Сотканные из лжи

Глава 29. Эшли

Любопытство убило кошку.

Я должна была помнить об этом, когда подслушивала разговор Эреса с отцом. Но сделала это нисколько из любопытства, сколько из желания помочь.

— Она не доставит проблем. Виктор приезжал и рассказал ей о браке, — сказал Эрес. Я вжалась в стену и напрягла слух. Он говорил тихо, но уверенно. Складывалось впечатление, что Кэтрин добровольно согласилась быть с ним. — Как только мы распишемся, можно заняться документами. Эта новость должна взорвать.

Я нахмурилась, не совсем понимая, о чем идет речь. Браки в наших кругах не были чем-то особенным, как например воссоединения Дженифер Лопес и Бена Аффлека для мира. Все делалось из хладнокровного расчета и выгоды. Так какая же выгода для семьи Шейни?

— Пап, я смогу управлять этим подразделением. Нет ничего сложного, чтобы отслеживать стоимость монеты и стоимость наших акций.

Саид что-то ответил ему. Я затаила дыхание.

— Нам главное успеть сделать это первыми, пока Фокс не стал хвастаться среди своих. Остальные из пятерки тоже захотят, чтобы за их монету можно было бы купить акции компаний.

Сердце гулко забилось в груди. Я на цыпочках двинулась в противоположную сторону.

Кэтрин должна была об этом узнать.

Я ринулась в ее комнату, но нашла только Лили.

— Ты случайно не знаешь где Кэтрин?

— Думаю, где-то на улице.

Черт.

Я побежала в свою комнату, чтобы переодеться. После Рождества наши отношения с Колин сошли на нет. А после потасовки с Кэтрин и вовсе привели к молчанию. Она злилась, что я не оказала ей поддержку.

В беседках никто не сидел, как и на качелях. В зоне отдыха стояло несколько студентов, но Кэтрин среди них не было. Оставался только лабиринт. Кэтрин, если и была там, то добралась только до ближайшей лавочки.

Кэтрин плакала. Вернее, позволяла слезам стекать по щекам. От этой картины что-то внутри с хрустом надломилось. Она всегда казалась мне самым сильным человеком из всех, кого я знала. И видеть ее сломленную, плачущую в одиночестве было тяжело.

— Кэтрин, — позвала я.

— Что? — Ее голос дрогнул. И на несколько секунд мое сердце перестало трепыхаться в груди.

— Виктор хочет, чтобы акции компании «ERMAAS» можно было купить за монету, — выпалила я.

Кэтрин смотрела на меня так, будто я заговорила на незнакомом ей языке. Абсолютное непонимание вперемешку с шоком. Мы обе знали, как подобная сделка важна и уникальна. И Виктор ни за что не упустит ее.

— Откуда ты узнала?

От смущения кровь прилила к лицу. Я собралась с силами и на одном дыхании выпалила:

— Я подслушала разговор Эреса с отцом. И на зимнем бале твоя… Шарлотта дала понять, что грядут большие перемены.

— Когда ты подслушала? — Прорычала Кэтрин. Я испугалась, как бы ее гнев не вылился на меня.

— Только что. Он сообщил отцу, что Виктор приезжал и сообщил тебе новость.

Кэтрин решительно поднялась. Она больше не выглядела сломленной и разбитой. Мне бы такую силу духа.

Я почувствовала, как рухнул груз с плеч. Подслушивать разговоры — неправильно. Но куда хуже — оставаться в стороне и смотреть, как жизнь некогда близкого человека рушиться, а он даже не знает причин. Кэтрин не заслуживала такого. Никто не заслуживал.

На следующий день Виктор Фокс приехал в Болфорд. Эрес светился от счастья и едва не подпрыгивал на месте. В такие моменты сразу было заметно, как легкомысленно он относится к бизнесу и деньгам. Для него происходящее — возможность на несколько дней засветится в новостях. Уверена, он уже смаковал заголовки, об арабском принце и принцессе Бостона.

Я не могла спокойно сидеть в комнате, пока Кэтрин под конвоем выводили из Болфорда. В коридоре мы столкнулись с Тайлером, который, казалось, отрицал происходящее. И именно в этот момент я поняла, что не видела Нейта. Но если бы новость об их романе просочилась в прессу, то мама позвонила бы мне. Подобного рода информации ударила бы не только по Эндрюсам, но и по нам. Я на всякий случай проверила стоимость монеты отца, но она наоборот дала рост в три процента. Неужели, Нейт сбежал?

Ответом мне послужила распахнутая дверь и решительное выражение лица Нейта. Если бы взглядом можно было испепелять, то на месте Виктора Фокса осталась бы кучка пепла. За Нейтом стоял Шон — его университетский друг. Вчетвером они отправились в кабинет.

Тайлер не находил себе места. Даже Энтони побледнел, дожидаясь вердикта. Я еще раз проверила биржу. Если что-то в кабинете пойдет не так, то реакция рынка не заставит себя ждать.

Меня потряхивало. Сердце колотилось в груди, будто бы в кабинете решалось мое будущее.

И именно в эту секунду в голову пробралась страшная мысль.

Меня ждало нечто подобное.

И Тайлер вовсе не причем. Родители сами выберут мне супруга. Оформят наш брак, как лучшую сделку в своей жизни. Потому что иначе быть не могло. Вся моя жизнь с детства расписана. Болфорд лишь имитация свободы и выбора, но как только в обозримом будущем появится достойный кандидат, об учебе можно забыть. Вот что планировала сделать мама на зимнем балу. Вот почему она так искала Коула Ричардсона.

Воздух стремительно покидал легкие. Липкий страх скользил по коже. Слезы жгли глаза, но я не дала им пролиться. И когда из кабинета вылетел разъяренный Виктор Фокс с красным лицом, я поклялась себе, не допустить подобного. Пускай наши отношения с Тайлером были шаткими и окутанные ложью, но это мой выбор.

Тайлер пришел прощаться. Он нашел меня в библиотеке, в нашем кармане. Я просто сидела без книги, полностью погруженная в свои мысли. То, что произошло с Кэтрин, никак не отпускало меня.

— Поговори со мной, — хрипло попросил Тайлер, опускаясь на корточки. Он взял мои ладони и мягко сжал. Большие пальцы рисовали успокаивающие круги.

— Вы останетесь в Бостоне?

— Да. Я могу приезжать в выходные.

Я невесело рассмеялась, качая головой. Непривычная реакция, вызванная смешанными эмоциями. Тайлер готов был рискнуть, я же позволяла страху овладеть моим сердцем.

— Это конец? — Голос выдал мои чувства. Слеза лишь подтвердили их.

— Только когда мы с тобой этого захотим. — То, как он спокойно это произнес, подарило надежду. Тайлер выудил ручку из кармана и взял листок. Он написал свой номер телефона и, вероятно, Кэтрин и положил мне на колени. — Не сдавайся.

Я наклонилась к нему и поцеловала, вкладывая то, что не могла сказать словами.

Сдаться раньше времени — однажды было про меня. Но больше я не хотела сдаваться.