ЛИ-2, заполненный до отказа партизанами, взмыл в темное небо. Летчик взял курс строго на восток. Он, Петр, только теперь ощутил щемящую боль в груди и почувствовал себя таким одиноким…