Сын леса

Глава 7

Слова про Дарта Ромула я ввернул не зря. Во время нашего разговора я прикинул свои будущие действия и пришёл к выводу, что благородный бандит, решивший заняться вульгарным рэкетом честных предпринимателей из добывающей и перерабатывающей отраслей, считает нас магами низких ступеней, а значит молния станет для него сюрпризом, коль скоро она — атрибут тех, кто стоит на Лестнице Ветра довольно высоко. А ещё дедушка Суворов утверждал, что удивить врага и победить его — это почти одно и то же.

Но пока мы мило болтали с двуногой добычей, готовил я не только разряд магического электричества, ведь если уж удивлять, то по-крупному. Вторым пунктом шло рычание, которое в моём исполнении хоть и почти не наносило урона, но зато могло напугать неподготовленных противников до мокрых подштанников. Пусть чем ближе наши ступени, тем хуже был эффект, но тем не менее, пятёркам-воздушникам его должно было хватить, чтобы они не испортили мне дебют в этом поединке своими резкими и поспешными действиями. Третьим же компонентом была снятая маскировка, которая сходу показывала всем заинтересованным лицам, что я — семёрка, а значит весь их стройный план не стоит выеденного яйца. И,к счастью, болтовня словоохотливого рэкетира дала мне достаточно времени, чтобы подготовиться сделать все три действия практически одновременно с началом движения и вырыванием клинка из ножен.

Я не считал себя большим специалистом ни в фехтовании, ни в искусстве выхватывания изогнутого меча с мгновенным ударом по противнику, в котором местные явно поднаторели никак не меньше земных самураев с их иайдо. Но когда жертва получила молнией в харю, лишившись зрения, и рыком по ушам, который вызывает паническую атаку, сделать быстрый, скользящий шаг вперёд было, право, не сложно, как и снести болтуну голову до того, как собственный меч с его пояса переместится в руку и окажется в защитной позиции. Небольшой проблемой стала только прочность плоти этого ухаря, который, вероятно как и я, был в момент опасности немного смещён на стихийный план, только не воздуха, а земли. Не сказать, что я прям как камень перерубил, но однако мясо у него было покрепче древесины дуба. Клинок из металла, не проводящего Кив, застрял бы в мышцах на полпути к позвоночнику.

В первое мгновение моей атаки, которая закончилась взмахом извлечённого из ножен меча, оба воздушника отпрыгнули немного назад и в стороны. Совсем уж лишить их мужества рыком не получилось, но тем не менее, у них сработали рефлексы, веля убраться с траектории броска хищника, а не защищать своего подопечного. Хотя я вообще не уверен, что те имели привычку защищать мага, который стоит выше них на ступень и отличается изрядной стойкостью к урону. Скорее уж он всегда был их живым щитом.

Но как бы то ни было, я, снеся голову, продолжил движение вперёд и атаковал правого воздушника, который всё-таки собрался с силами и выхватил свой клинок, также напоминающий китайский дао, только более лёгкий, изящный и без колец на обухе. Владел он им определённо лучше меня и даже успел в контратаке чиркнуть кончиком лезвия по моему плечу, но я уж больно сильно выигрывал в скорости, а потому этот успех противника стал последним. После удара тот просто не успел вернуться в оборонительную стойку, когда я отсёк ему кисть с оружием росчерком своего меча, а следующим взмахом убил оппонента. Развернувшись, я увидел, что Эфрим с Арэмсом вполне надёжно прикрыли мне спину, не дав третьему врагу в неё ударить и сейчас зажимали его вместе с Грэнтом. Маг пятой ступени качественно превосходил троих бывших ополченцев-четвёрок, но всё же численное преимущество брало своё. Пока врага спасала только стена за спиной и то, что больше трёх противников физически не могут к нему подойти, не мешая друг другу.

Лезть поперёк батек в пекло я не стал, помня о словах бывшего полусотника про магов огня и деревянные здания. Так что повернулся к двери и начав движение вылетел в холл вместе с деревянными щепками, выбитыми воздушним кулаком. Данную дистанционную атаку идущие Лестницей Ветра осваивают на третьей-четвёртой ступени, но то, что у них может сбить человека с ног, в исполнении семерки может мгновенно отправить его на тот свет, переломав заодно все кости в труху. Маги, идущие Лестницами духа, ситуацию определённо упустили. В стройном плане хлыща с бакенбардами три самых их сильных бойца ближнего боя оказывались с противником в хоть и просторном, но замкнутом помещении, где имели все шансы разделать нас под орех, если мы будем ерепениться, услышав их щедрое предложение. В худшем случае кто-то попытается в панике сбежать, бросая товарищей и его нужно будет поджарить коллективными усилиями. А вот вылетающих в лицо обломков двери они не ждали, как и семёрку-ветровика, который сносит голову самому неудачливому члену «заград-отряда». Всё-таки с момента, когда я ударил молнией Аврэма, прошло дай бог секунды четыре, уж больно быстротечны бывают схватки магов, особенно тех, кто идёт дорогой скорости.

Буквально через мгновение после того, как я вылетел в холл и убил первого противника, о себе дал знать Арэл, который метко метнул огненный шар в одного из магов, находясь сбоку от двери, чтобы не перекрывать её вываливающимся бойцам, которым не нашлось места вокруг последнего ветродуя противника. Я же не стоял на месте, памятуя наставления ополченцев, что на моей Лестнице в сражении с магами пути духа следует постоянно быть в движении. То, что маги эти — всего лишь тройки, значения не имело, недооценка противника — это не наш метод, до седых волос в этом мире доживают только бдительные. К тому же, чем быстрее сдохнут огневики, тем меньше успеют поджечь.

Так что, прикончив первого противника, я напал на следующего, а потом и на ещё одного. Такая разница в ступенях всё же страшное дело, как впрочем и в путях развития дара. Огневики и водники заметно сильнее и крепче обычных людей, их реакция значительно быстрее, но даже равных воздушников они предпочитают, по возможности, бить атаками по площадям, подрывая те же огненные шары усилием воли, когда фаерболы на максимально близком расстоянии от вёрткой цели. Но когда речь идёт о скоростном бойце, который стоит сразу на несколько ступеней выше и уже оказался вблизи мага в замкнутом помещении, дело огневика вот прям дрянь. Можно ложиться и помирать, если своих сравнимых бойцов ближнего боя нет, которые прикроют. Так что противники в холле закончились буквально за несколько секунд, а я отделался подпаленным плащом, после чего набрал в лёгкие максимум воздуха и издал мощный рык, подражая Лохматому:

— Рррррарррр… Кхеп-кхе.

До приёмного отца мне далеко, в горле быстро запершило и не получилось удержаться от того, чтобы закашляться, но огонь вокруг мгновенно потух. Решив вопрос с пожаром, я вернулся в кабинет, но слух меня не обманул, последний воздушник валялся с разбитой головой. Определённо, работа шеста Эфрима, но то ли ему не хватило сил, то ли он пожелал взять языка, однако противник был ещё жив.

— Целы? — спросил я.

— Ага — отозвался бывший полусотник — У тебя без проблем?

— На удивление — буркнул я в ответ — Эсуф?

— Нормально — отозвался купец, встающий с пола — Почтенный мастер?

Мы перевели взгляд на Нэкэта, который так и остался сидеть на своём месте. Выглядел мужик неважно, я даже поопасался, что по нему с какой-то стороны прилетело по неосторожности, но к счастью он остался цел, похоже просто пребывая в прострации. Помявшись пару секунд к нему подошёл Эсуф и потряс его за плечо, повторив:

— Мастер Нэкэт.

Наконец мужик перевёл взгляд на моего делового партнёра и проговорил:

— Что же вы наделали?

— Спасли вас и убили бандита — хмыкнул я — Он ведь не брал вашу семью в заложники или что-то вроде того? Или нам срочно надо куда-то бежать и спасать ваших домочадцев?

— Что? Нет… Нет, семью они не тронули — ответил кожевник, вроде бы приходя в себя — Но тэн Аврэм, он ведь был тэном. А вы убили его в моём доме.

От обозначенной проблемы затылок пришлось почесать уже мне. Если мы благодаря усилиям Эфрима и слухам, пущенным Эсуфом считаемся благородными чуть ли не через одного, то Нэкэт — простолюдин. А в этом мире у конфликта простолюдина и благородного бывает только один результат — смерть плебея, даже если он весь из себя квалифицированный ремесленник. Если до нас вряд ли доберутся, побоявшись связываться, то кожевнику теперь можно начинать копать себе умиральную яму, никакое заступничество наместника не спасёт честного налогоплательщика от кровной мести семьи мага тому, кто причастен к его гибели и не в состоянии защитить себя сам. А что Нэкэт не причастен, фиг кому объяснишь. Нашим словам не поверят, мы — убийцы, слово самого мастера-простолюдина вообще ни черта не весит.

— На наместника надежды нет? — всё таки сделал я попытку в надежде, что услышу что-нибудь хорошее.

— Куда там — опустил кожевник голову, зарывшись пальцами в шевелюру.

— Эсэнты за своего патриарха будут мстить, не говоря о наследнике — подтвердил его слова купец.

— А тут ещё и наследник был? — приподнял я бровь.

— Вон один лежит — кивнул Эсуф на зарубленного мной воздушника, а потом перевёл взгляд на ещё живого ветродуя, которого вязали бывшие ополченцы — А вот второй.

— Ну у нас есть живой заложник, это уже неплохо — повеселел я — Ты про их род что-нибудь ещё знаешь?

— Живут на границе с князем Мрэмо, дружбы с ним вроде бы не водят, в родственниках даже дальних не ходят, но в последнее время усилились, патриарх вон на шестой ступени стоял.

— Это хуже — пожевал я губами.

Могли всё-таки неофициально дружить, мог удельный царёк со своими протеже знаниями, скопленными предками, поделиться, чтобы использовать их в каких-то своих целях. А учитывая, что тот давным-давно хотел бы подмять под себя город, то мог бы и какую-нибудь интригу закрутить. Начиная с того, что у наместника Шэлтэ уже ремесленников с торговцами в городе трясут, а тот ничего не делает, но добрый князь придёт и порядок наведёт. Заканчивая просто прямым перехватом налогов. Наглым рэкетом можно просто заставить ремесленников и купцов платить себе через шестёрку, а как там наместника зовут — дело десятое, если у него нет достаточных сил, чтобы укоротить рэкетиров на голову. Для этого дела вполне логично сразу привести к покорности купца с самой серьёзной охраной и наиболее богатого ремесленника, который работает с шкурами магических зверей. Нас бы нагнули и остальные просто побоялись бы возникать, а городская стража сама бы не захотела трясти местных коммерсантов, у которых крыша в виде удельного князя. Гадство. Вот живёшь, никого не трогаешь, а потом «бац» — и ты по уши в дерьме. А может и не в дерьме, потому что доказательств тому у тебя нет. Стоило наверно ещё поговорить с землекопом, а не резать его, едва тот сказал про свой замок. Весьма жаль, что молодости свойственна импульсивность, а мой полузвериной натуре жажда расправится с добычей побыстрее. Хладнокровней надо быть.

— Хуже было бы, если бы они нас порешили, а не мы их — хмыкнул тем временем Эфрим.

— Твоя правда — согласился я — Тебе, пожалуй, и идти наместнику докладываться, что они на нас напали, но не сдюжили. Хм, мастер Нэкэт, вы не знаете, где в городе эти засранцы остановились?

— В «Бойком пере», кажется — покачал тот головой.

— Ладно, по следам от вашего дома пройду — хмыкнул я, подняв головы Эсэнов за волосы. Запах крови конечно будет несколько мешать моему обонянию, но управлюсь — Там наверняка остались хотя бы слуги, а может и кто из воинов, с кем стоит потолковать. Пусть мотают в замок за вирой и выкупом за наследника.

— Вообще, не стоило бы. Виру за нападение в своём городе по закону должен наместник назначить — подал голос Эсуф, лишний раз напомнив мне, что с юриспруденцией этого мира я знаком слабо. Но закон сильного — законом сильного, а хорошо вооружённые джентльмены всё-таки выработали некоторые нормы поведения, которых стараются придерживаться. Только с равными конечно, а не с теми, кто слабее, но всё же.

— Ну тогда подними и этот вопрос — пожал я плечами, поставив головы на стол — А вам, мастер, я настоятельно рекомендую поехать с нами. Мы — не наместник, своих в обиду не даём и если надо постоянную охрану приставим.

— Вы уверены, что сумеете защитить меня? — спросил кожевник.

— Было б от кого — хмыкнул бывший полусотник — Не знаю, какая у этого Эсэна дружина, но уверен, что её маги только что легли практически все. Иначе бы не простым тэном был, а кем повыше. А князь, если вообще с ним замазан, через всю северную марку к нам не полезет. Мог бы, давно бы её под себя подмял. Просто же убийца к нам не проскочит.

Мне на это осталось только кивнуть. Всё-таки в феодальной раздробленности, что ни говори, есть свои плюсы. Это на Земле, если грохнуть бизнесмена-рэкетира в ментовском мундире, а дворянин, как ни посмотри, по факту — госслужащий, причём из силовиков, у которого в покровителях губернатор, то дело — дрянь, тебя везде достанут, если за границу не убежишь. А тут мы на территории другого региона, где рулит мэр-наместник, так что можно рассчитывать на беспристрастный суд. Ну, если конечно данный ухарь всё-таки был человеком князя и просто не трындел об этом, а не являлся действительно независимой фигурой. Впрочем князь ли, родственники ли невинно убиенного бандита или кто угодно ещё, а за границей их владений заканчиваются и их полномочия. Попытка же отправить к нам отряд не особенно жизнеспособна. Не любят дворяне чужих вооружённых людей на своей земле, аж кушать не могут. Купеческую охрану терпят, всё-таки торгаши платят дорожные сборы в их кошельки, а вот с людьми других аристократов, прям беда. Одно дело, если едут к каким-то родичам и проблем не чинят. Но если в военный поход на кого-то третьего пошли по чужой земле, то жди неприятностей. Тут вам не страны Бенилюкса, по которым немцы линию Мажино обошли и во Францию влезли, тут совсем другой менталитет… Ну, если конечно не идёт такое войско, которое всех по пути может вбить по ноздри в землю и оставить достаточно сил на основную цель. Но такого ни у Эсэнов, ни у князя нет. А значит, максимум стоит опасаться малой группы киллеров, а не крупного отряда воинов. Ну, да на то ополченцы и охраняют форты, в которые превратились деревни охотников, чтоб к нам в том числе и мокрушники не пролезли.

Вскоре после того, как Эфрим отправился к наместнику, всё быстро завертелось. Бывшего полусотника в городе знали и считали благородным человеком, что он не подтверждал, но и не опровергал. Правда, при этом за службу на аристократов насмотреться успел и поведение копировать умел без проблем. К нам же прибежала, наконец, городская стража, блин — и года не прошло. Вели себя мужики вежливо и даже на трофеи не покушались, как я опасался, не говоря о том, чтобы тащить нас в камеры. Но вот последнего живого рэкетира им пришлось отдать.

Вскоре вернулся и Эфрим, который поведал нам и о том, что разбирательство назначено на завтра и о самом разговоре с наместником. Интрига это князя или самостоятельные действия мертвеца-землекопа, но однако у местного мэра натурально какашки забурлили при словах о том, что кто-то тут собрался стричь бабло с городских жителей в обход него. И это было хорошо, значит мы практически заранее оправданы. А вот то, что он уже облизывается на пленника — плохо. Тут ситуация немножко двоякая, с одной стороны он — такой же трофей, как и меч его отца, а с другой, он — человек, который совершил преступление в сфере ответственности наместника. Короче, скорее всего выкуп за воздушника получим не мы, нас просто похлопают по плечу да похвалят.

— Ну и йух с ним — выразил я своё мнение по этому вопросу, рассматривая меч землекопа. Кив-проводящего металла на него ушло весьма немало, раза в два больше, чем на мою саблекатану — Мы все живы-здоровы, к тому же неплохо поднялись на трофее, который в продаже почти не найдёшь, да и главное, что у королевского правосудия к нам претензий не будет.

— Большой вопрос, что бы наместник делал, если бы были — хмыкнул бывший полусотник — Он на седьмой ступени, как и ты, Ромул. Скрывать силу ты перестал, так что он от стражников теперь об этом знает. Городские лоботрясы слабее нас, но их больше… В общем, если сами не сдадимся, то в городе войну придётся начинать. Победить-то он, наверно, победит, но за такое из столицы по голове не погладят, а место хлебное, на него другие желающие есть.

— Вот вроде хорошо — сделал я глоток дефицитного южного чая, который подала жена Нэкэта, проявляя уважение к гостям дома, куда теперь перебрались и остальные наши люди из трактира от греха подальше — А с другой стороны ужасно. Там где у официальной власти нет силы заставить всех выполнять закон, всегда будет бардак.

— Будь это иначе, для нас бы всё могло кончится худо — пожал плечами купец.

— Будь это иначе, у нас и уважаемого мастера не было бы вообще этой проблемы — кивнул я на кожевника, также присутствующего за столом, но сохраняющего молчание. Нэкэту всё-таки досталось, страху он натерпелся, а теперь ему, похоже, всё-таки придётся переехать, бросив налаженный быт и клиентуру. Попади я в прошлой жизни в подобный переплёт, тоже бы пребывал не в лучшем состоянии и больше слушал, чем говорил.

— Всё так — кивнул купец — Правда, как я слышал, когда королевская власть была сильней, она сама творила беспредел.

— И так бывает — хмыкнул я, припомнив свиток в доме родителей, где говорилось о том, как королевский дом решил отжать у княжеского какие-то нефритовые лотосы и вырезал своих подданных, которые воспротивились — Власть развращает, абсолютная власть развращает абсолютно. А пока у власти развращённые ей люди, справедливости и благоденствия ждать не стоит. Только какого-нибудь внезапного дерьмеца.