Сотканные из лжи

Глава 44. Тайлер

Нью-Йорк встретил холодными объятиями, растаявшим снегом вперемешку с грязью и шумом. Мы прилетели, как только врач убедил Кэтрин, что я иду на поправку. Она все таки забронировала два номера в отеле «Ричардсон». Нейт несколько минут непонимающе смотрел на бронь. Он узнал об этом во время посадки и явно выглядел ошарашенным.

— В Нью-Йорке более тысячи отелей, а ты выбрала именно этот? — Хмуро уточнил он. Я закусил губу, чтобы не рассмеяться.

Кэтрин прищурилась и ободряюще сжала руку Нейта.

— Во-первых, он ближе всех находиться к банку. Во-вторых, у них отличный сервис. И ты серьезно прекратил останавливаться в одном из лучших отелей, потому что им руководит загадочный Коул?

— Он не загадочный, он ублюдок, — выплюнул Нейт. — И совсем скоро ты в этом убедишься.

Ни я, ни Кэтрин, никогда не встречались с Коулом. Он не посещал зимний бал, хоть его отец и был там постоянным гостем.

Весь перелет мы обсуждали Стефана Гранта и предстоящий разговор. Нейт записался к нему на официальный прием, потому что я отказался ехать в квартиру и что-то просить в непринужденной обстановке. Щиты вокруг меня самопроизвольно поднялись. Я спрятал эмоции, обиду и злость, сконцентрировавшись лишь на перспективе. И заранее приготовился услышать отказ. Ни к чему тешить себя лишними надеждами, к тому же, когда речь шла о Стефане Гранте.

Кэтрин была права: отель «Ричардсон» и вправду выглядел роскошно. Не смотря на год постройки, он выглядел современным, а внутри был просторным. Здесь сочетались бежевые оттенки светлых и темных тонов в купе с золотыми элементами. Каждый предмет кричал о роскоши и богатстве. Дорогие мраморные полы вели к широкой стойке ресепшена. С потолка свисала громадная хрустальная люстра с сотней сияющих капелек. На стене за стойкой красовались кричащая надпись с названием отеля. Нейт, заметив ее, громко фыркнул и закатил глаза. Кэтрин тихо хихикала, пока две приветливые девушки проверяли нашу бронь.

— Ты не можешь долго злиться на меня, — промурлыкала Кэтрин, обнимая Нейта.

— Я не злюсь, — спокойно ответил он, но я увидел, как дернулся его кадык.

Кэтрин встала на носочки и громко шептала Нейту, как именно она искупит свою вину в номере. Я усмехнулся и вернул свое внимания девушкам, которые заметно покраснели от слов подруги.

Когда нам выдали ключи от номеров, Нейт больше не выглядел хмурым. Но не успели мы отойти от стойки, как его позвали.

— Нейт Эндрюс. Какой неприятный сюрприз.

— Коул, — процедил Нейт с натянутой улыбкой смотря на Кэтрин. Та от любопытства выглянула из-за его плеча. Я и сам сделал шаг в сторону, чтобы получше рассмотреть того самого Ричардсона.

Он был одного роста с Нейтом, но фигурой больше напоминал Энтони. Белая рубашка с закатанными рукавами туго обтягивала очерченные мышцы. Голубые глаза с презрением смотрели на Нейта. В остальном же ничего примечательного. Коул Ричардсон обладал темно-русым цветом волос, трехдневной щетиной и таким же раздутым эго, как у Виктора Фокса.

— Я сначала не поверил, когда узнал, что ты забронировал номер в моем отеле, — он сделал акцент на слове «моем», но Нейт не клюнул на его удочку. — Даже несколько раз перепроверил данные.

— Теперь воочию можешь убедиться.

Плечи Кэтрин чуть подрагивали от бесшумного смеха. Губы Коула растянулись в улыбке. Он оценочным взглядом обвел ее фигуру, а после посмотрел на Нейта.

— Видимо, не настолько идеален, раз не хочешь представить меня своим друзьям.

Я не судил людей по словам других, но Коул Ричардсон начинал бесить меня.

— Ты не настолько им интересен, чтобы я представлял тебя. Но раз они вызывают у тебя интерес, то познакомься с Тайлером Гиллом и Кэтрин Фокс. Для тебя миссис Эндрюс.

Кэтрин едва сдерживала хохот. Я и сам едва не рассмеялся, наблюдая за ними. Черты лица Коула заострились. Прежнее веселье исчезло, и наружу показалась неприязнь. Нейт же напротив источал уверенность. Он намеренно бесил его.

— Я пропустил помолвку? — С деланным равнодушием спросил Коул.

— Тебя бы никто и не пригласил.

Их взгляды вновь столкнулись. Безмолвная борьба длилась несколько секунд, пока кто-то из сотрудниц не окликнул Коула.

— Хорошего отдыха, — неискренне пожелал Коул. — Будем ждать вашего отзыва.

— Минус одна звезда за гостеприимство, — парировал Нейт и повел Кэтрин к лифту.

В лифте Кэтрин рассмеялась. Смахивая слезы, она пыталась выдавить из себя вопрос, но снова заливалась громким хохотом.

— Миссис Эндрюс? Серьезно? — Улыбнулась она.

— Разве я шутил? — Нейт вскинул брови.

— Я все равно узнаю, что вы двое не поделили.

— Девушку, коммерческие здания в Европе и Америке и звание идеального сына.

— Пункт с девушкой звучит любопытно.

— А звание идеального сына?

— Кто бы сомневался, — фыркнула Кэтрин. — Виктор Фокс ставил бы и тебя в пример, если бы ты был девушкой. Так что там с девушкой?

— Когда я перешел на четвертый курс, Коул поступил в Болфорд. И он не придумал ничего лучше, чем попытаться отбить у меня девушку. Проблема в том, что мы с Мэнди не были в отношениях.

— Мэнди? — Уточнил я. — Которая сейчас работает у тебя?

— Все верно. Она поступила в Болфорд благодаря стипендии и была вовлечена в учебу, в отличие от вас двоих. — Нейт не скрыл улыбку. — Мэнди помогала мне совмещать нагрузку двух университетов, и именно поэтому Коул решил, что мы вместе.

— Дай угадаю! — Кэтрин щелкнула пальцами. — Он разбил ей сердце?

— Именно. Коул унизил ее на глазах у всего Болфорда н

Мы заселились в номера и договорились встретиться через час, чтобы сразу поехать на встречу. Во взгляде Кэтрин сквозило беспокойство, пускай она и пыталась вести себя непринужденно. И прежде чем скрыться в номер, ободряюще улыбнулась.

После душа я слонялся по комнате, не зная, куда себя деть. Память пыталась подбросить фрагменты из детства, связанные со Стефаном. Я точно помнил, что несколько раз мама привозила меня к нему, однако ни один из этих разговоров не заканчивался объятиями и улыбкой. Постоянные ссоры. Крики. Споры. Все это в купе и было моей жизнью. Мама не могла уйти. Не могла оставить Джеффа или своего отца. Она пожертвовала собой, но не знала, что обо мне не кому будет заботиться.

Я не мог позволить обиде пробиться сквозь шаткие щиты, поэтому позвонил Эшли. Она еще не знала, что мы улетели в Нью-Йорк.

— Поговори со мной, — сходу попросил я. И если обида не сумела прорваться, то слабость охотно разливалась в груди.

— Я так и не поблагодарила тебя за подарок, — тихо ответила Эшли. По сбившемуся дыханию я понял, что она спешила спрятаться в укромном месте. — Это невероятно, Тайлер.

— Как и ты.

Приятная пауза повисла между нами, укутывая от непрошеных эмоций. Я опустился в кресло и взглянул в окно, рассматривая суетливый Нью-Йорк под свинцовым небом.

— Я уехал из Бостона.

— Надолго? — Я мог поклясться, что она закусила губу.

— Ночью самолет. Ты сможешь приехать на выходных?

— Я, я не знаю.

Я запустил пальцы в волосы и вздохнул. Мы снова возвращались к неопределенности, которая меня не устраивала. Страхи Эшли брали вверх, и я не понимал, как убедить ее оставить их.

На этот раз пауза наполнилась грустью и разочарованием.

— Я попробую, — не уверенно, но все таки пообещала она.

— Хорошо.

— Хорошо.

Эшли отключилась первая. Я продолжал смотреть на экран, словно там скрывались ответа на не заданные вопросы до тех пор, пока стук в дверь не вернул меня в реальность.

— Если этот разговор пойдет не в то русло, я выскажу ему все, что думаю, — сказала Кэтрин, когда мы сели в такси. — И никто из вас не станет меня затыкать.

— Только без преждевременных выводов и эмоций. Дайте ему возможность хоть что-то сказать, прежде чем громко хлопать дверью, — ответил Нейт, поглаживая ее бедро. — По одной проблеме за раз. Тайлер.

Я кивнул в ответ, понимая, к чему клонит Нейт. И как бы мне не хотелось выплюнуть обвинения прямо в лицо, я провел черту, которую не собирался переступать. И хотел сохранить маску безразличия до конца разговора. Он больше не являлся частью моей жизни. Никогда ей не был.

В реальности скрыть волнение оказалось куда сложнее. Кэтрин не сводила с меня глаз, хоть и вела приглушенную беседу с Нейтом. Она словно пыталась предугадать момент, когда я пошлю все к черту, попрошу таксиста развернуться и отвезти нас в аэропорт. Признаться честно, я был близок к этому решению, но только потому, что боялся увидеть в чертах Стефана ее черты. Привычки, жесты или же спокойный тембр голоса, который передался по наследству мне. Проблема в том, что я был больше похож на Стефана, начиная от роста и заканчивая цветом глаз. Такие же серые, с такими же зелеными крапинками. Я не помнил, чтобы видел его фотографии в молодости, но был уверен, что и тогда мы были похожи. Наверное, это была одна из причин, почему Джефф меня ненавидел всей душой.

Машина остановилась возле высокого здания банка. Его банка. Никто не спешил выходить, пока я не коснулся ручки двери. Дрожь в пальцах поднялась выше, а после скользнула по позвоночнику. Я сглотнул и медленно обвел каждую букву в названии. Шум улиц не мог пробиться сквозь рев собственных мыслей и образов прошлого. Безразличие, смирение, молчание. Кэтрин сжала мой локоть и вынудила посмотреть на нее.

— Сорви пластырь быстро, — сказала она. В глазах не было ни капли веселья, лишь хладнокровная уверенность и обещание защитить. Нейт смотрел также, стоя за спиной Кэтрин. Оба все еще были на моей стороне, не смотря на дерьмо, которое происходило в ней. Я не знал, как их отблагодарить. Но точно был уверен, что хочу дать им больше пространства и не вынуждать срываться по первому звонку. Мы все еще можем быть опорой друг для друга, но правда пора каждому двигаться дальше.

Внутри банка кипела работа. Я быстрым взглядом оценил классический интерьер из белых и черных цветов. На кожаных диванах сидели клиенты, нетерпеливо вертя головой, а менеджеры носились по залу с кипой бумаг и с прижатыми к уху телефонами. Нейт подошел к одной из сотрудниц и попросил нас проводить к Стефану. Девушка натянула дежурную улыбку и предложила присесть.

— Почему всегда блондинки? — Возмутилась Кэтрин. Я вопросительно переводил взгляд с нее на Нейта, который сдерживал улыбку. — Луиза, Линда, Энни. О, и это только девушки, что работали на Нейта.

— Нигде нет требования, касательно цвета волос, — Нейт склонил голову, вскинув брови.

— Интересно, у Ричардсона тоже помощница блондинка? — Парировала Кэтрин. Глаза Нейта потемнели и теперь казались абсолютно черными. Это и вправду выглядело забавным, когда речь заходила о Коуле. — Мне нужно собрать статистику. Запишешь нас на прием?

— Мистер Грант готов вас принять. — Девушка кивнула в сторону лестницы. Нейт встал первым и протянул руку Кэтрин. Их короткая перепалка смогла немного взбодрить меня.

Мы направились за девушкой. Каждый шаг давался с трудом, будто мне приходилось прилагать усилия, чтобы переставлять ноги.

По одной проблеме за раз.

Слова Нейта служили якорем. Никто ничего от меня ждал, кроме возможности попросить о помощи. Мы не должны мириться и выяснять отношения. Ворошить прошлое и предъявлять друг другу претензии. Я всего лишь задам вопрос и, надеюсь, получить ответ. Все. Ради этого мы здесь.

Золотая табличка сверкнула от упавшего луча солнца. Фамилия Грант на ней будто насмехалась надо мной. Я сделал глубокий вдох и замер, пока дверь не открылась, а взгляд не столкнулся с серыми глазами. Выражение лица Стефана сразу изменилось. Он резко поднялся, его тонкие губы чуть приоткрылись, а морщины прорезались на лбу. Первой зашла Кэтрин, мы с Нейтом за ней.

Не было рукопожатия. Приветствия. Объятий. Человек, стоявший передо мной, такой же незнакомец, как и девушка, проводившая нас.

— Тайлер, — ошарашено произнес Стефан, жадно рассматривая меня. Я впал в ступор. Противоречивые эмоции захлестывали со всех сторон, среди них главенствовала детская обида. Она оказалась куда сильней, чем я предполагал. Встреча со Стефаном вспорола старые раны. И тогда я понял, что с годами они не переставали кровоточить, я лишь наклеивал поверх старого пластыря новый и утверждал, что все в порядке.

Ничего не было в порядке.

Пальцы Кэтрин коснулись моих. Нейт не стал ждать, пока я справлюсь с эмоциями и заговорил. Он начал с прелюдии, мягко помогая мне собраться. Но мы со Стефаном продолжали тупо смотреть друг на друга. Оба чертовски похожи, но лишь один из нас сломан внутри.

Я с силой прикусил язык, потому что из горла рвались обвинения. Дни, проведенные на улице, мелькали перед глазами, как и ночи, когда мне приходилось искать убежище, в то время как мой дед владел средствами половины страны. Он обеспечил меня трастовым фондом, но не побеспокоился о моей безопасности. Он оставил меня рядом с дьяволом, хоть и мог преложить лучшее будущее. Я был его единственным внуком, но Стефан Грант же считал меня мальчишкой Гилла. И тогда я понял, что не готов ни о чем просить. Не у него.

— Нам нужна ваша помощь, мистер Грант, — громко сказал Нейт, вынуждая меня оставаться в кресле. Стефан прекратил на меня пялиться. Выражение его лица изменилось, и сейчас мы имели дело с владельцем крупнейшего банка в Америке.

— Вы пришли по просьбе Джеффа?

Кэтрин едва не задохнулась от возмущения. Она чуть склонилась вперед и вскинула палец, указывая острым красным ноготком точно ему в грудь.

— Вы сейчас серьезно? — Уточнила Кэтрин, но я знал, что на ее языке вертелись совершенно другие слова.

— Этот вопрос имеет место быть, с учетом того, что я не видел Тайлера последние девять лет.

— Тогда прежде спросите, где именно он был эти последние девять лет, — выплюнула Кэтрин и откинулась на спинку кресла.

Стефан вновь повернулся ко мне. Седина блеснула в светлых волосах и в щетине. Годы не пощадили, как и деньги не сохранили молодость.

— Джефф поставляет наркотики в Америку. Использует сложные схемы, чтобы оставаться не при делах. Есть имена людей, которые помогают ему или, вероятно, заправляют всем. Мне нужно привлечь внимание ФБР, чтобы посадить его за решетку.

Стефан одарил меня долгим, тяжелым взглядом, словно хотел пробраться под кожу. Я выдержал его и не стушевался. Я сказал чистую правду, только не назвал главного имени.

— Я хочу поговорить с тобой наедине.

Губы Кэтрин растянулись в ядовитой улыбке. Даже Нейт ощетинился, потому что не особо доверял Стефану.

— Нет.

Контроль летел к чертям. Приватный разговор, как ступень для примирения, а в моем списке дел точно не было такого пункта. Все, что Грант хотел сказать мне лично, он мог озвучить при них.

— Если вы, мистер Грант, не имеете связей в ФБР, то тогда мы зря прилетели.

— Почему ты сам к ним не обратишься, раз у тебя на руках есть доказательства?

— Потому что в следующие несколько часов ваш единственный внук будет лежать с пулей во лбу, мистер Грант. Снимите розовые очки и взгляните на реальность, — вмешалась Кэтрин.

— Мисс Фокс, я полагаю?

— Моя фамилия абсолютно точно не играет никакую роль.

— И все же, я хочу знать, с кем разговариваю. Вы врываетесь ко мне и просите, чтобы я поспособствовал заключению Гилла и его пособникам. Человека, который является твоим отцом.

— О, так вы даже не интересовались жизнью Тайлера?

— Не имел возможности, — процедил сквозь зубы Стефан.

Я глубоко вдохнул. В воздухе витал аромат чего-то сладкого, будто где-то стоял диффузор.

— Я не живу с Джеффом с шестнадцати лет. С тех пор, как умерла мама, он вымещал свою злость на мне. Можно ли в действительности считать его моим отцом?

В глазах Стефана плескалась неприкрытая боль. Его кадык дернулся, будто эмоции готовы были вырваться наружу. Стефан схватил ручку и прокрутил ее в пальцах, в попытке успокоиться. Я видел его насквозь. Знал наперед вопросы, вертевшиеся на языке. Но не чувствовал себя готовым вступить в этот бой.

— Есть предположение, что местные власти под контролем Джеффа, иначе не объяснить, почему он спокойно перед их носом провозит наркотики. Действовать в открытую я не могу, не уверен, что ко мне прислушаются. А если Джефф узнает, что я пытаюсь обеспечить ему место за решеткой, то примет ответные меры. Поэтому мы приехали к… вам. Если у вас есть возможность или люди, которые ставят свою работу выше, чем грязные деньги, то мы хотим попросить помощи.

Стефан внимательно слушал, поджав губы. Ручка теперь отбивал легкий ритм, действуя Кэтрин на нервы.

— Я все еще хочу поговорить наедине.

Наши взгляды схлестнулись. Внутри меня вспыхнула борьба. Здравый смысл проигрывал боли, тянущейся сквозь года. И среди всего это кровопролития пробился образ Эшли. Я зацепился за него и повернул голову, безмолвно прося Кэтрин и Нейта выйти.

Как только мы остались вдвоем, я тут же пожалел о своем решение. Чаша переполнялась, слова рвались наружу. Здесь в кабинете сидел маленький Тайлер, не понимающий, почему все уходят из его жизни. Я не мог с ним справиться. Не мог обнять и попросить уйти.

— Что произошло после смерти Джулии? — Голос Стефана дрогнул, но я не повелся на его скорбь. Мы оба были по разные стороны баррикад. Но Стефан считал свое горе сильнее, чем мое.

Смерти.

— Мама не просто умерла. Джефф убил ее.

Ручка в руках Стефана треснула. Маленький осколок отлетел ко мне и повис на краю стола. Также балансировало и мое терпение.

— Джефф не убивал Джулию. Она умерла от остановки сердца.

— В следствии чего?

Солнце спряталось за тучами. В полумраке я чувствовал себя комфортней, будто мог спрятаться свои истинные чувства. Стефан молча переваривал мой вопрос, но не торопился с ответом.

— Ты ведь ничего не знаешь, — сказал я, удивляясь собственной смелости. — Ты не принял брак дочери и отстранился, игнорируя проблемы, которые и без твоего внимания были на поверхности. Джефф убил ее, чтобы добраться до наследства. Он не знал, что моим трастовым фондом ты распоряжался до восемнадцатилетия. И когда выяснил, что после смерти получил только дом и машину, то занялся мной. Джефф считал, что тебе есть до меня дело. Что ты пойдешь на все, дабы обеспечить будущее внуку.

— Я уехал сразу после ее смерти, — сухо оправдался Стефан. — Джефф винил меня в ее смерти. Сказал, что Джулия сильно переживала из-за моего отношение к нему, и это стало причиной сердечного приступа.

— Странно, что ты в это так легко поверил.

— Потому именно эти слова сказала она мне. Каждый раз, когда навещала, Джулия винила меня во всем. Просила пойти на уступки и ради нее принять Джеффа. Я не мог.

Сердце клокотало в груди. Я хотел отвернуться, но не мог отвести глаз. Пластыри больно срывались, горячий воздух обжигал каждую рану, опалял каждый шрам.

— Любовь к нему ее погубила, — сказал я, желая закрыть эту тему. — Я не считаю Джеффа своим отцом и никогда не считал, именно поэтому хочу отправить его в тюрьму. За все, что он сделал.

Стефан провел рукой по щетине, блуждая в собственных мыслях. Тлеющие угли злости разгорались. Теперь я понял, почему Кэтрин предпочитала преждевременные выводы. Они как ни странно успокаивали и помогали оставаться трезвым к внезапным эмоциям. Я заведомо готовился к отказу или к разведенным рукам.

— Какие доказательства у вас есть?

Я рассказал, избегая упоминания Вульфа Брауна. В любую минуту готов был позвать Нейта, чтобы тот наглядно продемонстрировал их схему, но, кажется, Стефан верил мне на слово. Он все это время молчал, внимательно вслушиваясь в каждое слово. Когда его лицо становилось задумчивым, я видел в нем маму.

— Я не хочу ничего обещать, Тайлер, потому что сам не уверен, кому могу доверять. Но я попробую сделать все, что в моих силах. Джефф в любом случае понесет наказание. И ответит за смерть Джулии.

И тогда пришлось выложить все карты на стол.

— Есть вероятность, что Джефф — пешка. За этим всем может стоять Вульф Браун.

— Это серьезное обвинение, Тайлер. Ты уверен?

— Первый перевод был выполнен с его кошелька. Даты совпадают с датой смерти мамы и приглашением Джеффа на зимний бал. И я думаю, что именно поэтому он прекратил требовать доступ к моему трастовому фонду.

— Я хочу взглянуть на переводы.

Я встал и пошел за Кэтрин и Нейтом. На их лицах читались вопросы, но я не владел ответами. Поэтому просто попросил Нейта показать Стефану переводы.

— Что он тебе сказал? — Шепотом спросила Кэтрин.

— Ничего из того, чего бы я не слышал раньше. Все в порядке.

— Я начинаю сомневаться в правильности нашего приезда.

— Об этом надо было думать раньше.

— Спонтанные решения — смысл жизни.

Стефан спокойно просматривал операции. На первый взгляд могло показаться, что ему они безразличны, но я лишь в очередной раз отмечал нашу схожесть: мы не любили открыто проявлять эмоции.

— Как долго вы будете в Нью-Йорке? — Спросил Стефан, убедившись в достоверности наших слов.

— Мы сегодня возвращаемся обратно, — ответил я.

Грусть на секунду вспыхнула в глазах, но я не обратил на нее внимания.

— Оставь свой номер, Тайлер. Я попробую что-нибудь сделать.

Я быстро написал его на клочке бумаге и направился к выходу, не желая прощаться. Шел как в тумане, сбитый с толку произошедшим. Его слова не звучали твердо, но и не походили на отмашку. Что-то оборвалось в груди и свинцовой тяжестью рухнуло в желудок.

Кажется, это было мое сердце.

Вернувшись в Бостон, я запретил себе думать о разговоре со Стефаном. Жалкие крохи надежды теплились в душе, не имеющие даже право на существование. В том же время горькая обида разъедала сердце.

Кэтрин скептически относилась к поведению Стефана. Нейт… был Нейтом и попросил нас не делать выводы раньше времени. Его стоическое спокойствие удерживало меня на поверхности и не позволило упасть в бездну безнадежности. Не существовало выхода. Ни одно решение не подводило нас к финалу. Все пути были искусно отрезаны Джеффом и Вульфом. Идеальное положение одаривало их новыми возможностями. И во все этом уравнении лишь Дебра Лам дарила нам шанс.

Прежний способ привоза наркотиков был отработан на сто процентов. С помощью грузовых машин поставки должны увеличиться, но вместе с тем, возможно, и возникнут ошибки, за которые власти смогут зацепиться. И снова все возвращалось к Стефану Гранту.

Во мне росло желание взять все в свои руки и лично направиться к властям с заявлением, пускай и наши доказательства звучали не так убедительно. По крайней мере не пришлось бы надеяться на помощь со стороны от человека, коим Стефан до сих пор являлся.

Я бесполезно проживал дни до выходных. Слонялся между этажами в компании терзаний и мыслей. Редкие порывы что-то сделать обрывались, стоило Кэтрин бросить на меня предупреждающий взгляд. В такие моменты вина наполняла каждую клеточку тела.

Я чувствовал себя потерянным. Заблудившимся в собственной жизни. Наверное, поэтому не выдержал и сам поехал за Эшли. Всю дорогу она просила меня развернуться и убеждала, что сама приедет на такси либо с Энтони. Но я жадничал отведенным нам временем и не хотел терять ни одной минуты. С ней я знал, что и как должен сделать. И это понимание не стирало в пыль руины внутри меня.

Ветер уносил дым, струящийся из салона. Из магнитолы лился инструментал песни BTS «Black swan». Я превышал скорость. Намерено. Чувствовал холод кончиками пальцев, держа тлеющую сигарету. До Болфорда оставалось несколько миль, и я из последних сил сдерживался, чтобы не вжать педаль газа в пол. Потребность увидеть Эшли переросла в зависимость. Я и не надеялся, кому-то так широко открыть свое сердце, и точно не рассчитывал, что кто-то сумеет пробраться в него, не испугавшись шрамов и рубцов.

Эшли написала, что ждет меня возле Старбакса. Я включил поворотник и свернул, замечая машину Энтони и его самого, активно махающего мне.

— Запоминай: вы, Кэтрин и Нейт, пицца и текила! — Я по-доброму завидовал его юношеской беззаботности и рвению ярко прожить жизнь. — И никаких отговорок, мисс Браун.

Энтони распахнул дверь и подал руку, помогая Эшли выбраться из салона.

— Увидимся, — сказал он, сел в машину и уехал.

Эшли не успела ничего сказать: я прижался к ее губам и почувствовал сладкий аромат. Она и сама на вкус была, как молочный шоколад. И я бы мог целовать ее вечность, даже если вокруг нас полыхал весь мир. Даже если бы метеорит рухнул на землю. Потому что, пока я ее целовал, гул мыслей затихал.

— Тайлер, — прошептала Эшли.

— Поехали.

Я открыл ей дверь, чуть дольше удерживая в руке ее ладонь. На лице Эшли играла робкая, теплая улыбка, будто она сдерживала эмоции и планировала делать это до тех пор, пока мы не доберемся до дома. Мы выехали на трассу. Я чувствовал себя влюбленным мальчишкой, желавший постоянно касаться Эшли. Ее нежные пальцы переплелись с моими. Очаровательный румянец вспыхнул на щеках. Голубые глаза избегали моего взгляда.

— В планах и вправду есть текила и пицца

— Ты имеешь ввиду планы Энтони по жизни или на сегодняшний вечер? — Коротко улыбнулся я. — В любом случае, ответ да. Но мы можем не идти, если ты не хочешь.

— Хочу.

Эшли взглянула на меня. В ее глазах искрилась искрения радость. Я догадывался о причинах, но не осмелился озвучить их в слух.

Дорога до Бостона прошла в приятной тишине. Я бессознательно рисовал узоры на ладони Эшли, предвкушая ее реакцию на место, в которое планировал отвезти. И когда мы не свернули на дорогу, ведущую к дому, она вопросительно взглянула на меня.

— Сейчас увидишь.

Мы заехали на Ньюбери-стрит, где располагался еще один любимый книжный магазин. Теперь глаза Эшли светились детским восторгом.

Нас окружили стеллажи, заполненные книгами. Тысячи изданий ждали своего покупателя, приветливые сотрудницы с понимающими улыбками кивнули нам и не стали мешать. Эшли сразу направилась к стопкам с классикой, любопытно рассматривая обложки. Я остановился около современной литературы. Сотни новинок привлекали рисованными обложками. Сам не заметил, как взял несколько экземпляров и отнес на кассу.

— Мечтаю открыть свой книжный магазин с большим читательским залом и несколькими зонами для блогеров, — внезапно сказала Эшли с горящими глазами, прижимая к себе книги. — Несколько этажей, уютная обстановка и много кресел.

Я улыбнулся ее желанию. Эшли даже не замечала, как светилась, рассказывая о своей мечте. В эту минуту она была открытой, не страшась чужого мнения и осуждения.

— Это не самый прибыльный бизнес, но это то, чем я действительно хочу заниматься.

— Прекрасная мечта.

Я потянул ее к себе и на несколько секунд прильнул к губам. Эшли смущенно ответила на поцелуй, но все же коснулась руками моего лица.

— Отец бы посчитал такой бизнес не прибыльным, — сказала она и осеклась.

— Не будем о нем.

Мы потеряли счет времени, блуждая среди стеллажей и время от времени целуясь. Я завидовал самому себе и той легкости, которая внезапно возникла в жизни. Словно никто и никогда не собирался препятствовать нашему счастью. Словно над нами не нависали отцы с собственными решениями и грязной стороной жизни. Словно ее мама принимала мое присутствие в жизни Эшли.

Я держался за эти короткие моменты. Впитывал каждую секунду, вшивая их в память плотными нитями. Мы вышли из магазина с двумя большими пакетами. Эшли в конце концов сдалась и не постеснялась при мне взять несколько современных любовных романов.

— Обычно я читаю их на телефоне, — призналась она, поглаживая пальцем твердую обложку.

— В современных романах нет ничего постыдного.

— Ты же их не читаешь, — сомнение сквозило в ее голосе.

— Ты мало знаешь о моем литературном вкусе.

Как выяснялось, в магазине мы провели около трех часов. Энтони обрывал мой телефон, а не дождавшись ответа, завалил сообщениями.

— Они нас ждут.

— Кэтрин знает, что я приеду? — Тихо спросила Эшли. — Она не против?