Солдатское сердце

ПУТЬ К БЕРЛИНУ ЧЕРЕЗ БЕЛОРУССИЮ

На обширной белорусской земле все три года не затухало пламя партизанской борьбы. Летели под откосы поезда с вражескими солдатами и боевой техникой; в животном страхе метались под ударами народных мстителей гитлеровские тыловые части. Белоруссия сражалась. Партизаны и подпольщики вместе с Советской Армией добывали трудную победу над врагом. У белорусов счеты с фашистами особые. Гитлеровцы опустошили все белорусские города, превратили в пепелище тысячи деревень, истребили свыше двух миллионов мирных жителей и военнопленных.

Пришло время освобождения Белоруссии от фашистских захватчиков. Советские войска, готовясь к наступлению, получили свежее подкрепление, недостающую боевую технику, боеприпасы, средства связи, транспорт, продовольствие, обмундирование.

В конце мая Верховный Главнокомандующий принял командующих фронтами Баграмяна, Черняховского и Рокоссовского, чтобы в присутствии Жукова, Василевского и Антонова выслушать их соображения о проведении новой крупной стратегической операции и дать им указания в разработке общего плана действий фронтов. Он остался доволен докладами командующих и одобрил их предложения.

Чтобы обеспечить успешные действия войск, нужно не только заблаговременно снабдить их оружием, боеприпасами, но и нанести по врагу согласованный и мощный удар артиллерией и авиацией, наладить взаимодействие стрелковых и танковых войск. В решении этих вопросов потребовалось активное участие крупнейших военных специалистов.

Жуков встречался с известными военачальниками Советских Вооруженных Сил, которые проявили себя высокообразованными организаторами: по вопросам авиации с А. А. Новиковым, по делам артиллерии с Н. Н. Вороновым, по танковым войскам с Я. Н. Федоренко. Он особо беспокоился о снабжении фронтов боеприпасами и беседовал с Н. Д. Яковлевым. Интересовался, достаточно ли продовольствия, обмундирования, горючего, связывался по телефону с генералом А. В. Хрулевым, отвечающим за снабжение всех фронтов.

Ни одной свободной минуты. Сутки расписаны полностью. Опять, как и в прошлых операциях и особенно в период их подготовки, Георгий Константинович почти не смыкает глаз все ночи. Даже в дороге на фронт, когда можно было бы несколько минуток вздремнуть, маршал рассматривает карту, делает расчеты, уточняет выводы, заглядывает в справочники, в книги. В ярких стрелах, обозначавших направления ударов 1-го Прибалтийского и 3-го Белорусского фронтов в направлении на Вильнюс, 1-го Белорусского фронта — на Барановичи, 2-го Белорусского — на Минск, он видел прежде всего живых людей, идущих в бой. Как это важно — не ошибиться.

Георгий Константинович, прикрыв глаза, припоминал: все ли успел обсудить с Василевским? Рассматривая на карте заболоченные обширные районы Белоруссии, вздохнул. Многим частям придется наступать через леса и болота. Трудно будет солдату. Да и где ему, фронтовику, легко?

На небольшой станции поезд стоял минут тридцать, пропуская товарняк. Маршал записал в блокноте: «Проверить, сколько успели подать боеприпасов и горючего. Пропускная способность дороги слабая». Приоткрыл занавеску. За окном летняя ночь.

Рано утром Жукова на временном пункте управления в Дударевичах встретили командующий 1-м Белорусским фронтом генерал армии Рокоссовский и начальник штаба фронта Малинин.

Обменявшись приветствиями, маршал сказал:

— А погодка, кажется, налаживается?

— Погода хорошая, — ответил Рокоссовский, — поэтому с рассвета ревут немецкие самолеты. Зенитчики спать не дали.

— Какие предложения? — спросил, улыбаясь, Жуков. — Спать?

— Позавтракать, — ответил Рокоссовский. — С дороги тем более. Сегодня обещают парными линями угостить.

— Давайте-ка окунемся в речке, — предложил Георгий Константинович. — А тем временем пусть вызовут командующего воздушной армией генерала Руденко и командующего артиллерией Казакова. Они нам понадобятся в первую очередь. А потом и линей попробуем.

После завтрака маршал Жуков обсудил с командованием фронта план подготовки наступления на правом крыле фронта, выслушал внимательно доклады командующих родами войск, дал указание и советы, как организовать удар на большую глубину, и выехал вместе с Рокоссовским и представителем Ставки генерал-полковником артиллерии Яковлевым в 3-ю, а затем в 48-ю армии.

Георгий Константинович считал своей обязанностью лично убедиться, в каком состоянии находятся армии, как понимает командующий задачу. Он побывал на наблюдательных пунктах, слушал предварительные решения командиров корпусов, поправлял, если что требовалось, интересовался готовностью войск к наступлению, не подменяя командующих.

На следующий день, приехав в 65-ю армию генерала Батова, Жуков решил посмотреть местность и оборону противника на участке двух дивизий, где планировался главный удар. Поговорив с командирами, послушав их предложения об организации боя, маршал заметил:

— Выросли наши командиры за войну. Ничего не скажешь, хорошо докладывают, грамотно, уверенно.

— Опыт сам не приходит, — сказал стоявший рядом командующий фронтом генерал Рокоссовский. — Они его добыли в огне сражений и дорогой ценой.

— Да, за военную науку люди платят кровью, — согласился Жуков.

После этого маршал вместе с генералами Яковлевым и Штеменко выехал на 2-й Белорусский фронт. В течение двух напряженных дней они провели там тщательную подготовку операции на Могилевско-Минском направлении.

В армии Жуков беседовал с генералами, офицерами и солдатами и на месте помогал разрешить вопросы, которые их беспокоили и которые они без вмешательства высшего командования решать сами не могли.

10 июня маршал выехал опять на 1-й Белорусский фронт. Генерала Штеменко, как представителя Генерального штаба, он назначил ответственным за подготовку к операции 2-го Белорусского фронта.

Все делалось скрытно. Противник предполагал, что советские войска нанесут удар летом не в Белоруссии, а на Украине.

Два дня маршал присутствовал на занятиях офицеров и генералов армий. Это была тренировка, позволившая генералам и офицерам увидеть предстоящее сражение на схемах и картах, убедиться в ходе учения в правильности или ошибочности своих решений.

В войсках также проводились занятия с солдатами и младшими командирами.

Маршала интересовало все. Узнав, что слишком медленно подаются эшелоны с техникой и боеприпасами, он тотчас сообщил об этом в Москву. Работа на коммуникациях оживилась, и к 22 июня войска фронтов были достаточно обеспечены и подготовлены к самой широкой по размаху наступательной операции. Усилили свои действия в тот период и партизаны. Маршал поставил им задачу: сорвать переброску вражеских войск из одного района в другой, нарушать работу транспорта и снабжение гитлеровских армий, наносить по врагу сильные удары с тыла.

Наконец все готово. Можно начинать.

23 июня, прорвав вражескую оборону, войска 1-го Прибалтийского фронта под командованием генерала Баграмяна форсировали Западную Двину. 4-я ударная армия подошла к Полоцку. 3-й Белорусский фронт своими армиями окружил свыше пяти вражеских дивизий в районе Витебска и Орши, и его подвижные войска при поддержке авиации, ведя тяжелые бои с противником, вышли к реке Березине.

Как предусматривалось планом, войска 1-го Белорусского фронта, стремительно развивая наступление, вынудили врага начать отвод своих войск. Но было уже поздно. Более шести дивизий противника оказались в окружении.

Смело и решительно действовали танковые корпуса и конно-механизированная группа. Вырвавшись вперед, они наносили удары по флангам и тылу войск противника, громили резервы.

В ходе наступления Жуков, постоянно координируя действия войск фронтов, создавал вместе с командующими невыносимую обстановку для врага. Гитлеровцы оставляли занимаемые позиции и уходили на запад, но, натыкаясь на вышедшие вперед механизированные части, начинали метаться в панике, искать выход через болота, бросая технику. По противнику, идущему по дорогам, наносила бомбовые удары авиация, что также заставляло его залезать в трясину.

«Мы в панике! — радировал один из фашистских генералов. — Помогите!» Но кто поможет, если резервы разбиты?

Когда шли кровопролитные бои под Витебском, Оршей и Бобруйском, начал наступление 2-й Белорусский фронт, которым командовал генерал Захаров. Его войска освободили Могилев.

Оборона врага на всех участках рухнула. Советские войска устремились на запад. 1 июля был освобожден Борисов, а на рассвете 3 июля гвардейский танковый корпус под командованием генерала Бурдейного ворвался в разрушенную столицу Белоруссии. Выход с севера и с юга семи танковых корпусов к Минску завершил окружение основных сил 4-й армии врага, залезшей в обширные лесисто-болотистые края Белоруссии. Никакой передышки не давали врагу войска 2-го Белорусского фронта. Разбитые части сдавались в плен.

Впервые в истории войн на глубине двести — двести пятьдесят километров от переднего края их обороны в районе Минска была окружена 105-тысячная группировка вражеских войск.

8 июля рано утром, когда заканчивалась ликвидация окруженной группировки противника, Сталин позвонил Жукову и приказал прибыть в Ставку.

Георгий Константинович попросил летчика пролететь над районом закончившихся боев на малой высоте. Под крылом проплывали сероватые пятна — пепелища бывших деревень, в которые возвращались люди, по дорогам двигались машины и повозки, на обочинах отчетливо видны разбитые пушки и танки врага, в поле тоже много боевой техники противника, разбросанной в беспорядке.

Георгий Константинович посмотрел в бинокль и заметил такую картину. Люди стояли неподалеку от пушки, к стволу которой привязаны качели. На качелях малыш. Не обращая внимания на взрослых, которые о чем-то говорили, возможно, решали, как возродить сожженную деревушку и где взять строительный материал, чтобы поставить хаты, малыш лихо раскачивался на своих необычных качелях. Вдруг люди, распознав звезды на самолете, стали приветливо махать руками.

Когда самолет взял курс на Москву, адъютант вытащил из командирской сумки пачку писем.

— Все адресованы лично вам. Принесли перед самым вылетом.

— Давай посмотрим, — сказал маршал, доставая из кармана очки, — что пишет народ.