Спутник бросает тень

13

Выпрыгнув из автобуса, Дейли нырнул в самую гущу толпы. Вокруг громадного комплекса зданий «Арсизи» колыхалась река из людей и машин. Дейли все еще не мог привыкнуть к неожиданному появлению этого сооружения. Чуть не в один день все дома между 48-й и 52-й улицами были снесены, и на их месте за полгода выросла махина, назначение которой заключалось в одном — дать все для развлечения тем, у кого есть деньги.

Сегодня Дейли решил начать со «Старого света», целого комплекса ресторанов на разных этажах и в бесчисленных залах. Каждый ресторан представлял какой-нибудь закоулок Европы. Вот Ривьера. Синее море, белые яхты, загорелые купальщики, зеленые пальмы — все как настоящее. Понятно, стереопанорама. Дейли на ходу мазнул рукой по пальме — настоящая! Удивленно остановившись, он прикоснулся рукой к морю, убежденный, что рука наткнется на стекло. Ничего подобного — и вода настоящая, по крайней мере вблизи. А дальше уже шла бутафория. Посетители сидели как на островке, заливаемом волнами, официанты и хорошенькие девицы появлялись с подносами прямо из воды.

Рядом зал — Бавария с горным пейзажем, глиняными кружками, настоящим мюнхенским пивом и немочками в народных костюмах.

Ага, русский зал. Первым, кого увидел Дейли, был Блисс Троллоп. Журналист как раз вставал из-за столика.

— Привет, сержант! Что вы здесь поделываете?

— А вы?

— Здесь есть настоящая смирновская водка. А если имеется возможность отнести расходы на государственный счет, то советую и блины с красной икрой. Жаль, что не могу побыть с вами — тороплюсь на аэродром.

— Куда это вы, Блисс?

— В Чикотаун, по заданию редакции. Через неделю думаю быть обратно. Если случится что-нибудь сногсшибательное, телеграфируйте за мой счет, — журналист написал в блокноте адрес и оторвал листок.

— Что ж, это можно.

Дейли задумчиво посмотрел вслед Троллопу. Впрочем, никому не заказано любить русскую водку и блины. Сунув листок с адресом в карман, Дейли направился к бару. Чуть покачивающейся походкой подошел к стойке, за которой находились платиновые блондинки, и жгучие брюнетки, и стройные, как соломинки из коктейля, и очень даже плотные. Общим было одно — они были не столько одеты, сколько раздеты, и ни у одной не имелось ни малейшего сходства с женщиной на фотографии. Что ж, придется играть старую комедию.

Неуклюже зацепив и повалив трехногий стул, Дейли вскарабкался на соседний, одним духом выпил вместе с кусочком льда заказанный коктейль и горестно принялся плакаться на свою судьбу.

— Ни одному человеку нельзя верить в этом проклятом городе,— изливал он свою душу ближайшей девице за стойкой. Любой бросивший взгляд на сержанта был бы уверен, что это простой лошадник, от которого за версту разит пóтом, шерстью и прериями. Несмотря на то что девица, не проявляя особого интереса к «чурбану», отделывалась ничего не значащими восклицаниями «Да что вы!», «Подумать только!», Дейли выкладывал ей свою страшно романтическую историю об одной девушке, которой он познакомился здесь, в этом городе, о том, какую кучу денег он просадил на нее, о клятвах и уверениях, полученных взамен. А ведь так обещала стать его женой и уехать с ним на его ферму. Сказала, что работает здесь, в баре, а баров здесь как овец в хорошем стаде. И нет ее, это он очень даже прекрасно понимает. Потому что нельзя им верить!

Пьяным движением Дейли вырвал из кармана фотографию.

— А ведь вот она! Сама невинность! Вот. Гляньте и пожалейте меня! Впрочем, еще стаканчик, а потом жалейте.

Девицы, пересмеиваясь, разглядывали фотографию. Дейли, шмыгая носом, горестно мял ладонями лицо. Фотография переходила из рук в руки.

— Так ведь это же наша Пегги!

И тут Дейли на самом деле чуть не сверзился с сиденья.