Связанные шрамами

Глава 11 СЛЕДЫ ПАЛЬЦЕВ… ЧЕРТЫ БЫ ПОБРАЛ МАГА… «НЕ ДУМАЙ О НЕМ»… СМЕНА ОДЕЖДЫ

Ночь перед свадебным путешествием наступила слишком быстро, а вместе с ней и последняя ночь празднования в большом зале. На протяжении всего пира Брин думала только о том, что произойдет позже этой ночью.

Они с Треем откладывали консумацию, сколько могли, но маг Марна знала правду и предупредила их, что нельзя продолжать притворяться, как только они покинут Барендур Холд. Любой человек с магическим знаком, распознающем ауры, поймет, что брак недействителен.

Рангар вернулся из леса. «Король Алет, должно быть, уверен, что он не настолько глуп, чтобы тронуть меня снова». Она заставляла себя смотреть куда угодно, только не туда, где он стоял с другими воинами у дальнего камина, но прекрасно знала, что его глаза сверлят ее из другого конца комнаты.

— Леди Брин, — сказала портниха. — Пришло время переодеться в вечернее платье.

Еще одна церемония, еще одно платье. Брин извинилась, окинув взглядом большой зал, и с удивлением обнаружила, что Рангар исчез… вероятно, вышел наружу, чтобы напиться с солдатами.

Что ж, лучше пусть он создает проблемы там, чем в замке. Ее стражники последовали за ней в покои портнихи, где Брин закрыла дверь и сомкнула веки, глубоко вздыхая, испытав облегчение от нескольких минут одиночества.

Ее вечернее платье висело на деревянном манекене. Это было самое нежное платье из всех, сшитое из свободного кружева. Это будет последнее платье, которое она наденет ночью, ложась в постель с Треем. Именно здесь, в эту ночь, они должны наконец консумировать брак…

— Лорды и леди, — пробормотала она.

— А как насчет принца?

Ее сердце бешено колотилось. В свете единственной свечи Рангар появился из-за занавесок. Она прижала руку к груди.

— Рангар! — тихо прошипела она, бросив взгляд на дверь. Стражники стояли по другую сторону. — Что ты здесь делаешь?

— А ты как думаешь?

Она знала этот его взгляд. Брин прошептала:

— Рангар, нет.

Он остановился в дюйме от нее. Она чувствовала тепло его тела. Чувствовала запах воска на нем и медовухи. Он наклонился так, что его губы коснулись ее уха. Она чувствовала желание, исходящее от него, как жар от пламени.

— Брин…

Она вздрогнула, испугавшись заклинания мага Марны.

— Тебя бросят в темницу, — прошептала она, предупреждая, — если ты хоть пальцем меня тронешь. Это измена.

Его взгляд упал на ее губы.

— Я не прикоснусь к тебе.

Она сузила глаза.

— Я также уверена, что губы оставят такой же черный след, как и пальцы.

— Я не оставлю никаких следов, — настаивал он, понизив голос. — Клянусь.

Но он не отодвинулся. Наоборот, наклонился ближе, прижимая ее к стене. Его грудь касалась ее груди, но между ними была одежда, защищавшая их от заклинания мага Марны.

— У нас будут проблемы, — прошептала она. — Портниха может войти в любой момент. Она, вероятно, сохранит это в тайне, но стражники снаружи нет. — правда заключалась в том, что Брин тоже этого хотела. Она жаждала ощутить его прикосновения, чтобы его руки снова прижались к ее шрамам, а губы — к ее губам.

«Но мы не можем. Это невозможно».

Рангар покопался в своем плаще. Она не знала, что он делает, пока не достал пару кожаных перчаток, которые поспешно натянул.

Она закатила глаза.

— Я не знаю, считается ли это…

— Мы не нарушим никаких правил, — пообещал он торопливым голосом. — Никаких прикосновений. Никакой плоти к плоти. Именно это запрещает заклинание. — он схватил ее обнаженное запястье рукой в перчатке. Она затаила дыхание, ожидая, что вот-вот появятся заметные черные следы, но их не было.

На лице Рангара расплылась довольная улыбка. Он сильнее прижал ее спиной к стене, просунув колено между ее ног.

Она покачала головой, одновременно приоткрывая губы. Он схватил ее за волосы, откидывая ее голову назад. Другой рукой погладил ее платье в том месте, где были шрамы. Его прикосновения были жесткими, как будто ему нужно было что-то доказать.

— Видишь? — дышал он ей в ухо, стараясь не касаться губами ее кожи. — Так можно. Это не оставляет следов.

Она задыхалась:

— Я не думаю, что маг имела в виду именно это.

— Черт бы побрал этого мага.

Его кулак сжал ее волосы, и она еще больше откинула голову назад. Ее шея была обнажена, и она почувствовала, как сильно он хотел провести губами по пульсирующей вене, но вместо этого переместил руку к ее заду. Прежде чем она поняла, что происходит, он поднял ее и посадил на рабочий стол рядом с ними, отодвинув в сторону мотки ткани и ниток, которые упали на пол.

— Мы должны остановиться, — прошептала она, хотя ей этого не хотелось.

— Я могу контролировать себя, — сказал он хриплым голосом. — Я не трону тебя. Клянусь. Но мне нужно чувствовать тебя. Нужно быть с тобой, Брин.

Его руки смяли ткань вокруг ее талии. Она испугалась, что он разорвет швы ее платья, но вместо этого он опустил руку в перчатке на ее сапог и провел ею по голой лодыжке. Она почувствовала тепло его перчатки и откинула голову назад, приоткрыв губы. Его пальцы в перчатках ласкали ее голую ногу.

Они провел рукой к ее колену далеко вверх по юбке. Рангар тяжело дышал. Она тоже. Его взгляд остановился на ее лице, затем сосредоточился на губах, пока его рука скользнула под ее юбку. Он провел рукой мимо ее колена к чувствительной области внутри бедра. Она инстинктивно вздрогнула.

— Тише, — сказал он, его глаза расширились и потемнели. — Закрой глаза. Раздвинь ноги.

Ее щеки горели. Она начала протестовать, но его рука прижалась к ее внутренней стороне бедра, и Брин знала, что это неправильно… знала, что они были в опасной близости от измены… но это было так непостижимо правильно, что она не могла заставить себя остановиться. Она выгнула спину и раздвинула ноги еще на дюйм.

Из его горла вырвалось тихое рычание, когда он наклонился и прижался губами к ее одетому плечу. Его палец в перчатке пробежал по краю ее нижнего белья, проводя взад-вперед по ткани. Брин почувствовала, что горит. Раньше она всегда останавливала его, когда они приближались к неподобающей ситуации, и он всегда повиновался. Но сегодня она не могла заставить себя попросить его прекратить.

— Я не могу… — она даже не знала, что хотела сказать. — Я не…

Его дыхание участилось, когда он провел кожаной перчаткой по ее нижнему белью. Затем, без предупреждения, он просунул палец под него, проникая в ее горячее лоно. Она тихо вскрикнула, и этот звук, казалось, привел его в бешенство. Другой рукой он обхватил ее плечо, словно желая удержать себя на расстоянии… и защитить от своих инстинктов.

Брин снова закрыла глаза, прислонившись спиной к стене. Когда она не остановила его, Рангар ввел палец еще глубже в нее, туда, где ее еще не касался ни один мужчина. Она задыхалась, а он рычал. На его лбу выступили бисеринки пота. Его губы были в опасной близости от ее губ.

— Не целуй меня, — предупредила она.

— Мне все равно, — сказал он рычащим голосом. — Мне все равно, если они увидят мою метку на тебе. Мне все равно, если они повесят меня за это. Мне нужно прикоснуться к тебе, Брин.

Его рука стала двигаться быстрее, и она вцепилась в его плечо, запутавшись руками в ткани его рубашки, двигая бедрами, как подсказывало ей тело. Он наклонился ближе, прижавшись пахом к ее ноге.

Он застонал возле ее уха:

— Он не может прикасаться к тебе вот так. Я убью его. Убью.

— Тсс. Не думай о нем.

— Он захочет прикоснуться к тебе. Захочет обладать тобой. Взять тебя в свою постель сегодня ночью. — его рука двигалась быстрее. Брин знала, что это очень противоречит магическому знаку мага Марны. То, что они делали, было опасно близко к измене, будь то перчатки или нет. Может, на ней и не останется черной метки, но что, если кто-то откроет дверь и увидит их?

— Рангар, мы должны остановиться.

— Не говори так, если не хочешь этого. Скажи мне остановиться, и я остановлюсь. Но мне плевать, что мы должны или не должны делать, важно только то, что ты хочешь. Ты хочешь, чтобы я остановился?

— Нет.

Она затаила дыхание, когда его рука стала двигаться быстрее. Святые, делал ли он это раньше? Конечно, делал. Мир несправедлив… мужчины не обязаны оставаться целомудренными, как женщины. Но она не могла представить, что он смотрел так на кого-то, кроме нее. Этот взгляд был таким диким, так пьянил ее разум, так хотел заставить ее чувствовать именно то, что Рангар хотел, чтобы она чувствовала.

Она ахнула, и он прошептал ей на ухо:

— Отдайся этому, Брин. Мне. Думаешь, Трей сможет заставить тебя чувствовать так? Я хочу, чтобы ты помнила, когда он отнесет тебя в постель сегодня вечером, какие чувства в тебе я вызываю.

Она едва понимала его слова. Его рука на ее плече была твердой, пальцы впивались в кожу. Он был так опасно близок к тому, чтобы поцеловать ее, но сдержался. Брин знала, что утром будет ненавидеть себя.

Это был грех, даже если он не оставил следов. Но не могла заставить себя остановиться. Давление нарастало внизу живота, и все, чего она хотела, — это ощутить его больше. Она хотела именно его. Его она любила так же сильно, как сам воздух. Проклятье, она была готова сорвать с него эту перчатку и прижать каждый дюйм своей обнаженной плоти к его рукам.

Затем наслаждение достигло пика и обрушилось на нее, она вскрикнула и вцепилась в его плечи, тяжело дыша, но достаточно осознанно, чтобы не касаться его голой кожи. Его рука остановилась и провела по ее ноге, затем он со стоном сильнее прижался к ней бедрами.

— Брин, закрой глаза.

— Что?

— Закрой глаза, — сказал он, задыхаясь. — Я скажу, когда открыть.

Она повиновалась. Затем услышала шорох его одежды и еще один стон, и стало ясно, что Рангар делает, хотя она никогда не была рядом с мужчиной, когда он это делал. Он держал одну руку на ее талии, впиваясь в нее пальцами, а другой рукой доставлял себе то же удовольствие, что и ей. Брин почувствовала, как он вздрогнул и тяжело вздохнул, а затем услышала, как он поправляет одежду.

— Посмотри на меня. — он прижал руку к ее лицу, и ее глаза встревоженно распахнулись от прикосновения, но она расслабилась, когда увидела, что он все еще в перчатках.

Его глаза были под капюшоном, в них горел огонь.

— Брин, помни. Это я вызвал в тебе эти чувства. Я.

Ее тело все еще дрожало. То, что они сделали, было неправильно, и все же она даже не могла осознать, насколько невероятные ощущения он ей подарил.

— Ты даже не представляешь, как сильно я хочу тебя поцеловать, — пробормотал он.

— Не надо, — вздохнула она.

— Ты можешь выйти замуж за моего брата, но я никогда не перестану любить тебя, Брин Линдейн. Так или иначе, мы будем вместе.

Она потянулась к нему, желая поверить ему, желая, чтобы все это было правдой. Он в последний раз коснулся ее щеки рукой в перчатке. Затем вылез в окно и исчез за парапетом.

Оставшись одна и дрожа, она опустилась на пол. Все ее тело трясло от его прикосновений. То, что они сделали, было так неправильно, и все же Брин не могла заставить себя сожалеть об этом. Ни капельки.

Она не знала точно, сколько просидела так на полу, пока портниха осторожно не постучала в дверь и не заглянула, а затем с удивлением обнаружила, что на ней все еще надето послеобеденное платье.

— С вами все в порядке, миледи? — спросила она.

Брин шатаясь поднялась на ноги.

— Эм… просто закружилась голова.

Хельна бросила на нее странный взгляд, но протянула руку, чтобы помочь встать на ноги. Старая швея начала расстегивать пуговицы на боку ее платья и помогать ей переодеться в новое.

— Вы просто нервничаете из-за завтрашнего путешествия, — успокоила ее Хельна. — Свадебное путешествие — это грандиозное мероприятие. Вы сможете увидеть весь Берсладен, но, полагаю, вам будет не хватать удобств, к которым вы привыкли. Лучше насладитесь последней ночью на нормальной постели с вашим прекрасным принцем.

Хельна подмигнула, и Брин почувствовал себя ужасно, зная, что Хельна имела в виду Трея, а не Рангара.

Как только она оказалась в кружевном вечернем платье, с расчесанными волосами, Брин не оставалось ничего другого, как вернуться на пир, сесть рядом с Треем и знать, что через несколько часов она потеряет с ним девственность после того, как полностью потеряла свое сердце, в очередной раз, из-за Рангара.