Статьи и проповеди. Часть 14 (17.05.2018 – 23.07.2019)

Глубокое озеро – чистое сердце блаженной Ксении /Проповедь 06.02.2019/ (12 февраля 2019г.)

Легко так, по-домашнему, отслужили Святую Литургию в память Блаженной Ксении.

Кто из вас был на ее могиле, у того, наверняка, ожили, воскресли воспоминания об этом святом месте, где лежит Блаженная. Надпись на ее гробе: «Кто знал меня, пусть помянет душу мою для спасения своей души». Уже при жизни ее, до отхода в иное бытие, она была удостоверена о своем спасении в вечности. И она просила молиться о ней, не так нуждаясь в молитвах наших, сколько потому, чтобы связать свою душу с нами через молитву. И, чтобы молящиеся о ней, (до канонизации, конечно) получили спасение своей души.

Люди это почувствовали и пошли к ней «на гроб». Как вы знаете из истории, растаскали могилу, («по горстям» – землю) за считанные дни, потому что завязанная в платочек, эта земля, у кого-то убирала флюс с зуба, у кого-то убирала раковую опухоль с той или иной части тела, у кого-то что-то еще. Люди это почувствовали… (Святое – оно ж такое. Когда Господь Христос на Фаворе преобразился, и лицо Его сияло, как солнце, в полной силе Своей, то не только Его тело святое сияло Благодатью, у Него одежды сделались белыми, как снег). Это говорит о том, что прикасающееся к святыне вещество, тоже получает освящение. Не только свят сам человек, но святая становится и одежда, носимая святым человеком, святыми становятся все вещи, которые были в употреблении у него. Так, например, Церковь святыми считает оковы, кандалы, которые носил Апостол Петр. Одежда Божией Матери, конечно, святая, и ризы, и пояс Пречистой (Ее одежда – чем Она опоясывалась, во что одевалась). Одежда Христа – большая святыня. И многое другое. Щепочку от гроба какого-нибудь мученика можно брать к себе как великую драгоценность. (Она драгоценнее любого алмаза соразмерного ему по объему). Или кусочек ткани. Епитрахиль Святого Иоанна Кронштадтского, например. Или ножницы, или очки, или ланцет Святого Луки. Симферопольского и Крымского. Все, что было в святых руках, все, что было на святых глазах, все, что было она святом теле – оно тоже святое.

И вот этот гроб с Блаженной Ксенией (место ее святого погребения) люди быстро почувствовали, как святыню. Люди – они (в хорошем смысле) бывают, иногда, как домашние животные. Как собаки – они понимают больше, чем они могут сказать. Глаза умные, смотрит – только ничего не говорит. Человек, как собака больная: она каким-то странным чувством, разнюхивает, какую траву ей пожевать, сходит куда-то, что-то там нароет, нанюхает, и – выздоравливает. И люди так же. Как говорит Патриарх наш: «К пустому колодцу с ведрами не ходят». Если люди идут куда-то столетиями, тысячелетиями, это значит, что там есть вода. Там есть то, что нужно.

И вот люди «разнюхали» эту Блаженную Ксению… Без богословия всякого. Разнюхали душой своей. Почувствовали в ней помощницу. Растаскали «по горстям» ее святую могилу. Насыпали другую могилу. Ее тоже растаскали по горстям за ближайшие дни. Положили плиту. Эту плиту по кусочкам наши энтузиасты раздолбили – прямо в крошечки.

Я знаю, как наши паломники умеют. Они… допустим… Есть такой город Лод. Еврейский город. Там лежит святое тело Георгия Великомученика. Там барельеф мраморный великомученика выдолбленный, и он залит маслом оливковым. И наши «чудотворцы» (паломники) специально с собой шприцы брали, чтобы это масло высасывать. Такого никто придумать не мог. Наши – придумали! Тащат все, что можно. Любой камушек, любую щепку, любую деревяшку. Придумали! шприцы с собой брать!! чтобы высасывать масло!! Греки были, конечно, очень удивлены. Такую смекалку проявить – это надо еще уметь.

Так же и с Блаженной: разбили в крошку плиту (изуродовали ее) и по кусочку растаскали. Нужно было, аж, построить целую церковь над ней. И уж тогда все успокоились. Церковь над ней, такая небольшая. Часовенка. Там уже никто ничего не откусит, не раздолбает. Туда все приходят к ней, молятся Блаженной Ксении, которая часто появляется там, на Смоленском Кладбище.

Когда муж ее умер, она притворилась сошедшей с ума. И сказала всем, что: «Не умер Андрей Федорович. Андрей Федорович – жив. Это – я. Умерла Ксения Григорьевна». И она не отзывалась, напрочь отказалась отзываться на имя – Ксения. Она отзывалась только на имя – Андрей. Причем, даже по отчеству – Андрей Федорович. Оделась в его одежду. Как видите, на ней «зеленое» и «красное» надето. Зеленая кофта и красная юбка. Или – наоборот. Это потому – что муж ее был певчим в придворной императорской капелле. А у них была форменная одежда – «красное» и «зеленое». Зеленый кафтан и красные брюки. И так она до смерти носила красное и зеленое. И откликалась только на имя своего покойного мужа. И взяла на себя труд вымаливать его душу. Женщины всегда вымаливают своих мужчин. Тот – пьет. Тот – гуляет. Тот и пьет, и гуляет – вместе. Тот вообще ушел и бросил. Вот.

А у нее было хуже. Не пил, не гулял. Умер. Умер молодым. Нажиться не успели. Она, так сказать, мало женского счастья знала. И детей не родила, и мужа своего очень любила. Когда он ушел, он вырвал из нее сердце. Она, действительно, говорила: «Умерла Ксения Григорьевна». Женская любовь, она, в каком-то смысле, сильнее мужской любви. Женщины любят полностью, целиком, без остатка. И он, когда ушел, забрал ее сердце с этой земли. Ей больше на земле было не о чем радоваться, и она решила всю жизнь отдать тому, чтобы молиться Богу за него. Тревожило ее душу то, что он умер без причащения и покаяния. Внезапно. Это, если угодно, как в «Гамлете» у Шекспира. Гамлету, когда является отец его, тень отца, то тень скорбит, что «Умер я без покаяния, не причащен и не помазан». Но то, что умер – мало, самое главное его тревожило, что убили его коварно, что он умер в цвету своей жизни, своих лет, в буйстве своей плоти, в грехах своих. Без покаяния, без причащения.

Самое страшное для христиан – кончина нехристианская. Мы молимся всегда, мы просим «Христианской кончины Живота нашего» у Господа Бога нашего. «Безболезненной, непостыдной, мирной. И доброго ответа на Страшном Суде». И надо, конечно, перед смертью, причаститься бы человеку и покаяться. Перед смертью человек не может лгать. Он становится честным, как никогда. С него всякая шелуха спадает. И он в это время является настоящим человеком. В скорбях он таким и является. В жизни на человека надета тысяча масок. С друзьями – один, с врагами – другой, с начальниками – третий, с домашними – четвертый. И постоянно меняются маски у человека. Он постоянно играет в какую-то сложную игру. Как будто он в сериале снимается. А перед смертью вся эта шелуха слетает и человек – настоящий. Этот настоящий человек должен покаяться в грехах своих и с миром отдать душу в руки Богу. Этого не было у Андрея Федоровича, о котором мы сегодня (вы слышали) молились, поминали его. Мы таким образом с вами, как бы, подластились к святой. Она всю жизнь молилась за него. Она его любит. Наверняка, они вместе. Наверняка, она его вымолила. Раз они вымаливает тысячи людей, то уж мужа то своего, она, точно, вымолила. Они там, наверняка, вместе, в раю. Она, наверняка, выше, чем он. Но, в любом случае, и он – «в месте светле, в месте злачне, в месте покойне». И мы сегодня тоже поминали этого человека… Для того, чтобы… не то, чтобы его отмолить, а, чтобы – ей угодить. Как-то подойти к ней с подарком. «Ты молилась, и мы помним! Помним, как его звали и то, что ты за него просила Бога».

И вот, она стала вымаливать этого человека, своего любимого мужа. И умерла для жизни. Женщин в храмах больше. Это такая боль моего сердца… я хочу, чтобы мужчин в храме было столько же, сколько и женщин, а, может быть, и даже больше. Но пока что еще тенденция эта сохраняется. И женщин в храмах больше, чем мужчин. Пока – к сожалению. И подавляющее число женщин вымаливают своих мужчин. Вымаливают своих сыновей, за которых не молились вовремя, когда они совсем маленькие были, а спохватились молиться, когда у них уже усы растут. Вымаливают своих мужей. Вымаливают своих отцов. Вымаливают,.. не знаю, кого еще. Женщины вымаливают своих мужчин. Вымаливайте. Вымаливайте. Это святая задача. Об этом написано в Библии. Апостол Павел говорит: «Почем знаешь, жена, не спасешь ли мужа?» Это он говорит про верующих и неверующих. Если женщина верующая, а муж – неверующий, он говорит: «Почем знаешь, жена, не спасешь ли мужа?» То же самое говорится и о муже верующем, если так случилось, что у него неверующая жена: «Почем знаешь, муж? Не спасешь ли жену?» (см. 1Кор. 7:16).

Но, главное в этом всем, как мне кажется, то – что надо все-таки начинать с маленького. Потому что – Блаженная Ксения никогда не стремилась к тому, чтобы молиться за весь мир. У нее не было мыслей таких, чтобы взять и ни с того, ни с сего, побежать «с места в карьер» и молиться за всею вселенную. У нее была конкретная маленькая задача: вымолить любимого человека. Любила она мужа своего и решила за него молиться. За себя она не молилась. Не просила ничего себе. Только молилась за него. И из этого маленького огонька разгорается огонь большой молитвы.

Если мы с вами имеем какую-то «перспективу роста», если нам предстоит с вами стать бо́льшими, чем мы есть, то это будет не иначе, чем, если бы мы начнем с маленького. Надо, чтобы мама научилась молиться за детей. Хочешь научиться молиться? – Молись за тех, о ком тебе легче всего молиться. Легче всего матери молиться о детях. Или о супруге своем. Даже о себе не так сильно помолится человек, как он молится о тех, кого он любит. С этого нужно начинать. Может быть ваша молитва будет жаркая… со временем… Может быть здесь стоят некоторые будущие святые… Может быть лет через двадцать, тридцать, сорок, пятьдесят… Церковь прославит в Лике Святых кого-то из здесь стоящих. Вполне возможно. Если это будет, то это будет именно так, как было у Ксении. Вы будете молиться за детей, за своего мужа, за себя саму, за покойных своих родителей (или за здравствующих, уже престарелых). И потом – из маленького огонька разгорится большой огонь.

Нельзя хватать сразу большие тяжести. Надо поднимать маленькое… Начинать… Из маленького огня разгорится большой.

Сегодня, конечно, блаженная Ксения… Она и при жизни была людям известна как человек – особенный. Особенных дарований. Если мать бежала к доктору с ребенком «в жару». Ребенок горит, болеет, вот-вот помрет. Но, если Блаженная говорит: «Дай сюда!», то люди знали, если Блаженная возьмет на руки и покачает пятнадцать секунд это дите и отдаст обратно, то можно к врачу уже не идти. Они приходили – ребенок здоровый. Если она подходила на базаре к какому-нибудь продавцу яблок или пирожков и брала без спросу какое-нибудь яблоко или пирожок, то люди ни только не ругались на нее, они говорили: «Бери еще. Бери…» Они знали, что через полчаса весь товар раскупят. Потому что Блаженная возьмет – и вслед за этим все люди у тебя все разберут. Не будешь ты обратно с базара с товаром идти, с деньгами будешь идти. А товар весь продашь. Знали, что помогает человек. Она и сама знала о себе, что Господь с ней. И тогда она уже выходила за Петроградскую сторону в поле, за город, за сторожевые кордоны городские, и там клала поклоны на четыре стороны света. Как она говорила некоторым людям, что «Бог вездесущий и я так Его больше чувствую». Она кланялась, земные поклоны, и – туда, и – туда, и – туда, и – туда. На четыре стороны, как неваляшка, она всю ночь клала земные поклоны. И ограждала Петроград (Петербург) крестным знамением много-много раз. От всяких бед его хранила. Она уже превратилась в человека, молящегося за многих. А по смерти она стала человеком, молящимся за всех.

Конечно, душа замирает, когда прикасаешься к этой истории и пытаешься вникнуть в нее. Слишком глубокое озеро – это чистое сердце Блаженной Ксении. Как озеро Байкал. Много-много метров в глубину и вся вода чистая.

Но я вам благодарен за то, что вы пришли сегодня в святой храм. Прошу вас также подумать и о тех, кто сегодня там, возле ее гроба, стоит. Там, в будние дни обычно пятьдесят, семьдесят, сто человек каждый час находится. Как речка течет. Одни уходят, другие приходят. И так за день тысяч пять,.. тысяч семь… людей промывается через кладбище, через часовенку. Ну, а сегодня уж там на Смоленском кладбище, конечно, много людей. Безусловно. И каждый, конечно, пришел с бедой. Потому что – земная жизнь – это тяжелое странствие. Люди приходят с огорченным сердцем. Просят у Блаженной помощи. Дай Бог, чтобы все были услышаны. Дай Бог, чтобы каждый получил помощь на пользу.

Ну, и там есть храм Смоленской Божией матери. Замечено было о Блаженной, что она по ночам носила кирпичи на храм, когда его только строили. А тогда не было кранов, не было никаких технических помощников у людей. Все делалось мускульной силой. И когда рабочие уходили вечером с рабочего места, утром приходили, а у них уже замешан раствор и натасканы кирпичи. Думают: «Что за ангел-хранитель нам помогает?» Ведь нужно все замесить… Поднять туда и песок, и цемент, и воду, кирпич натаскать. Замесить. И только тогда работать. А они – приходят, а там – все готово. Это Блаженная Ксения, которая жила там, как птица (на этом кладбище). Между могилок ходила и вымаливала этих покойников. Она нашла себе такое занятие. Она помогала строить Божий храм. Любила Церковь Божию.

Там, где храмы строятся, там некоторые усердно молятся Блаженной Ксении, чтобы она тоже им помогла: раствор замесить, и кирпичи натаскать, и документы подписать. Чтобы храмы строились Божии. Потому что – когда храмы строятся, народ живет. Когда храмы не строятся, не посещаются, значит, народ уже… бестолковый. Близкий к смерти.

Так что, друзья мои, мы с вами приобщились к этой большой семье людей, которые собраны сегодня на могиле Блаженной Ксении. Если ваши стопы как-нибудь направятся в город Петербург, то уж будьте любезны… Непременно побывайте на Смоленском кладбище. Так расположите свои времена, свои время посещения, свои графики, чтобы вам на полчасика туда заехать. На Васильевский остров, на Смоленское кладбище, к могилке блаженной Ксении. По дорожке прямо. Через сто метров – налево. Там любой указатель вам покажет. Чтобы, побывавши в Петербурге, вы непременно побывали у Ксении Петербургской.

Побывавши в Симферополе, чтобы побывали у Святого Луки Крымского.

Проезжая мимо Лавры Сергиевой, не пожалели полтора – два часа лишних, заехали с дороги «вбок», заехали – к Преподобному. Сердце русской земли – это Троице Сергиева Лавра. Поклонились Преподобному.

Чтобы вы не обминали наши святыни. Святыни наши – это «дорогоуказатали» наши – вверх. Это – доктора наши. Они лечат нас. Это – наши помощники, наши защитники, наши милиционеры. Мы кричим «Караул!» и просим помощи у святых, когда нам совсем плохо. Они приходят и помогают. Прогоняют врагов и защищают нас – как маленьких детей.

Еще раз поздравляю с памятью Блаженной Ксении Петербургской. Желаю семейного мира всем нам. Поскольку она больше всего помогает в семейных делах. Чтоб муж не гулял. И жена не гуляла. Сейчас я удивляюсь – приходят мужики и плачут горючими слезами: «Баба загуляла – нашла другого. Баба загуляла – ушла от меня». Кошмар какой-то! Раньше одни мужики славились блудными похождениями. Сейчас весь мир сошел с ума.

Дай Бог, чтобы все семьи были целы… Дети здоровы… Чтобы с работы не выгнали… Чтобы дома было и – хлеб, и – на хлеб… И все остальное… Она как раз все это вымаливает. Чтобы дочки замуж повыходили… Чтобы сыновья хорошо женились. Чтобы,.. чтобы,.. чтобы… Вот все это добрая душа вымаливает. Сама на земле хорошего ничего не имела, мужа потеряла, детей не родила, дом подарила, отдала бедным, и как странница бездомная по улицам ходила до самой старости, а вымаливает нам все то, чего сама не имела. Удивительный человек… Совершенно удивительный… Великая женщина. Благодарим Бога за святых Его и просим у святых не забывать нас.

Аминь.