Сто причин моей (не) любви (СИ)

Глава 29

Грейм поспешно убирает осколки, действуя так хладнокровно, будто каждый день происходит нечто подобное, а доктор Бренз осматривает мою рану. Нейл ходит, как хищник в клетке, и его терзает желание кото-то убить, уж я-то знаю. В его доме полно вооруженных мужчин, и он отдает кому-то приказы и наводит на всех ужас: особенно на моих сестер. Впрочем, они выглядят больше покоренными им, чем напуганными. И даже мой отец «аккуратничает», чего я никогда за ним не замечала.

— Все в порядке, господин Олсен, — сообщает доктор, вновь затягивая повязку на моей руке, — порез неприятный, но зашивать не нужно. Хотя госпожа Митчелл человек, печать истинности действует на нее, ускоряя заживление. Я думаю, что к утру от раны не останется и следа.

Потом Нейл беседует с доктором один на один, расплачивается и провожает к двери, похлопывая по плечу.

Когда он возвращается, я преспокойно сижу в его постели, облокачиваясь на подушку.

— Мой черед ухаживать за тобой, Митчелл, — он подходит ближе, садиться на край. — Поговорим?

— Хорошо, — киваю.

Достаточно и того, что он рядом. И даже злиться и ревновать его не хочется. Просто наслаждаться его близостью, купаться в его взгляде, любоваться им.

— Печать набирает силу, Эви, — говорит Нейл. — Ты чувствуешь?

— Угу, — щеки слегка розовеют от смущения.

Конечно, чувствую. Я теряю голову, когда он рядом.

— Ты все еще хочешь разорвать нашу связь? — спрашивает, нахмурившись. — Подумай, Митчелл. Решение ждет до утра.

— Хочу, — обрываю его на полуслове.

Его губы поджимаются, уголок слегка дергается, будто он хочет усмехнуться — нервно, зло, обессиленно.

— Отлично, — произносит сквозь зубы, достает из кармана два пузырька с прозрачной жидкостью, ставит на прикроватную тумбу. — Планирую закончить со всем завтра. До полуночи мне потребуются все мои силы и неуязвимость дракона, а ровно в полночь мы выпьем это.

— Это? — озадаченно смотрю на склянки.

— Артефакт. Слеза дракона.

— И это поможет?

— Я этого раньше никогда не делал, — с раздражением, — откуда мне знать?

— Хорошо, я выпью, — и благоразумно складываю руки на животе.

Нейл забирает свой пузырек, поднимается и идет к двери. Открывает и с грохотом закрывает обратно. Возвращается, потирая пальцами виски, чертыхается.

— Просто объясни, Митчелл… Ты такая принципиальная или что? Может, я не настолько хорош в постели? Ты скажи…

И голос у него нарочито вежливый, спокойный, но я ощущаю, что Нейл на взводе.

— Просто… — на самом деле его слова пронзают меня, словно стрелы, и я едва сохраняю прежний решительный настрой, — просто у нас обоих появится выбор с кем быть… без этой драконьей ерунды…

— Но я дракон, — терпеливо пояснил Нейл. — Вся эта драконья ерунда — часть меня. Печать истинности — это священный выбор моих богов. А тут ты, человек — святая Митчелл — решила, что они ошиблись. «Вашу мать, ваш перст судьбы указал на долбанного выродка-полукровку. Давай, ломай себя, Нейл, чтобы угодить ей». Ты и правда так думаешь, Митчелл? Правда, ждешь, что я изменюсь и стану таким же благородным уебком, как твой Лесли?

— Нет.

— И это все? «Нет»? «Нет»? — остановившись, он стоит у кровати.

Молчу.

И Нейл молчит и тяжело смотрит, будто желая разнести все здесь в пух и прах, а потом неожиданно нервно смеется.

— Ну и денек сегодня, Митчелл, — снова идет к дверям, говоря на ходу: — Завтра я буду занят. Из дома не выходи. В полночь сделаешь все так, как я сказал.

— Без проблем, — бросаю ему в спину.

Он снова смеется — злодейски, холодно — и уходит, прикрыв дверь.

Сделаю это для тебя, Нейл.

Пока ты не понимаешь, но, когда мы избавимся от истинности, и ты сможешь быть с той, кого любишь, ты поймешь, как я была права. И, возможно, будешь благодарен.

Утром от раны на плече ничего не осталось. Теперь единственная боль, которая не оставляла меня ни на секунду, была боль физическая.

Я ковыряла вилкой запеканку, слушая россказни сестер. Мы сидели в столовой, и я наблюдала за работой стекольщиков. Грейм распорядился заменить остекление в доме, но сейчас сквозь разбитые окна сквозил прохладный летний ветерок, и я наслаждалась его безукоризненной свежестью. Над городом едва рассвело.

Нейл уехал еще ночью и до сих пор не появлялся.

— Я могу быть вам чем-то полезна, господин Грейм? — спросила камердинера. — Мне тяжело сидеть без дела. Я могла бы заняться бумагами господина Олсена. Он, кстати, сегодня вернется?

Как унизительно! Весь этот разговор затеян мной, чтобы спросить это.

— Сегодня помолвка у леди Эмилин и лорда Лесли. Уверен, мероприятие пойдет не по плану… Господин Олсен приказал никуда вас не выпускать без необходимости.

— Вот как, — протянула я.

«Планирую закончить со всем завтра. До полуночи мне потребуются все мои силы и неуязвимость дракона, а ровно в полночь мы выпьем это».

Так, Нейл задумал расквитаться со своими врагами на помолвке собственной лжесестры. Покончив с истинностью, он получит Эмилин. Как я могла забыть — он хотел отнять ее у Александра Маккейна. Видимо, так и поступит.

Вот, и отлично.

Глупо рассчитывать, что он воспылает чувствами ко мне. Но даже понимая все это, не жалею, что провела с ним ночь. Нежилась в его руках до утра.

Выброси это из головы, Эви! Это больше не повторится!

Господин Олсен приказал меня никуда не выпускать. Хм… Что именно он задумал? Не хочет же он… убить Лесли?

Каким бы мерзавцем ни оказался мой бывший работодатель, он заслуживает честного суда. Если он изменник, то должен понести наказание. Если замешан в покушениях на Нейла и мою семью, то это наказание должно быть очень суровым.

До самого вечера я помогала Грейму, а позже, сославшись, на мигрень, скрылась в своей комнате.

Помолвка герцога Лесли и графини Хэмилтона — это резонансное событие, которое соберет весь свет общества. Разве я могу пропустить его?

— Просто невероятно, господин Олсен, — проворковал портной, помогая Нейлу надеть камзол. — Это одна из лучших моих работ. Крой безупречен.

Олсену нравилось его отражение — красивый, красноволосый и пышущий мощью дракон. Белоснежная рубашка, черный шелковый шейный платок, изысканный лаконичный камзол, черные узкие брюки и даже начищенные до блеска туфли лишь подчеркивали это.

Нейл давненько ждал этот день и заказал костюм — он хочет быть неотразимым сегодня.

И даже волосы заплел — обычно он так не заморачивался. Тугая коса, перетянутая черной лентой.

В петлице камзола — бутоньерка из белых цветов.

Нейл закуривает и, затягиваясь, смотрит в отражение. Он совсем не помнит мать. Знает только одно — она его очень любила. Он так нуждался в этом — быть любимым. Кажется, и сейчас нуждается. Хотя бы в том, чтобы просто прижать к себе Эвелину Митчелл, окончательно согнать с нее спесь сдержанности и правильности, и просто любить ее. Ему нужно отдавать — проявлять заботу. Одна лишь мысль о том, что он потеряет свою пару отзывалась болью. Может, тому виной и печать… Что угодно. Ему плевать, что вынуждает его любить. Ему это нравится. Даже страдать безответно и сохнуть по Митчелл — приятно.

Он нащупал склянку со слезой дракона в кармане — выпьет. Добровольно.

Несмотря на то, что не хочет — выпьет все-равно. Назло самому себе. Ей. Всему миру.

— Благодарю, — он рассчитался с портным слишком щедро, всунув пару купюр ему в нагрудный карман.

Барлоу, которого тоже одели в камзол, дернулся в кресле, просыпаясь. Все эти примерки — не его стезя, он задремал, дожидаясь, когда Нейл, наконец, закончит с подгонкой одежды.

— Уже, босс? — сонно пробормотал он, поднимаясь и направляясь к выходу вслед за Нейлом.

Лесли ждет большой сюрприз.

Нейл сжимал в зубах сигару, расслабленно двигаясь к своему вычурно-черному экипажу, запряженному двойкой вороных коней.

— Ты не забыл револьвер, дружочек? — понтересовался он сквозь холодную улыбку, вбираясь в салон.

— Он со мной, — Мэтти отогнул борт камзола, показывая на оттопыренный внутренний карман. — Заряжен, босс.

— Отлично.

Нейл ощущал внутренний азарт. Кажется, даже воздух звенел от напряжения.

Торн, тоже одетый с иголочки, плюхнулся рядом. А вот Тень остался верен своему костюму, хотя Нейл понимал, скоро в том, чтобы полукровкам прятать лицо и скрывать имя, отпадет всякая надобность.

— Я дам знать, когда мы начнем, — произнес он.

— Будет какой-то знак? — по губам Мэтта скользнула предвкушающая улыбка. — Как нам понять, что это именно знак, босс?

— Ты ни с чем не спутаешь, Мэтти, — расслабленно проговорил Нейл.

До загородного имения герцога Лесли они доехали быстро. У поместья уже вилась вереница экипажей — все гости были на месте.

На крыльце ожидал управляющий, недоуменно сверяющий что-то в списках.

— Простите, господин Олсен, но вас нет в числе приглашенных, — произнес он.

Торн ткнул дулом револьвера в его голову, склонился через его плечо, глядя на бумаги:

— Посмотри получше. Мне кажется, ты пропустил имя господина Олсена. Это помолвка его сестры.

— Ах, вот и правда, — дрожащим голосом протянул управляющий: — Прошу прощения, господин Олсен, — и отступил в сторону, давая гостям пройти.

— Может пристрелить его, босс? — спросил Мэтти у Нейла. — Позовет ведь охрану.

— Неважно.

Тень и Торн толкнули массивные двери, и Нейл вошел в просторный холл, по которому сновали лакеи. Вошел, как хозяин. Вальяжно и расслабленно. А его свита — настоящих отморозков в костюмах двигалась следом.

Большой гостевой зал был полно света и музыки. Нейл шел прямиком к Лесли, а окружающие стихали и расступались при виде него. Безумная сила истинности смиряла перед ним любого дракона — они чувствовали в Нейле вожака.

Маккейн помрачнел лицом, скупо улыбнулся.

— Кажется, вам забыли выслать пригласительный, — процедил он, когда Нейл приблизился достаточно.

Александр тоже постарался выглядеть безупречно, но на фоне Нейла мерк. Сейчас ни один мужчина не был так привлекателен, как Олсен.

— Нестрашно, — знаменитая холодная усмешка озарила его лицо. — Он мне не понадобился. У вас плохо с охраной, лорд Лесли.

Маккейн перевел взгляд за спину красного дракона, замечая его свиту.

— Сегодня не время выяснять отношения, Нейл, — произнес Лесли. — У меня помолвка.

— М, — Олсен оглядел зал: — Кстати, где моя сестра? — и найдя ее взглядом, он хлопнул ладонью по плечу Лесли, сжал так, что черный дракон поморщился от боли: — Пойду ее поздравлю.

Он сделал знак своим ребятам, чтобы остались стоять с Лесли, не пуская того следом.

Эмилин тоже увидела Нейла, бросилась к нему через весь зал, но благоразумно остановилась, как и подобает порядочной леди.

— Вы пришли! — вырвалось у нее.

— Ну конечно. Я же тебе обещал.

— Потанцуете со мной, Нейл?

Олсен вскинул бровь.

Гм…

Он пришел сюда несколько с иной целью, но… что плохого, если он потанцует с сестрой? Тем более, она очень красива — просто изысканный темный цветок. Ей к лицу светло-бежевое платье и…

Нейл в одночасье теряет ход мыслей.

Хочется курить — просто нажраться табака и залить все это бренди. Похрену на приличия, Нейл развернулся к дверям, ведущим из зала, и просто смотрел и втягивал носом воздух. Он пожирал глазами ту, что посмела прийти…

Он запретил, а она здесь.

И она…

Олсен не может поверить собственным глазам.

По залу проносится шепот.

Эвелина Митчелл и глубокое декольте, демонстрирующее печать? Открывающее линии, узоры и витиеватую букву «Н» на ее груди?

Эвелина Митчелл и шлейф сверкающего россыпью камней платья, облегающего ее грудь, талию и струящегося по бедрам?

Эвелина Митчелл и грубый, животный секс, которым Нейл моментально хочет заняться, глядя на нее?!

Святое небо, у нее такая аппетитная грудь!

А волосы… нахалка подняла их вверх, оголяя нежную хрупкую шею и оставляя лишь волнистые пряди.

На ней нет никаких драгоценностей, потому что она сама — бриллиант в оправе. Ее кожа, сияющие глаза и румянец — лучшие украшения.

Зачем она здесь?

— Подожди минутку, Эмилин, — отстраненно бросает Нейл.

Он идет к Митчелл, которая замирает у входа. Видит его. Напугано смотрит.

А Нейл подхватывает бокал шампанского с подноса, который проносит мимо официант, и приближается к Эви. Кажется, глядя на него, она перестает дышать. Почему? Он так пугает свою бедную девочку? Она готовиться к наказанию за свою выходку?

И Нейл готов наказать, но когда приближается, вдыхая запах ее волос и тела, все вылетает из головы:

— Потанцуешь со мной, Эви? — единственное, на что он способен.