Солнце гигахруща (Том 1. Том 2)

8. Иные

По прошествии десяти минут все происходящее в комнате казалось осколками воспоминаний — голоса рабочих доносились будто из-за толщи воды, лишь местами становясь понятной.

— А чего он бледный такой? — сказал кто-то. — Он не умер?

— И не двигается совсем. И в точку одну смотрит.

— Проверьте ему пульс.

— Живой! Пульс есть.

— А чего с ним?

— Что за глупый вопрос? Посмотрел бы я на тебя, если б с тобой иные поговорили.

— Кстати, никто больше голосов не слышал? — поинтересовался бригадир, получив в ответ лишь хмыканья и смешки.

— Да кто же сейчас признается то? Чтобы потом как Андрей оказаться?

— Сомневаюсь, — вновь заговорил Порфирий Сергеевич. — У Андрея это… — он некоторое время колебался. — У него сын в прошлом цикле пропал.

— Как пропал?!

— Вот так. Ушел куда-то и все. Видать, у Андрея на этом фоне расстройства пошли. А иные они же все чувствуют.

— Вот так беда. Теперь все понятно, конечно.

— Бедный мужик.

— Виталий, что там за дверью? Что происходит?

— Все то же — шумы какие-то, — в этот момент он напрягся, прислушиваясь к происходящему на заводе. — Шаги слышу. Огнеметы работают, кажется.

— Ну все, пришли, значит.

— Ликвидаторы, — с облегчением произнес кто-то. — Значит, недолго сидеть.

— Потом еще зачистка оборудования. Опять полсмены потеряем.

— Лучше полсмены, чем жизнь, — вновь заговорил Порфирий Сергеевич. — Тем более, с планом у нас проблем нет. Выполняем на опережение, так что полсмены — не критично.

— Хоть это радует.

Спустя минут пятнадцать красная лампа над входом погасла и люди начали открывать защитные гермодвери. В производственном зале происходила очистка помещения от следов самосбора — повсюду виднелись темные пятна от сгоревшей слизи, которую ликвидаторы сначала разравнивали граблями, чтобы затем уничтожить с помощью огнеметов. Сотрудники осуществляли повторный обход территории, с целью найти сохранившиеся капли или куски черной заразы. К счастью для всех самосбор в этот раз прошелся по ним минимально и сотрудникам в противогазах не пришлось вести бой между станками, где нежити можно было легко спрятаться.

Порфирий Сергеевич вышел из ячейки, тяжело прихрамывая, заметил командира отряда ликвидаторов и махнул ему рукой. Тот стоял в центре завода, молча наблюдая за работой подчиненных. Длинный защитный плащ из толстой резины и боевой противогаз очень подходили фону из массивных станков и нагромождений труб.

— Приветствую! — сказал бригадир, приблизившись к ликвидатору. В ответ послышался непонятный звук из противогаза. — Все как обычно? Осмотр оборудования?

— Отправьте людей по станкам, — послышался искаженный фильтрами голос. — К ним подойдут ликвидаторы согласно утвержденному плану.

— Выполним!

— Что желаете сообщить по факту самосбора? — спросил ликвидатор.

Порфирий Сергеевич неуверенно обернулся в сторону ячейки, где пятеро рабочих все еще крепко прижимали к полу Андрея.

— У нас тут с одним иные поговорили, — неуверенно начал он. — Кажется, дверь хотел открыть. Вон там! — он указал пальцем на дверь.

Ликвидатор бросил взгляд на ячейку, немного подумал и двинулся в ту сторону. Бригадир, морщась от боли в колене, пытался поспеть за командиром отряда. Когда в комнату вошел одетый в защитный костюм человек, все присутствовавшие обратили на него частью испуганные, частью взволнованные взгляды. Внушительная фигура ликвидатора почти полностью заняла дверной проем.

— Что с ним? — спросил тот.

— С ним иные разговаривали, — из-за спины объяснил бригадир. — У него сын пропал в прошлом цикле. И иные разговаривали с ним голосом сына.

— Проявления агрессии были?

— Нет, не было, — замотал головой Порфирий. — Кричал, конечно, но оно и понятно.

— Отпустите его, — приказал ликвидатор, достав из кобуры пистолет.

Рабочие переглянулись и через несколько секунд начали поочередно ослаблять хвату и отходить от Андрея. Тот лежал в форме звезды на полу, глядя в одну точку над собой. Ликвидатор подошел ближе, чтобы рассмотреть жертву самосбора.

— Назовите свое имя, — приказал тот, но ответа не последовало. Он грубо пнул тяжелым ботинком по ноге лежащего на полу мужчины. — Назовите свое имя.

— Андрей, — послышался слабый тихий голос.

— Полное!

— Смирнов. Андрей. Викторович, — с паузой между каждым словом медленно произнес мужчина.

— Встаньте, — реакции вновь не последовало и ликвидатор вновь задействовал ботинок. — Встать!

Медленно двигая конечностями, словно те ему не подчинялись, Андрей сначала принял сидячее положении и мотнул головой. Затем предпринял попытку встать и чуть не упал. Пара рабочих придержала его, пока тот пытался поймать равновесие.

— Как себя чувствуете? — зазвучал грубый голос из противогаза.

— Ничего, — Андрей закивал. — Вроде живой.

Бледный мужчина впервые посмотрел на ликвидатора — тот был таким же рослым и крепким как тот, который приходил к нему в ячейку. Хотя голос звучал несколько по-другому. Воспоминания о ликвидаторе помогали вернуть определенную бодрость, глаза Андрея немного просветлели.

— Все в порядке, — сказал он.

Ликвидатор еще несколько секунд рассматривал косвенную жертву самосбора, затем повернулся и вышел из ячейки, сделав жест бригадиру, чтобы тот последовал за ним. Отойдя на десять метров, командир отряда достал из сумки-планшета тетрадь, сделал туда несколько пометок и заговорил.

— Понаблюдайте за ним. Если будут причины для волнения, обязательно сообщите нам. И в любом случае отправьте отчет в службу с точным указанием на завод и вашего работника, — он мотнул головой в сторону Андрея.

— Будет сделано! — закивал бригадир. — Вы знаете, он же отгул у меня просил. У него сын пропал. Он его искать вздумал. Как думаете, можно дать?

Ликвидатор некоторое время стоял молча, а затем принялся расспрашивать бригадира о том, что ему было известно о ситуации с Андреем. В конце допроса командир отряда вновь сделал несколько пометок у себя в тетради и выдал заключение.

— Дайте ему отгул. Пусть отдыхает столько, сколько нужно.

— Выполним! — отреагировал бригадир.

Когда Порфирий Сергеевич вернулся в ячейку, там не осталось никого, кроме двух рабочих, которые решили присмотреть за все еще бледным и потерянным Андреем. Бригадир сделал молчаливый жест, указав на дверь, и сотрудники завода последовали на выход. Порфирий прикрыл дверь, чтобы никто не слышал их разговора.

— Ну вот что, Андрей, — начал он. — Возьми отгул, отдохни. Тебе будет полезно.

Андрей поднял мутный взгляд, пытаясь понять, о чем ему говорят.

— Только будь аккуратнее, — добавил бригадир и тут же засомневался в целесообразности отгула. — Нижние этажи, сам понимаешь, не лучшее место для прогулок. Оттуда всякие новости приходят.

— Мне талоны нужны, — прервал его Андрей. — Дайте мне талоны.

— Талоны выдадим! Сейчас же попросим расчет.

— Дайте мне расчет, — бездумно произнес мужчина, словно не услышал последнюю реплику. — И авансом, пожалуйста. Мне надо будет.

— Ну что ж… — подумал бригадир. — Думаю, и авансом можем тебе организовать. Пойдем!

В бухгалтерском кабинете Порфирий Сергеевич быстро организовал бумажную работу и вскоре Андрей расписался за полученную пачку талонов на питание. Мужчина крепко сжал их в руке, как-будто опасался злоумышленников, и пошел с ней на выход. Бригадир, заметив это, остановил работника.

— Андрей, ты бы талоны убрал. А то заметят — отберут, — он несколько секунд смотрел на ошалелые глаза Андрея, затем подошел и буквально силой разогнул тому пальцы, чтобы убрать талоны в нагрудный карман. — А теперь пойдем! Я тебя провожу.

Они вдвоем направились на проходную мимо станков, которые постепенно возвращали к работе.

— Сегодняшнюю смену зачтем тебе полностью, — по пути говорил Порфирий, — так что можешь идти домой отдыхать. Ты, главное, будь аккуратнее. Отлежись, подумай, восстановись. Мы все понимаем, каково оно. И если что — я на связи. Не пропадай!

На прощанье бригадир по-дружески похлопал по плечу своего работника и убедился, чтобы тот зашел в лифт, расположенный прямо за проходной завода.

До своей жилячейки Андрей добрался на автомате, будучи полностью погруженным в свои мысли. Стены коридоров и лифтов наплывали друг на друга перед глазами. Пришел он в себя только на продавленном диване, когда воспоминания о недавнем самосборе стали постепенно вплетаться в общую канву произошедшего с ним за последний цикл. Мужчина хмурился и пытался понять роль новых событий.

Об иных он слышал много раз и во время нескольких самосборов был готов поклясться, что слышал их мерзкие голоса. Признаться в этом или поделиться он, конечно, побоялся — само упоминание иных и того факта, что ты слышал их, делали человека если не прокаженным, то явно снижали к нему доверие. По телевизору и на информационных стендах жителей гигахруща неоднократно предупреждали о том, что никаким голосам из-за гермодвери доверять было категорически нельзя. Запрещено! Иные притворялись живыми и умершими родственниками с той лишь целью, чтобы расчувствовавшийся бедолага открыл дверь и был неизбежно растерзан нахлынувшим самосбором. Почему так эмоционально поступил Андрей, он сам не понимал.

Словно не веря своему разуму, он похлопал по нагрудному карману, достал оттуда пачку талонов и пересчитал их. Принял сидячее положение и почесал голову, размышляя о дальнейших действиях. Затем посмотрел на часы, резко встал и подошел к терминалу. Он долго думал, что можно написать и в итоге отправил короткое сообщение «В гости зайдешь?». Ответ пришел через час томительного ожидания. «Никуда не уходи. Скоро буду».

И вновь невыносимое ожидание, когда секунды и минуты, казалось, шли медленнее, чем обычно. Ни о чем кроме скорого визита Андрей думать не мог и ждал стука в дверь. Когда с той стороны поколотили, он в два прыжка оказался возле гермодвери и, ничего не спросив, открыл ее. Михаил вошел без лишних формальностей, оттолкнув Андрея.

— Ну, привет! — грубо поздоровался тот.

— Привет.

— Чего такой грустный? Не рад меня видеть?

— Очень рад, — отозвался Андрей. — В собор идем?

— Есть что выпить? — ответил вопросом на вопрос Михаил и погрустнел, увидев, как хозяин жилья мотнул головой. — Ладно… Я тут навел кое-какие справки относительно собора. В общем, говорят, что обряд причастия состоится в конце этого цикла. Учитывая, что дорога туда займет двое суток, мы как раз успеваем. Но медлить нельзя.

— Ты там был?

— Да, конечно. Два раза.

— Где мы их будем там искать?

— Точно я не знаю, потому что в кельях для новообращенных я не был. Но могу предположить, где это, — он почувствовал на себе взгляд недоверия. — Есть ручка и бумага?

Вскоре они сидели за кухонным столом. Андрей наблюдал за тем, как Михаил составляет план.

— Собор они организовали на месте старого завода. Главное помещение там — молитвенный зал в заводском помещении. Все остальные комнаты расположены вокруг — по сторонам, над и под молитвенным залом. У них все церкви построены по одному принципу, — он водил ручкой по рисунку, — в центре — помещение для службы, вот здесь и здесь комнаты охраны, вот тут — хозяйственные помещения, а кельи для церковников — тут и тут. Все вместе, в общем. Поэтому найти их будет несложно. Я предполагаю, — добавил он в конце.

Андрей внимательно изучал каракули Михаила и размышлял над тем, как они попадут в собор.

— А зайти туда как? У них же есть охрана?

— Есть, конечно. У собора должен быть большой периметр безопасности и все подходы, скорее всего, контролируются. Опять же, я точно не знаю, но, судя по церквям, там есть несколько проходов — вот здесь, здесь и тут — через которые они впускают прихожан.

— Как туда попасть? Напролом полезем? — его глаза наполнялись скепсисом.

— Причастие молодых — всегда массовое и торжественное мероприятие. Его совмещают с другими службами и получается целый праздник. К концу цикла туда потянутся прихожане со всего гигахруща. Несколько тысяч. Надо будет прибиться к какой-нибудь группе и зайти вместе с ними. Проверять каждого там вряд ли будут.

Некоторое время Андрей думал об этом предложении и с каждой секундой его брови все сильнее опускали на глаза, полные недоверия.

— Звучит слишком просто, — сказал хозяин ячейки, вспоминая их неудачный визит в церковь. — Я боюсь, опять будет провал.

— Ты видел, кто у них там в чернобожниках ходит? — Михаил ухмыльнулся. — Там — сплошь и рядом одни вырожденцы и уроды. Организация у них соответствующая. Охрана там стоит, но каждого они проверят не станут. Слишком много времени на это уйдет.

— А что насчет тебя? — Андрей с подозрением глядел на гостя. — Тебя они тоже не вспомнят?

— В том и дело, — начал Михаил, — что туда я зайти не смогу, потому что меня там знают и помнят. Поэтому тебе туда надо будет идти одному.

От удивления Андрей несколько секунд молчал, глядя на гостя широко открытыми глазами. С открытым ртом он пытался выдавить из себя слова, но ничего не получалось.

— Ты совсем сдурел? — наконец послышался его голос. — Как я туда один пойду? Я ничего не знаю.

— Там знать особо ничего не нужно, — успокаивал его Михаил. — А то, что нужно, я тебе подробно объясню. За двое-то суток.

— А ты сам что будешь делать? — возмущенно поинтересовался хозяин.

— Я спрячусь недалеко от собора и буду там тебя ждать.

— А сын твой? Я даже не знаю, как он выглядит.

— Я тебе покажу фото.

— И что я ему скажу? — продолжал возмущаться Андрей. — «Я от твоего папы. Давай собирайся, пойдем обратно»?

— Я передам ему записку, тебе ничего не надо будет говорить. Только убедись, что он ее прочитает.

— А если меня там возьмут? Я ведь… — он задумался, подбирая слова и в конце выдал, — идиот.

Михаил бросил смешливый взгляд и расплылся в зубастой улыбке.

— Это не исключено. Но, повторюсь, там будут тысячи людей. За каждым просто не уследить. Потеряешься в толпе.

Андрей нахмурился, обдумывая услышанное, и сразу понял, что ни Михаил, ни его план никакого доверия не вызывали. Но его привлекали два факта — во-первых, после визита в церковь было понятно, что Михаил, скорее всего, больше не думал использовать Андрея в бартерном обмене. Хотя вероятность чего-то подобного полностью отрицать было нельзя. И, во-вторых, опять же судя по увиденному в церкви, прихожане и служители у чернобожников представляли собой не самых умных людей. В любом случае терять Андрею было почти нечего и он молча кивнул.

— Когда выходим?

— Если успею все сделать сегодня, то надо выходить завтра. Но нужны талоны. Много талонов.

Ни говоря не слова, Андрей достал их из нагрудного кармана и положил на стол. Гость пересчитал бумажки и поморщился.

— Тут десятки не хватает.

— Буду должен.

— Ладно, доложу своих, — он убрал талоны в сумку, — за возврат пистолета. Ты больно уставшим выглядишь. Перед дорогой надо отдохнуть.

— Постараюсь.

— Подготовь сумку. Вещи надо как и в прошлый раз, но еды побольше. — он немного подумал. — Концентрата на пять дней ходу. Воду по пути найдем.

Андрей поднял удивленный взгляд.

— Там жилые этажи?

— Нет, но вода есть. Проверено. Вещмешок у тебя есть? — в ответ хозяин кивнул. — Его возьми обязательно.

— Зачем тебе столько талонов? — вдруг поинтересовался Андрей.

— Надо будет оружие и патроны.

— У нас же уже есть пистолеты.

— Путь неблизкий, опасный, надо что-нибудь посерьезнее, — он вспомнил их побег из церкви. — Эх, жаль, что тот автомат не взяли. Такую вещь бросили!

Наступила тишина. Андрей рассматривал изрисованный листочек, а Михаил мечтал об упущенном автомате с коротким стволом. Полминуты спустя Михаил встал из-за стола и направился к выходу.

— Жди от меня сообщения. Старайся никуда надолго не отлучаться, а еще лучше вообще никуда не уходи, — и уже перед тем как открыть дверь, повторил. — Если сегодня все сложиться, выходим завтра утром. А теперь отдыхай.

Когда Михаил покинул ячейку, Андрей сел на диван и вновь стал считать минуты и часы.