Сто причин моей (не) любви (СИ)

Глава 27

Дурак.

Просто гребанный самонадеянный кретин!

Эвелина Митчелл никогда не сможет полюбить негодяя. Даже, если он дракон. Богатый, самоуверенный и властный. Ее влечет к Нейлу физически, да и только. Никакой любви, никаких чувств — ей безразлично. А он голову теряет, он одержим. Она-она-она! В каждой мысли.

Едва он успевает войти в гостиную, в него влетает малышка-Эмилин, обхватывает за талию и прижимается щекой к груди. И Нейл морщиться и в первую секунду хочет ее от себя отлепить — он только что спал с другой женщиной. И еще не совсем…

Эмилин прижимается плотнее. Такая родная и понятная — он ее три года знает, она его всегда любила. Причем горячо и самозабвенно. И она ему не откажет… если он захочет, пойдет за ним, куда угодно. Даже в постель. Прямо сейчас. Разве эта не та самая женщина, которая ему нужна? Дочь белого дракона, императора. Красивая и соблазнительная.

— Что случилось, Эми? — спросил он напряженно, ощущая ее дыхание и то, как тесно она прижимается к нему грудью.

— Почему вас не было так долго? Я волновалась, Нейл. Я так сильно переживала, что сегодня утром сбежала от Коди.

Она умеет говорить то, что он хочет услышать. В отличие от чертовой Митчелл.

— Волновалась, Эми? — дразнит он.

— Очень, я ведь люблю вас, Нейл!

Почему Эвелина не может сказать ему ничего подобного?

— Малышка, у меня было много работы, — не краснея, солгал он. — Но я помню про свое обещание — за Лесли ты не выйдешь. Не волнуйся об этом.

— Но помолвка уже завтра! — проговорила она, не разжимая объятий: — Во всех газетах писали.

Да?

Гм.

— Старый хрен забыл пригласить любимого племянника? — хмыкнул Нейл.

— Они вас ненавидят! Лорд Лесли сказал, что нужно вывести вас из игры любыми способами…

— Ты опять подслушивала, Эми?

— Если с вами что-то случится, я не смогу жить.

Ему это никто не говорил — приятно.

Он слегка отстранился и приподнял лицо девушки, заглядывая в ее глаза. Эмилин Хэмилтон будет отличной женой: послушной, податливой, милой.

Их бедра соприкасались, ее руки все еще обнимали его талию — Нейл медленно тронул пальцем ее нижнюю губу. Поцеловать? Впервые, по-взрослому.

Эмилин прикрыла ресницы, сдаваясь и позволяя Нейлу все, что угодно. Захотел бы — унес бы в комнату и оставил Лесли с носом. Олсен склонился к ее губам и вдруг понял — не хочет. Как женщину — нет. Совсем.

И надо было отпустить. Объяснить Эми, что он не просто связан меткой, он крепко влюблен в другую. Но в этот момент дверь в гостиную открывается и раздаются неуверенные шаги. Даже спиной Нейл ощутил опаляющий взгляд Митчелл. Он почувствовал ее кожей, нутром, всем своим существом — ее, злую, взбешенную, ревнивую.

Медленно отстранив от себя Эмилин, обернулся.

Эви стоит на пороге. Сжимает кулаки, стискивает зубы и глядит сердито. И она — что б ее! — великолепна. Этот ее рот… о, как он хочет его!

— В чем дело, Митчелл? — Нейл нарочито спокоен.

Вскидывает бровь, усмехается. Снова эта усмешка, способная напугать самого дьявола. И снова от него веет холодом и жестокостью. Но он забывает об Эмилин, когда рядом Митчелл, когда кровь со всей силы долбит в голову. Его снова терзает голод — нестерпимый, потому что Нейл уже знает, как приятно заниматься с Эви любовью.

— Прощу прощения, — цедит Митчелл.

А что же ты хотела, маленькая гордячка? Нейл не из тех, кто демонстративно страдает от неразделенной любви. Отвергаешь? — он найдет другую.

— Нейл, — вдруг тянет Эмилин, и Олсен бросает на нее рассеянный взгляд.

— О чем мы говорили? — хмурится он, потирая виски.

Все как-то разом вылетело из головы.

— Она живет здесь, с вами? — вдруг спрашивает Эмилин, вглядываясь в его лицо.

— Временно, — поспешно отвечает Митчелл. — Вам не о чем беспокоиться.

А затем она разворачивается и уходит, а Нейл стискивает зубы, ощущая, что проваливается в холодную бездну.

— Где будет помолвка? — задает он вопрос, и сам себя не слышит.

— В загородном родовом имении Лесли.

— Я буду там, Эми. Когда дам знак, уедешь. Сделаешь все так, как я скажу, — и открывает дверь, чтобы выпроводить ее: — А теперь возвращайся домой, пока никто не заметил твое отсутствие.

Нейл проводил Эмилин до самой кареты, постоял на крыльце, пока экипаж не скрылся из виду, а затем развернулся и направился обратно в дом. Злой, как черт. Почти безумный.

Он нашел Эвелину на кухне вместе с Греймом. Весь дом еще спал, как и ее родители с сестрами, и Грейм варил для единственной проснувшейся гостьи крепкий кофе. Но Нейл вряд ли думал об этом, когда бросил камердинеру:

— Оставь нас.

— Пожалуйста, господин Грейм, не уходите, — занудно протянула Эви и сверкнула глазами: — Господин Олсен, нам не о чем разговаривать.

— Правда?

— Да.

— Уверена?

— Совершенно точно.

Нейл усмехнулся.

— Хорошо, Митчелл. Раз уж ты решила держаться от меня подальше, договоримся сразу. Если забеременеешь, дай знать. Я не то, чтобы этого жду, просто этой ночью несколько увлекся и не подумал о последствиях.

Грейм сухо откашлялся, а Эвелина застыла. Кажется, не дышит. Лишь щеки наливаются жгучим румянцем.

Ноги несут эту фурию к дракону, а затем она набрасывается и колотит его в грудь:

— Мерзавец! Негодяй! Ненавижу!

Нейл молча подхватывает ее, перекидывает через плечо и хлестко лупит по заднице. Также молча несет вверх по лестнице, лишь сокрушительно подавляя любую ее попытку вырваться. А она рычит и дергается, как сумасшедшая.

— Пусти! Пусти, Нейл! — шипит.

— Отпущу, не волнуйся.

И отпускает — бросает в ванну, наполненную водой. И брызги летят во все стороны. Склоняется, упирается руками в бортики, пока Митчелл отплевывается и смахивает капли с лица.

— Остынь, Митчелл!

— Ты невоспитанный мужлан! — рычит она. — Монстр! Чудовище!

— Я сказал — остынь, — бьет пальцами по воде, брызгая в нее. — Уже скоро станешь свободной.

— И стану!

— Конечно, Митчелл. Даже не сомневайся. Вылетишь отсюда, как только я покончу с твоим Лесли.

— Чудовище, — снова повторяет она, но тише. Испуганно.

— О, да, детка. Даже не представляешь, какое.

— Жалею, что, вообще, тебя встретила! — ударяя кулаками по воде, закричала она.

Нейл напряженно сглотнул. Смотрел омертвевшими глазами, и губы его дрожали от бешенства.

Он резко разогнулся, вычертил в руке руну, и когда в помещении возник Тень, Нейл молча толкнул его к стене. Мощно впечатал, прижимая рукой грудную клетку. И наемник, обескураженный происходящим, просто затих, в панике бросая взгляд то на мокрую Митчелл, то на взбешенного Нейла:

— Глаз с нее не спускай, — прорычал Олсен. — Понял?

И голос у него был тихим и надтреснутым, словно чужим.

— Понял, Нейл, — ошарашенно отозвался наемник.

Он курил, сидя в карете.

Просто смотрел в пол и скуривал одну сигару за другой, пока Мэтти не взмолился:

— Пожалуйста, босс. Ты теперь неуязвим, но я еще хочу жить… кхе-кхе… — и высунув голову в окно, жадно глотал кислород.

Плевать.

Почему, Митчелл? Почему ты так глубоко? Когда успела проникнуть в самое его сердце?

Мерзавка.

Не будет он умолять и в ногах валяться. Как бы ни любил — не будет.

— Нам точно сюда, босс? — Мэтт снова плюхнулся на сидении, увидев снаружи что-то странное. — Это управление правопорядка!

Нейл равнодушно затушил одну сигару и взял другую. Ни одна женщина того не стоит. Еще убиваться из-за нее. К черту Митчелл.

Выбравшись из кареты, он молча пошел в сторону управления, а Барлоу обескураженно направился следом. Не такие уж они здесь частые гости, чтобы чувствовать себя уютно. Мэтт слегка ослабил ворот рубашки.

Внутри их, отъявленных негодяев, никто не ожидал увидеть, и тем не менее, сразу отправили в кабинет к Беррону. А уж там, Нейл придвинул стул к столу главного имперского дознаватели и мрачно выдал:

— У меня плохое настроение, Беррон, — и даже не улыбался в этот раз. — Я думаю, ты уже чувствуешь, что все несколько изменилось?

Лорд Беррон, лицо которого дрожало от ярости, лишь прикрыл веки — конечно, чувствует. Вожака, лидера, дракона. Нейл хоть и полукровка, но теперь истинность скреплена, и драконья сила плещется в нем, словно магма в вулкане. И другие драконы это знают, ощущают зверем на совершенно иных плоскостях.

— Завтра у моей сестры помолвка, — спокойно говорит Нейл.

— Поздравляю, — Беррон наклоняется над столом, стискивая свою механическую руку.

— Я планирую убить Хэмилтона, Лесли и еще парочку гостей, — продолжает Олсен. — А ты сиди в сторонке и не мешай мне, договорились?

Кажется, даже Мэтти немного в шоке — раздается его судорожный вдох.

— Что ты придумал, Олсен? — Беррон, кажется, порывается встать и его глаза наливаются золотом.

Напрасно.

Стальная хватка Нейла возвращает его на место, буквально вдавливая в стул. Нейл перегибается через стол, смотрит Беррону в глаза:

— Будь благоразумен. Я не хочу тебя убивать. Не вмешивай своих людей, — а затем вынимает из внутреннего кармана письмо и кладет на стол: — Здесь имена. Повяжешь всех, как только скажу. Все. Больше от тебя ничего не требуется.

Беррон бледнеет и вдруг задыхается:

— На кого ты работаешь, Олсен? Ты… — и его зрачки вытягиваются иглой: — Неужели?…

— Да, и совсем скоро мы с тобой станем друзьями, не разлей вода, так что не порти мое хорошее к тебе отношение, — он распрямился, поправляя камзол и манжеты рубашки: — И еще, — вертит головой: — У тебя здесь пыльно, старина, — и усмехнувшись, направляется к выходу.

Щелкнув пальцами перед носом Мэтти, забирает его с собой.

— Завтра нас ждет веселье, босс? — Барлоу почти вприпрыжку бежит за Олсеном, впечатленным всем произошедшим.

— Да, дружочек. Развеемся, — Нейл снова сжимает в зубах очередную сигару.

Мэтт лишь закатывает глаза — придется снова торчать головой в окне.