Сто причин моей (не) любви (СИ)

Глава 26

Олсен никогда не был нежен с женщинами. Снисходителен — да, но заботиться о чужом удовольствии он прежде даже не думал. А теперь ему это важно. Горячая, сладкая гордячка Митчелл должна стонать и кричать от каждого его движения.

— Это нам не нужно, правда? — Нейл позволяет ей соскользнуть на пол, чтобы раздеть.

Никакой одежды — только обнаженные тела.

Им понадобится только постель.

Нейл не занимается любовью под одеялом. Он не делает это прилично, он не джентльмен. Зверь, скорее. И любит он тщательно, сочно, до проклятой усталости. И женщинами он привык наслаждаться.

Щеки Митчелл краснеют, когда он высвобождает ее большую, красивую, нежную грудь из тисков одежды. А у него кружится голова, он плотоядно сглатывает слюну, потому что хочет попробовать эту сочную плоть губами. Зажать зубами, потянуть, смять. Какая же красивая! Безупречная.

Его ладонь ложится на изгиб ее тонкой талии и скользит вниз на выступающую косточку, поддевая белье и стягивая вниз. Митчелл шепчет что-то, опустив голову и уткнувшись лбом ему в плечо. Вся дрожит. Снова. А Нейл добирается до круглой попки и оглаживает рукой, будто оценивая свое приобретение. Наконец, он может сделать это.

— Митчелл… — тянет он, целуя девушку в макушку, — ты бесподобна, я говорил?

Он и сам знает, что не говорил. Ее влажный рот прикасается к его ключице в блаженном поцелуе, а ее пальчики нетерпеливо касаются его брюк.

— Да, малыш, сейчас мы все снимем, — Нейл не соображает, и вряд ли сможет уделить должное внимание обучению своей девочки.

Нет — учиться они будут позже. А сейчас только наслаждаться процессом. Сомнений нет, это будет потрясающе — Нейл ощущает чудовищное возбуждение, которое жаждет выхода, и только она, белокурая малышка, может ему помочь. Только ее соблазнительное, волнующее тело.

Митчелл так часто дышит, что ее мягкая грудь скользит по его груди, упирается твердыми горошинами сосков. Приподнимая ее голову, Нейл откровенно целует, позволяя себе все, что не делал раньше: всасывать в рот ее губы, ловить ее маленький язычок, облизывать. Ему нравятся звуки поцелуев, шум дыхания, женские стоны — Нейл обезоружен. Убит наповал.

Стягивает брюки и привлекает Митчелл к себе, упираясь горячим членом ей в живот.

Сейчас он видит, насколько эта девушка мала и уязвима по сравнению с ним, но, между тем, он полностью покорен ею. Влюблен до одержимости.

Он рычит, чувствуя, как она трется о него животом, выгибаясь в пояснице. Такая неопытная, но такая жадная — проклятье, делай это еще! Сейчас Нейл даст тебе то, что так выпрашиваешь, Митчелл. Ты, правда, готова?

Он просовывает руку ей между ног, и она изумленно распахивает глаза и перестает дышать — просто смотрит, покоренная этим бесстыдным движением.

— Какая же ты мокрая, Эви, — Нейл и сам не отдает отчет в том, что говорит.

Он уже давно потерял голову. Возможно, он даже пугает бедняжку-Митчелл. А, может, напугать ее не так просто — ее глаза закатываются от пьянящего удовольствия. Она снова шепчет — такая смешная. Что ты там бормочешь, Митчелл?

— Иди на ручки, малышка.

Упрашивать не нужно — девушка обхватывает его за шею, и Нейл легко подхватывает ее под ягодицы, очень удобно пристраиваясь к ней. Если бы она не была девственницей, насадил бы на себя. Но сейчас лишь упирается в нее, ощущая приятную горячую влажность.

Нейл содрал с постели покрывало и одеяла с подушками, сбросил все на пол — ничего из этого не понадобится, а затем опустил Митчелл и лег сверху, между ее ног. Облокотился на локти, убирая руками светлые волосы с ее лица, а после въелся в ее рот — иначе не скажешь — терзал его до красноты. Подминал Митчелл под себя, скользил и упирался в нее до тех пор, пока ее дыхание не начало срываться в стоны.

Она хнычет, приподнимает бедра и трется. Ее руки исследуют его тело, гладят по груди, цепляются за плечи.

— Разрешаю все, малышка, — шепчет Нейл целуя ее в шею и спускаясь к груди, чтобы, наконец, хорошенько распробовать. — Царапай, кусай, кричи — все, кроме одного, — он обхватывает ее грудь руками и слегка сжимает, — никаких «нет», Митчелл. Я буду страшно неприличным.

А еще он будет делать ей больно, потому что он совершенно не подготовился — даже не предложил своей жертве выпить. Он не дал ей привыкнуть к его размерам. А еще он не сможет контролировать свой напор, агрессию и ярость в стремлении ее присвоить, получить и буквально сожрать. Он будет чудовищно грубым. Он дракон — и зверь уже беснуется, чувствуя свою пару.

Насытившись грудью, он двигается вниз — его дыхание щекочет ее живот, язык скользит по линии от ребер к пупку и ниже — к горячему укромному местечку. С губ Эвелины слетает стон. Невозможно удержаться — Нейл стягивает с девушки чулки и бросает на пол. Все — она полностью беззащитна и обнажена. Она под ним. Нейл ласкает внутреннюю сторону ее бедер, разводит их шире, и бесцеремонно опускается между ее ног, проводит членом по ее влажному лону.

Митчелл кусает губы, ее глаза закрыты, пальцы напряженно стискивают простынь.

Боги…

Нейл замирает, любуясь этим зрелищем. Разум отключается. Он животное. Беспощадное, жаждущее, изголодавшееся. И он медленно входит в свою девочку, закрывает глаза, громко выдыхая — о, черт… как хорошо… Эвелина напряженно постанывает, и Нейл добирается до закушенных ею губ, зацеловывая ее рот до тех пор, пока эти упрямые губы не разжимаются, впуская его язык.

Горячо и тесно.

Давление, напор, тугое сопротивление.

Нейл обездвиживает ее почти силой, когда Митчелл дергается. Однако, ослабевает хватку, встречая ее взгляд, умоляющий о передышке. Он дает ей продышаться, но она все еще дрожит, и губы у нее обкусаны почти до крови. И Нейл зализывает их с рыком, пытаясь загладить свою вину — ей больно. Из-за него.

Его пальцы сплетаются с ее пальцами. Нейл приподнимается, заводя ее руки выше и вжимая в постель. Удовольствие бежит по его телу, бьется в каждом выдохе, жаром разрывает грудь, и терпеть больше нет сил. Нейл усиливает давление, ощущая, как Митчелл сводит ноги, обхватывая его бедрами, а затем задерживает дыхание — он входит полностью и глубоко.

Печать истинности опаляет жаром их обоих.

И оба задыхаются.

Глубокие поцелуи мешаются со стонами — дракон больше не ждет. Его плоть входит в нее с потрясающе порочными хлюпающими звуками. Снова горячо. Нейл смотрит в ее глаза. Целует. Ловит губами каждый ее стон.

Она его.

Держится пальчиками за его руки, блаженно изгибается.

Она его.

Его.

Ее ножки, плотно обхватывающие его бедра, расслабляются. Она впускает глубже. Позволяет толкаться сильнее и чаще.

Нейл опускает голову, выстанывая ее имя. Нет, не Митчелл. Эви… Эви… Его малышка.

Снова сплетает их пальцы, снова вжимается в нее.

Он сломает нахрен кровать. Дракон рычит и жмурится от наслаждения, работая над своей женщиной, как проклятый, а ее тягучие стоны, частое дыхание, ее упругая грудь, подпрыгивающая от каждого толчка, лишают его остатков благоразумия.

Теперь Нейл знает, какая Митчелл вкусная. Она сокровище.

Он оглох и ослеп — важны только ощущения. Накатывает приятная усталость, по спине градом течет пот, обоняние улавливает запах секса. Нейл стонет, вдалбливаясь в покорную, маленькую Митчелл до судорог. Сладко кончая в нее, просто падает и шумно дышит. Чувствует, как Эви гладит по его волосам и нежно целует его в плечо.

Не раздавать бы ее. Приподнимается и сразу же впивается в ее рот.

Любит ее.

Как последний идиот.

Любит, как никогда.

Откатывается и притягивает ее к себе на грудь, ощущая, как она льнет и закидывает свою ножку на его бедро. Удивительная малышка. Невероятная.

Нейл медленно приподнимает перебинтованную руку, ощущая в себе пульсацию силы. Огромную мощь драконьей магии. Его радужки все еще золотые, а под бинтами, кажется, не осталось ран. Хочется взлететь, распахнуть крылья, оглушить всех ревом — хочется нагнать страха, рвать и убивать, доказывая свое превосходство. Нейл знал, что он сильнее всех драконов Элхорна — он неуязвим.

Он сгреб Митчелл в охапку, обнимая за хрупкие плечики и вдохнул аромат ее волос.

Единственная его слабость.

И весь смысл его жизни.

Утром он планировал повторить.

Едва дождался, когда над горизонтом забрезжит рассвет. Было бы благоразумно дать Митчелл выспаться, но Нейл был эгоистом. Он всю ночь не сомкнул глаз, мечтая снова с ней переспать.

— Эви, — он обхватил пальцами ее подбородок, поворачивая к себе и разглядывая спящую девушку.

Нежно огладил ее губы пальцами. Что он наделал, в самом деле — ее губы просто пунцовые о его голодных поцелуев!

С другой стороны, Нейл честно предупреждал — будет долго и много. Свою женщину он собирался любить, как следует. А после того, как он больше недели жил монахом, он стрясет с Митчелл должок за каждый ее отказ.

Снова подушки летят на пол. Одеяло тоже прочь. Нейл преспокойно распинает сонную девушку под собой, зарываясь лицом в ее волосы. Как же сладко она пахнет…

И в этот момент раздается короткий стук в дверь.

— Господин Олсен, — вежливый, монотонный голос камердинера злит Нейла как никогда.

— Какого черта? — рычит он. — Что тебе надо в такую рань, Грейм? — и не дожидаясь ответа, бросает: — Что бы ни случилось, не сейчас.

— К вам леди Эмилин.

Нейл замер.

Кажется, Митчелл окончательно проснулась. Она требовательно завозилась под ним, а затем уперлась кулачками в его плечи. Нейл перевел на нее взгляд— проклятье, в ее еще сонных серых глазах вспыхнуло и тотчас растворилось что-то болезненное.

— А-ну, слезь с меня, Нейл! Ну, же… — прошептала она.

Обнаженная и злая.

И такая маленькая.

А сколько гонора!

— А, если нет? — спросил он нахально, толкаясь бедрами и заставляя ее краснеть. — Ты ревнуешь, Митчелл?

— Еще чего. Ерунда…

— Нет? — он изогнул бровь, а в следующую секунду склонился, поцеловал ее в губы и прошептал: — Точно нет?

— Точно! — задыхаясь, пропищала Митчелл. — Отпусти, Нейл! Иди, куда хочешь! Делай там… гр-р, — забилась, пытаясь вырваться: — что хочешь! Нейл! Хватит!

— Чего ты так бесишься, Митчелл?

— Ты ее любишь!

— Тебе же все-равно? Или нет? — он перехватил ее запястье, прижал к кровати: — Тебе не безразлично, правда? Где я и с кем, и что чувствую? Ну, Митчелл, признайся.

— Ты… — ее блестящие глаза замерли, а зацелованные губы приоткрылись. — Ты неправильно все понял!

— Вот как? — его ладонь скользнула по гладкой, нежной коже под ее поясницу, слегка приподнимая: — А как правильно, Митчелл?

Он собирался прямо сейчас… заставить свою сестру подождать.

— Ты спас мне жизнь, я — тебе. Мы квиты! — выпалила Эвелина, когда он устроился между ее ног, желая получить свою порцию наслаждения.

Но вдруг остановился, стискивая зубы. Снова взглянул в лицо Митчелл.

— Ты смеешься? — спросил он. — Ты сейчас договоришься, нахрен. Ты спала со мной в благодарность, что ли? Ты, мать твою, серьезно?

Она растерянно поджала губы.

— Черт… проклятье… — выдавая ругательства, Нейл резко поднялся.

Эви стыдливо натянула на себя простынь.

— Конечно, Митчелл, — раздраженно бросил дракон. — Прикройся. Святая недотрога, мать твою! Какое благородство. Трахаться по зову долга. Потрясающе, — он натянул брюки, тихо рыча: — Для чего я тебе нужен, Митчелл? Ах, сука… черт… я должен проблемы твои решить, верно? С этим артефактом и твоей семейкой. Вот почему.

— Нет! — сердито закричала она. — Ничего мне от тебя не нужно!

— Ничего? — он схватил рубашку, но не отдел, а решительно шагнул к кровати, сжимая ее в руке. — Ах, да — хочешь свободы. Правда, Митчелл?

— Все из-за этой истинности… — теряясь, проговорила она. — Я…

— Плевать на эту печать, — прорычал Нейл. — Чего ты хочешь? Не надо со мной, как с идиотом говорить, Эви. Я не ручной дракон. Мне нахрен все это надоело. Хочешь свободы? Отлично — я дам тебе ее. Еще что-то, Митчелл?

— Нет! — закричала она. — Этого достаточно!

Нейл стиснул зубы, молча отдел рубашку и вышел из комнаты.