НАТЮРМОРТ


НАТЮРМОРТ


Кобылий череп, каски жесть на нем,

И немца голова, в обрывках гривы рыжей,

В болоте илистом, в заплесневелой жиже —

Им под ефрейторской шинелью гнить вдвоем.

Спят, изумленные, в трясине зыбкой навзничь,

Бесславье и позор приял мертвец впервой...

Весна швыряет тающую грязь в них,

Зеленую шинель рвет ветер гулевой.

О дуб поваленный танк чешет рваный бок свой;

Весь точно в желчи он, непоправимо-ржав.

Утробу вспучило, — насилу доволокся.

Свихнулись челюсти, земли не прожевав...

Бокалы битые в окопной глухомани,

Бутылки из-под коньяка во рву...

Вот всё, чем ныне стал он — полк «Германия»,

Летевший пьяным ловчим на Москву.

Еще нет птиц в ветвях березняка-красавца.

Друг в друга смотрят блиндажей ряды...

Идет на запад путь от Малоярославца,

Путь отступления разбойничьей орды.

Они готовились тут к встрече новогодней,

Зазимовать они надеялись в лесу.

Чтоб было снегу их заваливать вольготней,

Их ветры русские хлестали по лицу.

Вино бургундское, норвежские закуски,

И русский спирт, и шпик, и гуси к торжеству...

И письма с перечнем землевладений русских,

С обратным адресом прямехонько в Москву.

Их смертный сон теперь безумьем не тревожим...

То не литавры бьют, то буйствует метель.

Болото стало им победоносным ложем,

Надгробною парчой — зеленая шинель.

Шумит весна в стволах березняка-красавца,

Вспоили землю к пахоте снега.

Бежит на запад путь от Малоярославца —

Путь нашей славы, путь бесславья для врага.


1942

Перевод Л. Руст


Загрузка...