Сто причин моей (не) любви (СИ)

Глава 28

Этот страшный тип не отходил от меня ни на секунду, и я в полной мере осознала, почему его звали Тень. Он следил за мной, когда я бродила с сестрами в саду, когда помогала Грейму с уборкой и готовкой, когда вызвалась заняться счетами или помогала с ответами на письма.

— Что это, господин Грейм? — удивленно прошептала я, оседая на стул и перебирая в руках документы.

— Это пожертвования в приюты, — обыденно проворковал камердинер.

— Господин Олсен занимается благотворительностью?

— Не так чтобы, — отозвался Грейм, — хозяин и сам вырос в приюте. Эта тема очень личная.

— Вы многое про него знаете?

— Достаточно, чтобы видеть в нем хорошего человека.

Сердце у меня болезненно сжалось.

— Но он… — начала я.

— Живет по своим канонам справедливости, — закончил камердинер.

И мерило этому только его совесть, потому что Нейл никогда и никому не желает подчиняться.

Тень следовал за мной в столовую и с кислой миной ждал, пока я закончу с ужином, за что, разумеется, получил порцию еды. Но, кажется, это не сделало его менее бдительным.

Даже к вечеру, когда я уселась в глубокое кресло и стала читать книгу, он замер в углу, угрюмо глядя исподлобья и соревнуясь по стойкости с торшером, что стоял рядом.

— И долго еще? — наконец, не выдержал он, когда я перевернула очередную страницу.

— Всего несколько глав осталось.

— Я не про книгу, — произнес Тень. — А про ваши отношения с Нейлом.

Я поерзала в кресле, сбиваясь с мысли.

— А что не так с нашими отношениями? — надтреснутым голосом поинтересовалась я. — Когда все закончится, я исчезну из его жизни.

— Не думаю.

— Он обещал.

— Вы скрепили истинность.

Я сглотнула, захлопнула книгу и уставилась на Тень:

— Откуда вы знаете?

Наемник преспокойно прошагал к креслу напротив, уселся, опустил локти на колени.

— Ну, вообще, это чувствует теперь любой дракон. Это буквально сшибает с ног.

— Любой дракон, — озадаченно проговорила я. — Вы… тоже?

— Да, — в голосе наемника прозвучала улыбка, — ведь я тоже полукровка. Наполовину дракон, наполовину человек. А перемещаться мне помогает один из пяти артефактов — драконье крыло. Особенность драконьих артефактов в том, что они полностью сливаются с человеческим телом. Говорят, что тот человек, кто завладеет разом всеми пяти артефактами, станет могущественнее любого дракона, поэтому артефакты так бережно охраняют. Мой же мне достался случайно, как и вам ваш. Но это не умаляет того, что теперь вы можете его использовать, и с помощью этого занять некоторое положение. Весомое.

— Или умереть.

— Нейл никогда не позволит тронуть свою истинную. На его стороне сам император. Вам нечего бояться, пока Нейл оберегает вас. Поэтому, — и он приподнял вверх указательный палец, — хватит дурить.

Но мои проблемы, это не проблемы Нейла.

Неужели я отплачу ему тем, что навсегда привяжу к себе, хотя он влюблен в Эмилин? Что может быть сильнее любви? Будет ли он до конца жизни любить ее, несмотря на то, что печать истинности влечет нас друг к другу? И смогу ли я мириться с этим?

Прикрываю веки, ощущая бессильную злость.

Я просто эгоистка.

Хочу, чтобы он был моим. Любил только меня. Печать истинности отравила и мои желания, сделала их порочными. Я хочу засыпать и просыпаться в постели чудовищного красного дракона, хочу любить его, касаться… целовать. Хочу его такого — самого отъявленного злодея, просто потому что он — это он. Безупречный для меня. Желанный.

До самой полуночи я раздумываю над словами Тени и делаю вид, что вымучиваю последние страницы книги. Камин приятно греет, и я засыпаю.

Купаюсь в приятных ароматах парфюма. Это настолько обволакивает, что я сглатываю, тянусь, утыкаясь губами в чью-то шею. Чувствую, как мужские руки подхватывают и прижимают к груди.

— Нейл… — шепчу.

— Пойдем спать, Эви.

Его голос заставляет меня проснуться, но я преступно делаю вид, что все еще сплю. Метка приятно греет, невозможно сопротивляться томному, густому и сильному влечению.

Нельзя ночевать в его комнате. Нельзя спать в его постели. С ним.

Почему так сложно сопротивляться?

Целую его в шею, выдавая себя с головой.

Он вернулся так поздно. Он устал… но, как же потрясающе он пахнет. Сильные руки, размеренный стук сердца, твердый торс — он невероятный. Сотканный из огня, порока, противоречий — самый лучший.

Надо сопротивляться! — Возьми меня в свою постель, Нейл!

Нужно закричать! — Или стонать от наслаждения в его руках!

— Открой дверь, Тень, — спокойно просит Олсен.

Он заносит меня в темноту комнаты, укладывает в постель, разворачивается и уходит, а я привстаю на локте и с недоумением смотрю ему вслед. Нейл?

— Хватит шуметь, Эви, — доноситься до меня сонный голос сестры.

Она поворачивается к стене, натягивая на плечико одеяло. Я изумленно оглядываюсь — я в комнате сестер, в своей постели. Одна.

Падаю на спину и смотрю в потолок. Нейл прав — мы все решили. Нужно немного подождать, и он найдет способ избавится от печати. Мы, наконец, будем свободны друг от друга.

Но почему я кусаю губы? Почему так больно в груди? Почему из глаз текут слезы?

Больно без него.

С ним — невозможно.

Ворочаюсь и не могу уснуть. А за окном тишь — тревожная и звенящая, точно перед бурей. Лишь ветер зловеще бьет в окно веточкой яблони.

Стискиваю в пальцах одеяло — только бы не поддаться искушению. Не падай еще ниже, Эвелина, признаваясь в любви красному дракону. В его сердце нет чувств, а в твоем… Печать истинности заставляет меня сомневаться в том, что я, на самом деле, чувствую к Нейлу.

Ловлю себя на том, что порываюсь подняться. Такая сильная магия тянет меня к дракону, что я не в силах сопротивляться. Спускаю ноги на холодный пол…

… в этот момент со звоном разбивается стекло в окне, летит осколками. Я пригибаюсь. Сестры просыпаются и вопят во всю голосину. С улицы раздаются звуки выстрелов, мужские крики, стоны, а по лестнице дома — топот. Дверь распахивается.

— На пол! Вниз! — рявкает Нейл так, что сестры мигом оказываются под кроватями.

А я оглушена болью, и Нейл хватает меня в охапку, сползает на пол, облокачиваясь спиной о изголовье кровати, зажимает ладонью рваную рану у меня на плече и шипит: «Убью его нахрен».

— Испугалась? — спрашивает обеспокоенно: — Царапина, Эви. Пустяк. Не смотри.

Держит мою руку крепко и кровь сочиться сквозь его пальцы.

— Сейчас мои ребята им кишки размотают, — произносит он, пытаясь подбодрить меня. — Каждого, кто в этом замешан, найду, Эви. Не плачь, малыш, — и сцеловывает мои слезы.

А с ним мне не страшно. И плачу я не от боли.

Через минуту в комнату врывается Мэтт с глухим: «Положили, босс!»

— Пусти по следу кого-нибудь, — Нейл убирает растрепавшиеся пряди с моего лица, прижимает к себе крепче. — И пусть Грейм принесет бинты и виски. И отправь кого-нибудь за доктором Брензом.

— Да, босс.

— Как ее родители?

— В порядке.

В подтверждение тому, мои родители влетают в комнату, но Нейл не выпускает меня из рук и даже не шевелиться.

— Я позабочусь о вашей дочери, — говорит он. — Небольшая царапина. Сейчас приедет доктор и все вылечит.

Мама едва держится на ногах, видя кровь. Отец сжимает зубы, глядя на Нейла, и я вмешиваюсь:

— Все хорошо, — говорю, а голос у самой дрожит. — Даже не больно.

А выглядит все так, будто я умираю по меньшей мере — Нейл на полу, держит меня на коленях, прижимая к себе.

— Уведите девочек. Грейм! — бросает, когда камердинер появляется в комнате с бинтами и бутылкой виски. — Приготовь для Митчеллов что-нибудь успокаивающего… чай там с травами… что-нибудь… и устрой ночлег в гостиной. Мэтт, усиль охрану. Стреляйте к черту во всех, кто приблизиться к дому больше, чем на десять шагов! — а затем он шипит: — Где гребаный наемник? За что я плачу ему такие деньги?

— Нейл… — зову я.

— Сейчас, малышка. Я все сделаю. Больно?

— Нейл, — утыкаюсь лицом в его плечо, — нет, все хорошо.

— Размотаю всех, — рычит он. — Порву нахрен.

— Нейл? — Тень возникает рядом с кроватью и изумленно оглядывает спальню.

— Имена, — отрывисто бросает дракон, — всех, кто причастен и кто выжил. К утру, Тень.

— Сделаю, — говорит наемник и растворяется.

А Нейл отвинчивает крышечку бутылки, кладет бинты на мои колени.

— Пощиплет немного, — говорит, как ребенку. — Потом придет док и все сделает, как надо.

И без всякого предупреждения разжимает руку, поливает рану виски. Боль такая, что я вскрикиваю, а затем лишь дышу раскрытым ртом, покрываясь горячим потом. Нейл туго бинтует руку. Лицо у него сосредоточенное и серьезное. А затем он смотрит мне в глаза:

— Вот и все, малышка.

— Спасибо.

— Гм, — ласково проводит по щеке, и я жмурюсь от удовольствия. — Придется сегодня спать со мной, Митчелл.

— А в твоей постели безопасно?

— Не сказал бы, — усмехается дракон и запрокидывает голову, ударяясь о кованное изголовье.

— Нейл, — говорю с горечью: — Спасибо тебе за все. И я… солгала в тот раз.

— Что? — он насмешливо смотрит мне в лицо сквозь полуприкрытые веки: — Эвелина Митчелл солгала? Да быть не может.

— Я не жалею, что встретила тебя…

А вот теперь Нейл смотрит на меня без тени улыбки, и его глаза полыхают золотом.

— …но нам нельзя быть вместе, — и я первая увожу взгляд. — Я не та, кто тебе нужен.

Он долго молчит.

Ветер врывается в комнату, сквозь разбитое окно — занавески трепещут. Темные блики скользят по стенам.