Сын Анубиса

Глава 10

Имя я, конечно, не назвал. Ещё чего не хватало! Такие вещи маг должен держать в секрете, а не разбалтывать направо и налево. Но меня смутило, что сон оказался настолько реалистичным. Я ощущал себя в нём, как в странной, но всё же реальности.

Проснувшись, обнаружил, что весь покрыт испариной. Заболел, что ли? Сходил в душ и понял, что чувствую себя нормально. В голове снова вспыли образы из ночного видения. Слишком чёткие, больше похожие на свежие воспоминания. Я легко восстановил последовательность событий, что для сна тоже несвойственно. Странно…

Одевшись, я отправился в общую комнату, где уже находились остальные студенты.

— Да ты соня! — кивнула вместо приветствия Исея. На ней была светлая пижама из тонкой материи, под которой легко угадывались очертания тяжёлых полушарий. — Завалился рано и продрых всю ночь. Мы уж хотели идти тебя будить. Скоро завтрак.

— А потом состоится погребение Мелии, — добавил Рет, коротышка с крашеными волосами. Теперь я уже знал его имя. — Велено быть в церемониальных траурных одеждах. У тебя есть?

Я отрицательно покачал головой.

— Одолжу, — не отрываясь от планшета, проговорил Серапис. — Соберутся все, так что выглядеть нужно соответствующе. Надеюсь, родственники Мелии не винят нас в её смерти, и ритуал пройдёт без скандала.

Минут через пять он повёл меня в свою комнату, где выдал длинное бледно-голубое одеяние из двух слоёв. Верхний был короче и расшит иероглифами.

— Запасной комплект у меня только один, так что потом вернёшь, — предупредил он. — Вообще, надо тебе поторопить… Кто там твой багаж потерял? Или закупиться уже новыми шмотками. Нет, мне не жалко, но нужно же иметь прикиды на разные случаи жизни. Тебе повезло, что я шопоголик, и у меня есть запас церемониалок, а то что бы ты сейчас делал? В чём пошёл на похороны?

— Спасибо. Ты снова меня очень выручил. Я хотел спросить о техниках.

— Каких?

— Ваших. Твоя, например. Что это такое?

— Никогда не видел, что ли? Я создаю из шехира хопеши. Для этого приходится концентрировать энергию, сосредотачивая её в руках, где она принимает вид оружия. Защита создаётся путём отражения вражеских атак — очень похоже на бой с обычными клинками. Поэтому я часто тренируюсь в зале. Отрабатываю навыки фехтования с другими ребятами, чьи Ка похожи на мою.

— Ка? — переспросил я, услышав незнакомое слово.

— Ну, да. Техники, Дары. Что, в твоём родном городе так не говорят?

— Нет-нет, говорят, конечно, — чёрт, опять прокололся! — Просто не расслышал сразу. А у остальных что за техники?

— Рет открывает портал в Дуат и заставляет души умерших захватывать цель. Они принимают при этом вид щупалец. Ну, ты сам видел. С защитой у такой техники не очень. Да и урон наносится небольшой, хотя часть энергии у Проклятья конечно, забирается. Главное преимущество — неподвижность цели. В общем, не самая сильная техника. Но многое зависит от мастерства и уровня её обладателя. Тутмос использует рассечение пространства. Движущиеся светящиеся линии — границы, которые он создаёт. Направлять их можно по-разному, но наш староста предпочитает вертикаль. Сложная техника и очень мощная. Молоток Омфала похож на мои хопеши. По сути, то же самое. Иногда мы вместе тренируемся. А Исея выпускает саранчу, как ты мог заметить. Её техника близка к щупальцам Рета: она открывает портал в Дуат, откуда и вылетают эти твари. Кстати, почему ты не использовал технику света? Про шакалов не спрашиваю, раз это тайна.

— Решил, что шакалы будут эффективней, — повторил я объяснение, которое уже приводил.

Так и знал, что разговор ещё вернётся к моим сикигами.

— Да, это я слышал. Но с чего ты решил, что эта техника окажется эффективней света?

Я пожал плечами.

— Даже не знаю. Интуитивно.

Серапис недоверчиво покачал головой.

— Ну-ну. Что-то ты темнишь. Ладно, видимо, опять секреты, — он хлопнул меня по плечу. — Снимай церемониальные шмотки. Наденешь их после завтрака.

Мы отправились в столовую, где я увидел около сотни студентов разных курсов. Кормили рисом, овощами и мелко рубленым мясом. Плотный завтрак, однако. Из напитков предлагались лимонады и свежевыжатые соки.

За едой мои новые знакомые болтали обо всё подряд, но, в основном, о том, когда возобновятся занятия. Рет с Сераписом даже едва не заключили на этот счёт пари. Их спор прервали двое парней и девчонка, подошедшие к нашему столу в конце завтрака.

— Привет, народ, — проговорил один из них, невысокий, но мускулистый, с коротко остриженными волосами и пирсингом в бровях и нижней губе. — Смотрю, неплохо время проводите. И настроение, вроде, хорошее.

— И тебе доброго утречка, Актор, — кивнул, чуть скривившись, Серапис. — Зачем подошёл? Соскучился по интеллектуальной беседе?

— Посочувствовать утрате. Но вы, похоже, в этом не нуждаетесь.

— Ну, спасибо. Очень мило с твоей стороны. А теперь можно мы закончим есть?

— Тебе-то понятно, что плевать, если умер член группы, — и не подумал свалить парень. Его спутники тоже не шевельнулись. — А как насчёт остальных? — Актор обвёл нас взглядом. — Тутмос, что скажешь? Стоило оно того? Смерть Мелии. Или тебе лишь бы ректор не очень сильно отругал?

— Какое тебе дело⁈ — набычился Омфал. — Занимайся своими делами! Ты-то точно из-за Мелии не убиваешься!

— Какое мне дело? — притворно удивился Актор. — Да такое, что однажды мы можем оказаться вместе в бою, и я хочу понимать, кто сражается рядом со мной. Люди, которых интересует только пополнение шехира, или те, кто готов погибнуть, уничтожая Проклятья!

— Ты пай-мальчика из себя не строй, — холодно сказала Исея, отложив столовые приборы. — Думаешь, мы хоть на миг поверим, что ты расстроен смертью Мелии? Не смеши! Все студенты выбираются на левую охоту. Вы — в том числе.

— Мелия понимала, на что идёт, — добавил Серапис. — Она не первокурсница была. И на её месте мог оказаться любой из нас.

— Ну, да, — скривился Актор. — Но оказалась она. Что вам сказал ректор?

— Не твоё дело, — спокойно ответила Исея.

Парень осклабился, но взгляд был колючий.

— Милая, ты бы такими словами не бросалась!

— А то что? Давай, просвети меня!

— Будешь выделываться — узнаешь, — пообещал Актор и перевёл взгляд на меня. — Так-так… Новичок. Каково сразу угодить в переплёт?

— Не впервой, — ответил я, глядя парню в глаза. — Переживу.

— Ну-ну, — покачал головой Актор. — Поглядим, как у тебя это получится. С такой оптимистичной компанией шансы велики, как нигде. Уверен, Мелия это подтвердила бы, останься жива.

— Почему бы тебе не оставить её в покое? — предложил Рет. — Ты же просто поглумиться пришёл. И мы все понимаем, почему.

— Да? — притворно удивился Актор. — И почему, коротышка?

— Потому что мы сделали вас на всех прошлых соревнованиях.

Актор презрительно фыркнул.

— Думаешь, я настолько мелочный?

— Именно настолько, — сказала Исея. — А теперь, если у тебя всё, может, отвалишь и дашь нам спокойно доесть?

— Ой, ну простите, что прервал ваш праздничный завтрак! Конечно, кто ж ходит на похороны с пустым желудком. Приятного аппетита!

Парень развернулся и двинулся прочь. Его спутницы отправились с ним, покачивая бёдрами.

— Вот урод! — покачал головой Тутмос. — Бесит!

— На самом деле, он прав, — сказала Исея. — Хоть это и не делает его милашкой, само собой.

В конце завтрака появился один из преподавателей и объявил, что через час состоится погребальный ритуал. Всем велено присутствовать.

Нарядившись в церемониальные одежды, мы спустились в подвал академии, где находился большой зал с толстыми квадратными колоннами. Камень покрывали рисунки, иероглифы и барельефы. Некоторые выглядели древними, другие — вполне современными. Потолок украшала фреска: расположенные в ряд раскинувшие крылья птицы, один из самых популярных в Египте символов. Между колоннами стояли статуи богов и сфинксов.

У дальней стены имелось возвышение, очень напоминавшее то, на котором меня воскресили. Его окружали ректор и преподаватели — все в светло-голубых траурных одеждах. На груди главы академии тускло блестела в свете плавающих светильников золотая цепь с треугольным медальоном.

Когда студенты выстроились перед возвышением в несколько рядов, дверь справа раздвинулась, и в помещение медленно вплыла платформа, на которой лежала Мелия. Девушка была полностью обнажена, что меня малость шокировало. Однако остальные восприняли это абсолютно нормально. Почему — выяснилось довольно скоро.

— Ныне мы предаём Осирису душу Мелии из рода Маду, — торжественно проговорил ректор, когда платформа остановилась над возвышением и опустилась на него. — Да уравновесит она перо Маат на весах Анубиса! Да ожидает её Вечный оазис! Молим Тёмных богов об этом!

Ректор воздел увитые бирюзовыми бусами руки к потолку, и зал хором произнёс:

— Молим!

От неожиданности я даже вздрогнул. Звук разнёсся по залу, заполнив его целиком, отразился от стен и низкого потолка, постепенно замирая в иссечённых причудливой резьбой углах.

— Тело же оставляем вечности, — проговорил ректор и дал жрецам знак.

Те тотчас подошли ближе. Я увидел, как они раскладывают бинты и хирургические инструменты, расставляют сосуды. Похоже, мы будем присутствовать при бальзамировании!

Так и оказалось. Больше двух часов студенты стояли, ожидая, пока жрецы извлекут органы, разложат их по заполненным желтоватым составом сосудам, накачают труп реактивами, зашьют и плотно забинтуют в несколько слоёв. На мой взгляд, зрелище было жутковатым, но студенты наблюдали за ним спокойно. На лицах у некоторых даже застыли благоговейные улыбки, словно они радовались за девушку.

Наконец, жрецы погрузили тело Мелии в подплывшую к возвышению бронзовую капсулу, напоминавшую саркофаг. Даже крышка была в виде лежащей женской фигуры.

Один из жрецов передал ректору металлический тубус. Тот поднял его, демонстрируя присутствующим. Мне очень хотелось спросить, что это такое, но я молчал, не желая палиться. К счастью, Исея вдруг наклонилась ко мне и шепнула:

— Говорят, родственники Мелии заказали восьмиметровый погребальный свиток! Почти на пределе дозволенного для девушки её ранга. Повезло ей!

Я кивнул, хотя понял далеко не всё.

— Мы вручаем тело родственникам для дальнейшего погребения, — торжественно объявил ректор, вложив тубус в руки Мелии. — Пусть этот свиток послужит тебе путеводителем по Загробному царству.

В зал вошли шесть человек, из которых четверо были женщинами. Одежды у них были голубые с чёрными вставками, на которых переливались золотые иероглифы. Поблагодарив жрецов, они взялись за ручки, вделанные в бока парящего над полом саркофага, и медленно пошли прочь, увлекая капсулу за собой. Когда дверь за ними закрылась, ректор объявил, что ритуал окончен.

— Мы скорбим о потере, но вместе с тем и радуемся, ибо Мелия отправилась к Тёмным богам, — проговорил он дребезжащим старческим голосом. — Таков путь мага!

— Таков наш путь! — склонив головы, хором проговорили студенты.

Я опять не вписался, ясное дело.

Нас отпустили, и мы вернулись в общую комнату.

— Надеюсь, весы Анубиса останутся ровными, — сказала Исея, упав на диван. — Вроде, Мелия не успела сильно накосячить при жизни.

Никто ей не ответил. Студенты выглядели подавленными. Даже Серапис. Наверное, впервые по-настоящему задумались о том, что сегодня в саркофаге мог оказаться любой из них. Из нас.

Омфал почти сразу свалил к себе. Тутмос тоже скоро ушёл, сославшись на дела старосты. Что-то там ему нужно было оформить из-за того, что группа уменьшилась на одного человека.

— У нас не будет неприятностей из-за того, что Мелия погибла, когда была с нами, как думаете? — спросил Рет. — Я имею в виду, с её родственниками.

— Вряд ли, — ответила Исея. — Все знают, что студенты поступают так, как мы. Думаешь, её предки делали иначе, когда учились? И потом, она была лишь четвёртой дочерью главы рода. Я уж молчу о том, что Мелия была женского пола.

— Только не заводи опять речь про неравные права мужчин и женщин! — поморщился Серапис. — Надоело уже!

— Правда глаза колет? — понимающе кивнула Исея.

— У вас такие же права, как у нас.

— Ты сам себя слышишь⁈ Женщины не могут быть военачальниками, не могут быть судьями, не могут…

— Фараону виднее, кому какими правами обладать, — перебил Серапис. — Что замолчала? Крыть нечем?

Исея раздражённо отвернулась.

— Нечем! — буркнула она. — Доволен?

— Ещё как!

— Погодите, а как же Нефертити? И Клеопатра? — вспомнил я пару имён из истории Древнего мира.

— И что? — уставилась на меня Исея. — Намекаешь, что они каким-то образом доказывают, будто у женщин и мужчин Египта равные права? Так вот, ничего подобного! Может, так и было когда-то, пока мужчине полагалось иметь лишь одну жену. Но с тех пор, как фараон Сехемхет решил, что стране нужно больше носителей его Ка, и завёл гарем, всё изменилось. Потому что главы Великих Домов, конечно же, сразу последовали его примеру. И понеслось!

— Да ладно, успокойся, — примирительно сказал Серапис. — Всё равно ведь ничего не изменишь.

Исея хотела возразить или отпустить саркастическое замечание, но передумала.

— Тоже верно, — кивнула она, вздохнув. — Всё придумано до нас. И за нас. Вам, мужикам, правда, смиряться особо не с чем. У вас-то лафа. И должности, и жёны. Это мы вынуждены… Ладно, проехали! И аудитория не та, и оратор из меня так себе.

Она схватила стакан с лимонадом и сделала пару жадных глотков.

Меня интересовал один вопрос, и я решил его задать, пока все не разошлись.

— Как думаете, душа Мелии действительно отправится к Тёмным богам?

Исея бросила на меня хмурый взгляд.

— А куда ей ещё деваться?

— Ну, я имею в виду, вы верите в этих богов?

На этот раз ко мне повернулся и Серапис. Кажется, я опять ляпнул что-то не то. Но я очень хотел понять, как относятся в этом мире к религии. Вернее, существуют ли все эти боги, которым здесь так усердно поклоняются.

— Ты дурак? — спросил парень. — При чём тут вера? Ты б ещё спросил, верим ли мы в существование солнца или Нила.

Исея только головой покачала.

Ответ Сераписа ничем мне не помог. Любой истинно верующий сказал бы так. А мне хотелось знать, не выдумка ли здешние боги на самом деле. И стоит ли воспринимать всерьёз слова Анубиса. Как и его появление в моём сне. Да и сне ли? Больше смахивало на видение. А то и на самую что ни на есть настоящую реальность. Но настаивать с расспросами я не стал: и так уже производил странное впечатление, наверное. Однако кое-что решил добавить:

— Просто мне ночью сон приснился. Видел Анубиса и Гора. А ощущения были такие, словно всё происходило в реальности.

— Так ты из-за этого загнался? — проговорил Серапис. — Расслабься. Боги не являются к обычным людям. Даже к аристократам. Только к устам.

— Кому? — машинально спросил я.

— Устам. Слышишь плохо?

— А, понял. Да, не разобрал сразу.

Блин, что за уста⁈

Поймав подозрительный взгляд Исеи, я решил, что пора сматываться.

— Ладно, пойду поваляюсь. До скорого.

Как бы узнать, что за уста? И понять, какова вероятность, что я к ним отношусь. Спрашивать студентов опасно: очевидно, что это всем известные вещи. Может, книжку взять в библиотеке? Компа-то у меня нет. А Серапис свой планшет вряд ли одолжит. Хватит с меня и его шмотья.

Я решительно отправился в библиотеку, где, помимо огромных книжных шкафов, обнаружил ряды подключённых к Сети компьютеров. Мне оформили карточку и разрешили сидеть перед монитором, сколько захочу. Таким образом я окунулся в океан информации о новом для себя мире.