Статьи и проповеди. Часть 14 (17.05.2018 – 23.07.2019)

На чем стоит Русь. Малые монастыри (27 августа 2018г.)

Дорогие братья и сестры, здравствуйте!

Я бы хотел сегодня обратить наше с вами внимание на то, на чем стоит Русь.

Она стоит на монастырях.

Можно, конечно, сбросить часть «нагрузки» в сегодняшние технологичные времена на «ХайТек», на ракеты (летающие в космос или нацеленные на врага), на Большой театр, на цены на нефть, на освоение северного шельфа. Эти все вещи тоже нужны. Но и они без монастырей не совершаются. Достаточно вспомнить, что в Сарове – там, где святой Серафим освятил все своим дыханием, и своими старческими стопочками обошел все-все-все, именно там был создан ядерный щит – Советского Союза вначале, а потом – и Российской федерации. Без монастыря… даже и балет не пляшет без монастыря. Потому что, в конце концов, на сцене (на исторической сцене Большого театра) там же тоже святой юродивый поет: «Плачь, плачь, Русь православная…». Я имею в виду Мусоргского, «Бориса Годунова». «Оно» никуда не денется от святости. Русь – она вся такая, она замешана на этом, это – «дрожжи» ее.

Я хочу сказать следующие слова сегодня. Есть великие обители, внимание к которым приковано во всем мире. И среди властьпридержащих, и среди историков, и среди широкого круга прочих людей. Например, такая обитель, как Троице-Сергиева Лавра. На ней держится Русь уже без малого восемьсот лет, если не больше.

Такая обитель, как Оптина Пустынь – это, как бы, «тренировочная база православного спецназа». Я бы так сказал. Как Псковские десантники в российской армии, так и Оптина Пустынь с ее старцами – это спецназовцы такие. Они прыгают в такую гущу греха, в какую никто не прыгает. Все оттуда бегут, а они прыгают в самую гущу. И там совершают самое необходимое.

Это Валаам и Соловки – «Северная Фиваида». Там, где дерево расти не хочет – там человек выжил и арбузы вырастил. Но арбузы – не главное, там человек молиться научился и туда Бога привлек.

Эти все обители «отложим» в сторону. Потому что они слишком известны. Но Русь сильна не только большими обителями. Есть огромное количество возрождаемых маленьких, без обид, я бы даже сказал – ничтожных обителей, где все богатство – одна корова, одна коза доящаяся, пара собак и маленькая церковь плохо отапливаемая. И какие-нибудь три-четыре сестры (или пять-шесть братьев) и пара трудников восстанавливают все это священное убожество, доставшееся нам от эпохи великих свершений. Когда хотели на земле рай построить, когда хотели Бога за бороду схватить, когда хотели, как поется в песне – «жить, и по звездным морям плыть, и бессмертными быть».

Она, эта эпоха нам оставила все это бросовое: умирающую деревню, спившихся мужиков, баб одиноких в хатах с покосившимися плетнями. И развалившиеся по кирпичику старые храмы – большие, требующие ухода. Видно, какая Русь была до революции: в селах строили такие храмы, которых и в городах не видать сейчас. На таких монастырях Русь и стоит. Если поинтересоваться (а нужно поинтересоваться), то нужно найти именно такие маленькие монастырьки, которые неслышно протягивают к нам свою маленькую руку.

Легко жертвовать на Троицкую лавру. Ну, конечно, Авве Сергию кто не пожертвует. Легко жертвовать на Валаам, на Соловки, на Оптину, на Дивеево. Кто не пожертвует на такое святое? А вот пожертвовать, например, десять дней своего отпуска на какую-нибудь захудалую маленькую обитель, где-нибудь в мордовских лесах заброшенную, или где-нибудь в «сибирях», или где-нибудь в центральной России, и там взять вскопать им огород, и привезти им три-четыре-пять-семь тысяч рублей, и почитать у них на клиросе псалтирь, часы, полунощницу (или просто там псалтирьку почитать «в ряду» с поминаниями живых и усопших) – вот это как раз и великое святое дело.

Я обращаюсь к тем, кто устал мотаться по заграницам, кто замучался от пребывания своего, например, в Египте, в Эмиратах, на Мальдивах, в Катманду и так далее, и тому подобное, к тем, кому хочется к «корням» припасть. Вы найдите себе маленькие монастыри, голос которых не слышен. Там слишком дохленькие «монашечки» живут, там слишком мало братьев или сестер. (Они даже если и просят о помощи, никто их не замечает в информопотоке). Вот туда бы приехать. Денег нет – досок привези, досок нет – гвоздей привези, гвоздей нет – сам приедь. Поработай там, поживи, попей молока парного из-под той коровки Зорьки, которая одна там на весь монастырь и всех кормит. Побудь там, посмотри, как люди живут.

Там-то собственно и познаешь, что такое русская земля. Потому что нельзя узнать Русь в городах, Русь в городах не узнается. Города слишком интернациональны. Они слишком большие, они слишком напичканы иностранными «этикетками». Названия все написаны на английском языке. (Уже на китайском все объявления пишутся, скоро будут и названия писать на китайском). Там не узнаешь, землю свою. Узнать можно только в храмах своих, только в храмах. Как говорил Грибоедов (он католик был, кажется, если не ошибаюсь, хотя может я на него напраслину навел): «Я только в храме чувствую себя русским, больше нигде. Ни на балете не чувствую, ни в театре не чувствую, ни на балах не чувствую, – только в храме. Даже дома не чувствую себя русским – все нерусское кругом. Только в храме чувствую себя русским.

Только в храме и можно быть русским.

А еще лучше – в маленьких монастырях. В монастырях, где очень нужны наши руки, наша «копейка», наша молитва, наша помощь. Наше все.

Понимаете?

Это для тех информация, кто замучался ездить по далеким чужестранным красотам, и для тех, кто ищет возможности припасть к корням, и кто хочет быть русским человеком на русской земле.

В торговом центре русским человеком быть трудно. Лучше всего им быть в сельском храме или в маленьком монастыре. Чем меньше, тем лучше. В этом очень назрела потребность.

До свидания.