Солнце гигахруща (Том 1. Том 2)

4. Ко тьме

По пути обратно через длинные бетонные коридоры и обшарпанные давно некрашеные лестницы Андрей думал о том, с кем только что познакомился, и что ему предложили. Уже дома, вновь сидя на продавленном диване, он вспоминал лицо (и отвратительный запах) Михаила и предостережения Елены. Этот человек не вызывал никакого доверия, и у Андрея даже появилось мысль о том, чтобы написать через домашний терминал сообщение о том, что он передумал. Однако после того, как он вновь пролистал тетради пропавшего сына, облазил каждую щель в доме и не нашел ничего, что могло бы помочь, Андрей написал другому человеку. В коротком сообщении своему начальнику-бригадиру он пожаловался на внезапный недуг и попросил один-максимум два дня отгула на то, чтобы восстановить силы. Спустя всего десять минут пришел ответ — Андрею, будучи ответственным работником, без проблем удовлетворили просьбу. Он подготовил вещи, сходил за дополнительной порцией концентрата и, вернувшись обратно, стал вновь думать о том, во что собирался ввязаться.

Незаметно для самого себя он уснул и вновь видел кошмары о сыне, жене, чудовищах и новом человеке, который обдавал запахом перегара даже в сновидении. Пыльные коридоры и лестницы растягивались до бесконечности, когда впереди маячил образ Коли и будто бы укорачивались, когда позади возникали уродливые чудища.

— Тебе чего надо? — рычал над ухом Михаил, плод его воображения. — Ты зачем сюда пришел?

Вздрогнув от страха, переживаемого во сне, Андрей проснулся. Электронный циферблат показывал половину шестого. Последующие минуты и часы тянулись невыносимо долго — он быстро сделал все необходимое, перепроверил сумку и стал ждать гостя. Когда часы показывали без двух минут восемь, Андрей, несмотря на ожидание, вздрогнул от неожиданности. С волнением в душе он приоткрыл гермодверь и увидел стоящего в коридоре Михаила, который тут же обдал его запахом перегара.

— Ну что, дай войти что ли?

Хозяин впустил гостя и, глядя тому в спину, позволил себе улыбнутся — любитель выпивки пришел, как и обещал, ровно через сутки после их расставания. Это вселяло определенную надежду. Когда щелкнул замок, Михаил вновь заговорил.

— Талоны подготовил?

— Да, конечно. Вон, на комоде.

Гость бросил взгляд на стопку бумажек на столе и полез себе в сумку. Он достал черный пистолет с обоймой и протянул его Андрею.

— Пользовался когда-нибудь?

— Нет, даже в руках не держал.

— Тут просто. Снимаешь с предохранителя, — послышался щелчок, — направляешь на урода, нажимаешь на спусковой крючок, бам! — он вновь щелкнул предохранителем и протянул оружие Андрею. — Повтори.

Тот проделал те же манипуляции.

— Он сейчас не заряжен. — продолжил гость. — Когда выйдем в серую зону, я дам патроны. Где твоя сумка? Выкладывай все, что там есть, мне надо посмотреть.

Андрей смутился, но последовал команде. Вскоре на письменном столе оказалось все содержимое сумки — противогаз, две бутылки воды, несколько пачек и банок с едой, гаечный ключ, фонарь и рабочее удостоверение.

— Нормально. Складывай все обратно, мы выходим.

Когда Андрей положил вещи в сумку, перекинул ее через плечо и подошел к двери, он услышал последние наставления.

— Сейчас пойдем на нижние этажи. Нам надо быстро добраться до трехсотого этажа. Всегда идешь за мной, вопросов не задаешь. Если остановят или спросят, говори, что идем к моему знакомому электрику. Ты его не знаешь, понял? Там найдем проход в серую зону. Оттуда в церковь к проклятым чернобожникам. Смотри в оба, будь внимателен, но не выпучивай глаза.

— Понял, постараюсь.

Михаил, источая запах перегара, постоял и подумал о чем-то еще секунд десять, потом махнул рукой.

— Пошли.

Они покинули ячейку и начали свой путь в гигахруще. Время было самое удачное для длительных переходов — в столь ранний час по бетонным полам шаркали и ступали ботинки тысяч работников, идущих на место работы или службы. Все они были похожи друг на друга — уставшие лица, потертая одежда и отсутствие интереса к прохожим. Перед глазами проносились цифры ячеек, буквы блоков и этажей. Андрей пытался понять, каким путем они идут, но Михаил выбрал странный маршрут и, казалось, готов был в иных местах петлять кругами. Они вышли к лифту.

— Ты смотрел новости по самосбору? В лифте не опасно? — поинтересовался Андрей.

— По лестницам замучаемся, — грубо отрезал Михаил.

Через минуту двери старого лифта с грохотом распахнулись и двое зашли в тесное пространство с исписанными стенами. Михаил щелкнул на нижнюю кнопку и стальная коробка начала свой путь вниз. В свете тусклой мерцающей лампы Андрей рассматривал надписи и картинки дверях. Там он заметил знакомые кресты и воззвания к тем, кто еще не уверовал в чернобога. Он указал на рисунки.

— Эти уроды здесь повсюду, — недовольно изрек проводник. — Бродяги, соседи, продавцы. Можешь даже не знать о том, что человек — верующий. В первый раз видишь?

— Нет, я и раньше замечал, но как-то не обращал внимания.

— И обратить в свою веру не пытались?

— Один раз на работе, — вспомнил Андрей, — коллега как-то начал странные разговоры. Про гигахрущ, людей здесь, чернобога. Но мне было неинтересно. А потом он пропал.

— Почему неинтересно?

— Да глупость какая-то, — он перебирал кадры из прошлого в голове. — Самосбор как великая сущность. Чернобог, указывающий путь. Про жижу там что-то…

— Значит, чернобог — глупость, а небо — нет? — Михаил бросил скептический взгляд.

К своему стыду Андрей понял, что не закрыл занавески перед тем, как впустить гостя.

— Небо — это не то, — он пытался оправдаться и подбирал слова. — Просто звучит красиво. Что есть за пределами гигахруща что-то такое. Красивое. Голубое. Высокое. Не знаю, как объяснить.

— Значит, в выход из гигахруща тоже веришь?

— Да. Верю, — скромно ответил Андрей. — Ведь у всего есть выход, даже…

— Свой бред оставь для девок. — прервал его Михаил.

Оставшуюся часть пути они проехали молча. Когда дверь распахнулась, они вышли в коридор, который ничем не отличался от того, из которого они прибыли. Разнилась только цифра этажа. Весь следующий час они брели по гигахрущу, опускаясь все ниже по лестницам и лифтам. На встречу им попадались идущие работники, лежащие в углах пьяницы, местами исписанные стены, бегающие дети и недовольные старики, чудом дожившие до морщин и седой головы. Андрей увлеченно рассматривал обитателей нижних этажей — они чем-то отличались, но чем, он никак не мог понять. Зато он заметил другую характерную черту. Тут повсюду были расклеены плакаты о наборе в ликвидаторы. Андрей даже подумал сорвать со стены картинку с гранатометчиком — одну из тех двух, которой недоставало в коллекции сына, но тут же одумался.

Стоя в очередном лифте, Андрей поинтересовался у провожатого.

— Я смотрю, тут агитация ликвидаторов сильнее, чем на наших этажах.

— Всегда так.

— Что именно?

Михаил грубо выругался из-за того, что его принуждали к разговору.

— На пограничных этажах и блоках жизнь беднее. За возможность дополнительного пайка или переезда в блок получше многие пойдут на риск. Даже на ликвидаторство. Я сам здесь раньше жил. Повезло переехать.

— Понимаю, — произнес Андрей, покачав головой. — Здесь, должно быть, небезопасно.

— Правильно понимаешь, — грубо продолжил Михаил. — Ты, считай, в отличном месте живешь.

— А я все равно мечтаю переехать повыше, — признался мужчина. — На пятисотый или даже шестисотый. Там, говорят, хрущ лучше. Да и люди лучше.

— Мечтай больше, — собеседник поморщился. — Ты кто такой, чтобы тебя туда переселили?

— Да я — никто, собственно.

— Кем работаешь?

— Наладчик производственной линии. На трубопрокатном.

— Да? — вдруг оживился Михаил. — Что катаете?

— Трубы. Трешку, пятерку, пятнашку. Иногда тридцатку, но ее редко.

— Водопроводные трубы, получается?

— Конечно.

— Которые в стенах стоят?

— Ну да, у тебя, у меня, везде.

Михаил несколько секунд обдумывал следующие слова.

— Никогда не было интересно, откуда вода приходит и куда уходит после использования? И откуда она вообще здесь?

— С водоочистных станций, конечно. — ответил Андрей, ожидая подвоха. — Между триста тридцатым и триста сороковым где-то в блоке Н должна стоять. И еще одна есть…

— Ты там был? — перебил Михаил.

— Нет, ни разу.

— А кого-нибудь знаешь, кто лично был?

— Бригадир нам про станцию рассказывал. — он пытался вспомнить истории начальника. — Но не помню, был он там лично или нет.

— Вот и думай. — загадочно произнес Михаил. — У нас так многое приходит непонятно откуда. Еда, скажем. Или одежда. Где это делают? Как производят? Из чего?..

Андрей думал было ответить и уже открыл рот, но лифт задрожал и с шумом остановился. Его компаньон тут же покинул тесную кабину и быстро продолжил путь. Они шли еще минут двадцать по однотипным коридорам, которые отличались только краской на стенах и в иных случаях кучками мусора. Выйдя к очередной лестнице, ведущей вниз, проводник остановился, чтобы прислушаться к происходящему в соседних помещениях. Никого не было вокруг и лишь вдали доносились чьи-то шаркающие шаги. Андрей задержал дыхание от внезапного напряжения. Михаил сделал два шага к ближайшей технической двери и, проделав какие-то манипуляции с дверной ручкой, открыл ее.

— Заходи! — прошептал он.

Андрей заглянул внутрь небольшой комнаты с кучей труб и вентилей.

— Заходи, чего встал? — Михаил злобно толкнул его внутрь и зашел сам. — Ты идиот? Слушай, что тебе говорят.

Он вновь осуществил невидимые для Андрея операции с ручкой, видимо, чтобы запереть ее. Затем повернулся и пошел в угол, где располагался вертикальный стояк с несколькими трубами. Он нагнулся и отодвинул в сторону кусок мебельной плиты, закрывавшей дыру в полу.

— Сейчас полезем вниз по трубам, — тихо объяснил Михаил. — Надо спустится метров тридцать. Там будет серая зона. Никаких разговоров, ясно? Если хочешь что-то спросить, постучи легонько по плечу. А лучше ничего не спрашивай. Дай пистолет.

Андрей достал оружие и протянул проводнику. Тот взял из своей сумки обойму, демонстративно вставил ее внутрь и передернул затвор.

— Теперь он заряжен. Помнишь про предохранитель? — последовал кивок. — Направишь на меня, я тебе руку сломаю. Действуй только по команде. Отсебятину не твори. Вопросы есть? Вот и ладно. Когда полезешь за мной, надо будет закрыть лист. Поставить его вот сюда.

Сказав это, он поправил сумку, взялся за трубу и поставил ногу на что-то расположенное ниже уровня пола. С необычной для любителя крепкой выпивки ловкостью он исчез в темной дыре. Андрей взглянул на пистолет, немного подумал, убрал его в сумку и последовал за проводником.

Спуск вниз в темноте казался вечностью — непривыкшие к такой нагрузке мышцы вскоре начали ныть, пальцы скрипели от нагрузки и постоянно норовили соскользнуть, колени бились о выступающие вентили и мелкие трубы, и Андрей никак не мог найти под собой новую опору — приходилось долго прощупывать ботинком пространство под собой, чтобы найти, куда поставить ногу. Всякий раз, когда неловкий мужчина становился источником звука в этом тесном пространстве, снизу слышался недовольный шепот. Андрей не мог разобрать конкретных слов, но, судя по опыту взаимодействия с Михаилом, тот одаривал его отборными оскорблениями. По всей видимости, проводник неоднократно совершал спуск по этой нелегальной артерии, потому что быстро оказался внизу, при этом почти бесшумно.

Когда Андрей почувствовал под ногами пол, вся спина была мокрая, по лицу катились соленые капли, а пальцы отказывались нормально разгибаться. Он утер рукавом пот со лба и тихо обратился к проводнику, который ждал его при тусклом свете фонаря:

— Ну и спуск! — он пытался отдышаться. — Обратно тоже здесь пойдем?

— Да, — даже в такой короткий ответ он умудрялся вложить недовольство.

— А полегче пути нет? Может по лестнице? Я второго такого не выдержу.

— Второй раз и не надо будет. Подъем всегда легче спуска, поэтому не ной. Где пистолет?

Андрей открыл клапан на сумке, показав торчащую из бокового кармана рукоять. Михаил кивнул.

— Здесь надо идти тихо. Свой фонарь не используй, просто иди за мной. Если услышим голоса, звуки шагов, все выключаем и ждем. Если что, дам тебе знать жестом, что делать. Отдохнул?

Невзирая на то, что его дыхание еще полностью не восстановилось, а руки дрожали от усталости, он кивнул. Михаил щелкнул замком, дверь технического помещения открылась и они вышли в коридор.

Волнение переполняло Андрея — казалось, надо было контролировать каждое движение ноги, чтобы переставлять ботинки, и каждый вдох. В полутьме он быстро шел за провожатым, удивляясь тому, как тот ориентируется в помещениях. Здесь повсюду царило запустение — то были все те же бетонные коридоры с заплатками дверей по обе стороны, но отсутствовали детали обжитого пространства. Номера ячеек на дверях были стерты, провода на стенах оборваны, крышки электрощитовых местами вырваны и больше всего пугали темные пятна на стенах, полу и иногда потолке. Их природу при таком свете определять не получалось, но Андрей точно знал, что ничего хорошего они не обещали — это была либо застарелая кровь, либо следы самосбора. Подумав о последнем, он сухо сглотнул.

Немного подумав, он догнал проводника и постучал ему по плечу. Михаил повернулся к Андрею — в темноте его рубленный профиль, выделявшийся на фоне свечения фонаря, смотрелся зловеще.

— Че? — грубо прошептал тот.

— Я тут подумал, — неуверенно начал Андрей, — а если самосбор начнется, как мы поймем? И куда прятаться?

— Ты идиот? — кинул проводник и продолжил движение.

Без лишних напоминаний Андрей последовал за ним, поджав губы от едкой обиды. Там, наверху, он никогда не испытывал на себе такое отношение, но здесь приходилось терпеть.

Они продолжали свой молчаливый путь по заброшенным этажам гигахруща, в которых люди никогда не задерживались. По какой-то причине жизненное пространство общежития не расширяли в этом направлении, предпочитая оставлять их необитаемыми. Хотя, судя по оставленному мусору и рисунках на стенах, когда-то и здесь было подобие той жизни, которую вели на трехсотом, четырехсотом и так далее. Прямо перед лестницей им попалось место, от которого страхом потянуло живот — на стенах виднелись пулевые отверстия, отпечатки окровавленных ладоней, а под ногами звенели гильзы. Однако Михаил на это не обращал никакого внимания. Он уверенно шел по этажу, будто ничего не изменилось. Лишь перед самой лестницей он остановился и прошептал:

— На ступенях гляди, куда ступаешь. Там может быть мусор.

Андрей утвердительно хмыкнул и последовал за провожатым. На лестничном пролете свет от фонаря стал еще тусклее и весь мир перед глазами Андрея превратился в бредущий перед ним черный силуэт, окруженный такими же черными линиями ограждений и ступеней на фоне пятнышка света. Андрей поддался искушению, взявшись за поручень, и мгновенно об этом пожалел — железный прут на другом конце издал громкий удар, разнесшийся эхом по пролетам вниз и вверх. Михаил остановился и повернулся к Андрею. Его лица не было видно, но очевидно на нем была гримаса ненависти.

— Идиот… — прошептал Михаил и сопроводил ругательство отборной бранью. — Нас за двадцать этажей отсюда слышно.

Он выключил фонарь и начал прислушиваться. Стоя в кромешной тьме, Андрей тоже пытался разобрать вдалеке хоть что-нибудь, но вскоре понял, что не слышит ничего, кроме собственного дыхания и пульсирующих в висках ударов. Чувство времени тоже притупилось — сколько они стояли там на лестнице было неясно. В какой-то момент фонарь вновь осветил ступени и Михаил молча возобновил путь.

Напряженный и физически, и морально Андрей вскоре почувствовал усталость в ногах, но к его счастью где-то на пятнадцать этажей ниже Михаил покинул лестницу и зашел в одну из ячеек, расположенную не неизвестном этаже. Когда Андрей зашел внутрь, его провожатый бесшумно закрыл дверь и повернул замок. Свет фонаря стал чуть ярче.

— Передохнем здесь минут десять, — объяснил Михаил, — и продолжим путь.

Андрей кивнул и сел рядом с Михаилом на диван, который точь-в-точь был похож на его собственный с той лишь разницей, что ткань была местами ободрана, а продавлен он был так сильно, что тело чувствовало упирающиеся в него пружины. Андрей оглядел комнату и к своему ужасу заметил символы чернобожников на стене.

— Смотрите! — он указал пальцем на рисунки.

— Сто раз уже видел, — спокойно ответил мужчина. — Они здесь ходят туда-сюда, поэтому не удивляйся так.

— Сто раз? — повторил Андрей. — Почему так часто?

— Раньше приходилось, — сухо ответил Михаил и Андрей не решился выпытывать у него детали предыдущих походов.

Михаил сидел с задумчивым видом, глядя на пол перед собой. В течение нескольких минут он лишь несколько раз вздохнул и потер голову с растрепанными волосами. Потом он достал из сумки бутылку, сделал несколько глотков и предложил Андрею, но тот отказался.

— Мы сейчас уже фактически на их территории, поэтому будь внимателен, — предостерег Михаил. — Нам надо спустится по соседней лестнице. Когда увидишь свет в помещениях, знай — мы у них в гостях.

Услышав это, Андрей стал усиленно представлять то, что они будут делать потом и к своему ужасу понял, что ни разу не спросил Михаила о том, какие конкретно действия они предпримут там, на территории чернобожников.

— Я тут подумал, — начал Андрей, — что мы будем делать там внизу? Как будем искать Колю и Сашу?

— Их церковь — это половина жилого блока, плюс несколько бывших производственных помещений. На входах там есть посты, но чернобожники здесь — непуганые. Возьмем охрану врасплох, оглушим и найдем комнату для уверовавших.

— Это где?

Михаил бросил непонятный взгляд на спутника, подумал некоторое время и произнес:

— Узнаем у охраны. Время идти.

Они поднялись с дивана, убавили свет фонаря и покинули ячейку. Пройдя по длинному коридору, они свернули, прошли еще по одному и вышли на другую лестницу, которая, однако, ничем не отличалась от предыдущей. Чувствуя напряжение в ногах, Андрей ощущал, как мышцы наливались тяжестью и каждый новый этаж давался с большим трудом, чем прошлый. Хотя он не видел и не слышал никаких признаков присутствия чернобожников, одна эта мысль заставляла его сильно нервничать. Очень хотелось достать из сумки пистолет, но его проводник шел с голыми руками и показывать оружие, казалось, не было смысла.

Они дошли до самого конца лестницы и даже там Михаил остался безоружным. Он внимательно вслушался в происходящее на этаже — откуда-то из глубины доносились звуки падающих капель воды и еще какой-то шум, чье происхождение было непонятно. Проводник зашел на этаж и медленно продвигался мимо приоткрытых или распахнутых гермодверей, которым уже не требовалось никого защищать. Дойдя до двенадцатой по счету ячейки, он зашел внутрь, осветил комнату и перешел на кухню. В углу на уровне пола чернела дыра полметра в диаметре. Михаил нагнулся и вновь прислушался.

— Надо пройти в соседний блок.

Сказав это, он опустился на четвереньки и с той же удивительной ловкостью исчез в черноте. Чувствуя возрастающее волнение, Андрей поправил сумку, опустился на пол и последовал за мужчиной. Этот лаз оказался совсем коротким — не более метра в длину. Увидев перед собой ботинки человека, освещавшего ему путь, он позволил себе улыбнуться. Однако в тот момент, когда он вылез из прохода и собирался встать, что-то тяжелое обрушилось ему на голову. Тусклый мир перед глазами поплыл, закручиваясь в темную воронку и вскоре он потерял сознание.