Связанные шрамами

Глава 31 ПЕРВЫЙ ПОДАРОК… НЕЖЕЛАТЕЛЬНЫЕ ПОЗДРАВЛЕНИЯ… НОВЫЕ ТРАДИЦИИ… ЧЕЛОВЕК В ЦЕПЯХ… СЕКРЕТЫ В КОРОБОЧКЕ С КОЛЬЦОМ

Снисходительная улыбка исчезла с лица капитана Карра.

Толпа затихла.

Брин подняла подбородок, наслаждаясь маленьким триумфом от того, что капитан Карр потерял дар речи. Он упивался тем, что оскорбил ее под видом предложения руки и сердца, внушив ей, что она глупая девчонка, жаждущая только блестящих безделушек. Что ж, она подыграет ему.

— Предателя, миледи? — его хриплый голос был опасно низким.

Она скрестила руки, изображая избалованную принцессу.

— Рангар Барендур несколько месяцев держал меня в плену в своем королевстве. Нет ничего приятнее для меня, чем увидеть его сейчас в цепях по милости моего будущего мужа.

Толпа зашумела, но Брин держала голову прямо, не обращая на них внимания. Пусть они считают ее такой мелочной… они узнают о ее истинных чувствах, когда она победит Карра.

Капитан Карр, казалось, впервые выглядел неуверенным. Он организовал этот пир, чтобы она согласилась на его предложение, но явно не ожидал, что она обратится к нему с такой необычной просьбой.

— Я не уверен, что это хорошая идея, миледи, — сказал он.

Она преувеличенно обиделась.

— Вы же не боитесь предателя, капитан? Неужели я должна выйти замуж за человека, который не может защитить меня от простого пленника в темнице, слабого и закованного в кандалы?

Лицо Капитана покраснело, и шрам, пересекавший его шею, стал четко виден. Брин была благодарна толпе… он не посмел бы упрекнуть ее прилюдно.

— Покажите нам предателя в цепях! — крикнул кто-то из толпы.

Капитан Карр выглядел разъяренным, но подал сигнал двум своим солдатам.

— Ладно. Приведите принца Барендура. Проследите, чтобы он был закован в кандалы на запястьях и лодыжках. — он пристально посмотрел на Брин. — Все для моей невесты.

Его гнев был очевиден, но Брин сделала вид, что не замечает его.

Когда солдаты ушли, Капитан пригласил всех к столу, несмотря на испорченное настроение.

— Прошу всех. Ешьте. Наслаждайтесь пиром. Это действительно счастливый день для Мира.

Дворяне с большим интересом набивали свои животы. Брин не могла не заметить, что слуг не пригласили принять участие в пиршестве, что противоречило традиции праздника Святого Амиса, когда все жители становились равными.

Она схватила салфетку и, пока никто не видел, размазала пудру по щекам.

Она повернулась к Капитану Карру, виновато покраснев.

— Боюсь, я испортила макияж. Не могла бы ваша стража проводить меня в мою комнату, чтобы Лисбет могла все исправить? Мне бы не хотелось выглядеть плохо в день моей помолвки.

Карр разговаривал с лордом Гербертом и, казалось, почти ее не слышал. Он приказал стражникам следовать за ней.

— Идите с ней, — сказал он стражникам. — Поторопитесь вернуться, леди Брин. Вы же не хотите пропустить подарок, на котором так настаивали.

— Поверьте, я ни за что не пропущу это.

Она испытала огромное облегчение, оказавшись подальше от толпы, но ее пульс бился слишком быстро, чтобы она могла насладиться наступившим покоем. Как только она вернулась в свою комнату, Лисбет встала возле камина, откуда она выгребала пепел.

— Миледи, я слышала хорошие новости!

Девочка была слишком мала, чтобы понять, что в помолвке нет ничего радостного… все, что она слышала, это радостные возгласы собравшихся внизу.

Брин рассеянно указала в сторону коридора, осматривая комнату в поисках клочка бумаги.

— Я подпортила пудру… ты можешь это исправить? Полотенца есть в шкафу снаружи.

— Конечно, миледи.

Лисбет ушла к шкафу в коридоре, и Брин, воспользовавшись коротким уединением, вырвала страницу из книги. Она взяла в руки перо. Хоть магия мага Марны наделила ее способностью говорить и понимать Берский язык, ее письменные навыки владения этим языком были не столь совершенны. Но она не осмеливалась писать на Мирском, иначе его смогут прочитать не те люди.

«Доверься мне, — написала она на ломанном Берском языке. — Вал скоро придет. Ты вернешься в Берсладен. Я обещаю».

Она положила бумагу на дно коробочки с кольцом, которую достала из верхнего ящика как раз в тот момент, когда вернулась Лисбет.

Приведя себя в порядок, Брин собралась с силами, чтобы вернуться на пир. От привычных палочек для жарки и шариков из теста не осталось и следа; все, что она любила в этом празднике, было перечеркнуто предложением Карра и «новой традицией» очередного пира для знати.

Карр разговаривал с несколькими высокопоставленными военными. Она знала, что волнение, пляшущее в его маленьких глазах, не относилось к Брин. Теперь, когда он обеспечил себе будущий трон, ему не терпелось утвердить свою власть над королевством и продемонстрировать свою силу как союзникам, так и врагам.

Слуги налили ей глинтвейн, который она осторожно выпила, стараясь не потерять рассудок. Дворяне выстроились в очередь, чтобы осыпать ее поздравлениями, и Брин демонстративно принимала каждую из их добрых вестей, но ее внимание было приковано к слугам, а не к дворянам. Именно они были теми, чья аудиенция была ей нужна.

Только они могли передать сообщение мятежникам.

— Вы выглядите отдохнувшей, миледи, — заметил капитан Карр, когда, в конце концов, присоединился к ней за столом. Его нос был красным, что свидетельствовало о количестве выпитого вина. Брин никогда не видела, чтобы капитан Карр злоупотреблял алкоголем, но перспектива стать королем, должно быть, ослабило его запреты.

Он увидел у нее коробочку с кольцом и на мгновение растерялся, ведь на ее пальце красовалось его обручальное кольцо.

— Что у вас там?

Она положила руку на коробку.

— То, что пристыдит предателя. Рангар Барендур унизил меня, и я хочу унизить его в ответ.

Капитан Карр кивнул, внимательно за ней наблюдая.

— Должен сказать, что меня удивляет ваша ненависть к принцу Барендуру, учитывая те слухи, которые до нас дошли.

— Именно эти ложные слухи я и хочу развеять.

Пир тянулся бесконечно долго, и Брин не выдержала толпу дворян, благословлявших ее и болтавших о благе Мира. В итоге она выпила больше вина, чем собиралась, лишь бы их вытерпеть.

Когда солдаты вошли в большой зал, солнце уже садилось.

Толпа затихла, были слышны только перешёптывания. Брин выпрямилась на стуле, забыв о болтливом лорде, рассказывающем ей об урожае тыкв.

Она прижала руку к тесному лифу, чувствуя, что у нее перехватило дыхание.

Раздался лязг железных цепей, когда солдаты привели Рангара. По приказу Карра он был закован в кандалы на запястьях и лодыжках. Полдюжины солдат окружили его, держа руку на мечах. Одежда Рангара была настолько грязной, что трудно было определить, какого цвета она была раньше. Его волосы были покрыты грязью и потом, они прикрывали его лицо.

Но, когда он поднял подбородок, его карие глаза вспыхнули.

Брин почувствовала, как у нее перехватило дыхание. При виде него ее сердце сжалось, как от удара ножом. В темной темнице она не заметила синяков, покрывавших одну сторону его лица, и не обратила внимания на то, насколько он исхудал.

Их взгляды встретились через толпу.

Брин пристально смотрела на него, желая больше всего на свете прикоснуться к этому израненному лицу, стереть с него грязь.

— Заключенный, принц Рангар Барендур из Берсладена, — объявил солдат.

Толпа зашумела. Брин могла только представить, какие слухи ходили о нем. Вот он, принц враждующего королевства, который когда-то осмелился поверить, что принцесса Мира принадлежит ему, теперь прикован, как собака.

Она сжала коробочку с кольцом в своей ладони, ее сердце бешено колотилось.

— Вот он, — сказал капитан Карр, поднимаясь на ноги. Его лицо ожесточилось, из-за выпитого вина. — Первый из трех подарков на помолвку.

Рангар, должно быть, услышал слова капитана Карра, но никак не отреагировал на новость о предполагаемой помолвке Брин. Его плечи опустились, руки сжимали железо, но голова оставалась поднятой.

Брин вспомнила, как всего несколько недель назад он ворвался в Барендур Холд и ударил Трея за то, что тот посмел сделать предложение Брин. Вряд ли эти сплетники понимали, насколько правдивы были слухи: она действительно принадлежала Рангару. А он принадлежал ей. Но не по той причине, о которой все думали, а по тому взгляду, которым они смотрели друг на друга сейчас.

Капитан Карр указал длинным пальцем в сторону Рангара.

— Ты слышал это, принц? Может быть, ты и хотел ее для себя, но леди Брин согласилась выйти за меня замуж. Она знает, что Мир — ее дом. А не какая-то лачуга, где ее осквернит дикарь.

Брин вздрогнула от его резких слов. Капитан Карр, должно быть, опьянел, раз говорит так откровенно. Шепот в толпе становился все смелее.

— Так ты говоришь о своей будущей невесте? — сказал Рангар ровным голосом.

Брин бросила на него тяжелый взгляд. Из всех возможных моментов, чтобы выйти из себя, этот был не подходящий. Рангар заметил ее взгляд и закрыл рот, хотя ярость все еще клокотала в его глазах.

Капитан Карр рассмеялся.

— Это говорит человек, который обращался с принцессой как с обычной шлюхой.

Брин шагнула вперед, чувствуя, что ситуация накаляется. Теперь ее беспокоила собственная вспыльчивость: она могла терпеть оскорбления капитана Карра только до тех пор, пока это было возможно.

— То, что говорит обо мне этот принц, не имеет значения, — объявила она, не сводя глаз с Рангара. — Слухи о том, что он жесток, правдивы. Мне доставляет удовольствие видеть его сейчас в цепях.

Рангар молча наблюдал за ее приближением, сузив глаза, когда она медленно расхаживала перед ним.

— Называть его дикарем — это еще мягко, — настаивала она. — Да, земля, откуда он родом, необузданна. Бесплодная земля, дикие животные. Но природа его дома ничто по сравнению с его черным сердцем, которое заточило принцессу в темницу и называло ее своей, заставляло ее спать на полу с животными.

Брин была единственной, кто находился достаточно близко, чтобы увидеть, как в глазах Рангара мелькнул огонек веселья. Ей нравилось спать с козами в большом зале, и он это знал.

— Он негодяй, — сказала она. — И я благодарю Святых, что мы поменялись местами. Мне есть, что вернуть тебе, принц. Кольцо, которое ты мне навязал. Теперь, когда у меня есть новое, оно мне не нужно.

Она с отвращением сунула коробочку с кольцом в руку Рангара, а затем подняла руку, демонстрируя сверкающий бриллиант капитана Карра.

Для пущей убедительности она отвела руку назад и ударила ею по лицу Рангара.

Выступление Брин привело в восторг толпу, которая смеялась в адрес Рангара. Рангар, в свою очередь, опустил голову после пощечины. Он спокойно засунул закованными в кандалы руками коробочку с кольцом в карман и только тогда снова поднял голову.

Их взгляды встретились.

Брин незаметно ему кивнула.

Она попятилась обратно к столу, ее сердце бешено колотилось. Она никогда не была актрисой, но, к счастью, все были слишком пьяны, чтобы заметить ее слабые способности.

Глаза капитана Карра горели, когда он посмотрел на Брин, как будто ему нравилась в ней эта бурная черта.

Он поднял бокал.

— За мою невесту, жемчужину Мира!

— За жемчужину Мира! — повторила толпа.

Брин не сводила глаз с Рангара, который молча сносил унижение, хотя понимала, что его вспыльчивость, должно быть, побуждает его броситься на капитана Карра с поднятыми скованными кулаками.

«Коробочка с кольцом у него, — сказала она себе. — Он получит мою записку».

Небольшой всплеск триумфа, который она ощутила, был прерван, когда капитан Карр внезапно обхватил ее за талию. Она с тревогой на него посмотрела.

Он похотливо ее оглядел.

Брин тяжело вздохнула.

Капитан Карр, человек, предавший ее семью, пытавшийся убить ее брата и однажды угрожавший ей немыслимыми вещами, наклонился к ней, чтобы поцеловать.