Спутник бросает тень

24

Блисс Троллоп вошел в кабинет инспектора своим обычным, пружинистым шагом.

— Привет, инспектор! Стоило вам позвонить — и я бросил все редакционные дела. Ну, выкладывайте, что новенького?

Дейли подтолкнул к нему стул:

— Садитесь, Блисс, и приведите свое перо в боевую готовность. Инспектор хочет дать вам сногсшибательное интервью.

Троллоп вопросительно взглянул на Муна.

Тот кивнул головой:

— Совершенно верно... Мне так понравилось ваше предыдущее интервью, что я решил впредь иметь с вами дело только таким образом. Что ж, приступайте.

— О чем я должен спросить?

— Не узнаю вас. Такой опытный газетный волк — и не знает, с чего начать! Хорошо, подскажу. Первый вопрос: кто убил Джона Ирвинга Спитуэлла?

— Это я давно знаю.

— Что вы говорите? А я до вчерашнего дня не знал. Так что пишите мое мнение: Джона Ирвинга Спитуэлла четвертого октября сего года в восемь часов двадцать минут утра убил Блисс Троллоп, сотрудник газеты «Морнинг сан».

Блисс ракетой взвился в воздух. Дейли привалился к двери, но эта предосторожность была лишней.

— Вы, надо думать, уже тронулись! — взвыл журналист. — Такие шутки вы можете проделывать с арабами. Со мной этот номер не пройдет!

— Садитесь, Блисс! — предложил Дейли, на этот раз уже другим тоном. Не надо трепать нервы заранее. Пощадите их, они вам еще пригодятся. Вчера, в ваше отсутствие, я слегка пошарил в вашей квартире...

— Вы делали у меня обыск? На каком основании? Предъявите ордер!

— Я лучше предъявлю вам одну вещь, которая отобьет у вас охоту требовать у меня ордер. Извольте! — Дейли достал из ящика «Симон Арцт» с такой осторожностью, как будто в руке у него была граната с выдернутой чекой. — Вот это вещественное доказательство я нашел у вас в шкафу. Не мешало бы вам хранить пуговицы в другом месте.

Мун внимательно наблюдал за Троллопом. Коробка произвела именно такое впечатление, какого он ожидал.

— Спасибо, Дейли, спрячьте это в сейф... Теперь второй вопрос: почему Блисс Троллоп, навестивший четвертого октября Спитуэлла, вышел от него через гараж, таясь от людей? Отвечаю. Вот почему. . .

И Мун выложил на стол два прозрачных конверта.

— Вот он, «Симон Арцт»! Один окурок, как известно, был найден в квартире Спитуэлла, второй — в гараже. Если не хотите, чтобы вас сажали, надо быть более осторожным. Мне вас просто жаль!

— Вы не сможете ничего доказать! — воскликнул Троллоп.

— Доказать?! А мне это ни к чему. У меня достаточно материала, чтобы посадить вас на основании тяжких подозрений. И когда вы месяцев шесть просидите в камере — шесть шагов туда и шесть обратно, — то у вас сам собой развяжется язык. Могу говорить открыто, у меня имеются: факт вашего умолчания, окурки ваших сигарет, отпечаток вашего пальца и, наконец, пистолет...

— Какой еще пистолет?

— Тот, из которого убит Спитуэлл. Русский. Вчера, заводя на вас дело, я установил интересную подробность. Вы побывали и в России!

— Но я был с группой туристов!..

— А я ничего и не говорю. Еще ни один шпион не объявлял, что он едет как шпион. Любой агент и разведчик едет куда-нибудь как бизнесмен, проповедник или... как турист. Так как же, будем разговаривать?

Троллоп вытер ладонью потный лоб.

— Ладно, инспектор. Пришить это дело мне вы не сможете. Но испортить мне карьеру, заварить вокруг меня кашу — в ваших силах. Я расскажу вам все, что знаю. Но я не причастен к убийству. И рассказывать буду только с тем, чтобы убедить вас в этом. Да, я знал Спитуэлла и был у него в квартире. Но это и все. Это не преступление. Скрывал я это по вполне понятной причине — из нежелания ввязываться в это неприятное дело. Как раз сейчас вы доказываете, что я имел законные основания опасаться... Спитуэлл звонил мне в редакцию и просил зайти. Разумеется, я не имел понятия, что он живет на улице Ван-Стратена под другим именем. Он предложил мне материал для газеты.

— Какой?

— Точно не знаю. Что-то имеющее отношение к делу Ротбахов.

— Где он сейчас?

— Нигде. Я сказал ему, что предварительно должен поговорить с Алисоном.

— Троллоп, вы матерый журналист, а не щенок, впервые видящий газетный мир. Вам предлагают материал, который любой газетчик оторвет с руками, а вы мямлите, что должны сначала посоветоваться. Будь на вашем месте кто-нибудь другой, вы же сами назвали бы его законченным идиотом!

— А вы не спешите, инспектор! Дело в том, что Спитуэлл заломил десять тысяч, и, разумеется, без Алисона я не мог заключить сделку.

— Что ж, пока допустим, что идиот — я. Дальше?

— А дальше рассказывать нечего. На следующее утро, когда я собирался к Алисону, позвонил Торрент и сообщил, что Спитуэлл убит.

— На следующее утро?

— Совершенно верно! — вызывающе ответил Троллоп. — У Спитуэлла я был накануне вечером. Уходя, по ошибке попал в дверь, ведущую в гараж. Это понятно — незнакомый дом...

— Хорошо, Троллоп. Для начала довольно. Протокол я пока не составляю, разговор наш записан на пленке... Но не советую покидать этот город — это только отягчит ваше положение.

— Я и сам не заинтересован привлекать к себе внимание. Что бы ни случилось, инспектор, прошу вас, не посвящайте во все это дело моих собратьев. Надеюсь, вы понимаете, что я тут же вылечу из газеты.

— Хорошо.

Дверь захлопнулась.

— Вы недовольны мною, сержант? Вы удивлены, что я не взялся за него как следует? Просто я понял, что дело куда серьезнее. Мне важно, чтобы Троллоп считал, будто обвел меня вокруг пальца.

— Пришел к Спитуэллу, мирно побеседовал и ушел. Пусть рассказывает кому-нибудь другому!

— Меня сейчас больше интересуют те материалы, за которые Спитуэлл запросил десять тысяч. Неужели они остались ненаписанными?