Сто причин моей (не) любви (СИ)

Глава 9

В этот раз Нейл взял роскошную черную карету. В квартале Водяных лилий ее уже знали, едва она появлялась на улицах, карманники и разбойники всех мастей выстраивались по струнке. В других кварталах столицы этот экипаж казался неприметным. Без опознавательных знаков, весьма лаконичный и строгий. Но сейчас Олсен взял его не потому, что хотел покрасоваться, мужчина просто слишком много выпил, чтобы все утро трястись в седле.

Отдернув шторку, Нейл проводил взглядом резво скачущего от поместья Лесли лорда Беррона. Что бы ему здесь делать? Однорукий прилипала не оставляет Олсена в покое, но надо отдать ему должное, он неплохо идет по следу. Нейл усмехнулся. Это даже забавно.

А вот что развеселило его по-настоящему — белобрысая дура, свисающая из окна на связанных простынях, и она же, спешащая по дорожке к воротам, словно ее что-то жалит в задницу. Загляденье. Так бы и смотрел.

Нейл лениво вышел из кареты, насвистывая, перешел улицу и приблизился к каменной стене, укрывающей особняк Лесли. Привалившись к ней плечом, Нейл лениво ждал, когда дурочка добежит до угла.

Медленно натянув перчатки, он поправил шейный платок и рюши, точащие из рукавов сюртука, и огляделся по сторонам. Никого. Безупречно.

Звякнули кованные ворота. Эвелина Митчелл, приподняв свою скучную целомудренную юбку, выбежала из-за угла, и Нейл с грацией хищника, молча подхватил ее за талию. Грубо и ощутимо тряхнул, едва она завизжала и забарахталась в его руках.

— Шею сверну, — мягко предупредил он.

Мимолетно их глаза встретились. Его, алые и лишенные души, с ее, серо-голубыми, наполненными ужасом. И, кажется, Нейл даже что-то почувствовал. На секунду.

Перехватив ее за талию поудобнее, он попросту понес ее к экипажу, игнорируя ее молчаливые попытки освободиться.

— О, Боже! — взвизгнула она, когда он буквально закинул ее на сидение, а скучающему кучеру сказал: «Возвращаемся». — Вы пьяны! — заверещала госпожа Митчелл. — Сию секунду отпустите. Я доложу констеблю! Я требую защиты моего работодателя, его светлости лорда Лесли!

— Угу, — процедил Олсен, забираясь в салон и захлопывая дверь.

Этот ее запах…

Ее растрепанные волосы, совершенно не вяжущиеся с образом чопорного секретаря…

Нахмуренные брови и наглый, дерзкий, но дрожащий голос…

Нет, совершенно не его вариант. Олсен расслабленно откинулся на спинку красного бархатного сидения, закинул щиколотку одной ноги на колено другой, что было весьма грубо и фривольно в обществе женщины, и достал портсигар.

— Прикажите остановить! — настойчиво требовала Митчелл, пока он закуривал.

Его верхняя губа непроизвольно поджималась, когда он чиркал спичкой, а затем, прикрыв огонек ладонью, прикуривал сигару, втягивая щеки. Сладкий дым немного успокаивал, но не настолько, чтобы Нейл не чувствовал, как потянуло в груди, а метка слегка потеплела.

Лицо у Митчелл чистое, гладкое и нежное. Кожа бледная, с легким румянцем. Губы… В этих губах было упрямство. Тонкие и подвижные, вовсе не красивые, но такие необычные. В этих губах характер и ее воля, в них — сила. Какая? Понять бы.

Нейл сладко и глубоко затянулся, сощурившись от дыма и разглядывая верещащую и впадающую в панику женщину молча. Не слышал почти. Плевать на то, что говорит. Ее жилка на шее бьется. Ее грудь вздымается. Хорошая грудь, довольно мягкая и большая. А волосы — длинные и светлые. Нейлу нравились такие. Нет, не блеклые, как он думал раньше. Пшеничные, блестящие, скрывающие в себе солнце.

— Я сейчас выпрыгну! Я серьезно, господин Олсен! Хватит!

Снова затяжка — ее запах вперемежку с дымом. До боли в горле.

Это необычно. Вот так чувствовать — необычно. Нуждаться в чем-то.

Секс?

Нет.

Нет, проклятье. Что-то большее.

То, что заставляет его оценивать, не ударится ли она, если карету снова тряхнет, не пораниться ли, не испугается. То, что пробуждает какое-то странное тепло к ней. То, что кажется в ней знакомым и правильным.

— Я буду кричать! Слышите? — тяжело дыша, пригрозила она, а затем сжала в кулаках юбку и завопила во все горло: — А-а-а! Спаси-и-те!

Тотчас отворилось окошечко кучера, и безмятежно-спокойный голос Дэрри, его верного извозчика, поинтересовался сквозь жуткие женские вопли:

— Все в порядке, господин Олсен?

Нейл потер костяшками пальцев саднящие губы:

— В полном.

Окошечко захлопнулось, как и рот госпожи Митчелл. Она обиженно засопела:

— Только попробуйте меня тронуть!

Губы Нейла искривились в нахальной ухмылке. Такой фривольно-гадкой, что Митчелл побледнела. Она стопудово убеждена, что он ее изнасилует. Вот прямо здесь.

— Вы… вы мне неприятны! — вдруг бросила она. — И хватит дымить! Фу, — и наморщила нос, будто ее сейчас стошнит. — Здесь все провоняло вашими дешевыми сигарами.

Нейл вздернул бровь. Так вот какие у нее запросы. Его сигары — дешевые? Нужно соответствовать этой серой мыши, вероятно. Он и рад бросить курить, но точно не потому, что эта белобрысая выскочка приказала. Теперь Нейл прокурит свои легкие насквозь.

— Я требую! Вот немедленно, сию же секунду меня отпустить! — и топнула ногой, будто это всенепременно подействует на красного дракона.

Слишком много она требует.

Не курить, уважать, отпустить… она рехнулась?

— У нас, кажется, есть одно общее дело, госпожа Митчелл, — тягуче произнес он, видя, как от звука его голоса она вся поджимается и старается слиться с оббивкой сидения. — Покажи метку.

— Чего? — распахнулись ее губы.

Лучше не делай так, идиотка. Не показывай такую детскую растерянность, потому что она идет вразрез тому, кем ты являешься.

Нейл снова принюхался, крылья носа затрепетали. Это долбанная лаванда. Именно так пахнет эта женщина.

— Покажи.

— Вы с ума сошли!

— Хочу увидеть.

Она вцепилась в рубашку на своей груди, комкая ее в пальцах. Не покажет. Проявляет характер. Пытается отстаивать границы.

Нет у тебя никаких границ, Митчелл. Как и у Нейла нет возможности эти границы соблюдать.

Держа сигару двумя пальцами, Олсен жадно докуривал. Эта привычка сохранилась с Аньяра, когда он был беден, как церковная мышь, а курево хоть как-то облегчало его участь. Наконец, он выбросил окурок в окно, а Митчелл скривилась:

— Это отвратительно, господин Олсен!

— Что именно? — без тени эмоций поинтересовался он.

Дерзко отвернувшись, она процедила:

— Все.

Все, что с вами связано, Нейл. Верно?

Зачем так усугублять? Рано или поздно все закончится вполне закономерно — Олсен заявит свои права и заберет белобрысую выскочку к себе и научит ее манерам. Ну, или тому, как угождать ему. А это просто — держать рот закрытым и проявлять благосклонность. Всего-то.

— Предлагаю договориться, Митчелл, — дурнея от ее запаха, Нейл стукнул по портсигару, вынимая следующую сигару.

Девушка метнула в него взгляд, вздернула подбородок и выдала:

— Ни о чем не желаю слушать.

Сбрендила совсем?

— Да мне плевать, — улыбка исказила жесткие черты мужского лица. — Ты будешь слушать. А потом ты, как благоразумная девочка, примешь решение. У нас теперь есть один маленький грязный секрет, не так ли?

— Прекратите, — она скрестила на груди руки, максимально отгородившись. — Это просто недоразумение. Я уверена, есть способ избавиться от этой напасти.

— Есть, — согласился Нейл, — умереть.

— Не такой радикальный.

— Не такой? — он всунул сигару в рот. — Второй способ понравится тебе меньше, малышка. Регулярно со мной спать.

Это и правда ей не понравилось. Эвелина Митчелл снова побледнела, а ее глаза лихорадочно заблестели.

— Нет, это исключено, — выпалила она. — Дайте мне время. Я уверена, что-то еще можно сделать!

— Например?

Она ловила губами воздух, пытаясь придумать. В ее маленькой голове роились мысли, но ни одной подходящей точно не было.

— Не напрягайся, — усмехнулся Нейл, видя, что она загнана в угол. — Я все-равно не собираюсь отказываться от метки. Ее наличие меня устраивает.

— Но я не драконица.

— Плевать. Я полукровка.

Нейл снова чиркнул спичкой. Митчелл прикрыла веки и взмолилась:

— Пожалуйста, прекратите курить. Вы… неисправимы.

Разумеется, он слишком сильно отличается от благоразумных, зажатых в рамки мужчин, среди которых она вертится. От аристократов. От Маккейна.

Нейл сжал сигару зубами и, оскалившись, закурил. Выглядит это, наверно безумно. И пугает ее. И пусть. Это еще не самое страшное, что ее ждет. Как же она удивится, когда узнает, что и как он предпочитает в постели, ведь насколько он фриволен сейчас, настолько же он откровенен, как любовник. У Митчелл нет ни единого шанса.

— Вы хотите на мне жениться?

Нейл пыхнул дымом, зачесал волосы, пропуская сквозь пальцы. А ведь он и не подумал.

— Ты торопишь события, малышка, — произнес в ответ. — Начнем с чего-то попроще.

— Попроще? — переспросила она, разгоняя дым, который пеленой повис в салоне. — О, Боже… Вы меня что похищаете?

А вот об этом Нейл уже успел подумать. И нет — он не посадит свою женщину на цепь. Ее — никогда. Слишком силен в нем охранный инстинкт собственника и зверя. Он — будь проклята эта метка — пылинки будет сдувать с этой белобрысой пигалицы. Пожалуй, он попробует быть… мягким.

— Я предложил тебе договориться, Митчелл.

— Хорошо, я готова выслушать, — прорезался в ней деловой тон секретаря. — Что именно вы предлагаете?

Это раздражало. Ее поведение, будто она сидит на пьедестале, до которого Олсену не достать при всем желании. Ее снисходительно-чопорный взгляд. Ее внешний вид застегнутой на все пуговицы усердной и услужливой стервы. Она — правило, а он гребанное исключение. Такие разные, мать его! Как так?

— То, что между нами будет секс, не обсуждается. Будет, — сказал он.

Кажется, ее испуг он ощутил физически. И то, как быстро забилось ее сердце. И то, как сжалась в хрупком теле душа.

— Это никакие ни договоренности, господин Олсен, — сдавленно, испуганно прошептала она. — Это ультиматум.

— Ты не встревай и может дослушаешь до моих предложений.

Ее кулачки сжались в складках платья.

— Хорошо, говорите.

— Прекрати разрешать мне то, что я и без тебя намерен сделать.

— Хорошо.

Нейл снова вздернул бровь.

— Если я проявляю к тебе терпение, малышка, будь добра делать то же самое, — произнес он.

— Согласна, — кивнула она, и вдруг добавила: — Только не называйте меня так, пожалуйста. Научитесь проявлять еще и уважение. Я не малышка, а взрослый человек. Можете обращаться ко мне «госпожа Митчелл».

Нейл расплылся в улыбке.

Да, ты ж моя хорошая… маленькая мерзавка.

Не будь эта дерзкая выскочка той, что предназначалась ему, перегнул бы через колено и хорошенько отшлепал.

Олсен резко опустил ногу с колена, поддался вперед, отчего Митчелл охнула. Приподнявшись, он грубо схватил девушку за пояс юбки и выдернул из сидения.

Он имеет право. Он ее мужчина. Все для нее.

Как и она для него.

Ее тонкие руки взметнулись для защиты. Горло, казалось, сдавил спазм, потому что она не смогла даже закричать, лишь засопела, пытаясь бороться. Такая глупая. Сползла на пол, что было довольно удобно, потому что Нейл притянул ее ближе и поставил перед собой на колени. Дернув за ворот ее рубашки до треска ткани, оголил ее шею и быстро вздымающуюся грудь.

И провалился.

Мягкий, сладкий, пышный бюст. Ложбинка между грудей и ярко-красный круглый знак на ее коже с буквой «Н».

— Мерзавец! — вскричала вдруг девушка и ударила его по лицу, выбивая у него изо рта сигару.

Нейл лишь мотнул головой и облизал губы, ощущая солоноватый вкус.

Неясно, что было дальше. Помнил? Больше нет, чем да. Просто в какой-то момент ощутил, что прижимает ее к полу. Сдавливает запястья так, что она бьется и хнычет. И он, кажется, не в себе. Даже больше — он на грани того, чтобы сменить ипостась. Тесно внутри. Чудовищная жажда долбит, превращая его в параноика. В животное.

А затем он жарко дышит, уткнувшись в ее шею. Хочет так, что все болит. Это непросто. Так нелегко, что он тихо рычит. Хотя бы рот ее взять. Наказать ее за сопротивление. За то, что довела. Неужели совсем не умеет вести себя с драконами?

— В следующий раз не остановлюсь, — предупредил он, слыша, как она, стиснув зубы, рвано дышит.

— Возьмете силой? — с ненавистью и презрением прорычала она.

Нейл едва соображал, но рассмеялся.

Дерзит. Опять дерзит, дурочка.

— Еще как.

— Подонок и негодяй. Грязный мерзавец! Насильник!

— Ага… да, — подтвердил он, с трудом отрываясь от ее кожи.

Слегка царапнул губами по линии ее челюсти.

Это что за игры? От этого все огнем горит в паху. Эта пигалица его треснула по лицу, а он, как дурак, терпит. И даже не злиться ни черта. Ему плевать, пусть хоть убьет, ему нужно только одно — по животному спариться с ней.

— Приехали, господин Олсен! — открылось окошечко возчика и сразу захлопнулось, ибо кучер узрел то, что его взгляну не предназначалось.

Нейл приподнялся на вытянутых руках и замер. Его красные волосы на ее молочной коже, его знак на ее груди. Блеск ее глаз и закушенные губы. Ее дыхание. Этот некрасивый рот, в который он хочет языком.

— Придется нам привыкнуть друг к другу, — произнес он хрипло. — Это первое, о чем нам нужно договориться.

Кажется, сейчас эта женщина, лежа под ним, боялась даже дышать.