Статьи и проповеди. Часть 14 (17.05.2018 – 23.07.2019)

Ответ священника» на телеканале «Спас». Выпуск от 09.05.2018/ (11 июля 2018г.)

(В студии протоиерей Димитрий Смирнов и протоиерей Андрей Ткачев)

Вопрос: «День победы – это день великой радости и великой скорби. Во время войны погибло более 27 млн. человек. Что для вас значит победа? И как эта война коснулась Вашей семьи?»

Отец Андрей: – У меня «по отцу» родные воевали. Дед водил паровозы. «Туда» – с оружием. «Обратно» – с ранеными. Всю жизнь машинист паровоза был. И это была его служба. А семья была разлучена. Бабушка со старшей тетей были эвакуированы в Баку. Там они готовились к вторжению Гитлера. Там у них была военизированная ситуация. Они охраняли нефтяные вышки. Хлебнули они, как и вся страна, военной беды.

Знаете, что меня волнует. Ведь каждый человек, как непрочитанная книга. Вполне написанная, но не прочитанная. И тем более, не экранизированная. Великий от невеликого отличается тем, что великий – «экранизированный», а невеликий – он канул в эту лету человеческой памяти. Столкновение идеи об уникальности и вечности души человеческой с этим огромным масштабом жертв – это, конечно, кошмар. Каждый единый, каждый неповторимый, каждый интересный. Один – еще девчонку не целовал. Другой – уже какие-то технические проекты в жизнь претворял. Все рыли окопы в ополчении и всех накрыло одним взрывом. Совершенно разные люди, соединенные одной могилой. И миллионы этих людей. Это страшная тайна.

И еще мне как-то в эти дни, при помощи некоторых материалов, вспомнилось – то, что это было не война с Германией. Германия отдувается за всех не совсем справедливо. Это была война с Евросоюзом. Там были хорваты, там были румыны, там были итальянцы. Там была «куча» целая. И если бы они победили, они бы «делили пирог» и все бы тянули, как у Крылова в басне заяц за ушко мертвого льва тягал. Тоже себе кусочек пирожка хотел. Немцы отдуваются по-настоящему, потому что, они – родители идеологии. Самое гнусное всю жизнь происходит с помощью идеологии.

Чтобы просто убить человека, как Каин Авеля (хотя у Каина тоже была идеология, но он там был «один на один»), нужно взять камень или палку, придумать себе оправдание и убить того, кто сильнее тебя или задушить, если ты сильнее его.

А вот, чтобы убивать миллионы промышленным способом, нужна идеология. Немцы – творцы идеологии. Эта «машинная нация», нация скрупулезная, нация педантичная, они родили идеологию из недр своего духа, причем «приплели» туда и Гегеля, и Канта, и всех остальных, там нашлось место и Вагнеру, и Бетховену, они всех туда «вшили» – и создали идеологию человекоубийства.

Поэтому, самая главная борьба, предотвращающая войну, – это борьба с идеологией. Необходимо опровергать, уничтожать, развенчивать, в пыль превращать, выводить на свет всякую «змейскую» идеологию. Потому что, если этого не сделать, придется воевать в «горячей фазе». Придется уничтожать носителей идеологии. Лучше спорить, воевать с книгами, с идеями. Если эта война не ведется или она проиграна, – возникают миллионы последователей этой идеи. И тогда приходится уничтожать носителей этой идеи. А это уже гораздо сложнее. Потому что – и у них есть мамы. И они – грудью вскормлены. И у них – есть братики и сестрички. И они тоже акварелью рисовали в детстве. Им тоже придется в земле гнить. Они тоже поработились какой-то змейской идеологией. Наш двадцать первый век – это война со змейскими идеологиями. Они никуда не исчезали. Они новые появляются. Вот – на Украине. Большое число людей там опять впитали в себя эту фашистскую змейскую идеологию. Тема-то живая. Чтобы не уничтожать людей, носящих змейскую идеологию, нужно уничтожать в зародыше возможность будущей войны. Это духовная борьба. Об этом у меня всегда болит сердце.

Вопрос: «Где заканчивается воля Божия и начинается воля человека? Бывает человек совершает какие-то поступки и думает: “Ну, это я по воле Божией поступаю” Как определить прав ли он?»

Отец Андрей: – Все вопросы о зле – они упираются в одну тему: «Страшный дар свободы», и ответственности, и последствий этого страшного дара свободы. У меня по маме, (по отцу-то мы все донские: со Ставропольщины, даже скорее с Ростова-на-Дону) были все с западной Украины. И моя бабушка, приемная мать моей мамы (ныне покойная, бабушка Катерина), была в Майданеке, в концлагере она была. Ничего не рассказала за всю жизнь толком, потому что – не могла, даже когда хотела, заливалась слезами, захлебывалась и не могла рассказывать. У нее был концлагерный номер. Это все, что она могла показать.

Вот сейчас фильм «Собибор» вышел. Я ходил с супругой, смотрел. Там этот момент очень хорошо показан. Еврей же герой был – Александр Печерский, только то, что не ученый. В Законе Божием не наставленный. Тору не читал и не знал молитв. Вообще ничего не знал. А те, к которым он попал в лагерь смерти, все смерти ждали, там раввины были – и все молились. Молились Богу отцов своих. Чтобы Он их избавил, как Он их избавлял много раз от бед разных. От Навуходоносора, от Вавилонского царя. Получилось, что «Моисеем» для этих всех евреев стал советский еврей, который вообще молиться по-еврейски не умел, и который сказал: «Молиться здесь уже поздно. Уже поздно. Молиться нужно всегда. Но здесь, если мы спасемся, то не молитвой. Офицеров нужно резать. Сколько их есть? Двенадцать. Двенадцать офицеров – мозг лагеря. Остальные – всякая шваль, полицейские, надсмотрщики. С ними легче. Офицеров нужно резать». Так сказал Александр Печерский. Он был, в принципе, прав. Он был тем «Моисеем», который нерелигиозный Моисей. Который вывел оттуда четыреста человек. Это вообще интересная тема – факт бегства из лагеря смерти. Торжествует человеческое зло с примесью бесовских влияний. Оно смеется над молитвами тех, которые надеются только на молитву. Почему военный парад нужен? Почему нужна не только молитва? Не только панихида за покойных. Нужна некая демонстрация военной мощи. На всякий случай. Чтобы сказать: «Мы не хотим доводить дело до тех пор, пока нам останется только молиться и ждать петли или ножа». Это большая тема, когда человеческое зло останавливается только человеческой рукой. Когда Богу просто не на что больше опереться. Он не хочет творить чудеса ежесекундно. Он говорит: «Ты сделай это!»

Я, кстати, советую посмотреть этот фильм. Потому что там много парадоксальных вещей совмещаются воедино. «Начальство нужно резать» – такая главная мысль советского капитана. Люди выбежали. Сто человек погибли на минных полях. Сто пятьдесят человек сдали поляки. Поляки, к сожалению, почему-то страшные антисемиты, как и западные украинцы. Майданек, Собибор, Аущвиц – это все польские города. Поляки ловили беглецов с желтыми нашивками. Сами их казнили или сдавали немцам. И только сто с небольшим человек добрались до наших и воевали до конца войны. А «наши» тоже почему-то этот подвиг не признали и молчали до сегодняшнего дня. Как-то не принято считать, что евреи способны на подвиг. Интересная такая тема.

Нужно знать, что Воля Божия есть. Но как она проявит себя? Через кого? Ведь Моисея тоже евреи прогнали. Они же не хотели, чтобы он командовал ими. «Чего ты нами командуешь?» И им пришлось сорок лет скитаться. «Спасителей» и «избавителей» – их не узнают сразу. У них же нет бейджика: «Я – Спаситель!» Значит: «Пошел отсюда. Что ты тут командуешь?» А оказывается, Бог спасает – какого-то верующего рукой атеиста, какого-то расиста спасает рукой негра. Понимаете? Вот, ты всю жизнь не любил негров. Попал в аварию – все белые мимо проехали, один негр остановился. Вытащил тебя из машины. Такое всю жизнь бывает: когда тебя спасают те, кого ты терпеть не можешь. И вот в этом парадокс нашей жизни.

Жизнь наша открыта парадоксу. Она сама – парадокс. «Кто такой человек? – Это Бог в грязи». Если бы не та грязь, которую мы называем телесной связанностью со всеми этими вещами, в которую мы погружены – в плоть, то человек – это просто Бог. Бог в грязи. Это – грязный Бог. Ему нужна эта грязь, потому что иначе он был бы демоном. Он бы возгордился.

Понимаете, эта парадоксальность вечная – она и войне есть. И в победе есть. У немцев самая сильная армия мира. Этого не отнимешь. Потому они и в футболе сильны. Потому что они слушаются своих командиров. Они делают то, что надо. Как машина. Потому что «Мерседес» лучше «Запорожца». Однако – «шпок! – и нету» «Коня готовят на день боя, а победа дается от Господа» – как говорит Соломон (см. Притч. 21:31).

Так что здесь много всего такого. «Где воля Божия заканчивается? – Ты делай. Ты делай. Когда терпеть невозможно – ты делай». В этом фильме есть такой вопрос: «Ты что, не хочешь жить?» И ответ: «Вот Так? – Не хочу». Доведенный до отчаяния человек – он страшен. Ему нечего больше терять.

Ведущая: «Как я понимаю, к вопросу о Божьей воле мы будем возвращаться всю жизнь. До самой смерти».

Вопрос: «Была ли война Божьим попущением?»

Отец Димитрий: – Конечно. Волос с головы человека не падает самостоятельно. А тут – десятки миллионов детей Божиих. Многие из них были прекрасны, а некоторые просто близки к совершенству. Конечно, с Его точки зрения, нашего Отца, это была совершенная необходимость для спасения нашего народа, который на большую свою часть погряз в атеизме. Он отказался от своей истории. Сейчас все немножко подзабыли, но вот взрыв гробницы Багратиона, например. Смена названий улиц, которым по триста лет. Уничтожение церквей. А сколько священников поубивали. Священник – самая мирная профессия. Чего его убивать? Через его руки все прошли – все ведь крещеные. Ну ладно бы просто убивали. Так ведь глумились, издевались. Я вот все жду, когда, ну пусть не «полк», но хоть «рота» выйдет родных священников, чьи папы, дедушки, братья по всей стране приняли смерть. Здесь в Москве, в Бутово. Так что Господь не причастен, но Он попускает, чтобы люди увидели. Это очень важно для нашего народа. Война вызвала акт покаяния. В 1943 году прекратились гонения на Церковь.

Отец Андрей: – Да, я согласен со всем сказанным. Европа – это бывший христианский мир, который массово «окунулся» в атеизм. А атеизм разломился на несколько направлений идеологических. Был национализм. Атеистический национализм. Одетый в безбожную одежду, потому что – гордый. Потом был коммунизм: счастье для всех без различия пола, возраста и расовой принадлежности. Это был тоже атеистический проект. И либерализм.

Два из этих режимов показали свое волчье лицо. Национализм нашел свое крайнее выражение в гитлеровской практике Национал-социалистической немецкой рабочей партии, в ее практике и политике. Коммунизм показал свои логические завершения в практике советской репрессивной машины. Ее нетерпимости к религии и всему связанному с ней. Теперь – либерализм. Из трех голов драконов – две развенчаны, в принципе. Хотя Европа воспитала национализм на Украине – фашиствующий настоящий национализм. Это все европейская практика. Также как это было перед войной, когда они с Гитлером заигрывали. Фашизм вырастает в недрах безбожной Европы – время от времени. Это споры такие, некие «метастазы». Но, так или иначе, – нацизм заклеймен. И нам нужны такие праздники, потому что они показывают «что это» и «как это». Коммунизм, к счастью, в нашей стране показал свою несостоятельность. Эсхатологическую несостоятельность. Мы что-то сделали. Но дальше пойти не можем. В космос полетели, врага разбили, заводы построили, детям дали бесплатное обучение, построили систему бесплатного образования. На каком-то этапе мы себя исчерпали и захотели жить как на Западе. И – «сдохли». Сейчас есть третий вариант атеизма – либерализм. Фашистского лица либерализма еще никто толком не видал. Он еще покажет себя. Либерал-фашизм. Есть же такой термин в политологии. Нетерпимость меньшинства. Принуждение подчиняться большинства идиотскому либеральному меньшинству. Это тоже либерал-фашизм, поскольку Европа как болела, так и болеет атеизмом. Развенчаны две формы политического бытия. Интернационал-коммунистический. И национал-фашизм. При том, что, в общем-то, в Украине национал-фашизм возродился. Но есть еще либерал-фашизм. Все это существует.

Как это все «вымывать» из людей? Мы опять возвращаемся к тому тезису, который я уже произнес. О том что, если мы на идейном уровне не победим врага, то дело неизбежно будет двигаться к «горячей» фазе. Врага нужно будет уничтожать.

«Заключенный в Дахау еврей оберштурмбанфюрера не “перемолит”». Хоть одну Тору читай с утра до вечера. Тебя сожгут и пеплом посыплют. Вырвут коронки золотые. И еще перед смертью покажут тебе фотографию расстрелянной жены. Для полноты эффекта. Чтобы уж совсем тебя унизить. То есть – ты не “перемолишь” фашиста. Фашиста нужно уничтожить. Это жестокая правда нашей победы. Для того, чтобы не доводить до этой фазы, нужно вести постоянную духовную работу. Нужно замечать и давить как гнид (не давая им превращаться во вшей) эти идеологические зародыши этой нечисти. Разной всякой нечисти: либерал-фашизма, национал-фашизма и коммуно-фашизма. Фантастических идей про всемирное братство трудящихся, из-за которого убивают невинного человека.

Россия переболела своей бедой. Сломала голову чужой беде. И теперь есть всемирная третья беда, с которой пока еще никто не собирается бороться. Потому что все стали на лапки и боятся ее тронуть. Потому что она из гегемона вышла.

Отец Димитрий: – Заигрывание такое…

Отец Андрей: – Да, как бы чего не вышло.

Отец Димитрий: – Выйдет, конечно. Закон диалектики. Все уничтожит. Сколько они уже всего уничтожали. Целые континенты они уже уничтожали. Целые расы. Целые культуры.

Отец Андрей: – Практика концлагерей. Творцы этого факта – «Великая Британия» во время англо-бурской войны. Репрессия против мирного населения с помощью воюющих буров при помощи репрессии над их женами, сидящими дома. И тотальная война. А в Европе первые концлагеря – это Австро-Венгрия. Против русинов, которые хотели единения с русским народом. Там сгноили униатское духовенство, хотевшее быть православным. Корни всех этих «негодяйств» остались теми же. Вершки-то подрезали. А корешки – живые.

Что мы можем, не прогневавши Господа сказать, как бы: «Ну скажите от Моего имени!» Со страхом Божиим говорим: «Господи, а вдруг мы ошибемся». – «Ну ладно – говорите!»

Бог говорит нам: «Вы давайте-ка ищите правильные пути жизни. При котором будет братство народов – без коммунизма. При котором будет любовь к народу своему – без нацизма. При котором будет уважение к свободе – без либерализма. При котором будет уважение личности – без потворства греху. Ищите правильные пути! И давите, идейно давите. Разбивайте в пух и прах все гнилые учения. Потому что гнилые учения, когда вырастут – они превратятся в зубы дракона, которые станут войском. Тогда вам нужно будет убивать их. А то, что они вас будут убивать – даже не сомневайтесь».

Вот в этом собственно суть истории.

Вопрос: «Почему идеология фашизма уничтожала в первую очередь евреев? Почему этот народ подлежал по их идеологии полному уничтожению. Не было ли это вызовом, по сути дела, самому Богу и богоизбранному народу?»

Отец Димитрий: – Проявление воли Божией – оно всегда многозначно. В каждой притче всегда несколько пластов. Всегда тем силам, которые используют энергию зла, обязательно нужен человек или народ, на котором это зло можно взрастить. Антисемитизм в чем-то даже был спровоцирован в первой половине двадцатого века. «О, как здорово! Мы сейчас это используем!» Это является фактором объединения народов в политике очень часто.

И цыган уничтожали: «Они раздражают. Ничего в казну не приносят. А едят-пьют. Ездят в своих кибитках». И славян: «Мы им хотим принести свет. А они нас все бьют и бьют!» Есть даже такая пословица: «Русские прусских всегда бивали!»

«Как это можно терпеть. Мы – великая нация. Мы потомки тевтонцев. Мы – сверхчеловеки. У нас на знамени написано “Ницше”. А тут “какие-то”. Какая у нас форма – и какая у них? Мы вообще «всё». У нас и композиторы, и писатели, и поэты. Мы – все. А тут какая-то “немытая россия”».

Русских тоже должно было остаться процентов десять. Кто-то ведь руду копать должен. По тому как устроена политическая жизнь – это очень нормально. И такие политические лидеры – как Ленин, как Гитлер, они очень конкретные. Читаешь их произведения – и все видишь. Опасно то, что это начинает нравиться. И когда это «нравится» вырастет – это будет представляет огромную угрозу для самой нации. Господь, конечно, не даст этому развиться. Господь как мудрый Царь мира нашего, Он все во славу Божию и разрешил.

Отец Андрей: – Я добавлю очень ценное указание про цыган. Цыгане – это «а-исторический» народ. Это народ, который вне истории. Он в истории не участвует. Наполеоновские войны, географические открытия, промышленная революция – все это вообще никак не касается этого народа. Он – «а – историчен». А евреи – «мета-историчны». У нас нет уверенности, что все народы сохранятся до Страшного Суда. Но есть полная уверенность, что уж евреи-то сохранятся. Апокалипсис про них пишет, что они будут. И они будут каяться. Часть из них. Мы не знаем – сохранятся ли итальянцы. И равны ли сегодняшние итальянцы итальянцам времен Верди, например. Но мы знаем, что евреи сегодняшние тождественны евреям пятого века, или первого, или времен до Христа Спасителя. Евреи – «мета-историчный» народ. Цыгане – «а-историчный» народ. И эти два полюса были в диапазоне внимания немцев. Немцы были сверхчуткими к вопросам историчности. Хотели закончить историю. Коммунистический проект – это тоже была попытка закончить историю. Рукотворный проект закончить историю. И у немцев был свой проект. Хотели закончить все проблемы мира немецкой рукой. Им мешали те, которые ни в чем не участвуют. И те, которые участвуют во всем. И – «те», и – «те». «Плюс» и «минус» мешали. Немцы на это очень чувствительно реагировали: на сведение двух народов в одну уничтожительную проблему. Еще есть момент зависти. Немцы хотели командовать всем. И с большой чувствительностью относились к тому, что уже есть те, кто командует всем (или претендует на это). Вот допустим – турки и армяне. Геноцид армянского народа – это же настоящий геноцид. Турки почему-то доходили до такого бесчеловечия что они распинали совершенно обнаженных беременных женщин на крестах своих в армянских деревнях, куда они вторгались и документировали это фотографиями. Кстати, немцы им помогали. Потому что немцы с турками тогда уже хорошо общались. За что такая ненависть? Это ущемленная ненависть тех, кто, вроде бы, здесь хозяин. Но ума меньше, энергии меньше, таланта меньше, успеха меньше. Поэтому турецкая ненависть к армянам, она сродни немецкой ненависти к евреям. Ненависть «неуспевшего». Того, кто хотел залезть на первое место. Прилез – а там уже еврей сидит. И еще здесь есть такой момент. Немцы поставили карту на «национализм», национализм, доведенный до логического конца и даже до абсурда, но они обнаружили, что до них и кроме них есть народ, который свой национализм довел до абсурда – «до сверхабсурда», до всех логических пределов абсурда. И еще Бог их благословил. Бог сказал евреям: «Одевайтесь иначе, ешьте иначе, женитесь иначе, живите иначе». Он их ограждал до пришествия в мир Спасителя. Специально ограждал. Чтобы и бороды были другие, и разговор другой, и брачные обряды. У них все было «другое». Это Богу было нужно. Потому что нужно было отделить их от всех. Чтобы из них выросла Приснодева, и через Нее воплотился Бог. Но потом все это впиталось в еврейскую ментальность. Как ты ни крути, – евреи все-равно другие. Они везде есть. В Азербайджане. В Китае. В Персии. Во всей Европе. В Латинской Америке. И ты везде их распознаешь. По укладу жизни. Связям. По каким-то другим вещам. И когда немцы решили, что они самые великие националисты, они с удивлением обнаружили, что до них уже тысячи лет существуют особые националисты, которых Бог благословил быть националистами. Которые вообще ни на кого не похожи. И ты «сколько ни беги, Вася, ты не догонишь их». «Догони-ка ты моего меньшого брата!» Это комплекс проигравших. Комплекс, скажем, менее умных. Комплекс тех, которые думали, что они – самые умные. А оказалось, что есть умнее их. Комплекс того, что «ты только сегодня задумался над этим – а до тебя, оказывается, об этом думали уже многие другие, и ты уже не первый». И комплекс того, что «ты хочешь историю решать, а они здесь до тебя ее решают».

Все эти «моменты» вместе. И, наверняка, что-то еще. Что-то еще…

Отец Димитрий: – Тот же самый либерализм, он тоже хочет конца истории. Есть Вашингтон, а «вы стойте на четвереньках и делайте что вам скажут».

Отец Андрей: – Поэтому они и схлестнулись. Колония евреев в германии – это была колония обмирщенных евреев. Они схлестнулись с евреями, которые были для них как мы. Евреи, которые преподавали на университетских кафедрах. Евреи, которые занимались медициной химией физикой прикладными науками. Они, конечно, торговали, были ювелирами, сапожниками. Кем хочешь. И немцы считали их «совсем как мы», но и «не совсем как мы». Но, начав уничтожать их по-настоящему, они столкнулись с тем, что это не совсем то, что они думали. Еврейский вопрос в Германии был решен при помощи высылки евреев. Они ущемили их в правах, разбили им витрины магазинов, нашили им желтые звезды, заставили ходить по проезжей части. И выслали тех, кто хочет уехать. Огромная масса евреев перекочевала в Америку. Туда уехали «мозги и деньги». И в общем-то это было поражение Германии отчасти. А когда немцы вошли в Польшу, начав вторую мировую, то обнаружили, что в Польше живет евреев в пять раз больше, чем жило в Германии. А что с ними делать? Возник пресловутый еврейский вопрос – куда их девать, что с ними делать? Уже война идет, уже Англия объявила войну Германии, Франция, Советский Союз. И они начали решать этот вопрос бесчеловечным способом. А бесчеловечие не проходит бесследно. И, конечно, немцы возбудили ненависть. Простую человеческую ненависть. В любом из нас. Я учился во Львове в школе, где было процентов тридцать евреев. Такие фамилии как Альтшуллер, Снипман, Глузер никого не удивляли. Это была треть списка нашего класса и, вообще, нашей школы. Но мы этого не замечали. Потом оказалось, что здание школы, в которой я учился, это было помещение первой еврейской гимназии во Львове. Это была еврейская школа. Она просто была ближайшей к моему дому. Вот и все. Эта тема мне близка и более понятна, потому что я этим интересовался с тех пор. Уже потом, когда повзрослел. Если бы при мне убивали моего одноклассника Альтшуллера, у меня были бы такие же чувства, как если бы убивали татарина Гафурова. Мы же – люди. Мы на физкультуру бегали вместе. На перекур, извиняюсь, в восьмом классе бегали вместе. Мы жили вместе. Мы дрались, мы мирились. Поэтому, советские люди имели особый опыт интернационализма. Это, кстати говоря, очень важная вещь. Потому что преодолеть национальную рознь пытаются многие, но мало у кого получается. Несколько поколений советских людей, мне кажется, были чистыми интернациоаналистами. Спокойно общались с татарами азербайджанцами, гагаузами евреями.

Отец Димитрий: – Это еще хорошо легло на русскую ментальность…

Отец Андрей: – Да, на русскую душу.

Отец Димитрий: – В СССР было более 200 народов, все женились не разбираясь

Отец Андрей: – Да русский человек не националист. Такой крайний националист, находящий врагов по этническому принципу, – это вообще не русский человек. Это не коренится в нации. Когда даже была эта жуткая чеченская война, первая или вторая, мы прекрасно понимали, что есть «чеченец» и есть – «чеченец». Из того, что бабушка мне говорила (Царство Небесное) – она говорила, что были немцы, которые тайком давали нам хлеб, и были немцы которые били нас, потому что просто надо было бить. В 1941 году командование германских войск издало такую памятку для солдат, в которой говорилось, что солдат в этой войне – не просто солдат. Официально, доктринально, немцы объявили следующую вещь. «Мы не можем просто воевать. Каждый солдат – каратель: хлеб гражданским не давай, преследуй и уничтожай всех, кого считаешь нужным. Беспощадность ко всем без исключения. Не только держащим ружье, но ко всем к мирным. К детям. Ко всем. Трави колодцы, забирай корову, стреляй курицу». Директивное приказание фельдмаршала вермахта в 1941 году. Они вступили в войну, снимая маски. Что такое «обычная» война. Это как в футболе: вот – армия, и вот – армия, – кто кого победит. Здесь – не так. Здесь – все воюют и всех уничтожаем.

Поэтому, понимаете, еврейская тема сгубила вермахт. Третий рейх. Потому что – только Господь творец чудес. Он говорит: «Если уж и накажу, то Я сам накажу. Не ваше это дело». Он так через пророков и говорит: «Я буду наказывать. Если Я и отдал вас какому-то Навуходоносору, и он вас наказал и возгордился, то потом Я его еще сильнее накажу. Он только топор в руке Моей. Вы передо Мной согрешили. Я его прислал, он возгордился. Я его смирю. Я с вами общаюсь». Еврейская тема – это очень важная тема истории. Я еще раз повторяю, мы стопроцентно уверены, что этот народ сохранится до Второго пришествия Господа нашего Иисуса Христа. Они будут каяться и возвращаться. Этого мы не можем сказать ни об одном другом народе Земли. Так что, Гитлер здесь совершил мистическую ошибку. Мистическую ошибку, которая замешана на зависти, на желании делать историю в одиночку. Они ж не думали, что какие-то славяне могут на равных вершить историю вместе с прусской армией.

Вопрос: «Я читала, что Пушкин изучал жизнь Петра Первого и пришел к мнению, что он явился антихристом для России. Я удивилась этому слову. Или он, как поэт, образно сказал или он так глубоко проникся этим вопросом и понял какую-то тайну. Что вы думаете по этому поводу?»

Отец Андрей: У Пушкина есть такая тема «Пушкин и Петр». Медный всадник. Полтава. Это панагирик Петру. «Он весь как Божия гроза». Петр и был в «Полтаве» как Божия гроза. И убито под ним было два коня, и пробито все. И говорил он: «О Петре не думайте, была бы только слава России». Петр, как противоречивая фигура, вызывал жаркий интерес у Пушкина. Он писал историю Петра уже как историк. (Он пробовал себя как придворный историк). Петр у Пушкина – это не решенная до конца фигура, как она не решена до конца и в русской истории. Потому что, если бы во времена Петра в Турции появился бы свой «Петр», не одну бы турецкую войну бы мы не выиграли. Если бы он не создал флот и регулярное войско, не реформировал бы Россию и не превратил ее в империю, чем она раньше не была, нам бы турки всыпали перцу сильно, и мы бы не имели выхода в Черное мире. Все было бы совсем по-другому. Петр был вполне чувствителен к веянию промысла. Да он был дерзок в своих «потешных» этих ассамблеях, в этих гадостях, которые вытворял, да, он не любил «московскую Русь» (он был в антагонизме к московской Руси, поэтому и столицу новую построил), да, он перешагивал через людей. Но при желании в нем можно найти много позитивных черт. И Пушкин находил – и то, и другое. Он видел в нем все. Как и в себе самом. Поэтому однозначно решить такую фигуру мы не можем. Но мы записываем ему «на баланс» многие вещи. Конечный суд у Бога. С точки зрения московских царей, московского благочиния, – Петр разрушитель традиций. Русские люди так его и звали – «антихрист». Они считали, что его подменили немцы. Конечно, его никто не менял. Николай Сербский (а это такой уникальный святой, он не просто проповедник – он певец Божий), – он говорил, что ни один американский миллиардер и промышленник по дерзости своего мышления не равнялся царю Петру. Все «форды», все «рокфеллеры», все они – это такая детская забава по сравнению с тем, что Петр творил. Он имел такой запас смелости, такого дерзновения. И видимо Бог ему давал. Человек настолько слаб. Петр, например, боялся тараканов. Это совершенно исторический факт. Он боялся высоких потолков. Когда он останавливался на ночлег, ему специально затягивали потолок пологом, чтобы было низко. Он боялся больших пространств, он боялся клопов и тараканов. Он говорил: «Софью – смирил. Стрельцов – смирил. Армию – построил. Флот – сделал. К Азовскому морю – вышел. А тараканов – боюсь!» Он был человек. Со всеми своими дуростями, гадостями, которых полным – полно в любом человеке, тем более, – в великом человеке.

Покажите мне еще одного царя который учится работать рубанком на голландских верфях с такой неуемной энергией, как Петр. Покажите мне вообще царей, которые работают рубанком. Месяцами. Перенимают азы мастерства, азы шкиперства.

Ной строил свой ковчег вдали от всякого моря там и реки-то не было никакой, а он строил ковчег сто двадцать лет в ожидании Великого Потопа. Все говорили, что он идиот. А потом оказалось, что идиоты они, а не он. А Петр строил свой флот в Воронеже. Что это такое? Куда ты поплывешь? А он построил и приплыл. А потом разбил шведов на море. На Северном море. Петр – это сердце царя в руке Божией. Я бы не хотел жить при нем, а тем более жить вблизи него – потому что это чревато было смертью без суда и следствия. Но уже исходя из того, что эта фигура оставила след в истории. Я, конечно, не дерзну произвести конечного суда над его личностью, над его историей. Так же и делает Пушкин, он показывает, что Петр – беспощадный «Медный Всадник». («Самодержавною рукою Россию вздернул на дыбы»). Но он же и воевода русских войск, который смиряет шведов. Что такое шведы во времена Петра? Это похлеще Гитлера в 41-м году. Балтийское море это – «шведское озеро». На всякий случай, Карла Двенадцатого называли «Шведский Александр». Александр Македонский Великий был его прототип. И сравните – Петр который еще репой стрелял пять лет назад. Он же в своей слободе поубивал массу людей репой этой.

А сегодня, когда Парад Победы проходил, – звучал Преображенский гимн. Тот же Петр он же живет здесь. Живет. Москва живет без него. Питер живет им. А все живет тоже вокруг него. Потому что он – наш Государь. Не анафематствованный, не проклятый, от Церкви не отлученный, умерший при всех своих фокусах в мире с Церковью, лежащий в Петропавловской крепости. Поэтому, Пушкин понимал всю контраверсивность человеческую. Если бы Государь Император, наш святой мученик Николай Второй был немножко «Петр», он бы не дал революции разыграться. Он был добрейшей души человек, ему бы немножко «кулака петровского», он бы сумел построить своих генералов, во – первых. Все революции зреют в ближайшем окружении. Если бы он этих развращенных дегенератов поставил на место – родню свою: этих дядей, тетей, кузенов, которые щупальцами своими залезали в самый двор. Ему бы петровского чего-нибудь. Нет – он был человек духа Серафима Саровского: «Все как-нибудь рассосется. “Рассосалось” не в лучшем варианте».

Поэтому, Петр… – Что Петр? Петр – на Суде скажет: «Обо мне не переживайте! Лишь бы Россия была велика». Поэтому, когда плывет, скажем, наш линкорн «Петр Великий» – это имя не случайно данное. Это боевой корабль с огромной огневой нагрузкой благодаря которому мы спокойно сейчас разговариваем. И он носит достойное имя. Пушкин слишком глубокий, чтобы поверхностно эти все вещи решать. Он не старообрядец, и не фанатик, и не кликуша. Пушкин – это Пушкин.

Изучайте то, что любите. Любите физику – изучайте физику. Любите историю – изучайте историю. Любите Родину – изучайте ее историю. Любить Родину, не зная ее истории, не посещая ее святые могилы, не празднуя священные даты – это невозможно. Поэтому: любите – учите.