Сын леса

Глава 13

Я медленно и неторопливо полз по белому снегу, не издавая ни звука, что откровенно говоря было довольно непросто. Снег постоянно норовил скрипнуть. Но однако перед рывком к цели необходимо было подобраться поближе и очень не хотелось потерпеть очередную неудачу. Туры манили нас с братьями и сестрой своим мясом уже очень давно, но раз за разом мы вынуждены были отступать ни с чем. Зверюги были огромны, сильны, а главное весьма недурно действовали вместе. О стадном чувстве многое было сказано на Земле, но у этих животин оно весьма и весьма неплохо работало на их выживание. Едва почувствовав опасность туры сбивались в кучу, где самки и молодняк были в середине, а могучие самцы окружали их стеной, выставляя рога наружу. Не строй македонской фаланги или римского легиона конечно, но нам хватало. Тем более, что как у древних легионеров были пилумы, которые те могли метнуть, так и быки были вполне в состоянии отправить с рогов неслабый разряд молнии Кив на приличное расстояние. Однажды под такой попал Лизь и мгновенно потерял сознание, забившись в конвульсиях и распространяя запах палёной шерсти. Мне так мощно вдарить было не под силу, по крайней мере пока.

Мы пробовали подобраться к добыче и так и эдак, неизменно терпя неудачи. Но Серый, к моему великому сожалению, напрочь отказывался сообразить хотя бы что-нибудь вроде ловчей ямы. В нём и в остальных волках как будто где-то на подкорке намертво было прошито, что хитрости и грязные приёмы можно использовать только против врага или конкурента за выживание, но никак не против добычи. В этом конечно была своя логика, в прошлом моём мире было заметно, что чем сильнее общество поднимается по лестнице цивилизации, тем слабее и мягче становятся его члены, чего не скажешь о всяких дикарях. Какие-нибудь африканские негры конечно не шибко от этого выигрывали, довольно стабильно огребая в войнах от европейцев, потому что цивилизация это в том числе новые и более смертоносные виды вооружения, с копьём не особо попрёшь против винтовки, с калашом же не много провоюешь против тех, у кого есть штурмовики и бомбардировщики. Но волки к конструированию были не склонны. Мне же пришлось вновь уступить мнению стаи и её вожака, опять охотясь по старинке. В конце концов убежим и залижем раны, если опять всё накроется звездой.

Наконец я прополз под кустами, не тревожа их тонкие ветки и занял позицию за небольшой складкой местности поджидая остальных членов стаи. Туры не видели меня, как и я их, но мне это не особенно было нужно, заходили мы с подветренной стороны, маскируя свой запах от тонкого бычьего обоняния, но зато отлично чуя рогатых. К тому же те, в отличии от нас, не скрывались, можно было довольно отчётливо слышать, как их копыта топчут снег. Всё это создавало в разуме картину, которая ничем особо не уступала той, что дало бы зрение.

Стадо разбрелось по довольно большой площади. Сейчас зима, причём та её короткая часть, когда лежит снег, пищу травоядным добывать сложнее. Для нас это плюс, хотя и есть известные сложности с тем, чтобы подобраться незаметно к добыче в лесу, где с деревьев и кустарников опали листья, а следы ты оставляешь куда как отчётливее.

Наконец волки вышли на примеченные позиции, а Серый прислал мыслеобраз молодого быка, который сейчас, судя по звуку, общипывает хвою с побега молодой ёлочки. Дождавшись от всех ответов и убедившись в нашей готовности, вожак скомандовал начинать и мы резко рванули вперёд. Будучи двуногим чуть сложнее стартовать из положения лёжа, но я в силу своей магической Лестницы ожидаемо успел к добыче первым, хотя в какой-то момент снова пришлось припасть к земле, пропуская над головой разряд молнии, который ударил по мне с бычьих рогов. Нанести смертельную рану не получилось, но я был к этому готов. До сердца быка мне не прорубиться, глаза он не дал поразить, мотая башкой, недоступным оказалось и горло. Но план в этот раз был не в том. Нам мешало успешно охотится единство стада, а не сила отдельных туров, его мы и должны были попытаться разрушить или обратить против быков. Так что я на бегу полоснул мечом по морде добычи и устремился дальше к самкам и телятам, которые уже собирались в кучу, отвлекая тем самым на себя самцов и не давая им прийти на помощь товарищу. Дальше началась жуткая круговерть.

Туры пытались вздеть меня на рога, поджарить молниями или просто затоптать, я двигался так быстро, как только мог, уворачиваясь, порой припадая к земле, а пару раз перепрыгнув оппонентов. Серый, Лизь и Рыжая же насели на быка, отрезая его от стада, долбя звуковыми ударами и стремясь заставить бежать. Только вот за их успехами было сложно следить, как и нанести удар какому-то другому туру, по сути меня сейчас гоняли хуже, чем вшивого по бане. Но наконец я умудрился выбраться из сутолоки стада на оперативный простор и начал бежать зигзагами от ударов молний, летящих в спину.

Лишь заложив вираж, я увидел, что Серый сумел повиснуть на горле тура, разрывая зубами артерии. Кровь из огромного бычьего тела хлынула настоящим фонтаном, заливая моего брата, но у него сейчас была проблема посерьёзнее. Добыча была ещё жива и отчаянно пыталась сбросить с себя хищника, мотая башкой и молотя передними ногами. Лес знает каким чудом Серый сначала удержался, а потом, воспользовавшись очередным мощным движение бычьей головы для начального импульса, спрыгнул, лишь слегка получив копытом для ускорения. Свалился бы под ноги этого травоядного и был бы шандец. Прежде чем сдохнуть, тур бы так затоптал брата, что его бы пришлось отскребать от подлеска. Но дело было сделано и сделано успешно, хотя рогатый и не побежал, как мы надеялись при планировании.

Серый отскочил в безопасную зону, Лизь с Рыжей оставили в покое задние ноги тура, я тоже покинул стадо и мы отошли, наблюдая за недолгой агонией добычи. Небесные звери чрезвычайно крепкие и живучие создания, их тяжело убить, но даже они не могут выжить с перегрызенным горлом. Кроме гидр конечно. Гидры — читеры.

Как бы то ни было, у стада не было причин пытаться защитить от нас труп сородича и вскоре оно ушло. Мы же подошли к огромной туше, а я с чувством произнёс:

— Ну наконец-то, млять!

В ответ донеслось насмешливое фырканье Рыжей и пришёл мыслеобраз, который утверждал, что мы и без всяких хитростей отлично справились, а я был не прав. В полемику я вступать не стал, всё уже было обговорено не один раз, а волков в их убеждённости не прошибёшь. Хорошо хоть они не сыпят какими-нибудь пацанскими цитатками из серии «мы не одиноки, мы — одиночки». Эх, люблю я семью, но иногда они меня подбешивают. Впрочем сейчас время не раздражения, а ликования. И пира! Да и Серый молчит, копытом вдогонку ему прилетело изрядно, вида не показывает, но я вполне чётко понимаю, что ему больно. Всё жизнь друг друга знаем, некоторые вещи тяжело скрыть.

Пировали на туше мы почти неделю, уж больно бык был огромен. Волки тут куда крупнее, чем встречаются на земле, но подобный гигантизм из-за Кив свойственен всем небесным зверям, включая тура, бывшего размером с целый сарай. Шкура у быка тоже была немаленькой. Возиться с её снятием с конечностей я не стал, ограничившись только самой тушей. Хотя и она отняла прилично времени с силами. Так же как и рога, которые были невероятно прочными и ни в какую не хотели отделяться от черепа.

Мясо же зверя ожидаемо было полно энергии и объедаясь им я буквально чувствовал, что сила во мне растёт, едва вмещаясь в тело. Это было в некоторой степени даже странно, видимо все предыдущие разы мне удавалось шагать на новую ступень прежде, чем произойдёт нечто подобное. Сейчас же я чувствовал, что Кив во мне как будто трамбуется и уплотняется. Нашёлся бы в развалинах ещё один амулетик-накопитель, можно было бы подумать о том, чтобы сливать туда излишки, но чего нет, того нет. Зато тигр похоже таки обзаведётся модным аксессуаром с шипами до горячего сезона. Наместник, со слов Эсуфа, который передал моё письмо, кочевряжиться в этот раз не стал и вообще выглядел вполне довольным жизнью. А ещё очень интересовался, а нет ли возможности прикупить побольше шкур и прочих даров Смертолесья на общих основаниях. Похоже мужик нашёл хороший канал сбыта и теперь стриг капусту. Или не капусту, а политическое влияние в своём клане. Ясности пока не было, но наш ушлый купец пока не слышал о том, кому он это добро перепродавал и перепродавал ли. Вполне возможно, что наместник распространяет эксклюзивный товар среди своих родичей, которых у него в силу общества, завязанного на династические браки, вагон и тележка с прицепом. Впрочем, в любом случае, Нэрал — наше прикрытие со стороны официальной власти, за свою крышу берёт он умеренно и даже за услуги своего кузнеца в этот раз ценник не заломил, так что видимо всё в порядке. В будущем он возможно захочет от нас каких-то ещё услуг, хорошая дружина — это замечательный молоток, которым можно забить очень многие гвозди, но надеюсь к тому времени мы все станем достаточно сильны, чтобы вежливо послать его в пеший эротический тур без последствий для себя. Путь Небесного Водопада мне по прежнему нравился и я склонялся к тому, чтобы его придерживаться. Конечно, если хочешь рассмешить бога, то расскажи ему о своих планах, но попытаться быть нейтралом, свободным от местных разборок стоило.

Сам же вышеозначенный монастырь наконец прислал ответ с братом Вэем. Монах шёл так долго, потому что ему пришлось задержаться дома. Не знаю, как там оценили его шпионскую деятельность, но налаживанию отношений мужик поспособствовал здорово. С его слов настоятель тому был весьма рад, желая восстановить древние связи монастыря, начав получать из Смертолесья целебные травы и древесину. Так было тысячу лет назад и почтенный аксакал был не прочь поиметь не только выгоду для своего ордена, но и вписать себя в его историю, став не просто очередным настоятелем. По крайней мере мне так показалось… Хотя возможно я приписываю старикану то, чего нет в реальности: по идее смиренные монахи не должны предаваться тщеславию и прочим порокам обычных людей.

Задержка же гонца была вызвана тем, что начальство решало, что бы такое мне преподнести в ответный дар за ржавые железки. Потому что они хоть и ржавые, но стоят очень немаленьких денег, ведь Кив-проводящий металл — большая редкость, а до кучи они источают энергию из себя, пролежав многие столетия там, где повышен магический фон. Почесав лысые головы, монахи порешили для затравки выдать брату Вэю списки с исторических трактатов, где нашли упоминания о моих предшественниках, живших здесь. Эти списки, к сожалению, не представляли особой ценности, но было и два по настоящему интересных чтива. Первый свиток был для земельников и повествовал об особенностях строительства, так что Грэнт со товарищи плотно за него засел, продираясь через цветастые формулировки авторов. Второй же повествовал о восхождении по Лестнице Воздуха и был рассчитан на обладателей пятой-шестой ступеней. Не совсем необходимое пособие для меня, но Эфрим ожидаемо вцепился в него чуть ли не зубами. Да и мне он пригодился, пусть я стоял повыше, но там объяснялись многие основы не рукопашных, а именно магических приёмов, которые становятся актуальными отнюдь не на нижних ступенях. Так что в библиотеке я посидел с бывшим полусотником немало и действительно подчерпнул толковые вещи. Да и не факт, что без них я по человечески бы разобрался в чём-то для семёрок, даром что до молнии дошёл своим умом.

С Грэнтом же мы всё-таки прогулялись на землю тигра, где наконец докопались до входа в подвал. С ценными вещами не из металла там ожидаемо была напряжёнка, тысяча лет — срок большой. Но там нашлось немного оружия, включая три полуторных меча с широкими лезвиями европейского вида, вероятно бывших родовыми артефактами или чем-то вроде того ещё при жизни владельцев — уж больно мощно от них веяло энергией, да и пострадали от ржавчины они мало. Кроме них, как ни странно, были там и остатки металлической брони. Судя по повреждениям, кто-то натурально погрыз ламеллярные доспехи. Не в земле, а под землёй, пластинки брони куда меньше проржавели, что вообще позволило их идентифицировать. Сейчас трудно судить, но вероятно тут была настоящая трагедия, когда обитатели замка проиграли и последних выживших выковыряли из подвала. За последней линией обороны ведь держат самых слабых и непригодных для боя. Дети, старики, женщины… Не хочу даже думать, что они чувствовали перед смертью, видя, как конец приходит последним их защитникам, а затем чувствуя, как их плоть разрывают дикие звери.

Впрочем, то дела давно минувших дней. У меня же всё было на удивление неплохо. Осень закончилась, сейчас в свои права вступила зима, докатившись почти до середины, я спокойно и с удовольствием охотился с семьёй, время от времени рыбача и доставая моллюсков со дна холодной реки и иногда встречая Большого Ги, который давно отошёл от своей неудачи на любовном фронте. В Речнолеске мне почти не приходилось смотреть за порядком, хватало Эфрима, который держал в кулаке своих людей, число которых несколько увеличилось, и старосты, который ведал делами гражданских. Правда всё шло к тому, что почтенного Млэстэ скоро сменит Нэкэт, старикан уже сдавал, а вот мастер-кожевник был полон сил, имел амбиции, поддержку пришлых ремесленников и активно завоёвывал расположение местных охотников, помогая им торговаться с сыном Бэрда-Лукаря, который к нам перебрался. Тот ворчал, но пока сильно не возбухал — всё равно основную прибыль имел с дружинников-магов, а не с простых тружеников леса.

Я же стал потихоньку всё-таки сходиться с Жэндэ. Вот и сейчас, проведя полторы недели в лесу с семьёй и проделав обратный путь с утяжелением в виде тюка огромной шкуры и рогов, а затем отдохнув и выспавшись, я позвал девушку-подростка прогуляться по лесу вокруг небольшого городка. А то что-то она как-то совсем зарылась в учёбу.

— Веселее, мелкая. К тому же прогулки на свежем воздухе полезны для здоровья.

— Не припомню, чтобы брат Вэй об этом упоминал — слегка толкнули меня в бок локтем — Сам придумал?

— В лесу слышал — хмыкнул я, ещё на середине фразы понимая, как глупо она звучит и скрипя снегом под сапогами.

— А там есть нечистый воздух?

— Естественно. На болотах — удалось мне немного выкрутится — Но сдаётся мне, в душном помещении с пыльными свитками всё даже хуже.

— Ну не знаю — ответный хмык — Зато они несут знания.

— Это дело полезное — осталось только выразить согласие — Хотя и сама сила — штука хорошая. Как ты насчёт сходить летом на делянку?

— А пустят? Воины-то за право там пожить чуть ли не дерутся — ответила Жэндэ.

— Меня послушают, никуда не денутся — улыбнулся я, имея полное право сделать грудь колесом и распушить хвост. Процесс ухаживаний во всех мирах имеет некоторые общие черты… Хотя тут конечно мешало отсутствие кино, кафе, если не считать самоорганизовавшеюся таверну, концертов и прочего, куда девушку можно было бы пригласить. Оставалось только гулять. Хотя и это мне нравилось.

— Тогда с удовольствием — улыбнулась моя подруга — Ты же там будешь?

— Летом — регулярно, раз туда отправишься ты — улыбка наползла и на моё лицо. К Жэндэ я относился пока что скорее как к племяшке или вроде того, в силу разницы в нашем возрасте. Подросток-то я только телом. Но она уже начинала созревать и вызывала всё больший интерес. Не любовь, не желание затащить её в постель пожалуй тоже, по крайней мере пока, но её общество было мне приятно, как и ей моё, нам было о чём поговорить, пока наверно другого и не требовалось, а свои животные порывы я держал в узде.

— Отлично. Мне кстати Эсуф скоро одну штуку привезёт… — попытались меня немного поинтриговать.

— Знаю — слегка толкнул уже я её локтем — Он мне как раз жаловался, что в гучжэнах совершенно не разбирается.

— Ну, так не интересно — слегка надулась девушка. Видимо заказ инструмента, напоминающего гусли, был её маленькой тайной.

— Брось — хмыкнул я — Тем более мне нравится музыка. Может тоже ему кое-что закажу.

— А ты умеешь играть на чём-то? — неподдельно удивилась Жэндэ.

— Пока нет — сказал полуправду я. В прошлой жизни-то мог немного полабать на гитаре Цоя, но тут инструменты другие и с ними я дел пока не имел, а стало быть играть и правда не умею — Но научусь. Тем более, большая часть песен, которые мне приходилось слышать к югу от леса, довольно заунывные.

— В лесу другие поют? — опять прилетел мне локоток, девушка продолжала дурачиться.

— Ну кое-что поют — решил потревожить любопытство собеседницы уже я.

— А что? Спой.

— Я такой себе певец.

— Ну хоть чуть-чуть попробуй — попросила Жэнде, стоя жалобные глаза кота из Шрэка.

— Ну ладно — не стал я дальше ломаться и начал напевать. Переводы песен на местный язык по прежнему оставались моим маленьким хобби с тех пор, когда я этим занимался, стремясь не забыть человеческую речь. Получалось хорошо конечно далеко не всегда, стихосложение здесь не зря считается высоким искусством, но я старался.

Жэндэ меня внимательно слушала. А вот моё чутьё резко сделало стойку. Когда начались первые строки песни, мне удалось ощутить, что к нам движутся маги. Два мужика покрепче — из ветровиков и две дамы, ощущения от которых показались смутно знакомыми, огонь и вода соответственно. К припеву же удалось ощутить, что за ними движутся ещё семеро человек разнообразного состава, судя по всему боевые тройка и четвёрка. И похоже они не одна компания, а преследуют беглецов, которые мчат почти прямо на нас… А теперь уже без почти, видимо услышали моё пение, в зимнем лесу звуки разносятся далеко. С одной стороны, не велика беда, сильнее четвёрок там никого нет, а от Речнолески мы ушли, гуляя по тропинкам, не так уж и далеко: люди Эфрима, как обычно, патрулируют местность и тоже уже подтягиваются на шум. Не у меня одного хороший слух, а преследуемые отнюдь не скрываются. Так что я даже пение своё не прерывал, раз уж взялся развлекать девушку. Но всё же не было печали, нормально всё полгода шло и тут — на тебе. Неужели какая-то фигня обязана случаться, не давая мне жить спокойно?