Сотканные из лжи

Глава 21. Эшли

Колин не впечатлили мои извинения. Она выслушала их с кислым выражением лица, отмахнулась и оставшуюся часть вечера болтала с Дженни и Ким. Утром ничего не поменялось. Колин демонстративно игнорировала мое существование, однако нарочито цокала языком, когда наталкивалась на мои вещи. Я чувствовала себя разбитой после ночи и не хотела тратить силы на очередные извинения. Один день отдыха друг от друга, надеюсь, никому не помешает.

Я беспрепятственно выбралась из комнаты, если не считать осуждающий взгляд в спину. Меня манил свежий воздух, холодный ветер и одиночество. В дверях я столкнулась с Кристофером Мартином. Выглядел он мягко говоря не очень: потрепанный после ночи, с темными кругами под глазами и искусанными губами. Он нервно распахнул дверь и первым выскочил на улицу.

Персонал убирал последствия вчерашней вечеринки. Черные мешки с мусором стояли возле входа во второй корпус. Я на секунду засмотрелась, как ловко сотрудники клали их друг на друга, но мысленно была где-то далеко. В реальность меня вернул звук подъезжающей машины. Я прищурилась, что определенно было глупым решением: с такого расстояние не рассмотреть марку и модель. Из нее вышли двое мужчин и уверенной походкой направились в Болфорд. Сердце на секунду подскочило к горлу. Виктор Фокс.

Я постаралась успокоиться и медленно пошла обратно. Возможно, успею предупредить Кэтрин, что ее отец здесь. Но удача сегодня была не на моей стороне.

Возле дверей меня окликнул водитель Виктора. Я постаралась дружелюбно улыбнуться, но улыбка получилась натянутой. Губы дрожали от страха. Виктор всегда наводил на меня ужас своим свирепым выражением лица.

— Эшли, рад встрече.

— Мистер Фокс.

Водитель выудил из внутреннего кармана пиджака знакомый черный конверт с буквой Ф. Я едва не потеряла сознание.

Мужчины пропустили меня вперед. Конверт дрожал в руке, и мне пришлось приложить все усилия, чтобы не выронить его. Но куда сложнее оказалось держать лицо, ведь первые, кого мы встретили, были Энтони и Тайлер. Заметив за моей спиной Виктора, оба нахмурились. Фокс пожал руку Энтони и демонстративно проигнорировал Гилла. Однако водитель все равно отдал обоим конверт.

Воздух в фойе сгустился. Я все еще надеялась успеть предупредить Кэтрин, пока Виктор вручал приглашение Нейту, но день определенно планировал размазать меня по паркету, ведь она шла по длинному коридору, пытаясь поправить футболку. Эмоции отразились на лице. Кэтрин непонимающе посмотрела в ответ, но осознание пришло к ней, когда взгляд опустился на конверт. Мир едва не развалился на части. Я знала, что Кэтрин одинаково ненавидела родителей и зимний бал. Я и сама не питала к нему теплых чувств. Этот день определенно потрошил меня. Уничтожал настолько, что несколько дней после я не хотела вставать с кровати. И это не смотря на то, что длился вечер несколько часов. Золотая пятерка создавала вокруг себя ауру таинственности. Единственная встреча в году приковывала внимание всех перспективных и богатых бизнесменов. Здесь заключались не только деньги, но и браки. И после восемнадцати лет я всей душой ненавидела тот факт, что я потенциальная возможность для новой сделки.

Кэтрин вырвала конверт из рук водителя и ринулась в кабинет. Я перехватила успокаивающий взгляд Тайлера, но и он не помог унять дрожь. Трое вошли в кабинет, двое вышли. Джонотон Корворд нервно улыбнулся нам и направился в столовую. Ему совершенно было плевать, что происходило в его кабинете.

Я не могла больше стоять на месте. Бросила последний взгляд на Тайлера, который пытался убедить водителя впустить его, и отправилась к себе. Телефон в кармане вибрировал. Мама.

— Дорогая, как дела? Как вечеринка?

— Все хорошо, мам, — непривычно высоким голос ответила я.

— Мне есть о чем переживать? — В ее голосе проскользнули нотки волнения.

— Нет, все отлично. Как у тебя дела?

Боже, почему ложь на языке так вязко ощущалась? Я же ведь просто не договоривала.

— Прекрасно. Отец дома. До зимнего бала не планирует больше уезжать. На следующих выходных ждем тебя домой. Кстати, Виктор уже приехал в Болфорд?

Черт, если бы мама позвонила раньше.

— Да, он здесь.

— Прекрасно. Кэтрин не устроила истерику? Хотя о чем я спрашиваю. Ей даже повод не нужен. Жаль, что в этом году бал проходит у Фоксов. Их семье и так не отмыться от позора, а присутствие Кэтрин лишь усугубит положение Фоксов. Она точно ударит в грязь лицом перед семьей Шейни. Первые приглашенные, Фокс как обычно отхватил жирный кусок. В нашем доме я бы не дала этой мерзавке и рта раскрыть. Я бы вовсе настояла, чтобы ее там не было.

Я проглотила ком с негодованием, заталкивая его куда поглубже. Виктор и Шарлотта могли бы не настаивать о присутствии Кэтрин, если так боялись, что она опозорит их.

— Энтони и Тайлер тоже получили приглашения, — сказала я и сразу прикусила язык.

На несколько секунд мама замолчала. Следующий вопрос выбил весь воздух из легких.

— Эшли, ты же не общаешься с мальчишкой Гилла? — Теперь ее голос сочился раздражением.

— Нет, — резко ответила я, мысленно отвешивая себе подзатыльник.

Мама судорожно выдохнула, доводя меня до сердечного приступа.

— Джефф узнал, что его сын вернулся в Бостон и учится в Болфорде. Он и настоял на его приезде.

Легкие заполнили все грудную клетку. Я не могла вдохнуть. Не понимала, хорошо ли или плохо, что именно Джефф настоял на присутствии Тайлера.

— Ладно, милая, я пойду выбирать отцу костюм. Позвоню завтра.

— Пока, мам.

Сердце лихорадочно стучало в груди. Щеки потеплели. Я не хотела возвращаться в комнату и сталкиваться с Колин. Поэтому и взбежала по лестнице на второй этаж, надеясь, что Тайлер заметит и найдет меня в библиотеке.

Тишина окутала со всех сторон. Здесь никого не было. Лишь собственный стук каблуков нарушил спокойствие. Я скрылась в одном из карманов. Пыталась выровнять дыхание. Я, наверное, должна была рассказать Тайлеру о Джеффе. Но вместе с тем сомневалась, имею ли право вмешиваться в его жизнь. Он так и не рассказал, почему уезжал в Бостон. Видимо, не считал нужным. Чувства наслаивались, запутывая меня еще больше. Редкие встречи не давали ответов на желанные вопросы, но и я не готова была услышать правду, ведь раз за разом предавала то хрупкое, что образовывалось между нами.

Меня разрывало на части. Я искала выход во тьме без капли света. Ни одной подсказки или намека. Все то, что возникало в груди, разбивалось при встрече с Колин или разговором с мамой. Имела ли я право требовать что-то от Тайлера, когда сама открещивалась от любой связи с ним? Нет. Это действительно несправедливо и нечестно. Но и отстаивать было нечего. Мимолетная слабость с Тайлером ощущалась восхитительно, потому что я понимала: об этом никто и никогда не узнает. Если и существует на свете человек, способный унести мои секреты в могилу, то это Тайлер Гилл.

Минуты сменились часом. Я бросила взгляд на телефон и вздохнула. Он либо не захотел прийти, либо не увидел меня. И первое ранило сильнее, чем все остальное. Я продолжала верно ждать, отчасти потому, что не хотела возвращаться к себе. Колин бы продолжила вчерашний допрос и вывела бы на чистую воду. И я бы хотела бы велеть ей не совать свой нос в чужую жизнь. Но… Очередное но, не имеющее под собой основания. Я так дорожила дружбой с Колин, сама не зная почему. Пришлось отсеять все остальные мысли, чтобы погрузиться в это утверждение.

Колин неплохой человек, но слишком увлекается разбором чужой жизни. Ей проще указывать, что делать другим, нежели разбираться своими делами. Она из тех, кто точно знает, как нужно жить, но при этом не соответствует этим правилам. Она всегда игнорирует мои увлечения, в то время как я поддерживаю ее. Колин перебивает, затыкает и отмахивается, будто мое мнение совершенно не имеет для нее значения. Так почему же я продолжала цепляться за Колин?

Страх. Я панически боялась остаться одна. Стать изгоем. Одиночкой. Человеком, которому не к кому подсесть. Не с кем поговорить. После того, как Кэтрин сбежала, я ощущала это липкое, отвратительное чувство. Кроме мамы не осталось никого, с кем бы я могла поговорить. Семь месяцев молчания. Семь месяцев тишины, пока я не поступила в Болфорд. Там мы и познакомились с Колин. Но какой смысл в дружбе, если я постоянно хочу побыть в тишине? Наедине со своими мыслями. Одна.

«Как известно, предрассудки труднее всего искоренить из сердца, почва которого никогда не была вспахана и оплодотворена образованием; они произрастают упорно, стойко, как плевелы среди камней». Строчки, выделенные Тайлером, всплыли в голове. Я открыла уже прочитанную книгу и в сотый раз уставилась на них. Смогла бы я искоренить предрассудки из своего сердца?

Ледяной холодок пробежал по спине. Осознание так крепко засело в груди, что я не посмела бы его изгонять. Пусть немного побудет там. А дальше я пойму, как быть с ним. До меня донесся стук шагов. Я напряглась и вцепилась пальцами в подлокотник. Тихая надежда плескалась в сердце. Трепет пробежал мурашками по коже. Приятные чувства ласкали каждую клеточку тела. Предательство ощущалось вдвойне больнее, но я запихнула его куда подальше.

Тайлер нашел меня быстро. Он выглядел уставшим, но все таким же красивым. Легкий румянец красовался на гладких щеках. Серые глаза смотрели точно на мое лицо, ни выше, ни ниже. Тайлер молчал, все еще пребывая в собственных мыслях. Карамельного цвета волосы были слегка растрепанны. Несколько прядей скрыли широкий лоб.

Я хотела, чтобы он заговорил первым. Чтобы сократил расстояние между нами и поцеловал. От этой мысли жар пронесся по телу. Я подавила порыв сжать колени, но не подавила желание.

— Почему ты грустила? — Его голос отозвался во всем теле. Я даже не сразу поняла, что именно он спросил.

— Когда?

— Вчера. Сегодня. Неделю назад. Почему ты выглядишь несчастной?

Это было так странно, говорить обо мне. И с одной стороны даже приятно, что кого-то действительно интересовало то, что у меня на душе.

— Я не чувствую себя счастливой, — честно призналась я.

Тайлер выгнул бровь, безмолвно задавая очередной вопрос. Я прерывисто выдохнула. Сердце медленно, но верно перестало разрывать грудную клетку.

Слова кипели во мне. Я никак не могла сформулировать мысли. Хотелось, чтобы все они звучали четко и понятно. Без лишней воды и по делу. Как в книгах, где герой легко выкладывает все, что беспокоит его. Но реальная жизнь было суровей, а мой язык не такой мелодичный и емкий, как у авторов. Мне не хотелось выглядеть глупой в глазах Тайлера.

— Это сложно объяснить, — сказала я, ибо ничего другого на ум не пришло.

— Что сделает тебя счастливой?

Сердце разбилось, а после склеилось. Такой простой вопрос, который никто и никогда мне не задавал. Так мог спросить только Тайлер: честно и прямо.

Не дожидаясь ответа, Тайлер открыл книгу и начал пролистывать страницы, ориентируясь на стикеры. Я затаила дыхание. Какую мысль я упустила? Чего не смогла увидеть, понять и поселить в своем сердце. Тайлер взял со стола карандаш и что-то подчеркнул, а после показал мне.

«Замкнутые люди нередко больше нуждаются в откровенном обсуждении своих чувств, чем люди несдержанные».

Я сглотнула ком и осмелилась взглянуть на него. На этот раз слова обжигали язык.

— Осознание, что я могу быть сильнее. Что могу дать отпор, когда кто-то принижает мои способности или желание. Обесценивает мои мечты. Не считается с тем, что я люблю. Отстаивать свою жизнь от чужого вмешательства, — на одном дыхании выпалила я. И готова поклясться, уголки губ Тайлера приподнялись.

— Значит, ты сама можешь сделать себя счастливой.

Мне хотелось забрать с собой это утверждение и рассмотреть его со всех сторон. Попробовать на вкус. Ввести внутривенно. Отпечатать под веками. Сохранить в сердце.

Я поднялась с кресла и встала напротив Тайлера. Достаточно разговоров обо мне. С ним явно что-то не так.

— Что сделает тебя счастливым? — Несмело спросила я.

Он чуть прищурился. А после посмотрел на мои губы. Щеки вновь потеплели. Я была уверена, что Тайлер сам не станет меня целовать. Потому что не уверен, действительно ли это то, чего я хочу.

Я прислушалась к зову сердца и поняла: да, я хочу поцеловать Тайлера Гилла. Не смотря ни на что. Не смотря на чужое мнение. Если в этой жизни и есть что-то правильное, так это изгиб его губ, серые глаза, смотрящие без осуждения, и сердце, в котором нашлось для меня место. Мне снова требовалось почувствовать возможность выбора. Моего выбора.

Сердце глухо стучало в груди, как только я оказалась в его руках. Длинные пальцы скользили по пояснице, играя с тканью блузки. Я не готова была зайти дальше поцелуя, но охотно наслаждалась прикосновениями.

Тайлер склонил голову. Теплое дыхание со вкусом вишни ласкало губы. Я коснулась пальцами его лица. Он сдался первым. Дрожь пробежала по спине, как только его рот обрушился на мой. Я потянулась к нему, прижимаясь сильнее. Голова кружилась от недостатка воздуха. Пальцы подрагивали, рисовали странные узоры на его шее. Тайлер прижал меня к шкафу. Углубил поцелуй, окончательно отрезая от реальности. Сейчас был только он, его губы и язык. Никаких мыслей и переживаний. Спокойствие окутало со всех сторон. Я хотела задержаться в этом мгновении навечно.

Тайлер с трудом оторвался от меня. Прижался лбом к моему лбу и тяжело задышал. Я впервые молила его о молчании. Потому что боялась услышать то, к чему не была готова.

— Эшли.

Я уткнулась лицом в его грудь. Зажмурилась, надеясь, что это спасет меня от дальнейших слов.

— Рано или поздно тебе придется принять решение.

И я прекрасно понимала, о каком решении он говорит.

Но не представляла, как вообще смогу его принять.