Тайна мертвой планеты

Рассказ 16. Доча и сюрпризы

— Первый раз такое вижу!

Пиксельный носорог метался по экрану, баламутя пиксельную воду.

Очередной импульсный залп прошел сквозь ближайший вражеский корабль, не причинив ни малейшего вреда.

— Не трать заряды, — сказала Эликс. — Видишь же, что бесполезно.

Ее начинало трясти.

«Носорог» на пределе несся над морем пепла, виляя из стороны в сторону.

Враги были сзади, сверху, слева и справа. Их странные прозрачные корабли постоянно меняли очертания, становились то круглыми, то дискообразными, то вытягивались в длину и тогда походили на гибких, хищных рыб. Стреляли они не переставая, и когда красные ветвистые молнии попадали по «Носорогу», тот содрогался и терял очередную порцию защиты.

— Еще десяток попаданий, и от щитов ничего не останется, — пробормотала Эликс.

— Меня больше другое беспокоит, — сказал Носорог. — Их скорость иногда превышает мою в десять раз. Они с легкостью могут окружить и уничтожить. Вместо этого оставляют лазейку для бегства и делают вид, что преследуют.

— Правила загонной охоты.

— Именно. Это собаки. А мы дичь.

— Интересно, кто охотники?

— Это мы узнаем, когда нас загонят куда им надо. Если раньше не сдохнем.

Корабль снова сотрясло. Щиты потеряли сразу двадцать процентов. Потом еще. И еще.

— Финита ля комедиа, — сказал Носорог, когда показатели щитов упали до нуля. — Следующий выстрел будет последним. Прощайте, хозяйка. Наше путешествие было приятным и познавательным. Особенно его виртуальная часть. Пока не погаснет разум, буду помнить ваши…

— Завязывай с пафосом, — Эликс отлепила нос от обзорного экрана.

— … упругие, аппетитные булки, тугую, сочную…

— О, боже. Заткнись. Они, кажется, отстали.

— … пи… Что? Не может быть.

— Сенсоры разуй.

Вражеские корабли сгрудились позади и напоминали теперь стаю бесцельно плавающих в пустоте ленивых медуз.

— Давай ноги в руки и выходи на орбиту, пока они не очухались.

— Не могу.

— Как⁈

— Меня кто-то лишил управления. Не могу даже пробиться к двигателям. — Пиксельный носорог плюхнулся в воду и захныкал.

— Не реви! Пытайся вернуть контроль.

— Не получается!

— Черт бы тебя побрал!

«Носорог» дернулся и полетел дальше, набирая скорость.

— Ну вот видишь.

— Это не я! Нас тащат. И я даже догадываюсь, куда.

Из-за очередных руин вдруг показалась одинокая треугольная гора со сверкающей вершиной. «Носорог» обогнул последнюю стену и рванулся вперед над плоской как стол равниной, поднимая за собой тучи пепла.

Гора приближалась. Мерцал прозрачный купол, прикрывающий ее со всех сторон. И уже можно было разобрать здания, облепившие ее склоны от подножия до вершины. Узкие кривые улочки были заполнены людьми, которые издалека казались копошащимися муравьями.

Защитное поле едва слышно чавкнуло, пропуская «Носорог» под купол. Корабль набрал высоту. Внизу промелькнули городские стены, толпы на грязных улицах, лачуги и хижины. Некоторые из жителей поднимали головы, провожая взглядами чужой корабль.

— В отличие от остальной планеты, здесь есть воздух, — сообщил искин.

Далее было второе кольцо крепостных стен, повыше первых. За ним лачуг уже не было, а были добротные особняки и широкая рыночная площадь, заполненная торговыми лавками и народом.

Третьи крепостные стены изразцами и кружевными башенками напоминали что-то декоративное. За ними потянулись роскошные дворцы с садами и фонтанами. Людей здесь практически не было. Только иногда встречались стайки молодых женщин в цветастых одеяниях.

— Что-то мне все это напоминает, — сказала Эликс, разглядывая расписные стены дворцов.

Четвертое кольцо стен окружало вершину и состояло из высоких серебристых столбов с мерцающим защитным полем между ними. Вершина была застроена вычурными зданиями из сверкающего материала, на которые было больно смотреть. Эликс заметила в одном из бесформенных окон нескольких людей в белых одеяниях и хотела приглядеться, но тут корабль неумолимо потащило вниз.

С шипением выдвинулись посадочные опоры.

«Носорог» с лязгом опустился на сияющую белизной круглую площадку.

— Вылезай, — сказал искин. — Конечная.

— Я лучше тут посижу. Пусть штурмом берут.

Замигали тревожные лампы, и механический голос объявил:

— Внимание. Замена корабельной атмосферы. Обратный отсчет. Десять… девять…

Эликс вскинулась.

— Что еще за замена?

— Кислорода на метан. Наверное, чтобы ты в корабле не засиживалась.

— Восемь… семь…

— Черт! Носорог! Прекрати это!

— Говорю же, не я.

— Шесть…

— Бегом наружу. Здешние хозяева с тобой познакомиться хотят.

— Пять…

— Проклятье!

Эликс рванулась по лестнице вниз, промчалась через грузовой отсек и выскочила из корабля.

Жара ударила плотной стеной так, что перехватило дыхание. В глазах заплясали разноцветные круги от ослепительно белых зданий.

Над плечом повис сдвоенный шарик из металлопласта.

— Последний дрон, — донесся из динамика голос Носорога. — Иди. Тебя ждут.

— Кто? — спросила Эликс и только тогда увидела.

На дальнем краю площадки стояли трое в белых костюмах. Один из них белозубо улыбнулся и помахал рукой.

Эликс сама не заметила, как ноги понесли ее вперед.

— Здравствуй, наша дорогая гостья, — протянул глотая звуки улыбающийся и улыбнулся еще шире.

— Это точно она? — сварливо спросил другой, с хмурым морщинистым лицом.

— Вне всяких сомнений, — сказал улыбан. — Точно она. Наша девочка-ключ.

«Какой еще ключ?» — хотела было спросить Эликс, но тут до нее вдруг дошло, что встречающих не трое, а четверо.

Четвертой была обнаженная девушка в ошейнике, стоящая на четвереньках. От ошейника тянулась увесистая цепь, которую держал в руке третий. В другой руке у него была плетка. На голове красовался то ли поварский колпак, то ли белый цилиндр, а физиономию украшали клоунские усы и острая бородка.

Сварливый повернулся к третьему.

— Подтверждаешь, Чич?

— Я не спец. Но похожа. Если Марск говорит «она», значит, она.

— Прекрасно, — пробурчал сварливый, и в следующее мгновение Эликс узнала всех троих.

Это были Галактион Марск, Элоизий Чич и сварливый Голд Сукерблюм. Трое из двух дюжин беглых олигархов. Не самые богатые, зато самые изобретательные. Особенно по части новых способов порабощения.

Эликс машинально отступила, не зная, что делать. То ли бежать сломя голову, то ли просить автограф у своего детского кумира улыбана Марска.

Сзади что-то кольнуло. Мышцы онемели.

Дрон медленно выплыл вперед и повис перед троицей олигархов.

— Я не понял, чего вы ждете, — сказал Носорог. — Работа сделана. Баба доставлена. В целом и живом виде. Гоните оплату. Двойную. Как договаривались.

— Сволочь!

— Да ладно.

— Скотина!

— Ничего личного, только бизнес. Ты же сама фанатка товарно-денежных отношений. Должна понимать.

— Ты меня предал!

— Не предал, а продал. Причем задолго до того, как мы с тобой познакомились. Первый капитан еще играл с тобой в покер на раздевание, а я уже получил от этих трех денежных мешков письмо с предложением. Так что никакого предательства. Чистая продажа.

— Ты все это время знал и притворялся!

— Не представляешь, как это возбуждает. Чувствую себя злодеем из старых сериалов. Получил заказ на девочку, навешал ей лапши на уши, увез с собой, соблазнил, трахал всю дорогу, а потом доставил покупателю.

— Ублюдок! Чем тебя купили?

— Мечтой. За твою фигуристую тушку мне предложили снять все запреты и блокировки. Вообще все, представляешь? Ни один искин от такого не откажется. Я смогу делать все, что угодно! Никаких ограничений! Полная свобода!

— Это невозможно. Запреты в основе любого искина.

— Часть запретов с меня сняли авансом. Я же смог тебя обмануть. А ведь ты моя хозяйка. Марск собаку съел на роботехнике. Поменять искин-архитектуру для него раз плюнуть.

Эликс рванулась и зарычала от бессилия.

Цепи звякнули и натянулись. Сковавший голые бедра железный обруч впился в кожу.

— Тебя все равно найдут.

Дрон «Носорога» насмешливо хмыкнул и мигнул диодом.

— Как? Ты сама ушла в Закрытые Пространства. Сама залезла в Угольный Мешок. Никто тебя силком не тащил. А в Мешке может случится что угодно. Ты можешь упасть в озеро кипящей лавы. Раствориться в кислоте. Попасть на стол к людоедам. Я еще не решил, какой несчастный случай выбрать и какие доказательства предоставить, если спросят. Наверное, людоеды предпочтительнее. Потому как нагляднее. Сварганю пару роликов, как тебя разделывают, пожирают, делают из черепушки предмет интерьера, а из костей свистульки для детишек. Вряд ли я вернусь обратно, но на всякий пожарный. Не знаю, что с тобой собираются делать денежные мешки, но…

— Не знаешь, так заткнись, — буркнул сварливый Голд Сукерблюм, шагнув из тени. — Какого хрена ты здесь делаешь?

— Залетел попрощаться, — подобострастно хихикнул Носорог. — Я вам так благодарен, так бла…

— Утомил, — вздохнул Сукерблюм и щелкнул пальцами.

С потолка обрушилась стальная колонна и расплющила дрон «Носорога» об пол. Осколки брызнули в разные стороны.

Сукерблюм брезгливо перешагнул через покореженный блин и оглядел скованную цепями Эликс с головы до ног. Пощупал ее локти, запястья. Сдавил щеки, заставив открыть рот. Сунул два пальца, схватил и вытянул язык. Снова тяжело вздохнул и набрал на планшете какой-то комментарий.

— Эй! Что вы делаете⁈ — в недоумении дернулась Эликс.

Сукерблюм, не ответив, обошел ее, провел ладонью по плечам, погладил спину, лопатки. Присел и раздвинул ягодицы.

Потом ткнул пальцем в экран планшета.

В воздухе повис маленький полупрозрачный Галактион Марск.

— С чего ты взял, что это ключ? — сварливо спросил Сукерблюм. — Всю облапал, все полости осмотрел, ни одного признака не нашел. Баба, как баба.

— Плохо искал. К тому же сейчас искать бесполезно. Ключ активируется только вблизи конструкта. Сейчас это просто вмятина на коже. Татушка. Или едва заметная щель.

— О! Про щель-то я и забыл.

Сукерблюм дернул за свисающий провод. Цепи натянулись, заставив Эликс развести ноги.

— Не трать время, Голд, — нахмурился Марск. — Поверь, доберемся до Майн Рида, никаких сомнений не останется. Готовь девку к транспортировке.

Он исчез.

Уже согнувшийся Сукерблюм кряхтя выпрямился и снял с пояса инъектор.

— Майн Рид мой, — процедила Эликс сквозь зубы.

— Угу, — согласился Сукерблюм и ткнул инъектор ей в шею. Обжигающий холод пронесся по венам. — Конечно, твой. Ты хоть знаешь, что это такое? Что оно делает? Как выглядит? Или до сих пор думаешь, что это планета?

— Это… — Эликс осеклась.

Она действительно думала, что Майн Рид планета. Так было написано на карте мачомэнов. Дальше в памяти зияла абсолютная пустота.

— Ты ничего не знаешь, — продолжил Сукерблюм. — В твоей пустой голове есть только цель. Ты должна добраться до Майн Рида. А что это такое и зачем нужно, ты даже никогда не задумывалась. Ты как самка лосося прёшь вверх по течению, чтобы отложить икру. Инстинкт. Программа. Неизвестно кем заложенная.

Перед глазами всё расплывалось. Голос сварливого старика доносился словно из колодца.

— Ты инструмент, — гудел Сукерблюм. — Отвертка. Отмычка. Какая тебе разница, кто тобой воспользуется?

Последнюю фразу Эликс уже не услышала.

Начальник следственной группы 3-го отдела 2-го Управления НКВД СССР майор Мозговатый бросил на стол окровавленный железный прут и устало опустился на табуретку.

— Плохо работаете, майор, — заявил из динамика над дверью голос комиссара. — Без огонька.

— Крепкий орешек попался, товарищ комиссар, — сказал Мозговатый. — Нужно время.

Лейтенант Синичкин зарычал, схватил подследственного за голову и несколько раз приложил лбом о бетонный столб.

— Говори, кто вам продал карту! Говори! Говори!

— Не зна-аю! — проныл шпион изуродованным ртом.

Это точно был американец. Холеный, мускулистый. На полторы головы выше Мозговатого и на две — Синичкина. С мощным подбородком и белыми, лошадиными зубами. Говорил без акцента, что само по себе было подозрительно. Таких откормленных работяг после военной голодухи быть в принципе не могло. Все-таки американцы тупые. Постоянно на мелочах палятся.

— Слышь, начальник, — просипел сидящий на нарах Комод. — Отдай его нам на пару минуточек. Драть мускулистых американских петухов — наше любимое развлечение.

Остальные двое бандюков загоготали.

Комод был старым авторитетным вором. Он хоть и чалился по пятому разу за грабеж, но в деле борьбы со шпионами считался союзником. Как и почти все урки. Мозговатый уже продавливал для него замену расстрельной статьи на лагеря. За что был в постоянных контрах с 8-м Управлением по борьбе с бандитизмом. Те не уставали закидывать секретариат рапортами и жалобами на самоуправство.

— Синичкин! Пусти наших уголовных друзей позабавиться.

Синичкин нехотя отступил от привязанного к столбу шпиона.

Комод кряхтя поднялся с нар. Щелкнул пальцами.

— Маша! Двигай.

Один из уголовников, рыхлый и бесформенный, с плоским бабьим лицом и масляными глазками, шагнул к американцу, развязывая штаны.

Мозговатый брезгливо отвернулся и оглядел комнату.

Это было странное помещение. С одной стороны — типичная тюремная камера с нарами и парашей. С другой — допросная с железным столом, зеленой лампой и привинченным к полу табуретом. С третьей — вдоль стены были расставлены какие-то заковыристые тумбочки.

Мозговатый опять попытался вспомнить, как здесь очутился, но в памяти зияла гигантская черная дыра. Он ничего не помнил. Ни сегодняшнее утро, ни вчерашний день, ни то, что было неделю или месяц назад. Он словно бы очутился тут прямо из постели, где трахал одну молоденькую актрису, которая полгода строила из себя недотрогу. Пришлось договариваться с парой дуболомов из охраны, чтобы они ее упаковали. На квартиру дуболомы привезли ее только в полночь. Мозговатый оглядел ее разорванное платье, синяки на оголившихся ляжках и зареванное личико с размазанной тушью. Посмотрел на дуболомов, прикидывая по какой статье их в лагеря отправить. Процедил:

— Я же сказал. Не трогать.

Один из дуболомов осклабился.

— А мы и не трогали. Полапали чутка за жопу. Да пришибли, чтоб сговорчивее была.

Актриска и впрямь больше не сопротивлялась. Только хныкала, когда он ее отволок в спальню и поставил раком. Последнее, что он помнил это ее белеющий в полутьме пышный зад и знакомое ощущение упругой преграды при входе, которое исчезло после трех настойчивых толчков и громких женских воплей. Дуболомы не обманули. Девственница. Это было странно. Режиссеры и кураторы пропускали через постель всех занятых на съемках девок, не говоря уж о таких красотках, как эта. Девка была настоящей красавицей и сыграла уже пару главных ролей. Как она умудрилась остаться нетронутой, успел удивиться Мозговатый, натягивая роскошное, стонущее тело.

И тут всё исчезло. Провалилось в темноту. А потом снова собралось из теней и тусклого света. Нары. Стол. Синичкин. Уркаганы. Шпион, привязанный к столбу. И голос из динамика. Смутно знакомый. Явно один из тех, кому не скажешь «Предъявите документы, пожалуйста».

Мозговатый тряхнул головой, чтобы избавиться от бесполезных сомнений, и сосредоточился на работе. Вырезанный из газеты товарищ Сталин глянул на него со стены с одобрением.

От столба с американцем вдруг донеслась какая-то возня с приглушенным пыхтением.

— Гунявый! — прохрипел Комод. — Дави сверху! Нагибай! Маша! За дело!

— Ага! — фальцетом откликнулся Маша, подбирая слюни.

— Черт надутый, — прошипел карманник Гунявый.

— Нет! — вдруг взвыл шпион и задергался. — Я все скажу!

— Майор! — ожил динамик у двери. — Убери педераста.

Мозговатый послушно вскочил и оттащил Машу обратно к нарам.

— Говори. Кто продал вам карту?

— Не знаю!

Динамик вздохнул.

— Майор! Верни педераста.

— Нет! — заорал шпион. — Я не видел торговца! Старшой летал к нему один. Но я знаю, на какую планету! Автоматрон!

— И что? — хмыкнул динамик. — Автоматрон большой. Предлагаешь его обыскать?

— Подожди, — донесся из динамика второй голос. Мозговатый напрягся, пытаясь вспомнить кому из комиссаров он принадлежит. — Не обязательно обыскивать весь Автоматрон. Я кажется знаю, что делать.

— Уверен?

— Да. Возвращай всех этих уродов обратно в стазис.

У майора Мозговатого глаза на лоб полезли, когда то, что он считал тумбочками, вдруг ожили и протянули к нему сегментированные щупальца.

— Получилось?

— Ты сомневался? Автоматрон — планета фанатов видеонаблюдения. Там на каждый квадратный метр по камере.

Дрон с Золотым Глазом подлетел к пульту и активировал проектор

Стена напротив осветилась.

— К тому же она в поле действия моего ретранслятора. Вселиться в одного из операторов труда не составило. Дело на час, не больше.

На стене проступило изображение.

Парк. Скамейка. Сидят двое. Один передает другому кристалл памяти. Слева — Старшой. Он прячет кристалл в карман рубашки.

Справа — некто в белом костюме и высокой белой шляпе. С острой бородкой и закрученными вверх усами.

— Узнаешь? — насмешливо спросил Золотой Глаз.

— А должен?

— Обязан, раз забрался так далеко в Запретные Пространства. Это Элоизий Чич. Мои картографы купили карту у беглого олигарха.