Сто причин моей (не) любви (СИ)

Глава 16

Поместье Хэмилтон-холл — великолепие в рамках сдержанной аристократической холодности. Здесь все ненавязчиво шептало о роскоши: и сам дом, вернее каменная усадьба, чьи стены были увиты плющом и диким виноградом; парк, в котором, уверенна, кануло в прошлое ни одно приведение; старинная часовня, где духи ночами завывали зловещие песни, а также внутреннее убранство помещений, сводчатые расписные потолки, полы, натертые до блеска, и вышколенная прислуга.

Здесь нас ждали чинные семейные посиделки. Такие, где опасаешься яда в своей чашке, и мило улыбаешься соседу, призирая его всей душой. Очень по-домашнему. Именно так я видела встречу родов Лесли и Хэмилтонов, когда они собрались за большим столом в обеденной зале, двери которой выходили на летнюю солнечную террасу.

Идиллия.

— Кстати, Эви, — лорд Лесли взмахнул пальцами, призывая наклониться к нему.

Я стояла за его стулом, как прислуга. Меня — секретаря — за стол не приглашали. Стиснув зубы, я склонилась:

— Слушаю, милорд.

— Твоя семья, — он повернул голову, пронзая меня своим обычным спокойным взглядом: — ты сказала, что не была у них.

— Все верно, милорд, — растерянно отозвалась я.

— Жаль. Стоит больше ценить их, Эви. Некоторые твои поступки могут негативно на них сказаться. Побереги своих родных.

И он снова обратил взгляд к столу, за которым собиралось семейство Хэмилтонов, а я будто приросла к полу и не сразу сообразила распрямиться. Не сразу отошла на два шага в тень. Не сразу расшифровала этот намек. И дышать, казалось, начала не сразу.

Угрожает.

Мне?

Он? Мужчина, в которого я была так горячо влюблена. Которому себя посвятила. Без которого не мыслила собственной жизни. Вот так? Перечеркнув все, что было. Разом.

— Ваша светлость, леди Эмилин, — лорд Лесли поднялся, чтобы приветствовать своего будущего тестя и его дочь, когда те появились в столовой.

Прекрасная леди Эмилин была бледна и сдержанна. Легкое воздушное платье, собранные в пышную прическу волосы, милое смущение и кроткость — настоящие украшения этой девушки. В них она была очень органична и естественна, и я даже пожалела, что такая добродетель достанется лорду Лесли, который рассматривал жену, как очередную инвестицию.

Лорд Хэмилтон был, как обычно, мрачен, скуп и хмур.

— Лесли, — строгие черты его лица лишь на секунду смягчились, а льдистые глаза окрасились участием, — очень рад. Прошу, — и он уселся во главу стола, приглашая Лесли занять место.

Кажется, сейчас подадут обед.

Я достала блокнот и карандаш, чтобы не пропустить указаний его светлости. И всякий раз, когда я скашивала на мужчину глаза, меня больно жалила мысль, что я его совершенно не знаю. Александр Маккейн — всего лишь маска. Кто скрывается под ней? Как я могла влюбиться в образ порядочного и доброго джентльмена, которым лорд Лесли лишь прикрывался?

И меня он привез сюда не просто так. Хотел увидеть реакцию на Олсена и понять, что нас связывает.

Потянулась вереница слуг, звякнули фарфоровые тарелки, от сквозняка качнулась белоснежная скатерть.

— А где же ваш племенник? — поинтересовался Лесли.

— Нейл нерасторопен, ваша светлость. Как и все люди.

— Он просто занят делами, — вдруг обронила Эмилин, не поднимая головы и краснея еще сильнее, — он очень много работает.

— Гм, — закряхтел лорд Хэмилтон, явно недовольный репликой дочери. — Лучше бы он поработал над своими манерами.

— Он — герой войны, — вдруг горячо возразила Эмилин, и я даже мысленно пожала ей руку.

— Герой или трус, это как посмотреть, — тоном, который исключал все последующие пререкания, произнес лорд Хэмилтон, — границы Элхорна вечно будут подвергаться нападкамдиких, а такие, как твой брат, вечно будут отсиживаться где-нибудь подальше. Когда у Нейла выдалась возможность сбежать из Аньяра и поселиться здесь, у меня под боком, он это сделал, даже не питая особенно теплых чувств к собственной семье.

— Надеюсь, его работа не настолько его утомила, что он проигнорирует нашу встречу? — с иронией протянул Лесли. — Сейчас только полдень.

Все принялись за еду, и некоторое время молчали.

— Полагаю, можно устроить помолвку через неделю, — сказал лорд Хэмилтон.

Я лениво подняла взгляд на леди Эмилин — едва дышит бедняжка, щеки пылают, глаза опущены долу. Не так уж все романтично, правда? Ее брак обсуждают, как очередную сделку. Здесь нет места никаким чувствам.

— Не стоит ждать так долго, — лорд Лесли вновь взмахнул пальцами, подзывая меня. — Эвелина, посмотри ближайшую свободную дату в моем графике.

Я молча раскрыла блокнот.

— Среда, ваша светлость.

— Годится.

— Это через три дня, — мрачно заметила я.

— Я умею считать. Уверен, ты безупречно справишься с организацией торжества даже за такой короткий срок. И, конечно, об этом должны написать во всех газетах. Но сперва займись списком гостей и пригласительными.

Нацепив фальшивую улыбку, я отчеканила:

— Да, милорд.

— Отметим помолвку в моей загородной усадьбе. Дом нужно украсить и приготовить к приезду гостей.

Я похоже глаз не сомкну все три дня. Весьма благодарна вам за это, милорд.

— Найми дополнительный персонал, — спокойно перечислял лорд Лесли. — Все должно быть безукоризненно.

— Как всегда, ваша светлость.

Кажется, я кипела от злости.

— Озаботься, чтобы выписали фамильные драгоценности.

Снова пометка в блокноте, а рука у меня деревенеет, зубы скрипят.

— После обеда мы можем детально обсудить все условия, — произнес Лесли лорду Хэмилтону, — за сигарой и бренди.

— Отличная мысль… — рассмеялся тот.

Я постаралась выровнять дыхание. Обида и злость — опасный коктейль, но, кажется, я уже пьяна. И слишком близка к той грани, когда остается лишь пасть духом.

— Надеюсь, я не пропустил ничего интересного, — раздалось внезапно.

Твердые шаги несли к нам господина Олсена.

Мое сердце пустилось вскачь, вышибая из головы все мысли, заглушая все звуки. Вскоре в комнате не осталось ничего, что притягивало бы внимание сильнее, чем красный дракон-полукровка. Сегодня он не изменил себе, его стиль был все тот же: манерность, чертова помпезность и вычурность. Но он выбрал черное. И только огненно-красные волосы и алые глаза на бледном хищном лице, вносили странное сумасшествие в его мрачный образ. Рубашка, жилет и камзол, брюки, ремень и шейный платок — все чернее ночи. На манжетах — запонки из серебра и агата.

— Ты опоздал, — скривив губы, бросил лорд Хэмилтон, и оглядел племенника с неприязнью, но вопрос, едва сорвавшийся с губ старого лорда, так и остался невысказанным: «Что за маскарад, Нейл?»

Олсен взглянул на меня, и я едва не выронила блокнот. Его взгляд скользнул на мое запястье, где сверкал браслет с сапфиром, а затем снова переместился на мое лицо, мужская бровь вопросительно изогнулась, мол, и как тебе живется, Митчелл?

— Готов разделить ваши хлопоты, — произнес Нейл, занимая место за столом.

Непокорные, алые пряди слегка вились вдоль его лица, а губы насмешливо изгибались. И, тем не менее, он был очень собран и внимателен.

— Полагаю, у вас найдутся дела поважнее, господин Олсен, — высокомерно произнес лорд Лесли, — основную часть хлопот возьмет на себя мой секретарь, поэтому у меня нет нужды в ваших услугах.

По части завуалированных оскорблений лорд Лесли мог дать фору любому. Кроме того, он отлично выстраивал диалог и оставлял собеседника с носом, но в этот раз что-то пошло не по плану.

— Раньше вы ими охотно пользовались, — Нейл преспокойно глотнул из бокала, смакуя вино, — и никогда не жаловались. В этот раз вам тоже понравится.

Язвить вот так герцогу Элхорна мог только смельчак… или отчаянный глупец.

— Мой секретарь справится, — отрезал Александр.

— Не сомневаюсь. Я составлю ей отличную пару.

После появления Нейла Эмилин совершенно притихла и перестала поднимать взгляд, но после этих слов посмотрела на меня в упор, и в ее глазах мелькнула ревность.

— Эвелина не нуждается в помощниках, господин Олсен, — вновь настоял лорд Лесли, но уже с раздражением. — И, кстати, я должен поблагодарить вас за спасение ее жизни. Не всякий дракон пожертвует оборотом, чтобы спасти человека.

Вот теперь и лорд Хэмилтон, слушающий все это молча, поглядел на меня со странным выражением.

— Мы с Митчелл как-нибудь сочтемся, — ответил Нейл.

О, он не оставлял мне ни единого шанса. Прямо сейчас лорд Лесли оценивал, насколько еще может доверять мне. А, если не может, стоит ли посадить меня на цепь?

— Спасение жизни? — растерянно обронила Эмилин. — Нейл, вы не рассказывали об этом.

— Не пришлось к случаю, — вымолвил он сквозь разнузданную улыбку.

— Это очень благородно, — ее чистый, наивный взгляд будто приклеился к порочному дракону, — вы, наверно, чувствовали себя очень плохо. Не представляю, как вы вынесли это. Смена ипостаси отнимает так много сил. Вы поступили очень великодушно.

Лесли вздернул бровь и взглянул на Эмилин, а затем на Нейла, и уголок его губ нервно дернулся. Невооруженным глазом видно, юная драконица очарована своим двоюродным братом. И это ужасно, ведь Олсен — не тот мужчина, в которого можно так просто влюбиться. Он психопат, извращенец и негодяй!

— Надеюсь, вы не выставили моему секретарю слишком большую цену за спасение? — спросил лорд Лесли, тоже делая глоток из своего бокала. — Вы ведь успели с ней поговорить?

А вот это очень опасно. Лорд Лесли пытается уличить меня во лжи.

— К сожалению, я лишилась чувств, — сказала я, сглатывая от волнения.

Его светлость не был простачком. Скорее всего, он мог найти пастуха, у которого я одолжила корзину с едой и одеждой, и доподлинно знал, что с Нейлом мы говорили. И, как мне кажется, Лесли подозревал, что Олсену известно об артефакте. Единственное, чего он не мог понять — почему Нейл отпустил меня. Эта загадка не давала ему покоя, поэтому он притащил меня сюда.

— Но я хотела бы поблагодарить господина Олсена сейчас, — выпалила я. — Это и правда было очень великодушно с его стороны.

— Это излишне, — порычал Лесли, — я уже выразил признательность.

Я проигнорировала слова его светлости. Нейл прикоснулся пальцами к губам, задумчиво глядя на меня, и в его глазах я читала: «Только скажи, и я порву его прямо здесь, Митчелл».

— Спасибо, что спасли мне жизнь, господин Олсен. Теперь она… — мой голос слегка дрогнул: — в ваших руках.

Кажется, больше ничего Нейлу и не нужно. Никаких дополнительных сигналов или слов — он все понял. Он резко поднялся и оказался рядом со мной, за спинкой стула Лесли. Последний яростно зарычал, и Олсен положил ему ладонь на плечо, не давая подняться, и склонился к его уху. Я услышала, как он прошептал:

— Я тебе кишки выпущу, Маккейн, если дернешься. Ты здесь, чтобы договориться о помолвке — давай, сука. Не будем пугать мою сестренку. Все остальное мы обсудим позже, — по его губам скользнула бездушная ледяная улыбка, и он сказал громче, для окружающих: — Благодарности приняты. Мы в расчете, ваша светлость.

Ладонь Нейла обожгла мою руку, его пальцы бережно приласкали мои.

Хр-р-р…

Это я выдохнула весь воздух из легких, чувствуя, как закружилась голова.

— Нам нужно обсудить некоторые вопросы помолвки, — бесцеремонно сказал он. — Украду вашего секретаря, лорд Лесли, — и он потянул меня на террасу.

Мы с Олсеном не в одной лодке, это надо понимать. Он — в своей, а я — в своей, и моя идет ко дну. Но, тем не менее, это отличный повод, чтобы просить Олсена бросить мне спасательный круг.

Его ладонь теплая и приятная — я ощущаю, как через это прикосновение между нами что-то происходит. Какой-то обмен. Не магический, скорее, на уровне интересов «мужчина-женщина». Я чувствую, как нервные импульсы бьют в голову, как по венам бежит адреналин, как горячее тепло расходится по груди и оседает приятной тяжестью внизу живота. Из-за метки или… потому что у Нейла приятный парфюм, его руки крепкие и сильные, а он сам сумасшедший, но такой уверенный и жесткий, что это даже привлекает. Как пламя привлекает глупую бабочку.

Сад в поместье Хэмилтонов старый и величественный. Он наполнен белыми цветами, ярко-зелеными кустарниками и характерными скульптурами: девы с виноградной лозой и кувшином или обнаженный мужчина. Но я почти не обращаю внимание на эту величественную красоту, я не могу избавиться от досадливого удовольствия, которое захлестывает волнами из той точки, где соприкасается моя рука и Нейла.

— А теперь быстро введи меня в курс дела, Митчелл. Не хочу проиграть ублюдку-Лесли, только потому что меньше знаю. Выкладывай.

Нейл подтолкнул меня к сокрытой в зелени деревьев старой деревянной беседке. Я буквально впечаталась в перила спиной и замерла, глядя на возвышающегося надо мной мужчину.

— Язык проглотила?

Грубиян.

Он подцепил пальцем мой подбородок. Его взгляд упал на мои губы, а большой палец скользнул под нижнюю и надавил. Олсен сосредоточенно смотрел на то, как я судорожно выдыхаю и приоткрываю рот.

Он переступил с ноги на ногу и поддался вперед, тесно прижимаясь ко мне грудью и животом. Ребро перил больно впилось в поясницу, и я лишь слегка выгнулась, поднимая голову выше, с опаской глядя Нейлу в глаза.

Красивые.

И губы у него красивые.

— Я ему солгала, — мысли дьявольски путаются. — Но он знает про артефакт.

Олсен, похоже, пропустил это мимо ушей. Сейчас все, что его интересует по-настоящему — это движения моего рта.

— Охрененно.

— Что?

— А? — его ресницы вздрагивают, и он усмехается: — Это выражение восторга, Митчелл.

— Лесли сказал, что вы — предатель, и планируете передать артефакт алларийцам.

— Лживый сукин сын.

— Что делать?

На его губах снова улыбка.

— Что делать-что делать, — шепчет, — открой рот, Митчелл.

— Что?

Теплые мужские губы мягко прикоснулись к моим, и я, взвизгнув, уперлась ладонями в грудь Нейла и максимально надавила, отталкивая. Напрасно, он слишком напористый и сильный. Мое сопротивление не то, что остановило, оно удивило его, и взглянув в мои глаза, он нахмурился.

— Может, я не так понял, Митчелл, — проговорил он, — поправь меня, если я ошибаюсь: я забираю тебя от твоего гребучего Лесли, так?

— Ну… пожалуй, так.

— В чем тогда проблема?

Этот вопрос вышибает из меня воздух. Будто все так просто.

— Ни в чем. Просто ваш интерес ко мне из-за метки.

— И?

— Вот, — как будто это «вот» заставит Олсена от меня отстать. — Между нами нет любви.

— Митчелл, — он проговорил это сквозь зубы: — У меня будет секс или нет, в конце концов? Ты держишь меня голодным уже несколько дней.

— Ну… — я готова грохнуться в обморок от стыда и неловкости, на самом деле.

— Давай, включи зануду и скажи, что я негодяй.

Обидно.

Ему плевать на меня. Я просто женщина, которую он вынужден хотеть и считаться с моими желаниями, иначе бы уже поступил так, как поступал всегда — попросту принудил.

— Долго еще будешь бегать от правды? — спросил он. — Все может быть проще.

— Проще?

— Я сам решу все твои проблемы. И с Лесли, и с артефактом. Не обязательно быть холодной сукой.

Да что он обо мне знает?

Я сама строила свою жизнь, а теперь он предлагает пустить все на самотек? И стать кем — безвольной самкой для его дракона?

— Господин Олсен…

— Достала, Митчелл, — вздохнул он. — Женщиной можешь побыть?

А вот это наглость.

И меня обжигает ревность, потому что рядом с Нейлом прекрасный пример женственности — леди Эмилин. А я далека от таких идеалов — я скучный секретарь. Сухарь. И мне при всем желании недостает страстности.

— А вы — джентльменом, — зашипела я в лицо Олсену. — Хоть на долю секунды? Или порядочным. Или… воспитанным. Чуть. Слегка.

Его улыбка опаляет, словно пламя опаляет крылья бабочки. Мне кажется, я вхожу в крутое пике. Жар мужского тела притягивает, и это сложно игнорировать. И почти невозможно противиться тому, что хочется поцеловать его в шею, вдыхая потрясающий запах его парфюма. А в голове одна за другой вспыхивают преступные мысли о его крепком сильном теле, о жестко вычерченных мышцах, о косых линиях пресса и темных волосках, тянущихся от пупка ниже.

Я сглотнула, ощущая, что краснею.

— Отпустите, — снова сглатываю, — пора возвращаться…

Нейл равнодушно смотрит за тем, как я вырываюсь. Его улыбка по-прежнему ледяная, злая и бездушная.

— С тобой нужно не так, правда, Митчелл? — он ловит мой смущенный и горящий злостью взгляд.

— Прекратите.

— Ну, конечно, — Нейл преспокойно перехватывает мои руки, вжимает мои ладони в перила. — Хочешь так?

— Пусти.

Но вместо того, чтобы послушно исполнить этот приказ, он впивается губами мне в шею и яростно целует, а затем всасывает кожу и шипит: «Привыкай, Митчелл». С моих губ срывается стон злости и… блаженства. Я сладко зажмуриваюсь — только бы это закончилось… или продолжалось бесконечно.

— Нравится, Митчелл?

Горячий рот клеймит меня поцелуями, и я запрокидываю голову, открывая беззащитную шею, позволяя метить меня — так грубо, чтобы остались следы.

— Еще, малышка? — шепчет Нейл. — Хочешь еще?

Голова кружится, а тело наполняется желанием. Нейл отпускает мои руки, и я бесстыдно и жадно прикасаюсь к его одежде, и тихо скулю, ощущая под ладонями, какой он сильный и крепкий. Кончики пальцев цепляются за ворот его рубашки, а затем скользят по его шее к подбородку.

Наконец, наши губы встречаются, и я не могу сдержать стона наслаждения. Нейл отрывает меня от перил и рывком сажает на них, а я обхватываю его за шею, путаясь в его длинных волнистых волосах. Мои ладони перемещаются на его щеки, а язык проникает в его рот. Мужчина делает короткий вдох, придвигая меня ближе.

Мы не сразу слышим хруст веток — поворачиваем головы, нехотя разрывая поцелуй.

На дорожке, ведущей к беседке, стоит Эмилин. В ее глазах дрожат слезы, она бледна. Отшатнувшись, она пускается прочь так неловко, что путается в собственной юбке. Я слышу, как она всхлипывает.

— Черт, — шипит Нейл ругательство и становится мрачным и серьезным.