Сто причин моей (не) любви (СИ)

Эпилог

Я смертельно опаздываю.

Сессия намечалась на двенадцать, но ее перенесли на одиннадцать, а мой новый работодатель, граф Ротклиф прозябал в постели почти до часу. А дело, между тем, касалось ни больше ни меньше, как упразднения некоторых государственных структур и должностей. Вообще, последний месяц в Элхорне было столько изменений, что клерки и секретари работали без остановки.

Едва в Элхорне появился дракон, который теперь носил титул герцога Хэмилтона, столицу стали сотрясать различные катаклизмы: Нейл всюду запустил свои «щупальца», перестраивая мироустройство столицы. Серьезные перестановки ждало и управление правопорядка, ведь герцог занял еще и должность императорского тайного советника. Кажется, по этому поводу у Беррона было несварение желудка… но, в конечном итоге, однорукий черный дракон смирился.

А я…

…я устроилась секретарем к лорду Ротклифу, который, вероятнее всего, планировал использовать меня, как средство влияния на новоявленного герцога. Не вышло. Нейл не проявлял ко мне никакого интереса. И мы, к счастью, с ним ни разу не встретились ровно с того дня, как я, прихватив семью, выехала из его дома.

А теперь мне предстояло войти в здание парламента, получить бюллетень для голосования и отвести Ротклифу. В общем, заскочить всего на пару минут. Что может произойти за такой короткий срок?

В строгой одежде (я вернулась к сугубо деловому стилю) и с неизменным пучком туго зачесанных волос (чтобы вновь стать невидимкой), я юркнула по лестнице на второй этаж, к секретарю в парламентерской комнате, чтобы получить бумаги.

— Я от лорда Ротклифа, — просипела молодому человеку в одежде клерка.

И, стоя спиной ко входу, я вдруг ощутила «это».

Еговзгляд.

Он пронзил меня так же легко, как солнечные лучи пронзают оконное стекло.

Все мысли улетучились из головы, наполняя сознание паникой. Не оборачиваясь, я сгребла со стола какие-то бумаги — все, что попалось, — и бросилась вниз по лестнице, игнорируя крик клерка. Я хотела просто сбежать. Куда глаза глядят!

Сердце колотилось так, что я едва не покатилась кубарем. Выскочив на улицу, метнулась по тротуару к ожидающему меня кэбу, когда в спину мне прилетело:

— Митчелл!

Все.

Застыла, будто меня пронзила пуля — навылет, вместе с кровоточащим сердцем.

Я закрыла глаза, сглотнула — ворох бумаг выпал из рук, разлетаясь по брусчатке.

А я все стояла, не в силах повернуться. А перед глазами проносилось то, о чем я боялась вспоминать — бледное хищное лицо, четкая линия полных губ, жесткие красные волосы, пронзительный взгляд.

Нет, пожалуйста.

Не надо.

Не смогу!

Глотая слезы, я присела на корточки, дрожащими руками собирая бумагу до тех пор, пока в поле моего зрения не появились начищенные туфли — Нейл попросту обошел меня и встал напротив.

— Ну, здравствуй, Митчелл. Быстро же ты бегаешь.

А он и не запыхался.

Не поднимая головы, я процедила:

— Добрый день, милорд.

Максимально холодно, отстраненно. Максимально похоже на: «Иди к черту, Олсен!»

— Как твои дела? Работаешь на Ротклифа?

— Угу…

— Он не обижает тебя, Митчелл?

Усмехаюсь. Какое ему дело?

Удивительно, почему он еще не объявил о свадьбе с Эмилин. Впрочем, там у него такая неразбериха. Они ведь до сих пор формально считаются братом и сестрой.

— Нет. Спасибо за беспокойство, милорд.

— Что ты там возишься, Митчелл?

Ладно.

Вздыхаю и поднимаюсь на ноги, но глаза прячу, увожу в сторону.

— Ты плачешь.

— Нет.

— Это не вопрос.

— Солнце слепит, — и поспешно вытираю щеки. — Я…

Хочу выглядеть максимально уверено и позволяю себе вскинуть взгляд и посмотреть в лицо Нейла.

Ошибка!

Фатальная.

Она почти стоит мне жизни, потому что Нейл такой красивый. Он просто…

Не могу говорить, дышать, смотреть. Не могу стоять рядом, жадно глотая запах его парфюма. Не могу наслаждаться его умением подавать себя, его безупречным вкусом в одежде. Больше не могу — он не мой!

— Все в порядке, Митчелл? — вздергивает он бровь и улыбается.

Как я соскучилась по его улыбке. По его голосу.

Киваю.

— Вопрос с артефактом еще не решен, — вдруг говорит он. — Я заверил Константина, что пригляжу за тобой. Будь на виду, Эвелина. Но ни о чем не беспокойся. Ты в безопасности.

Снова киваю.

— Был рад тебя видеть, — произносит он.

— Угу.

Он некоторое время разглядывает меня, а я неловко кусаю губы. Нейл слегка склоняет голову, прощаясь, и уходит.

Боже, за что?

Я почти научилась не думать о нем каждую секунду!

Он ослепителен, а я вновь серая мышь. Он лучший из мужчин.

— Нейл! — вырывается вдруг.

Сама не знаю, что на меня нашло.

Олсен останавливается и оборачивается, а я выпускаю из рук только что собранную стопку документов, и она снова разлетается по тротуару, но на этот раз я не кидаюсь поднимать. Я просто рыдаю и смотрю на своего дракона. А он тяжело дышит. Его глаза сверкают и переливаются золотом, зрачок нетерпеливо вытягивается. Нейл вдруг решительно возвращается, хватает меня за рубашку, сжимая в кулаке, и притягивает к себе.

— Черт бы тебя побрал, Митчелл… — шипит сквозь зубы, а потом порывисто обнимает.

… тону в его руках.

Это лучше, чем в фантазиях. Слаще, чем в мечтах.

Утыкаюсь носом ему в грудь и шепчу:

— Я люблю тебя… люблю тебя, Нейл. Сильно… очень сильно.

— Глупая дурочка… — он тихо смеется, прижимаясь губами к моим волосам.

Да, я идиотка. Я лезу к нему, когда он с другой. Когда я ему не нужна.

— Эвелина Митчелл, ты мне всю душу измотала, — говорит он. — А теперь это…

— Прости, — пытаюсь взять себя в руки. — Я больше не буду. Сейчас… еще секунду… — вдыхаю напоследок запах его одежды так глубоко, чтобы пропитались легкие. — Еще немного, Нейл…

— Сколько угодно, малышка. Я тебя не отпущу.

— А? — озадаченно вскидываю взгляд.

— Я только этого и ждал. Весь чертов месяц. Когда ты попадешься мне, чтобы завоевать тебя снова. А ты еще и обниматься полезла. Нет, Митчелл. Мне плевать на печать: есть она или нет — ты нужна мне, как воздух.

— Что? — дрожит мой голос.

— Я мечтаю о тебе, Митчелл. Каждый божий день.

Встаю на цыпочки и с упоением тянусь губами к его губам, и Нейл склоняется, медленно пробуя мой рот, будто жаждал вновь ощутить на языке вкус этого деликатеса.

— Ты любишь меня? — спрашиваю, желая, наконец, удостовериться в этом.

— Ты шутишь сейчас, да? — щурится он, продолжая целовать мои губы: — Разве похоже, что нет? Я нахрен сдохну без тебя. Это тебе надо услышать? Да, Митчелл. Люблю.

— А как же Эмилин?

— Эви, Эмилин — моя сестра. Больше нас ничего не связывает. Я не собираюсь на ней жениться, и в качестве своей женщины не рассматриваю. Она тоже это знает.

Снова тянусь к нему, прижимаюсь всем телом, выгибаясь в пояснице.

Меня заполняет странное чувство — похоже, это счастье…

— Нейл, я больше не хочу работать на Ротклифа. Я, кажется, увольняюсь…

Дракон приподнимает меня за талию и несет к своему черному экипажу. Мы не просто были отмечены печатью истинности — мы были предназначены друг для друга.

Шесть месяцев спустя

Новый рабочий кабинет занудный до раздражения.

Нейл бродил по нему, запинаясь о ковровую дорожку, которая вела к его столу. Что может быть скучнее работы герцога? Он разве это имел в виду, когда требовал у императора титул?

Нейл не любил просиживать штаны за бумагами. Теперь он осознавал всю необходимость иметь личного секретаря. Но Митчелл он имел совершенно в другом смысле, и это его устраивало.

— Босс, — дверь громко хлопнула, и в кабинет ввалился Мэтти, буквально волоча какого-то незнакомца.

Он сбросил его на пороге и отряхнул ладони.

Нейл изумленно вскинул брови:

— Это что такое, Мэтти?

— Это Фердинанд Морэ. Махинации с больницами, сиротскими приютами и центрами милосердия. Взятки. Помнишь?

— Гм, да.

— Ты сказал, что хочешь с ним поговорить.

— Мне кажется, он сейчас не расположен разговаривать, дружочек, — усмехнулся Нейл и подошел к лежащему на полу человеку, потыкал его ногой: — Он что умер?

— А? — Мэтти тоже склонился над телом. — Черт, — и поднял виноватый взгляд. — Я перестарался босс.

И в этот момент за дверью раздался голос Эвелины, и Нейл побледнел. Он, черт побери, совсем не хотел расстраивать жену. Тем более, когда она в положении.

— Избавься от него, Мэтт! — зарычал он. — Быстрее!

За секунду Мэтти успел метнуться к шкафу, а затем к столу, примеряясь.

— Боги! — взревел Нейл. — В окно!

И они молниеносно дотащили тушу взяточника Морэ до окна, распахнули и сбросили вниз в тот самый момент, когда в кабинет вошла Эви.

Нейл и Мэтти застыли у распахнутого окна в неестественно странных позах.

— Что вы делаете? — заметив их растерянность, рассмеялась Эви.

Беременность ей очень шла — перед Нейлом стояла нежная, округлая, розовощекая молодая женщина, в которой он души не чаял. Любимая и желанная — это видно. В ней больше не угадывалось и намека на жеманного секретаря. Нейл сглотнул — до чего же красивый этот упрямый, розовый рот… до чего же мягкий, податливый и горячий.

Нейл окинул жену взглядом. Она восхитительна. А ее полная грудь стала еще пышнее и мягче — это рвало крышу. И не только это… печать вернулась. Проявилась в одночасье, после той ночи, когда он забрал ее из здания парламента. Кажется, теперь их связь стала еще крепче.

— Проветривали, — ляпнул Мэтт, и Нейл ткнул его пальцем в ребра.

— Иди-ка прогуляйся, — скомандовал, а сам подошел к Митчелл, положил руки на ее округлившийся животик: — Как дела у моей малышки?

— Я просто соскучилась по тебе, — она провела пальцами по лацканам его камзола.

— Тогда на сегодня я закончил с делами, — Нейл сделал то, о чем мечтал, едва увидев жену на пороге — приник к ее губам.

Его ладони жадно заскользили по ее телу, и она смутилась. А затем оглядела его стол, и ахнула.

— Боже, Нейл, тебе нужен секретарь! — и вырвалась из его объятий. — У тебя скопилось слишком много писем.

— Читать все обязательно? — поинтересовался он, почесывая затылок. — Больше половины — это жалкое нытье или приглашения на обед. Быть аристократом — очень утомительно.

Эви улыбнулась, садясь на краешек стола и призывно откидываясь на вытянутые ладони.

— Тогда позволь мне развеять твою скуку, — засверкали ее глаза, а на губах обозначилась томная улыбка.

Что ж, Эвелина Митчелл сейчас научит Нейла, как быть герцогом. Он ослабил шейный платок и сделал к ней шаг, заключая в объятия.

Конец.