Солдатское сердце

ЕЩЕ ОДИН «КОТЕЛ»

О небольшой украинской хате было натоплено жарко, а генерал Ватутин, накинув на себя теплую бекешу, не мог остановить дрожь. Склонившись над столом, он делал пометки на карте и ровным почерком на отдельном листе выписывал номера частей и соединений. Командующий фронтом размышлял над планом, пока еще только созревшим у него в голове.

Когда в хату вошел Жуков, Ватутин положил карандаш и, пожимая вспотевшей рукой руку маршала, сказал устало:

— Из Москвы только что звонили, спрашивали мнение по поводу удара на Житомир и Бердичев. Мнение — наступать. Мы выслали план. Но войска устали. Резервы слабоваты.

— Насколько мне известно, план получен. Тебе дали 18-ю армию, 1-ю танковую и еще два танковых корпуса. Мало?

— И 18-ю? — удивился Ватутин. — Из-под Новороссийска? Она же только закончила тяжелые бои, освобождая Новороссийск и Тамань? Ее нужно доукомплектовать.

— Все это верно. Доукомплектовать армию теперь не проблема. Но ты, я вижу, нездоров. Вместо того чтоб лечиться, над картой размышляешь. Заболел?

— Знобит. Не пойму, что за холера пристала? — плотнее кутаясь в бекешу, жаловался Николай Федорович. — Наверное, где-то простыл.

— Тогда данной мне властью приказываю: лежать! — еще раз настойчиво сказал Жуков. — Мы с начальником штаба генералом Боголюбовым, надеюсь, справимся. Полежи. Советую чай с малиной.

Но неугомонный Ватутин после чая все же продолжал работать. Он никому не доверял составление донесения в Ставку о ходе подготовки к наступлению.

В тот же день Жуков беседовал с членами Военного совета фронта. Рассказал о московских новостях, выслушал их мнение о состоянии войск фронта, поинтересовался обеспеченностью армий и дивизий боеприпасами, продовольствием, одеждой. Маршал посоветовал держать наготове для войск обувь и плащ-накидки: могут внезапно начаться дожди и в валенках солдату будет невыносимо трудно вести боевые действия. В то же время могут быть и заморозки.

Жуков оказался прав. Сначала лили дожди, а потом опять ударил мороз. В войсках участились гриппозные заболевания. Заболел и сам Георгий Константинович, но, как и Ватутин, крепился и в нездоровом состоянии побывал в 60-й армии Черняховского, в 13-й армии Пухова, у авиаторов воздушной армии Красовского, в 18-й армии Леселидзе.

1-й Украинский фронт, которым командовал генерал Ватутин, по количеству армий был громоздкий — восемь армий и одиннадцать корпусов. Все они имели богатый боевой опыт, но укомплектованность боевой техникой и бойцами была недостаточной. По настоянию Жукова Ставка приняла меры, чтоб пополнить фронт танками и артиллерией.

Противник, сосредоточив свои силы под Житомиром и Бердичевом, оказывал упорное сопротивление. Иногда ему даже удавалось контратаками несколько потеснить войска фронта, но в целом хорошо спланированная Житомирско-Бердичевская операция закончилась успешно, и войска 1-го Украинского фронта продвинулись на глубину до 200 километров, освободив всю Киевскую, Житомирскую и часть Винницкой и Ровенской областей.

Войска 2-го Украинского фронта, наступавшие южнее, получив подкрепление, вели упорные бои за Кировоград, и 8 января город был освобожден, но соединения фронта изрядно устали и по приказу Ставки приостановили наступление. Нужно было хорошенько подготовиться к предстоящим сражениям.

Противник, стремясь удержать Днепр хотя бы на небольшом участке, решил, что советские войска выдохлись и наступать не могут. Немецкое командование подтянуло в район Корсунь-Шевченковского плацдарма еще несколько дивизий и намеревалось удержаться здесь любой ценой, не подозревая, что справа и слева советские войска словно клещами захватили огромную группировку немецко-фашистских дивизий.

Жуков и командующий 2-м Украинским фронтом Конев доложили Верховному Главнокомандующему, что назрела обстановка отсечь, окружить и разгромить одиннадцать дивизий противника, расположенных в районе Корсунь-Шевченковского. Решать эту задачу должны были войска 1-го и 2-го Украинского фронтов.

Ставка дала согласие. И опять напряженные дни и ночи. Нужно все продумать, спланировать, перегруппировать войска, обеспечить их боеприпасами, пополнить и подготовить части к бою.

Мощные удары фронтов с востока и запада привели к тому, что кольцо вокруг Корсунь-Шевченковской группировки, как и планировалось, сомкнулось. Но, замкнув кольцо, советские войска на западе оказались в узком коридоре, по сторонам которого противник: с одной стороны — окруженный, с другой — свободный, постоянно пополняемый танками и стремящийся разорвать кольцо. Это создавало тяжелые условия для наших войск, но в более тяжелом положении оказался окруженный враг: боеприпасы и продовольствие кончились, раненых много, силы слабели, и вырваться из котла невозможно.

Зная об этом, немецкое командование приказало своим войскам во что бы то ни стало разорвать кольцо, пробить брешь.

Командующий 2-м Украинским фронтом Конев, несмотря на неблагоприятные погодные условия, маневрируя войсками, сумел отразить все атаки врага. Чтобы гитлеровцы не смогли пробиться на помощь своим окруженным войскам, он направил танковую армию навстречу рвущимся на выручку немецким частям.

Неожиданно в разгар операции Жуков почувствовал слабость и сильную головную боль. Генерал Минюк, возвратившийся после лечения в госпитале к маршалу, вызвал врача.

— Грипп. Форма тяжелая. — Смерил температуру: около тридцати девяти. — В постель немедленно!

— Я согласен, но сегодня мы должны послать парламентеров к окруженным войскам. Возвратятся, сообщат, что гитлеровцы сдаются, непременно лягу в постель.

Но фашисты, словно потеряли рассудок, отклонили ультиматум. Они жестоко расправились с советскими парламентерами, стреляя им в спину.

— Начинайте! — приказал маршал Жуков.

Узнав, что Жуков болен, Верховный позвонил ему и приказал: передать общее руководство операцией командующему 2-м Украинским фронтом Коневу и непременно лечиться.

Хотя Гитлер клялся и обещал своим генералам, что спасет окруженные дивизии, немецко-фашистским войскам не удалось ни пробиться к окруженной группировке, ни просочиться из «котла».

Битва продолжалась вплоть до середины февраля. Героически сражались все воины фронтов. В мороз, не зная сна и отдыха, в оттепель, когда насквозь промокали валенки и шинель, а потом снова в снежной вьюге — такой неустойчивый был февраль — они громили врага и еще раз показали свое воинское искусство окружения и уничтожения крупных группировок войск противника. Только в плен было взято 18 тысяч вражеских солдат и офицеров.

Еще не окрепнувшего после болезни, 17 февраля, когда с окруженной группировкой было покончено, Георгия Константиновича вызвали в Москву.

В Москве он узнал, что за умелое руководство войсками Коневу присвоено звание Маршала Советского Союза.

Георгий Константинович нашел у себя в квартире новые маршальские погоны и поручил одному из адъютантов отослать их самолетом Ивану Степановичу Коневу.