Сын леса

Глава 5

Навьючив на себя приличных размеров тюк драконей шкуры, я махнул рукой братьям и сестре и сорвался в бег. Груз несколько напрягал, но всё равно не умалял радости от возможности нестись вперёд быстрее ветра. Тем более это был не первый раз, когда я тащу на себе что-то объёмное и уж тем более не первый мой опыт тренировок с утяжелением. Правда на них я обычно брал под мышки два относительно округлых камня более-менее равного веса, но зато с ними было посложнее. Дело тут даже не столько в весе, сколько в том, что булыжники много трудней сделать частично нематериальными. Впрочем, работу с этим эффектом Кив тоже можно было считать частью тренировки. Как знать, возможно однажды я таким макаром научусь делать бесплотным свой клинок, чтобы он проходил сквозь броню и чужое оружие, но исправно резал плоть? Это при любом раскладе было бы большим подспорьем.

А ещё проходило бы для местных людей по категории секретного знания, которое только от отца к старшему сыну передаётся. Правда я бы вряд ли стал зажиматься… Подобная секретность, как ни крути, вредит магическому прогрессу, а я всё-таки за развитие, а не стагнацию с деградацией. К тому же Эфрим и его подчинённые в известной степени стали для меня своими и было бы неправильно лишать их приёма, знание которого может решить жить им или умереть. Блин, для меня вообще большим сюрпризом стало то, как тут все любят прятать информацию о магии. Даже мелкие дворяне не пускают собственных дружинников в свои библиотеки что-то почитать, разве что иногда выдают особо доверенному и отличившемуся бойцу какой-то отдельный свиток, что является великой честью. Нет, я понимаю, что знание — сила, а у кого сила, у того и власть, но берега-то хоть какие-то надо видеть?

Пока я размышлял об обмене знаний и ситуации с ними, которая резко контрастировала с тем, что творилось на Земле, мимо меня привычно уже проносились деревья, заставляя лавировать между ними. Если сопротивление воздуха мной практически не ощущалось, а несколько мелких веточек кустов я мог проигнорировать, то встреча с древесным стволом по прежнему могла стать фатальной. Но однако найти понимание происходящих во мне процессов я мог только разогнавшись во всю мощь.

Взойдя на седьмую ступень Лестницы Ветра, я более или менее осознал, что же вообще происходит. Благодаря магии и движению я частично смещался своим материальным телом на некий план воздуха, на своего рода иное, стихийное измерение. Но этот процесс не был односторонним, на «освободившееся пространство» приходил этот самый план, пусть тоже частично и с некоторыми оговорками. Это было своего рода проявлением вселенского баланса, в котором ничто просто так не появляется ниоткуда и не исчезает в никуда, если что-то где-то убыло, значит что-то где-то прибыло и наоборот. Своего рода проявление иня и яня, так любимого азиатами. Чем быстрее я бежал, тем больше меня питала не собственная Кив, а магия стихийного измерения, так что в процессе я практически не мог физически устать, утомление накатывало позже, когда я останавливался. Но при этом во время таких забегов мой разум вынужден был работать на полную катушку, постоянно выбирая маршрут движения, который не приведёт к столкновению с чем-нибудь, что может нанести вред моему здоровью. В общем, бесконечно не побегаешь — внимание притупится, а потом, при остановке, можно и вовсе вырубиться от внезапно накрывшей усталости. Зато когда несёшься вперёд тебя захлёстывает эйфория, с которой приходится бороться, потому что она толкает тебя к тому, чтобы продолжать. В такой ситуации трудно не вспомнить о адреналиновых наркоманах, да и наркоманах вообще.

Ступив на новую ступень, бегать я стал значительно быстрее, думаю отметка в триста километров в час осталась далеко позади, но не уверен, что вышел-таки на четыреста. Спидометра мне как-то не завезли, а местные карты имели масштаб плюс-минус лапоть. Ручными измерениями я же как-то до сих пор не озадачился, хотя неплохо бы выяснить, сколько у нас пусть не метров, но хотя бы шагов до Шэлтэ. Правда не имея ни рулетки с эталонным метром, ни хронометра, который отмерит мне нормальное время, свою скорость в привычных единицах измерения я вряд ли высчитаю.

Пока я занимал разум размышлениями, чтобы не скатываться в эйфорию больше, чем считаю нужным себе позволить, потихоньку пошли знакомые места и пришлось останавливаться. До Речнолески было ещё далековато, но в этом и была вся соль. В последний год у нас с ветеранами образовалась своеобразная игра, я в ней старался незаметно пролезть за стены, а они прикладывали усилия к тому, чтобы не дать мне этого сделать. Пусть бывшие ополченцы не были аристократами, чьи предки нашпиговали свои замки ловушками и сигналками в помощь часовым, но однако и они знали немало различных приёмов, которые позволяют заложиться от неожиданного нападение и просто шпионов с диверсантами. Мне же было интересно обходить все эти радости параноика, приобретая полезный опыт. Ну а ещё был Эфрим, который страшно любил вздрючить подчинённых за потерю бдительности. Причём надо сказать, что первое время счёт был в пользу ополченцев, поднаторел в обходе часовых и их пакостей я только к прошедшей зиме. Только вот излишне самоуверенным меня это не делало — наверняка за весну мужики изобрели что-нибудь новенькое.

Так что до темноты я прикорнул в распадке у ручья, а потом тщательно вымылся, приглушая свой запах и лёгким бегом отправился к Речнолеске. Дальние подступы к охраняемому объекту несколько разочаровали, добавились только примитивные силки и парочка самострелов на звериных тропах, которых я и так избегал. А вот поближе стало интереснее, земля в предполье стен была едва заметно окрашена магической энергией, раньше такого не случалось и было похоже на одну огромную сигналку. Почесав репу я начал подозревать, что Грэнт, ещё один старый знакомый Эфрима по ополчению, таки забрался на четвёртую ступеньку своей Лестницы Земли и теперь выпендривается. По крайней мере, будучи тройкой он говорил, что может подобным образом защитить только землю вокруг небольшого лагеря. Однако он вообще знал этот приём и умел провернуть его так, чтобы не вскакивать от тревоги каждый раз, когда в накрытую территорию входит какая-нибудь полевая мышь, так что был первым подозреваемым.

Прикинув варианты, я полез на дерево, рассматривая часовых на стене. Некоторые совершали обходы, некоторые тихонько сидели в тени, не показывая своего местоположения возможному ночному гостю, но к моему счастью их самих было немного и не все они владели Кив. Эфрим бы конечно рад был бы вообще всех мужиков в городище под копьё поставить, но кто ж тогда работать будет? Тут, как и на Земле, армия стояла на плечах рабочего класса, который её кормит и вооружает.

Обойдя поселение кругом, я приметил несколько мест, где через стены можно перемахнуть, но самые многообещающие забраковал. Бывшие ополченцы не лаптем щи хлебают, наверняка там заготовлены какие-нибудь сюрпризы. А вот менее удобное направление мне вполне подходило, разве что придётся немножко побольше времени провести в воздухе и отказаться от мгновенно доставленной добычи. Выбрав место, где я миную стены, осталось только наметить себе маршрут для разгона сначала по земле, а потом и по парочке веток деревьев, после чего дождаться, когда серп луны скроет облако. Наконец я получил свой удачный момент и побежал, с каждым шагом наращивая скорость, потом толкнул своё тело вверх от небольшого булыжника, промчался по трём веткам и ласточкой полетел вперёд и вверх по параболе, чтобы приземлиться уже за стенами. Да, когда ты можешь разогнаться за три сотни на своих двоих, то вверх ты прыгаешь тоже хорошо. Ещё лучше было бы уметь летать, но на подобное были способны только некоторые герои легенд и было не совсем ясно нет ли в свитках банальных преувеличений.

Самая опасная часть моего плана прошла успешно, промелькнувший в небе тёмный силуэт никто не заметил и не заорал остальным, а я благополучно тихо приземлился между домами. Увы, но подобный трюк можно провернуть, только если знаешь внутреннюю планировку объекта, на который проникаешь, иначе велик риск с шумом влететь в крышу чьего-нибудь курятника. Но однако можно записать себе в актив сам факт обхода магической защиты. Можно было бы попенять Грэнту на то, что поставил её только за стенами, но в противном случае он поднимал бы тревогу, когда кто-нибудь шёл ночью до ветра.

Прикинув куда податься, я выбрал дом Эфрима, который обещал при нашей последней встречи быть здесь, когда настанет время моего возвращения, отправив с купцом кого-нибудь другого. Правда попрактиковаться в проникновение в чужое жилище не удалось, бывший полусотник вышел на свежий воздух сам, отправившись к стенам, как будто что-то чуял. Поначалу я подумал, что всё-таки спалился и командиру был дан сигнал, но увязавшись за ним понял, что тому не спалось и он решил лишний раз проверить часовых. Дойдя до угловой башни, он постучался, выбив костяшками замысловатую дробь. Через полминуты у него спросили громким шёпотом:

— Кто идёт?

— Эфрим — лаконично ответил тот. Насколько мне было известно, всякие ответы из серии «Да я это» означали, что часовому нужно резко насторожится.

— Открываю — немногословно ответил обитатель небольшого укрепления и отварил дверь.

— Всё тихо? — порога поинтересовался бывший полусотник.

— Ага — ответил я вместо часового, бесшумно и быстро подойдя к немолодому воину со спины.

— Да твою %#!%*/ — выдал он несколько непереводимых выражений, резко развернувшись — Ромул, ты меня так до разрыва сердца доведёшь!

— Не прибедняйся, оно у тебя работает на зависть многим молодым — хохотнул я и добавил — И не строй кислую рожу, задумка с обработанной землёй хороша, а часовые не спали.

— Один демон — ты пролез, причём считай мог сходу прирезать и командира гарнизона и захватить одну из башен — сварливо ответил он.

— Ну, так сам учил, как такие дела делаются — хлопнул я его по плечу — Пойдём лучше к тебе, заодно ррасскажешь, что тут нового, раз всё равно не спишь.

— Часовых только обойду, раз взялся.

— Я тогда за добычей схожу, с гррузом к вам влезть постремался — отозвался я, немного кривя лицо. Говорить я стал за последние годы чище, но рычащий акцент пока до конца не изжил.

— Ну и то хлеб, значит не совсем зря старались — буркнул он.

Мы оба понимали, что не всё так плохо, но проигрыш есть проигрыш. Хотя весовые категории, конечно, у часовых и у меня разные, а заметив опасность они бы не сильно спасли ситуацию. В конце концов, седьмая ступень — это седьмая ступень, правильно обученный огневик на ней имеет неплохие шансы просто сжечь всё внутри стен дистанционными атаками, не показываясь часовым из леса, воздушники же не сильно слаще, только что убивают иначе. Но как бы там ни было, через двадцать минут Эфрим разливал ягодный взвар по глиняным кружкам и рассказывал:

— В целом у нас всё пока тихо. Охотники охотятся, бойцы тянут службу и тренируются. Эсуф дня четыре назад приехал, но вот с ним — не очень.

— Чего такое? — спросил я, отхлебнув горячей жидкости и приподняв бровь.

— Говорил, что какие-то шевеления вокруг него начались. Его знакомцы из городской шантрапы рассказали, что им интересовались.

— Интересные дела — хмыкнул я.

— Не то слово — кивнул седой мужик — Охрану каравана надо бы усилить. Думаю многие уже в курсе, что шкуры хищников появляются по весне.

— Многие, если не все. Ты знаешь, наверрно в этот раз я с ним съезжу. И от греха подальше и обновку закажу.

— Неужто кого-то завалить выше себя сумел? — заинтересовался Эфрим.

— Хотел бы похвастаться, но нет — хмыкнул я — Крокодила кто-то с северра согнал, а наш сосед его добил. Сговорились с ним на шкуру с брюха.

— Дела, однако. Сколько знаю, столько и удивляюсь, что ты так с животными общаешься.

— Как и я тому, что вы этого не можете — пожал плечами я, сделав очередной глоток. Хорош всё-таки взвар.

— Его шкура? — кивнул бывший полусотник на мою поклажу, поблёскивающую чешуёй в свете лучины.

— Не, это дракона земли. Его как раз мы загрызли, но он от нас не особо отличался. Так что, на продажу и вам на новые брони.

— Скоро на нас столько всего будет одето, что содержимое телег перестанет кого-либо интересовать — хмыкнул он, но возражать не стал. Халяву все любят, даже если она вроде как даётся в бесплатную аренду, а не в безраздельную собственность.

— Ничего, зато выглядите представительно — фыркнул я, допив кружку — В общем, ты как хочешь, а мне не помешает выспаться, завтра за крокодильей побегу.

— Отдохнуть не помешает — махнул рукой бывший полусотник.

Вскоре я расположился на широкой лавке в отдельной комнате и задремал. А на рассвете опять побежал в лес, чтобы обернуться туда и обратно за день, благо скорость позволяла. В Речнолеску я в этот раз прибыл к вечеру и пошёл к себе, а не к Эфриму. Дом-донжон мне местные всё-таки отгрохали, но обитал там постоянно не я, а Жэндэ, которая сменила Старую Эну на должности лекарки и Нэла — жена одного из ополченцев, исполняющая обязанности библиотекаря и учителя грамоты.

— Привет — кивнула мне девочка-подросток, когда я появился — Я уж думала не зайдёшь.

— То-то так вкусно пахнет земляными яблоками, тушёными с кабанятиной — улыбнулся я, взъерошив её волосы — Привет, ррад тебя видеть.

— Садись уже за стол — махнула та рукой на мою подколку.

— Бегу — хмыкнул я.

То, что меня ждали и сообразили ужин специально сомнений не вызывало, сама Жэндэ дикую свинину не шибко любила, но знала, что я её обожал. Впрочем, о моём ночном визите узнали все часовые и не имели причин держать языки за зубами. Стол был накрыт быстро и утолив голод я поинтересовался:

— Ну, как ты тут, как весна прошла?

— Обвыклась, хотя старушки, конечно, не хватает. Травы-то принёс?

— Куда без них, одной только Алой Виридии целый букет. Как успехи в учёбе?

— Практикуюсь, но пока так себе — пожала молодая знахарка плечами. Волшебство ей стало подвластно очень недавно, однако она активно старалась набивать руку — Но порезы на подсвинке после моей работы уже выглядят неплохо.

— Ну и это весьма здорово — похвалил я её.

— Сказал почти мой ровесник на седьмой ступени — слегка покривлялась она.

— Пациент-то сильно визжит? — попробовал я съехать с темы.

— Ещё когда в сторону его загона иду — ответила Жэндэ, тряхнув головой — Бедняга. Но лучше он, чем человек.

— Золотые слова — покивал я. Эта девочка была едва ли не уникумом в местном социуме, чему нельзя не радоваться. Если для подавляющего большинства жителей средневековья свинёнок — это всегда просто ещё бегающая еда, то она была способна на сочувствие даже к животным, которых разводят на мясо, не говоря о людях. Хорошее качество для медика, лишь бы не перегорела к своему делу как раз из-за него.

Вскоре ко мне заявился Эсуф и Жэндэ покинула нас, унеся целебные растения, чтобы не мешать «мужским разговорам» своим присутствием. Я её не останавливал, всё-3таки местное общество патриархально и весьма традиционно, писанные и, особенно, неписанные правила тут соблюдают как нечто само-собой разумеющееся, исключения крайне редки. Уже то, как девочка-подросток со мной общается, для неё — почти подвиг, говорить подобным образом незамужней деве с мужчиной тоже как бы запрещено и вообще со всех сторон табу, даже если она занимает ответственную должность «деревенской ведьмы». А я — мужчина, несмотря на возраст. В конце концов, в местных реалиях некоторые мои ровесники уже успевают заделать парочку детей в законном браке и быть вполне самостоятельными членами своих общин. Ну и умереть от естественных причин раньше полтинника от тяжёлых условий труда и паршивой медицины, не без этого.

— Ну а чем порадуешь по информации, почтенный? — улыбнулся я, когда купец рассказал мне о своих торговых успехах за время моего отсутствия.

— С ней всё не так просто — немного скривился гость — Известно только, что местную шушеру пытались уговорить совершить нападение в городе, но никто пока не соблазнился. Вся охрана — маги, такие просто перебьют жадных идиотов. Думаю они там если не в доле с наместником, то нашли какие-то ниточки, чтобы за убийство «честных граждан» хоть парочка парней Эфрима попала в холодную.

— Может и так — кивнул я — А может сам наместник воду мутит.

— Тоже возможно. Налоги я плачу исправно, но золото часто слепит людей. С него станется захотеть сделать так, чтобы мы продавали шкуры и травы только ему за свободу наших парней. Но я всё-таки склоняюсь к тому, что он побоится связываться, уж очень опытный тип да и сбежать ему некуда, если из Смертолесья придут «неведомые охотники». А вот какие-нибудь сорвиголовы могут захотеть разорить один караван, а потом тихо сбежать с золотишком. Потому и зашевелились по весне, когда шкуры хищников должны появиться.

— Звучит логично — вынужден был согласиться я — Хотя рразъяснить мужикам, что не стоит в случае чего убивать слабосилков в городе будет не лишним. Однако… Я бы на их месте целился всё таки на шкуры, а не на золото. Оно, конечно, штука попроще и продавать его уже не надо. Но «рразбойники» должны быть очень рисковыми людьми, чтобы лезть на караван, который охраняют маги, а шкуры можно продать куда дороже, чем мы за них берём. Сам про цены в центральных провинциях говорил.

— Думаешь просто хотят посмотреть как охранники себя в драке поведут?

— Пока могу только предполагать. Но в прошлом году мы первые шкуры хищников привезли уже в начале лета, это сейчас я пришёл с добычей чуть пораньше, а ты как раз вернулся из прошлого путешествия. Так что по времени всё вроде стреляет.

— Может и так — огладил торговец усы — Но пока что, всё равно, ничего не ясно.

— Ну вот и будем выяснять. Прогуляюсь рядом с вами по лесу, побегаю вперёд-назад. Всё-таки, думаю, засаду я почую раньше, чем она меня — хмыкнул я.