Тайна мертвой планеты

Рассказ 35. Невидимка и другие

Лес призрачных небоскребов внизу всё тянулся и тянулся, и явно не собирался заканчиваться.

— Как видишь, — сказал невидимка, — даже на мертвой планете кое-что осталось.

— Один большой фантомный кинотеатр, — пробормотал Гнудь.

— Что-то вроде. Как там у классика? Воды нет. Растительности нет. Населена призраками. Кстати, насчет роботов. Я передумал. Не буду из тебя ретранслятор делать. Пошлю к Майн Риду робота, охранника или уборщика, как в прошлый раз. Они хоть и безмозглые, зато на сюрпризы не способны. Нет тебе веры, господин Гнудь. Вдруг опять за моей спиной с кем-нибудь сговоришься.

— Подождите, — Гнудь сморщил лоб. — Прошлый раз? Какой прошлый раз? Вы что, здесь не впервые?

Невидимка крякнул, будто понял, что проболтался.

— Это не важно. Важно, что ты мне больше не нужен.

Два дюжих робота вынырнули из ниш в стене и подхватили Гнудя под руки.

— Выгоняю тебя с постов легата, шерифа или кто ты там еще. Спасибо за службу.

Гнудь остервенело трепыхался в железных конечностях и ныл сквозь зубы.

— Осталась одна проблема, — продолжил невидимка. — Не знаю, что с тобой делать. В стазис загнать и в музейный цилиндр засунуть, ты для этого рылом не вышел. Слишком никчемный прыщ, чтобы стоять в одном ряду с моими врагами. Что еще? Высадить на необитаемую планету, как Робинзона? Так у тебя никаких навыков выживания. На следующий день сдохнешь… Короче, парни! Сверните-ка ему шею и выкиньте труп за борт!

— Есть, капитан! — лязгнул стальной пастью один из роботов.

Гнудь взвыл, рванулся и ударил наугад затылком по торчащей за плечом железной голове.

Фасеточный сенсор разлетелся вдребезги, робот разжал манипуляторы, Гнудь вырвался, рухнул на пол и выхватил из кармана взрыватель.

— Ни с места! Взорву твой сарай к чертям собачьим!

Невидимка горестно вздохнул.

— Ох, Гнудь… Ну почему ты такой Гнудь? Подобрал его у помойки, на груди пригрел, накормил, напоил, к лотку приучил… а он все по углам гадит. Чего ты там взрывать собрался? А, главное, чем? Пластидом, который у дохлых шахтеров стырил? Думал, я не замечу, как ты ползаешь, брикеты собираешь? Ты всерьез надеешься, что этому кораблю повредит взрывчатка времен паровозов и дирижаблей?

— Кораблю может и не повредит. Зато всех твоих рабов в фарш размажет.

— Каких еще рабов?

— Малолетних. Которых ты в пузырях держишь. Сам же говорил, они твой двигатель и твое оружие. Не будет у тебя ни двигателя, ни оружия. Будет только сарай. Если от падения не развалится. Кстати, а почему там у тебя ни одной нормальной девки? Одни мелкие кривоногие каракатицы. Посмотреть не на кого.

— Кривоногие, говоришь? — протянул невидимка.

— Кривоногие, уродливые, ни кожи, ни рожи. Ты их по каким критериям выбирал? И почему там половина пацанов? На мальчиков потянуло? Впрочем, неважно. Короче, мои условия. Немедленно допускаешь меня в зал управления. Или где ты там прячешься. Хочу наконец с тобой познакомиться. И обеспечиваешь доступ ко всем системам. А там поговорим.

Наступило молчание.

— Эй! Ты где?

Ни звука.

Гнудь вертелся, задрав голову и оглядывая темнеющие у потолка ниши.

— Ты где, мать твою⁈

— Я везде! — раздалось вдруг со всех сторон.

Гнудь шатнулся от неожиданности.

— Э! Потише. Я ведь могу и кнопку нажать с перепугу.

— Извини, новый хозяин, — насмешливо сказал невидимка. — Я же должен проверить все системы, прежде чем отдать к ним доступ. С какой хочешь начать?

— Не юродствуй. Начинай с любой.

— Как скажешь, босс. Тогда извольте сюда пожаловать.

Ближайшая глухая стена вдруг отъехала в сторону, открыв небольшую и абсолютно пустую комнату. Только напротив входа горела зеленым узкая шкала, похожая на стрелочные индикаторы. Да плясали по углам неясные тени.

— Что это?

— Святая святых нашего с тобой лайнера. Реакторный отсек.

— Издеваешься? Тут ничего нет.

— Уверен?

Гнудь пригляделся к пляшущим теням. Они становились все заметнее, наливались объемом, проступали как бумажные фотографии сквозь раствор.

Вот какая-то мелкая девчушка бежит вприпрыжку по полю подсолнухов. За полем видна деревенька с красочными домиками.

Пацан в соломенной шляпе сидит в лодке посреди озера и удит рыбу. Рядом дед в такой же шляпе. Дед жив, а значит в каникулы поедем на раскопки и я по любому найду клад. Сундук с золотом.

Родители сидят на маленькой кухне, отец чистит картошку, мать лепит пельмени. Она смеется и выглядит счастливой. Никакой больницы и химиотерапии.

Худой низкорослый очкарик лежит на диване и читает книгу. Над его головой чернеет космос, вспыхивают метеоры. Сверкающий остроносый звездолет мчится к неизведанным мирам.

Толстяк на воротах. Он не прошибаем, он ловит даже такие шайбы, которые поймать невозможно. Больше никто не будет дразнить его жиробасом.

Гнудь зажмурился и помотал головой, пытаясь выбить чужие мысли.

— Что это за хрень⁈

— Это не хрень, — сказал невидимка. — Это мечты. Надежды. Фантазии. Энергия для нашего с тобой сарая. С ней ему не нужны ни топливные баки, ни дозаправки, ни боеприпасы. Энергия фантазии бесконечна. А у детей она еще и самая чистая. Начало подросткового возраста. Лет двенадцать-тринадцать. В голове еще нет грязи. Она появится через год-два. Нагрянет пубертат, и вместо звездолетов будут сплошные сиськи-письки. Как у тебя.

С потолка вдруг рухнуло металлическое сегментированное щупальце, обвилось вокруг шеи и присосалось к основанию черепа.

Гнудь замахал руками, но было уже поздно.

Он буквально почувствовал, что голова становится пустой, словно все мысли высасывало насосом.

Разноцветные детские фантазии потускнели, уступив место веренице голых баб, застывших в самых развратных позах. Ближайшая из них лежала навзничь, задрав ноги кверху и разведя их широко в стороны. Судя по обильным следам на промежности, ее только что отодрали. Она просунула ладони между ног и развела пальцами половые губы. Черное, влажное отверстие надвинулось, выросло, загородив всех баб и половину стены. По бокам бугрились окровавленные остатки девственной плевы. Которые вдруг соединились и вновь перегородили вход, оставив маленькую дырочку посередине.

Невидимка расхохотался.

— Серьезно? Это и есть твоя мечта? Восстанавливающаяся целка? Как говорится, почувствуйте разницу. Звездолеты, неизведанные миры, выздоровевшая мать. И перегородка в вагине.

Корабль внезапно дернулся. Стены сотрясло. С потолка посыпалась штукатурка.

— Это реактор перестроился и пытается лететь на твоей мечте, — пояснил невидимка. — Плохо получается.

Стрелка индикатора рухнула из зеленой зоны в красную и теперь трепыхалась внизу.

— На такой фантазии далеко не улетишь.

Щупальце с чавканьем отцепилось от загривка и убралось обратно на потолок. Гнудь не удержался и повалился на пол.

Голые бабы исчезли. По углам снова заплясали детские тени.

Невидимка вздохнул.

— Ты совершенно бесполезен, Гнудь. Тебя нельзя использовать даже как топливный элемент для реактора. Целка — это ладно. Распространенная мечта неудачника, который боится конкурировать с другими самцами. А поглубже что? Поймать мальчика и использовать, как девочку? Вырастить полуметровые двойные причиндалы, чтобы можно было одновременно в два прохода? О, вот это мое любимое. Изнасиловать самого себя. Не знаю, как, но явно не мастурбация.

Гнудь тихо заскулил. Об этих фантазиях он никому не рассказывал. Они были его сокровенной тайной.

— Как ты собирался это сделать? — продолжал глумиться невидимка. — Клона вырастить? Близнеца найти? Устроить обмен сознаниями с заднеприводным уголовником и нагрянуть к себе в гости? Ума не приложу. Фантазии не хватает.

Гнудь от бессилия сжал кулаки.

Зажатый в руке взрыватель щелкнул.

Где-то далеко раздался едва слышный хлопок.

— Взорвал все-таки свою пукалку, — сказал невидимка.

Боковая стена осветилась и показала днище барака, усеянное белесыми пузырями.

— Видишь? Бесполезная трата антикварной взрывчатки. Для них нужна штука посерьезнее пластида. Атомная бомба может и справилась бы. Да и то вряд ли… Черт побери…

Картинка на экране сменилась. Среди развороченных бревен и обгорелой арматуры полыхало синее пламя, и стелился под днищем черный дым.

— Проклятье, — тихо выругался невидимка. — Ну вот кто тебя надоумил засунуть взрывчатку в центр?

— Что? — хмыкнул Гнудь. — Не все так радужно?

— Идиот. Тут ремонта на час, не больше. Но ты взорвал генератор стазисного поля. Если хочешь жить, сиди здесь и не высовывайся.

Невидимка вырубил связь.

Наступила ватная тишина.

На экране царил полумрак, и Гнудь не сразу узнал место.

Это был зал музея, но там больше не горели призрачным огнем стазисные цилиндры.

Застывший на переднем плане трехметровый ракопаук поднял клешни и сполз с постамента на пол.

Гигантская плотоядная оса-убийца с гудением поднялась в воздух и улетела к выходу, по пути шуганув красавицу в зеленом платье. Та выругалась на незнакомом языке и достала плазменный меч.

Гнудь оторопело смотрел, как оживают один за другим самые невероятные монстры.

Потом экран загородила чешуйчатая драконья голова. Дракон раскрыл пасть и выпустил струю пламени.

Экран покрылся черно-белой рябью.

Майор НКВД СССР тов. Мозговатый изо всех сил пытался сосредоточиться на решении непосредственно стоящих перед ним задач, но сейчас это плохо получалось.

Все началось с нового провала в памяти.

Вот он в допросной, колет с помощью уголовников американского шпиона, а через мгновение уже в какой-то темной дыре, и ему в лицо скалится какое-то бородавчатое чудище. Реакция и старый наградной наган не подвели. Чудище лишилось половины башки, отлетело в угол и там затихло.

Мозговатый хотел было рассмотреть его получше, но быстро понял, что оно не одиноко. Еще два таких же вылезло из мрака. Пришлось утихомиривать.

Судя по воплям, рыку, скрежету и клекоту, вокруг происходило что-то непотребное. Кто-то кого-то рвал на части, кому-то ломали кости, кого-то с чавканьем ели.

Майор явно был на чужой или на захваченной территории. А значит, по инструкции надо было создавать партизанский отряд. В тылу врага один не выживет. Нужен тот, кто прикроет спину. Тот, кто останется прикрывать отход. Ну или тот, кого можно бросить в пасть, пока остальные драпают.

Первым присоединился лейтенант Синичкин. Тупой, но исполнительный, он был незаменим везде, где не надо было думать. Где было надо, он впадал в ступор, из которого выходил посредством пинков и тумаков. Синичкин валялся без сознания тут же, в паре шагов. На его голове сидела тварь, похожая на мелкого птеродактиля. Майор с ходу свернул ей шею и растолкал лейтенанта.

Следующими были трое уголовников. Они прятались в соседней цилиндрической камере и были загнаны в отряд угрозами немедленной расправы и переквалификации статьи на расстрельную политическую. Тогда же партизанский отряд имени тов. Буденного понес первые потери. Из-за угла вдруг вывернуло… Непонятно что вывернуло. Мозг отказывался воспринимать то, что видели глаза. Визуальная мешанина из отростков, наростов, шипов, зубов и конечностей. Все это истекало слизью и было размером с автобус.

Нечто радостно заурчало и бросилось к комплексному обеду.

Опытный уркаган Комод быстро сообразил, что делать. Ударил в горло жирного педераста Машу. Тот захрипел и повалился на пол. Когда нечто налетело на угощение и раскрыло многочисленные пасти, остальные были уже далеко. Сзади неслись визги, хруст и чавканье.

Пятой партизанкой вместо Маши стала холеная девка в зеленом бальном платье. Она нибельмеса не понимала по-русски и размахивала странной палкой, которая дымилась и светилась в темноте. Оголодавшие по бабам зэки стремительно скрутили ее и отобрали палку.

Уродливое зверье продолжало выскакивать, выползать и даже вылетать из темноты. Мелких рубили палкой зэки. Средних отстреливал майор. От крупных приходилось прятаться.

Теперь партизанский отряд сидел в тесной каморке, забаррикадировав дверь железным шкафом. За дверью пыхтело очередное чудище, вздыхало и царапало косяк, мечтая добраться до еды.

Майор, чтобы не терять время, чистил наган. Синичкин штудировал устав. Оба зэка в два смычка пялили девку, задрав зеленое платье ей до шеи. Девка, наученная затрещинами, больше не сопротивлялась, а умело подмахивала пышной жопой одному и насаживалась ртом на другого.

Старый Комод быстро от нее отвалился и присел на скамью рядом с майором, сипло дыша.

— Поясни за масть, начальник. Что за рослые бурундуки у тебя по двору бегают? Никогда таких не видел.

«Я тоже», хотел было ляпнуть Мозговатый, но быстро спохватился. Уркам нельзя говорить «не знаю». Что ты за начальник если не знаешь.

— Новая разработка яйцеголовых, — со знанием дела заявил он. — Универсальные охотники за фашистами. Совершенно секретные. Если сболтнешь — расстрел с конфискацией. И тебе, и тому, кто уши грел.

— Так чего они на правильных пацанов кидаются?

— Сбой в этом… программном реле, — употребил Мозговатый где-то слышанное умное слово.

— А-а…

Комод вернулся к девке, прогнал Гунявого на ее противоположную сторону, помял пышную задницу и с трудом втиснул восставшее хозяйство между сочных булок.

Девка взвыла и метнула за спину злобный взгляд. В изумрудных глазах плавилось обещание лютой смерти.

Внезапно за дверью раздался грохот и странные шипящие звуки. Бродящее там животное взревело и тут же затихло.

Из динамика на потолке донесся шорох.

— Майор, вы здесь?

— Так точно, товарищ комиссар.

— Доложите обстановку.

— Находимся в тылу врага. Для противодействия создан партизанский отряд в количестве пяти человек. Ждем указаний.

— Отлично. Задача у вас одна. Уничтожить как можно больше сбежавшего зверья. Поэтому хватит прятаться. Вылезайте из своей дыры и принимайтесь за дело.

Мозговатый задумчиво почесал репу.

— Не слышу ответа, майор!

— Есть приниматься за дело… Но…

— Никаких «но»! Бегом!

— У некоторых животных броня вместо шкуры. Пули их не берут.

— Врешь, майор. Это не пули не берут. Это ты плохо стреляешь.

— У нас один наган на всех.

— Скоро к тебе завернет мой человек. Возьмешь у него прототипы экспериментальных ружей. А вот кстати и он.

В дверь заскребли, в точности как давешнее животное.

— Открывай, — приказал с потолка комиссар.

Мозговатый покрутил головой.

— Вы уверены, что это ваш человек?

— Абсолютно. Не тяни резину.

— Извините, товарищ комиссар. Но я не узнаю ваш голос. Не могли бы вы представиться и подтвердить полномочия?

Динамик взревел.

— Ш-шта⁈ Да как ты смеешь, майор⁈ Лейтенант! Назначаешься старшим. Немедленно открыть дверь.

Синичкин вскочил и с глупой ухмылкой бросился к двери.

Заскрежетал засов, и тут же в дверь словно ударили тараном.

Тяжелая стальная плита отлетела в сторону. В комнату ввалились человек десять в странных одеяниях и с еще более странным оружием, похожим на отбойные молотки.

Из дула вырвался слепящий луч и располовинил одновременно обоих зэков. Обугленные верхние половинки съехали вниз и шлепнулись на пол. Следом упали ноги.

— Стойте! — в панике завопил динамик.

Сразу три луча ударили по потолку, разнесли вдребезги решетку динамика и какую-то штуку рядом, похожую на черную полусферу.

— Эй, уроды, — зарычал Мозговатый, и все десять отбойных молотков повернулись и уставились на него.

Леди Саммер, Летняя Королева оторвала от горелого трупа кусок ткани и не спеша вытерла промежность.

— Что-то ты не больно спешил.

Пронька Мазин, атаман космических казаков, ухмыльнулся.

— И лишить тебя удовольствия поскакать да пососать? Как оно? Понравилось?

— Один имеет, но не умеет. Другой умеет, но не имеет.

— А эти двое? — Пронька кивнул на мужика с квадратной челюстью и белобрысого юнца, ушибленного дверью.

— Этих еще не пробовала. Как и твоих казачков.

Леди Саммер плотоядно облизнулась.

Одетые в разноцветные клоунские одежды казаки елозили взглядами по ее голому телу.

— Но-но! — Пронька нахмурился. — Казачков не трожь. Они еще нужны, чтобы отсюда выбраться.

— Значит, мы все там же?

— Да. На корабле Призрака.

— Проклятье.

— Но в этот раз есть нюанс.

Атаман Пронька сделал театральную паузу.

— Не томи!

— Теперь я точно знаю, где Призрак прячется.